Солнце, ты сама раскопала себе яму

16 октября. Урок русского языка — мой любимый. Эта учительница просто вошла в мое сердце, будто разгадала все пароли от него, видимо, она тоже чувствует подобные вещи и понимает меня. Хорошо, что это был последний урок, поэтому я уже собирала в рюкзак пенал и тетрадки, а Глеб подошёл ко мне и ждал, наверное, хотел что-то предложить, но русичка сказала мне остаться, поэтому блондин вышел и оставил нас наедине, сказав, что подождёт меня у кабинета. — Катя, я хотела с тобой поговорить, — в моих глазах она казалась такой приятной женщиной, уважающей учеников, потому что пока она единственная, кто называл меня по имени, а не фамилии. — Да, я слушаю. — У тебя прекрасное знание моих предметов, за что я тебя хвалю, но в последние недели две ты сама не своя: ты стала делать глупые ошибки, которые бы ты точно не сделала. На уроках ты не то, что где-то летаешь, а вообще я вижу только присутствие куклы, которая очень похожа на тебя, но не ты. У тебя какие-то проблемы появились? Может быть, я могу тебе чем-то помочь? — Нет, нет, все хорошо. — Я же вижу. Ты очень умная девочка, мне бы хотелось, чтобы у тебя все получилось, но мне кажется, что ты сама не своя из-за Глеба, — вдруг выделила она его имя. — Нет, правда, все хорошо, видимо, я просто где-то недоработала, что у меня появляются такие ошибки. — Глеб тебя любит. — Неет, вы что? — Катя, это был не вопрос. — С чего вы это взяли? — Это же видно, как он смотрит постоянно на тебя такими глазами, подходит к тебе, пытается что-то спросить, заботится. — Вера Николаевна, к сожалению, он — совершенно другой человек. У него слишком много таких, как я, да и любить он совершенно неспособен. — Тогда я не знаю, но ты точно особенная для него, — продолжала учительница, — я не знаю, любишь ты его или нет, но тебе точно стоит потихоньку решить этот вопрос и хотя бы немного сконцентрироваться на учебе, а не думать о нем. — Хорошо, я Вас поняла. — Удачи, вот, возьми эти тесты, выполни их до следующего урока, а то домашнее задание, которое я дала всем на уроке можешь не выполнять. — Хорошо, до свидания. — До завтра. Я вышла из кабинета, у кабинета стоял Голубин, но не один, а с нашей новой одноклассницей. Улыбался весь, оголяя свои клыки. Интересно, что такого она ему сказала, что он так повеселел? Я посмотрела блондину в глаза своим ничем не скрываемым недовольным взглядом и пошла, но Глеб это заметил и подбежал ко мне: — Солнце, ты обиделась? Что случилось? — Что она хотела от тебя? — Ничего она не хотела. Ты ревнуешь что ли? — Ну уж нет, ревность — не мое. — Тогда что это было? — Не знаю, что ты пристал ко мне. — Злишься, значит я прав. — Ты всегда прав, Голубин. — с сарказмом сказала я, раскинула руки в разные стороны и пошла ещё быстрее. ————————— Всю эту сцену видела Вера Николаевна(напоминает «Гранатовый браслет»😅). Теперь-то она точно была уверена, что Катя вся забита переживаниями именно об этом человеке, как бы она этого не отрицала. ————————— Pov Глеб. Она опять на меня обиделась. Я уже не знаю, что с этим делать, какие искать пути, чтобы она простила меня. Время близилось к вечеру, Катя писала какой-то проект, а Глеб нихуя не делал. Но когда время подошло к семи, блондин решил пойти к Кате, ему явно не хватало какого-то движа и веселья, к тому же сегодня должно было состояться немаловажное событие. Поэтому он уже переоделся и направился в ее комнату. — Привет, — произнёс он. — Так, я удаляюсь, вы меня не видели, — сказала Юля и со скоростью света вылетела из комнаты. — Кать, поехали со мной. — Голубин, поезжай к черту и без меня! — Ну не дуйся, чего ты? — Глеб, я устала, ты постоянно делаешь мне больно. Я видеть тебя не хочу! — с ярым злом кричала я. Pov Глеб. Надо подумать, что делают парни, когда