Шёл, шёл и нашёл

Хлопнула входная дверь, оставляя Ильку наедине с Ларионовым. В тишине они вернулись на кухню и Кирилл начал готовить омлет. Илью поразило, насколько свободно альфа чувствовал себя на его кухне. Знал, где хранится посуда, продукты, специи. Наконец-то они пригодятся, а то с момента покупки Илька их даже не открывал. - Я бы хотел поговорить, - облизывая губы, сказал Илька. На нижней губе мешалась какая-то скорлупинка и Илька ее автоматически отгрыз. У него была скверная привычка: когда он нервничал, мог кусать и облизывать губы, даже зимой на улице, за что неизменно расплачивался больнючими трещинками и сухостью. - Говори, - Кирилл даже не обернулся, занятый приготовлением обеда. - Я… - блин, ну как это можно сказать?! Илька прокашлялся. - Не виню тебя за то, что произошло. - А стоило бы, - равнодушно ответил Ларионов. - Такое нельзя прощать. Прислушавшись к себе, Илья неожиданно понял, что спокойствие альфы притворное. Что внутри он корчится от боли, вины и самоуничижения. Как ненавидит себя в эту самую минуту. Наверно, это действие метки - Илья читал, что связанные альфа и омега часто чувствуют друг друга на расстоянии, чувствуют, что происходит с его парой. Это не было чем-то необычным для истинных. Для всех остальных достигалось меткой. Именно поэтому на самом деле ставили ее немногие. Если не было желания прожить вместе всю жизнь, ходить открытой книгой для партнёра мало кто хотел. Снятие метки делали редко и стоило это очень дорого. Ещё в прошлом веке учёные доказали, что метка на духовном плане привязывала партнёров друг к другу и мало было убрать физический след укуса. Некоторые после подобной процедуры всю жизнь посещали психотерапевта и пили антидепрессанты. Но были и преимущества. Например, партнёр мог, выпустив феромоны, успокоить свою пару. Илька встал и, обняв альфу со спины, прижался щекой к обнаженной коже. И раскрылся, убрал все внутренние щиты, как учили на уроках медитации в приюте, расслабился. Альфа в его объятиях был очень скован. Мышцы дрожали от напряжения как будто готовились к бою. Соболев услышал, как щёлкнула ручка плиты, отключая газ. Альфа мягко высвободился из рук Ильки, подхватил его под попу и усадил на стол. Чуть отодвинулся и заглянул в глаза. Они ничего не говорили, просто смотрели друг на друга. - Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня? – после долгого молчания спросил Кирилл, ловя малейшую эмоцию на лице Ильки. Илья кивнул. - За то, что пометил? - продолжал выпытывать альфа. - О метке я сам попросил, - тихо сказал Илья. – Я помню. Конечно, как он мог забыть… О метке он умолял на коленях, вцепившись руками в бедра Ларионова. Потом, решившись, пытаясь доказать, что он достоин быть парой, что альфе будет с ним хорошо, Илья делал первый в жизни минет. Неуверенно, но старательно. Захлебываясь с непривычки слюнями, давясь слишком большой плотью. И альфа не смог отказать. Охваченный гоном и единственным желанием – присвоить себе свободного омегу, едва только кончив от безыскусных ласк вчерашнего девственника, он поднял Ильку с колен. Глубоко поцеловал, чувствуя собственный вкус, и впился зубами в нежную плоть, где заканчивается шея, чуть выше ключицы. Идеальное место для метки. - Ты же понимаешь, что такое метка для альфы? Я не смогу отпустить тебя, малыш. Нам придется быть рядом. - Как удачно, что мы работаем вместе, - тихо пробурчал Соболев. Почему-то ему казалось, что работа станет камнем преткновения. - Кстати, о работе, - Ларионов поморщился. – Ты так сильно хочешь работать в опергруппе? - Да, - выпалил Илька. У него что, есть шанс? Он позволит?! - Я разрешу, - не дослушав, Илька бросился на шею альфы и принялся целовать, куда доставал – шею и подбородок. Ларионов еле отбился от бурных изъявлений радости своего омеги. – Но с парочкой условий, - с трудом призвав Ильку к порядку, твердо продолжил он. - Конечно, конечно! – тараторил Соболев. – Что угодно! - Ты не выезжаешь из штаба никуда или только со мной. Ты ничего не расследуешь самостоятельно, о каждом, буквально, каждом шаге докладываешь. Хоть я и не твой непосредственный руководитель, ты будешь отчитываться мне. И на работе мы коллеги, ничего лишнего себе не позволяй. - Хорошо! – Илька покивал как китайский болванчик. Конечно, он на всё согласен. Он наденет свитер с самым высоким горлом, никто и не увидит метку. А учитывая, что появляется он в единственном месте общего пользования - столовой, скрыть след не составит труда. Недельку можно питаться фастфудом и вообще не появляться на верхних этажах, а в зал ходить к вечеру, замазав метку тоналкой. - Как ты чувствуешь себя? Илья, только не ври мне, пожалуйста. – Кирилл пристально, не отрывая взгляд, смотрел на Соболева. Как будто ждал, что Илья начнет лгать ему или изворачиваться прямо сейчас и пытался подловить его на этом. Илька прислушался к себе. Он чувствовал себя великолепно. Немного побаливало между ног, но это вполне можно было перетерпеть. Течка как будто полностью прошла. На самом деле Илька готов был свернуть горы, в нем бурлила незнакомая энергия, хотелось срочно куда-то бежать и что-то делать. Хоть купить билеты на рейс до Иркутска или набросать план изысканий. - Все нормально, - не опуская глаз, ответил Соболев. – Я правда нормально. Немного дискомфортно… Ну, сам понимаешь где, - он всё же покраснел. Альфа понимающе улыбнулся. И отошел к столу. Илька все ещё зависал на улыбку Ларионова. Он всего лишь улыбнулся, а Ильке снова нестерпимо захотелось поцеловать этот образчик омежьей мечты, спокойно поедающий опавший омлет. Только одна улыбка способна превратить его в желе. Как же они будут работать? Илька тяжело вздохнул и отхлебнул остывший кофе. В ближайшее время ему придется собрать все силы на то, чтобы быть максимально продуктивным. Кирилл дает ему шанс и Илька его не упустит.