Солнце, ты сама раскопала себе яму

2 октября. Я просыпаюсь утром и вижу эти следы со вчерашнего дня. Катя, Катя, которую я в очередной раз изнасиловал. Это слово «очередной» стало реальностью. Как же хуево понимать, что издеваешься над человеком, которого, наверное, любишь. Но умеет ли он любить? Ведь его жизнь, кажется, завязана на веществах, без которых ему уже невозможно. Вчера. — Глеб, не надо, ты же обещал,— ныла Катя, пока ее тащили в его комнату. — Мне похуй, — отвечал блондин. Он явно был не в себе, говорила за него эта чертова наркота. Глеб кинул ее на кровать. — Солнце, расслабься, я люблю тебя, слышишь? Я не хочу, чтобы ты страдала, поэтому будь хорошей девочкой. Катя успела дать ему звонкую пощёчину, на которую он, казалось бы, даже внимания не обратил, но чуть позже мои руки были связаны его ремнём. Долго он не ждал, решил сразу удовлетворить свои инстинкты и сорвать всю злость на мне. И вот я слышу, как ширинка расстегивается, брюки спускаются. А потом я уже ничего не слышу, мир потерялся, но теперь чувствую головку его члена у входа во влагалище. Все рухнуло, надежды на спасение разбились на мелкие осколки, которые ты больше никогда не склеишь. Единственное, что я смогла выдавить из себя, вспомнив про прошлый раз, так это презерватив. — Про резину не забудь. — Не забуду. И вот он входит, но медленно и аккуратно, давая привыкнуть. Неужели он не хочет издеваться? Знаете, трудно признаться, но я это сделаю. Кажется, прямо сейчас я получаю удовольствие от рук насильника и меня это бесит, потому что я ненавижу Голубина. Нахуй, мне надоело сдерживаться, что я начала стонать, какая мне разница что этот кусок дерьма про меня подумает. — Тшшш, сладкая, нас могут услышать. — Никогда не называй меня так. — А мне, может, нравится тебя так называть. — Ты даже не представляешь, как я тебя ненавижу. — А хочешь анал? Тогда ещё больше возненавидишь. — Ты не посмеешь! — Я? Видимо, ты слишком плохо меня знаешь. — Глеб, не надо, пожалуйста. — У тебя никогда анала не было что ли? — Глеб, не трогай. — Все-таки я буду хоть где-то первым. — Ты больной? — А что? Я не прав? — … — Я не слышу, — сказал он и взял меня за волосы. — … — Смотри, я не дам тебе кончить. — Я никогда, слышишь, никогда не буду стелиться под тебя! — Посмотрим. Вдруг блондин вышел из меня. До этого я думала, когда же это закончится, а сейчас, когда все действительно прекратилось, я заерзала на кровати. — Я же вижу, как ты хочешь. Почему ты ограничиваешь себя в своих желаниях? — … — Твоя гордость тебя погубит. Проси, говори, что хочешь. Я не продолжу, пока ты не скажешь. — Глеб, ну пожалуйста, не мучай меня. — Ты настолько стеснительна, что не можешь сказать мне, что хочешь меня? — Не могу. Кто-то начал Кате звонить, но я взял в руки ее телефон и включил беззвучку, хотя видел, что это был Влад. — Потом перезвонишь, даже не думай дергаться. — А так? — начал дразнить меня он, вставил в меня несколько пальцев, быстро двигая ими. Я поплыла, уже почувствовала наступление оргазма, но блондин решил снова поиздеваться надо мной и вынул пальцы. — Глеб, ну не издевайся. — Проси. — Глеб, я хочу тебя. — Ты мое солнце, — сказал он и поцеловал меня в лобик. Он снова вошёл в меня, на что я закатила глаза он удовольствия, а потом блондин начал вбиваться в меня сильнее и вскоре я почувствовала приближение оргазма. Ещё чуть-чуть и я кончила, а затем и Глеб. Но он не дал отдохнуть и поваляться на кровати, а сразу потащил меня в душ. В ванной висело зеркало, где я успела разглядеть своё тело. Кожа настолько бледная, что все засосы выглядели особо приметными и ужасающими. Хорошо, что на груди их можно было закрыть. Но долго задержаться так он мне не дал, а сразу затащил в эту душевую кабинку. Блять, я никогда не принимала душ с кем-то, особенно с парнем. Я не хотела даже думать об этом всем, мне надо было просто заснуть, чтобы ничего не чувствовать, а сом сном пока напряг. На утро Катя меня не слушала, ничего не отвечала, проще говоря, выкинула из жизни. 