на них кричат и обижаются девушки. Откуда, блять, мне знать? Я никогда никого в жизни не успокаивал, кроме своих братанов. Но она — не они. Она — это нечто другое. Доверюсь всем этим ебаным сценам из фильмов. Я подошёл и просто крепко обнял ее, настолько сильно, чтобы она не смогла вырваться. Я взялся рукой за ее голову и прижал к своей груди, а после, когда она уже порядком успокоилась, гладил ее шелковистые волосы. Pov Катя. Блять, ты опять, сука, угадал. Как же я ждала того момента, когда ты просто прижмёшь меня к себе и успокоишь. Я так хочу этого тепла и заботы, но ты постоянно заканчиваешь все жестокостью. А сейчас, когда Глеб прижал мою голову к груди, я слышу этот чертов стук его сердца, который так умиротворяет меня. Видимо, я потерялась во времени, потому что я даже не заметила, как Глеб перестал меня обнимать, а уже взял за руку и вёл к машине. Вот что это за человек? Можно же было спросить. Нет, он любыми способами добьётся своего. А я — дура полнейшая, что снова повелась на него. — Что ты хочешь? Скажи сразу. — Почему ты не можешь довериться мне хотя бы один раз? — А меня это хоть раз к чему-то хорошему приводило? — Давай ты пересилишь себя и попробуешь. — … — Всегда говори мне «да». — Нееет, я так говорить не буду, зная твои вечно хуевые идеи. — Ладно, не хочешь — не поедем. Я с вопросительным лицом посмотрела, явно не понимая, каким образом он не заставляет меня. — Пошли тогда ко мне, фильм посмотрим. — Ага, а потом ты меня трахнешь. Нет, спасибо. — Тогда садись в машину. Да, он действительно хорошо манипулирует мной. Это начинает безумно злить меня, но пока я явно не знаю, как решить эту проблему. Подумаю об этом завтра, как говорится. — Мы едем знакомиться с девушкой Влада, — совершенно спокойно проговорил он. — Ты с ума сошёл? Почему ты мне сразу не сказал? Я же даже не переоделась! Скотина! — Вообще-то вечер пятницы на дворе, я думал, что ты не против будешь потусить. — Да, но … — Никаких но. Ты нормально выглядишь, я же тебя не испугался, и она не испугается. — Спасибо, Голубин! — ещё сильнее разозлилась я. — Ладно, прости, я просто совсем забыл, что Влад мне сегодня утром об этом говорил. — Больше торчать надо, тогда совсем ничего не вспомнишь. — Именно так и сделаю. Мы ехали, а я все думала о том, как она может выглядеть. Единственное, что я вроде бы знаю, — имя. Кажется, он называл ее Настей. — Глеб, — вдруг впервые именно я начала с ним разговор. — Что, солнце? — А ты видел ее? — Да. — И что? — Нормальна девочка, Влад плохую бы, наверное, не выбрал. — И да, перерасти называть меня солнцем! Если Влад что-то заподозрит, он ни меня, ни тебя в покое не оставит, пока не выяснит. — А мы можем прямо сегодня ему обо всем рассказать. — Про то, что ты меня трахаешь без моего согласия? Думаю, ему это не понравится. — Это было всего один раз. — Нихуя себе, а остальные два куда ты дел? — По-моему, ты сама текла вся, так что не прикидывайся и не становись на роль жертвы — тебе больше идёт роль моей сучки. — Голубин, ты не охренел? — Блять, вот даже сейчас ты меня заводишь. Хочешь, я трахну тебя прямо сейчас? — Уйми свою фантазию. — Ее-то я может и уйму, но что делать с ним? — кивая головой на свой половой орган, произнёс блондин. — Блять, — это все, что я произнесла. — Не хочешь помочь? — Прямо здесь? — А тебе чем моя машина не нравится? Пока Голубин понял, что машин нет, он быстро поцеловал ее, чтобы натолкнуть наконец на минет. Но она не поддалась, а просто отпихнула и заставила следить за дорогой. — Кстати, сегодня же пятница. Мы можем переночевать в городе, а утром к завтраку вернуться в школу, чтобы никто не заметил нашей пропажи. — Идея хорошая, но ты подумал, где мы остановимся, если ни твои, ни мои родители не в курсе, а снять номер у нас не