14 октября. pov Глеб. Прошло ровно две недели с того времени, как я ее не трогал. Ужасные ощущения, потому что на моих плечах будто реально сидят дьявол и ангел. И я абсолютно не понимаю, что с этим делать. По всем моим жизненным законам я должен продолжать издеваться над ней, ведь она заслужила это, но что-то меня каждый раз останавливает. Кажется, я не хочу больше ее страданий, она уже натерпелась. Ее мир трещит по швам ровно с того момента, как я появился. Но дьявол в моей душе никогда не уймётся. А что мне тогда делать? Извиняться? Продолжать издеваться? Или, может быть, бездействовать, как и сейчас? Именно с такими мыслями он засыпал. 15 октября. Раннее утро. Нас пробудили раньше будильников. Всю ебаную школу. В воскресенье, блять. Мы сонные нихера не поняли, но потом нас собрали в актовом зале, где все сразу стало ясно. Оказалось,что потерялась девочка 12-ти лет. Как вы уже наверняка поняли, нас заставили ее искать. Но установить бы причину ее побега хотя бы. Учителя допрашивали ее друзей, которые ничего внятного не сказали. Зато эта злюка (завуч) сразу поняла, откуда ноги растут и испугалась за свою жопу. Короче говоря, вчера вечером она застала ее в туалете парящей, потом отобрала под и пообещала позвонить родителям для разборок. Видимо, это маленькое, ещё совсем непонятное и неумелое чудо побоялось и решило не решать проблемы, а пытаться оставить их и убежать. Мы разделились на две группы: те люди, что будут искать ее в школе и те, что будут проверять улицу . Мне выпала удача прогуляться по лесу. И вот ты идёшь, ищешь, нихрена не находишь, все вокруг кричат ее имя, чтобы она вышла, но все тщетно. Я уже остановилась у дерева, просто стояла и дышала свежим лесным воздухом, но все быстро закончилось, когда ко мне подошёл блондин. — Скучаешь? — По тебе что ли? — Ну а по кому же ещё. — Ну уж точно не по тебе. — Нравится здесь? — Да. Он вдруг положил руки на ее талию, раскрыл свою улыбку. — Ты что делаешь? Руки свои убери! — Ты моя злюка, че ты раскричалась? — А не надо меня трогать. — Я заботы хочу вообще-то, ласки. — А ты к своим шлюхам съезди, у тебя их много, кто-нибудь даст. — А зачем мне ездить в ним, когда ты тут? — Ты меня больше не тронешь. — Кать, ну че ты? Я же не говорю про секс, я про заботу и ласку. — А я тут при чем? — Кать, не тупи. — Иди нахуй, я не хочу с тобой разговаривать. — Бляять, какая ты тупая. Вот как мне ещё сказать. — Ребята, спасибо всем большое, Настя нашлась, можете отправляться обратно в школу, — именно это нам сказала учительница. Как только я это услышала, сразу пошла, к тому же мне позвонил папа. Тот, видимо, из-за этого не пошёл за мной. Pov Глеб. Блять, вот я не понимаю, как ей ещё сказать. Неужели она ничего не понимает? Может быть, я просто не могу сказать ей эти чертовы слова, что люблю её. Сука, что мне ещё сделать и как сказать. Я не то, что забыл, как говорить эти слова, я их просто никогда никому не говорил: ни маме, ни девушкам. **** Наступил вечер. Я понял, что надо как-то действовать. Короче, я решил, что нам нужно прогуляться по лесу, попить кофе, которое я уже купил в кофейне. И вот я еду в машине с этим чертовым кофе и думаю, не откажет ли она мне. Она не как все — просто так при виде меня не растает. А что я делаю? Почему я таскаюсь с ней? Зачем мне это? Но я хочу — это единственное объяснение. Не знаю, что я творю, но мне похуй, я привык делать все, не думая. Как только я зашёл в ее комнату, мои глаза не хотели верить в то, что они видели. Я потёр их рукой, но все оставалось по-прежнему. Конечно, сегодня я чист, глюков нет. Это был Дима. Поэтому я быстро подошёл к нему и попросил выйти. — Слушай, тебе придётся слезть с неё. — С чего бы это? — Она моя девушка. — Что-то я не вижу, что вы встречаетесь. Кажется, она тебя ненавидит. — Мы просто поссорились. Советую не мешаться у меня под ногами. — Может, мне она нравится. Я вижу, что Катя тебя не любит. Пусть сама выбирает. — Ну, думай, пока есть чем. Я сразу влетел обратно в комнату, взял ее за руку и вывел. — Куда ты меня ведёшь? — В лес. — Чтобы изнасиловать и убить? — Как ты догадалась? — решил поиздеваться я, потому что не контролировал себя, а этот Дима меня порядком разозлил, — Кать, я честно не буду тебя трогать, что мне ещё сделать, чтобы ты мне поверила? — Я тебе уже никогда не поверю. Они просто шли по лесу, пили кофе, Катя пыталась узнать, нахрена они все это делают, а Глеб не торопился отвечать, наверное, потому, что и сам не знал ответ на этот вопрос. Но думали недолго, потому что блондин прижал ее к дереву. — Все опять повторяется, Глеб, тебе нельзя верить. — Хоть раз поступи так, как хочешь, а не как должна. Он начал целовать ее шею, а она так прерывисто дышала, издавая еле слышные сладкие стоны. Катя затупила, но вдруг взялась за его щечки руками, посмотрела в его растерянные глаза и наконец, будто подумав, коснулась своими губами его и прикрыла глазки. Руки полезли в волосы, нежно гладили их, делали легкий массаж головы. — Оууу, малышка, что с тобой? — на секунду открываясь от сладкого поцелую, говорил Глеб. — Молчи, — все, что она сказала. Его руки владели ее телом, делали все, что только хотели. — Солнце, ты хочешь прямо в лесу? — Хочу. Но пойдём обратно. — Зачем, я могу тебя и здесь трахнуть? — Фу, блять, Голубин, ты опять все испортил. — Да что я опять испортил? Глаза Кати увлажнились, покраснели, и полились слёзы. Видимо, эта психологическая травма не зажила. — Бляять. Что не так? — Пожалуйста, хватит, не напоминаний мне об этом. — Ты же сама полезла ко мне. Та закрыла глаза руками, пыталась остановиться, а Глеб растерялся и не понял, что делать. Но единственное, что, наверное, каждый должен сделать в этой ситуации — обнять. — Ты хоть понимаешь, что этими руками ты сломал мне психику, а сейчас пытаешься ее восстановить? — Я тебе психику членом сломал, а мозгом пытаюсь все исправить. Она ревела, уткнувшись в его рубашку. А в голове Глеба бегали сотни мыслей, как ее успокоить. — Кать, я не хочу, чтобы ты ревела. Пойдём в школу. Она ничего не ответила, просто отошла от его грудной клетки и пошла в сторону пансиона. — Хочешь что-нибудь? Может быть, сладкое? Или что ты любишь? — Ничего не хочу. — Да ладно, я же знаю, как ты любишь шоколад. — Я вообще-то решила не есть сладкое. — Ты такая худая, куда тебе ещё не есть? — Не из-за этого. Просто кожа более чистая будет. Он достал пачку сигарет из кармана, даже не подумав, что тем самым подразнит ее. Но совсем скоро по ее взгляду он все прекрасно понял. — Тоже хочешь? — Хочу, но ты же все равно скажешь, что надо бросать и пошлёшь нахер. — Как быстро ты думаешь. — Я не думаю, а знаю наперёд все эти ваши слова. — Ладно, пойдём быстрее, у меня шоколадка есть. Когда мы дошли и начали заходить в здание, он попросил, чтобы я зашла к нему в комнату. Но мне так не хотелось, потому что там я, кажется, проводила гораздо больше времени, чем в своей. Тем более Юля уже прекрасно догадывается, что мы с ним спим. Боже, дети так рано становятся «грязными», что такое чувство, что в 10 лет уже практически каждый опишет слово «секс» ярче тебя. Я все же не стала с ним спорить и без слов зашла в его дверь. На кровати мирно сидел медвежонок средних размеров. Он был не маленький, но и далеко не огромный. В лапах у него была зажата, видимо, та самая шоколадка. Но я сделала вид, что не больно-то заметила и вообще подумала, что это не для меня. Он кивнул головой, тем самым заставляя присесть на кровать и забрать подарок. — Я не знаю, что ты любишь, но твой брат указал мне на то, что в детстве ты очень любила плюшевых мишек. — Да, любила когда-то. — Так забирай, чего ты ждёшь? Я легонько коснулась подушечками пальцев мягкого мишки и дотронулась до сладкого. Шоколад полетел в сторону, а мягкая игрушка уже сидела у меня на коленях, словно маленький ребёнок. — Спасибо. — Тебе правда нравится? — Я не