получится, так как нет с собой даже паспорта. — Беспамятная ты… Больше торчать надо, тогда совсем ничего не вспомнишь, — спародировал он меня. — Очень смешно и понятно, Голубин. — У меня есть квартира. — Я как-то забыла о ней. Только Влад должен думать, что мы едем обратно в школу. — Блять, да не парься, не узнает он. — Так, стоп. Это что получается, я должна с тобой в одной квартире спать? — Кать, а ничего что ты спала со мной в одной комнате, на одной кровати и не только спала? — Там хотя бы рядом кто-то был, а у тебя там даже соседей ещё толком нет. — А нахуя они нужны? — А вдруг ты меня решишь изнасиловать. — Ты уже не девственница, чтобы тебя насиловать — сама прыгнешь на меня. — Я и до этого не была девственницей. — Кстати, да, я хочу знать, где и с кем ты лишилась девственности. А то если бы ты мне не сказала, я бы сначала подумал, что ты целка — настолько узкая ты была. — Так, ошибки молодости, — пыталась быстро ответить я, чтобы хоть как-то сдерживать подступившие слёзы. — Нихуя себе, молодости? Тебе 17, дурочка. Сколько тебе было? — Глеб, не надо, пожалуйста, туда лезть, ладно? — упрашивала я, ведь знала, что сейчас точно сорвусь и заплачу. — Что-то не так? — Глеб, просто не надо и все, — а вот здесь я уже не смогла сдержаться, это стало явно последней каплей. — Почему ты плачешь? — абсолютно искренним голосом спросил он. — Меня изнасиловали, — кажется, этой фразой было все сказано. — Кто? Сука! — Это было в Германии. — Боже, девочка ты моя. — Мне было 15, — продолжала я. — Блять, 15, сука. — Глеб, пожалуйста, никому не говори только, — в слезах упрашивала я. — Так, стоп. Никто не знает что ли? — Нет. — Даже Влад? — Даже Влад. — Ахуеть, — он посмотрел на меня, увидел мои красные глаза, опухшее лицо, — я сейчас позвоню ему, скажу, что нас не отпустили — тебе в таком расклеенном виде точно не стоит ему на глаза попадаться. — А как же это знакомство с Настей? — Позже познакомитесь. — Тогда обратно в школу? — Нет, поедем ко мне. — Глеб, ты же сам недавно меня изнасиловал, а его осуждаешь. — Блять, как ты не понимаешь?! Я люблю тебя, реально люблю и не могу это изменить! Я никогда не хотел и не хочу делать тебе больно, по крайней мере, таким образом. Я друг взвыла с новой силой, меня начало трясти, и я уже не понимала, как это остановить. Pov Глеб. Я так надеялся, что она мне хоть что-то скажет, хоть как-то ответит. Но ей сейчас слишком плохо, и я не хочу на неё давить. Мы приехали, я сам открыл ей дверь и шёл, обнимая ее, понимая, как забота, ласка и понимание ей сейчас особенно нужны. По пути сразу позвонил Владу, пока не забыл. Он довольно спокойно на это отреагировал и наверняка ничего не заподозрил. Как только мы зашли в лифт, я увидел эти испуганные глаза и вспомнил о ее клаустрофобии. Я просто снова прижал ее к себе. Похоже я разгадал эту чёртову загадку: когда девушка обиделась, кричит, ревет —крепко обними и не отпускай.Она стояла, как маленький котёнок и своим холодными тонкими ручками обхватывала мой торс. Мы вошли в квартиру, я помог ей снять верхнюю одежду и посадил ее на диван. — Говори, не молчи. Вдруг легче станет. Хочешь кофе? — Хочу. Он встал и хотел пойти на кухню, но она быстро схватила его за руку: — Глеб, пожалуйста, не уходи, обними меня. — Иди ко мне. Он поднял ее на руки, потащил в спальню и посадил на кровать, а сам нашёл какую-то футболку и дал ей переодеться. Девушка даже, на удивление, не постеснялась парня и спокойно переоделась, снимая даже лифчик. Глеб сам снял с себя рубашку и сел к ней рядом. А после поставил подушку в вертикальное положение, откинулся на неё. А на его грудь легла она, блондин лишь крепче обнимал ее и наслаждался. Моя девочка пахнет Будто бы в ней свежая мята с оттенками рая. — Кать, прости меня. Я таким ублюдком