знала, что ты умеешь делать подарки. — Я и сам не знал. — Ты не делал подарки своей девушке? — Какой девушке? Смеёшься что ли. — Ты говорил в клубе. — Ты помнишь? Ты же тогда явно не в себе была. — Я нормальная была. — Ты чуть ли не в стельку была, меня-то не наебывай, перед Владом скрывайся, а передо мной это не имеет смысла. — Мм. — А ты ревнуешь? — Нарцисс. — Я? — Ну не я же. Ладно, я, наверное, пойду к себе. — Останься. — Нет. — Ладно, я не буду заставлять. Я пошла, ухватив с собой медведя, который сидел на моих коленях, а вот про шоколад совсем забыла. Поэтому он протянул мне его. Pov Глеб. Блять, вот почему я ее не обнял? Я же мог, наверное, она не оттолкнула бы, но сердце слишком забилось, и я струсил что ли. Сука, как так? Я не понимаю себя в последнее время. Черт, она меня никогда не простит. Проходит минут 20, сон не идёт, поэтому решается посмотреть какой-то фильм. Но потом приходит осознание того, что ему нахуя нужна эта девка. Да не нужна и все. Есть же миллиарды других, которые слишком легко дадут что ли, но эта ее недоступность и притягивает, наверное, ибо запретный плод сладок. 15 октября. Раннее утро, все спешат, собираются на уроки. Юля просыпается раньше Кати и видит плюшевого медведя, которого ещё вчера вечером не было. Ее удивление зашкаливали, но она довольно быстро поняла, что все это от блондина. Теперь Катя проснулась, сегодня она реально выспалась и даже засыпала с какой-то лёгкой приятной улыбкой. Видимо, он все же заставил ее улыбнуться. — Каааать, это что? — держа в руках мягкую игрушку, щебетала моя соседка. — Медведь, не видишь что ли, — сонно проговорила я. — А откуда он? Это Глеб, да? — Нет, это Влад. — Так у тебя несколько ухажеров. — Нет, нет, Влад — мой брат. — Не сводный случаем? — Юля, блять, успокойся, нет! — Ну а что? — Ты слишком зациклена на парнях. — Нет, просто мне слишком одиноко. — У меня тоже нет парня, но мне же не одиноко. — У тебя Глеб есть, а у меня никого нет, даже лучшей подруги. — У тебя есть я. — Да, но тебя у меня постоянно забирает Глеб. — Юль, не говори, пожалуйста, о Глебе, я ничего не хочу о нем слышать. — Ладно, собирайся пойдём на завтрак. Pov Катя. Юля — маленький ребёнок, которому нужно внимание. Сейчас я понимаю, что надо проводить с ней немного больше времени или познакомить ее с кем-то. Только проблема в том, что я совершенно не понимаю, с кем, ведь у меня у самой нет прям много знакомых. Мы сидим за завтраком, к нам вдруг подсел Денис. — Доброе утро. Можно? — Садись, — глядя в свою тарелку, произнесла я. — Скучаете? — Нам некогда скучать. У этой ночные прогулки, а у меня контрольная по физике, — вдруг неожиданно для меня произнесла Юля. — Юль, успокойся. Всем приятного аппетита. — Приятного. Все было как обычно, пока я случайно не встретилась со злым взглядом Голубина. Я его вообще не понимаю: то он насилует меня, то извиняется, медведя дарит, то сейчас вот снова этот явно недобрый взгляд. Мы встретились уже на уроке, он подсел ко мне и начал задавать глупые вопросы: — Че он вьётся вокруг тебя? — Кто? — Не прикидывайся, Денис твой. — Он не мой. — Но всячески пытается им стать. — А тебе какая, собственно, разница? — Ладно, закрыли тему. Я сегодня вечером собираюсь в клуб, может быть, тебе в магазинах что-то купить? — А с чего такая забота? — Так надо или не надо? — А возьмёшь меня с собой? — А ты хочешь? — Мне просто скучно. — Нет, один поеду, тебя есть кому развлекать. — Да ты что… А ты, значит, там своих сук трахать будешь? — Может и буду. В любом случае, это не твоё дело. — Мм, понятно, — легко сказала я, хотя на самом деле так обиделась на него. **** Прошли уроки, я валялась на кровати и читала «Гордость и предубеждение» Джейн Остен. Но вдруг ко мне вся такая окрылённая подбегает Юля и говорит: — Поехали в клуб, я слышала, туда Глеб едет сегодня со своими друзьями. — А ты откуда знаешь? — Я просто их разговор слышала. — Понятно. - - Поехали удэ. — Только нас до утра сюда