был. Я так ненавижу себя за то, что так издевался надо тобой, когда у тебя такая травма на душе. — Просто никогда больше не бери меня силой, ладно? — Хорошо. Он быстро перекатился и оказался сверху неё. Теперь она лежит под ним и полногласия в его власти. — Глеб? — Что, солнце? — Ты любишь меня? — Моя же родная сучка, ты же все слышала. — Когда? — закосила под дурочку я. Теперь я стала манипулятором, ведь так хотела услышать это снова. — Не играй, у тебя плохо получается. Pov Глеб. Боже, я так переживаю за неё. Я столько психологических травм ей нанёс после того, что с ней было. Какой же я уебок. Я сейчас не хочу ее брать, даже тогда, когда она сама будет молить, что хочет меня. Я боюсь причинить ей боль ещё раз. Я сидел на ней сверху, жаждал ее, но терпел. Я просто отпустил свою голову ей на плечо, прижался к уху и своим горячим дыханием обжигал ее шею. По ее телу бегут мурашки, а я снова шепчу эти заветные три слова: — Я люблю тебя. Но этого мне не хватило, поэтому я начал целовать эту до боли сладкую шею. — Да? — вдруг кратко спросил он. — Что? — Глупенькая, ты станешь моей девочкой? — Девочкой? — А что тебя смущает? — А она у тебя хоть была когда-нибудь? — Будешь первой, - кино он, - Да? - снова спрашивал блондин. — Да, Глеб, но, пожалуйста, никогда, слышишь, никогда не делай мне больно. Я боюсь тебя, когда ты злой. — Не бойся, я больше никогда так с тобой не поступлю, я никогда не дай тебя в обиду. — Хочешь чего-нибудь? Он продолжал целовать мою шею, держа мои руки в своих над головой, а после начал переходить на мою грудь. Я уже давно была без футболки, которую сняла с себя сама. — Тебя. — Отпразднуем бутылочкой белого вина? — Да. — Тогда пошли. Я встал с неё, а после и она слезла с кровати и потянулась за футболкой, которую я сразу выхватил из ее рук. — Глеб, отдай. — Я слишком люблю твоё тело, дай понаслаждаться им сполна. — Но меня же увидят, у тебя окна в пол. Он молча кинул на неё свою рубашку. — Только не смей застегивать. Они пошли на кухню, он открыл бутылку вина, налил в бокалы. — Запомнишь? — Что? — С сегодняшнего дня ты официально моя. Предлагаю встретиться тут через год с такой же бутылкой вина и с улыбкой отпраздновать наш первый год. — Глеб, давай не будем загадывать. — Ты не уверена, что хочешь встречаться со мной? Я тебя ни к чему не принуждаю, поэтому если ты не хочешь, — так и скажи. — Я люблю тебя таким, какой ты сейчас. Ты даже не представляешь, как каждую ночь я мечтала, чтобы ты пришёл ко мне и обнимал все это время, а ты забирал меня только для того, чтобы жестоко удовлетворить свои животные инстинкты. Я так боюсь, что завтра ты снова проснёшься «тем Глебом». — Я клянусь, я попытаюсь сделать все, чтобы мы были счастливы. Они опустошили свои бокалы. Глеб подошёл к ней, приобнял этого маленького и совсем беззащитного котёнка, гладил ее голову, жадно вдыхая аромат ее волос. — Скажешь, что любишь? — Мой ты ребёнок. Глеб, я люблю тебя, — тихо, но с особой искренностью произнесла я. Мы признавались друг другу в любви шепотом, будто не хотели, чтобы нас кто-то слышал, но это были абсолютно чистые, родные и трепетные слова. — Хочешь есть? — Нет, но от сладенького я бы точно не отказалась. — А я достаточно сладкий? — Чересчур. — Давай погуляем и зайдём в кафешку или лучше доставку заказать? — Пошли гулять. Они вышли из этого подъезда уже совершенно другими людьми. Пара держалась за руки и грела сердца друг друга. Свежий прохладный воздух позволял дышать полной грудью и наслаждаться моментом. Они идут, но сами не знают, куда именно. Ведь удовольствие прогулки не в том, куда ты идешь, а с кем ты идёшь. Рты твоих шкур тут закрылись, как ставни, Когда моя девочка рядом порхала (Порхала), Рядом порхала. Когда моя девочка рядом порхала, Рядом порхала…