никто не пустит, тут он скоро двери закроют и все. — Ну и ладно. — Это ты сейчас так говоришь, а потом устанешь. — Но я хочу, я никогда не была в клубе. - Поверь, ничего впечатляющего там нет. Мы собрались, быстро выскочили и сели в такси, пока нас никто не заметил, и уехали. Опять же действует эта техника «запретный плод сладок», потому что я бы просто так сама в клуб и не поехала бы, а раз уж мне запретили, так надо обязательно нарушить. — Юль, только ничего не пей, тебе все, что угодно могут подсыпаться. — Наркотики что ли? — И не только. — А что ещё? — Эй, ты, любопытная Варвара, хватит заваливать меня ненужными вопросами. Прошло минут 40. Я совсем недавно говорила ей не пить, а сама.. Но я только алкоголь, честно. Ко мне подошёл какой-то мужик лет 35-ти. Все бы ничего, но он начал клеиться ко мне, делать комплименты, в потом и пошло шутить. Мой организм, который совершенно не привык к алкоголю, плыл. Он вдруг схватился своими руками за мою талию, притянул к себе и грубо поцеловал. Я, толком нихуя не понимая, продолжала его целовать. Факт в том, что я почему-то думала, что это Глеб. Юля пыталась остановить это, но получалось слабо, а вернее вообще не получалось. Поэтому она быстро отправилась на поиски Голубина. — Глеб, помоги, пожалуйста? — Каким образом? Ты кто вообще? — Я — соседка Кати, там к ней мужик какой-то пристал, помоги, пожалуйста, это может слишком плохо закончиться. — Где? Показывай давай. Они нашли их уже в тот момент, когда Катя была у него на руках, но недолго — блондин перехватил ее. — Эээ, парень, ты че творишь? — Это моя девушка. — Уверен? — Вполне. — А я нет, девушку отдай. — Парни, идите сюда,— быстро позвал Голубин, — я сейчас уеду, а вы вот с этим уебком разберитесь. — Нет проблем, — ответил один из его друзей. Он вытащил Катю на руках на улицу, Юлька где-то рядом болталась с огромным сердцебиением от того ужаса, который она только что увидела здесь. Теперь все эти клубы в ее глазах уже не выглядели так привлекательно. Далее блондин открыл свою машину и посадил ее на переднее сидение, а Юлю отправил на заднее. — Какого хуя вы вообще сюда поперлись? Вы нормальные? Одна напилась, другая вообще ребёнок. Как вас сюда вообще пропустили? — Глеб, не ругайся, — слегка пьяненьким голоском протянула я. — Ладно, поехали, пока не сильно поздно, может быть, успеем, пока двери и ворота не закрыли. Они доехали, он донёс ее до своей комнаты. Теперь-то ему наедине надо было с ней разобраться. — Кать, у тебя мозги есть? Он не тронул хоть тебя? — Нет. — Что нет? — Не тронул. — Какого черта ты с ним сосешься? Тебе меня не хватает? Тебе поебаться хочется? Так это не проблема. — Хочется. Пока она не передумала, тот быстро впился в ее губы, не дав ничего сказать. Он посадил ее на рабочий стол, снимал с неё одежду настолько быстро, что она уже сидела в одних белых трусиках. Но вдруг она сама спустилась на колени и взяла половой орган в руки, а после облизнула головку. — Боже, когда ты стала такой плохой. Но она тут же отвернулась лицом в другую сторону. — Ты боишься? — … — Солнце, возьми в ручки, давай, не бойся, я не буду тебя заставлять, — проговорил он, гладя ее по голове. Она не могла решиться, поэтому он взял ее за руку и положил ее ладонь в нужное место, после чего руками обхватил ее голову и придвинул к члену. Она такая стеснительная, что он сам надавил руками, чтобы тот проник в ее горло. Сначала она сосала, но потом, видимо, ее рот слишком устал, поэтому Глеб сам вбивался в неё. — Моя ты шлюха. — Я тебе не шлюха, — мычала она с полным ртом. — Моя и ничья больше. Никому не позволю тебя трахать. Вдруг он резко перевернул меня, поднял и кинул на кровать. А после я вновь ощутила эти чувства наполненности. После он взялся за мои коленки, пододвинул к себе, чтобы входить ещё глубже, а я уже не могла сдерживаться. — Солнце, будь потише, нас сейчас услышат. — Не могу. **** Время 4:30, а мы лежим и обнимаемся, зная, что завтра снова в школу.