Солнце, ты сама раскопала себе яму

31 октября. Совершенно непонятное утро для Кати, которая все пытается выкинуть блондина из головы. Мучается, страдает и понимает, что в той школе она с ним больше не хочет и не может учиться и жить. Решение рассказать об этом маме было слишком спонтанным и совершенно не обдуманным. И вот за завтраком девушка сразу начала говорить: — Мам, я больше не хочу учиться в той школе. — Что? Почему, детка? Тебе же нравилось. — Да, но я поняла, что мне не нравится там именно жить, а не учиться. Я это поняла сразу, как только приехала домой на каникулы. Мне хорошо дома, я не хочу обратно. — Понимаю, я тоже соскучилась. Но ты точно решила? Подумай ещё. Если приняла решение, то говори сразу, и мы с папой сращу переведём тебя. — Да, мам, я точно все обдумала, но и в старую школу тоже не стоит возвращаться, потому что учителя не дадут покоя со своими « чего так быстро вернулась?», «семь пятниц на неделе» и так далее. — Ладно, мы решим этот вопрос, только давай сначала нормально позавтракаем, а потом я позвоню отцу и предупрежу его. — Хорошо, приятного аппетита. — И тебе. Сразу после завтрака девушка ушла в свою комнату и тяжко выдохнула. < Она пыталась сбежать от человека, который все равно ее найдёт > Слишком тяжело шёл этот отказ от блондина, но она знает по опыту, что в самом начале всегда хуево, а потом тебе это становится вовсе не нужно. Когда девушка отказывалась от сладкого, она безумно злилась, кричала на всех, ее было слишком легко вывести из себя, но она же справилась. Что мешает сделать это сейчас? Любовь? Но сладкое она тоже любила. **** Уже вечером они с папой поехали туда забирать документы и вещи. — Кать, тебе не понравилось в той школе? — Пап, там хорошо, но дома лучше, мне очень не хватало вас и нашей семейной атмосферы. — Я тебя понимаю, комфорт и уют — самое главное. Хорошо, что ты сразу сказала, а не стала терпеть. А Глеб что? — А что Глеб? — Ты ему сказала? — А зачем я должна была ему говорить? — Кать, вы же вместе учились там, а ты даже не предупредила его о том, что уходишь. — Пап, не надо ему говорить, пусть учится дальше. Для него трагедии никакой не произошло. — А мне казалось, что вы подружились. — Мы просто знакомые, поэтому не надо ничего ему говорить, не грузи всех, ладно? — Договорились. Закончив все дела, они пошли обратно к машине, чтобы уезжать. Было сложно, когда ей приходилось смотреть лишь на дверь комнаты Глеба, ведь именно там было много чувств, эмоций и нескрываемого тепла. Одинокая слеза быстро скатилась по щеке, девушка вытерла лицо рукой и ушла. Она мысленно прощалась с этим местом, где все зарождалось. Но вдруг ее охватила ненависть к нему, ведь он, именно он ее изнасиловал, издевался над ней, спаивал, но в то же время забирал сигареты. Он все делал против ее воли. Было слишком тяжело сдержаться от наплывов таких эмоций, поэтому она сказала папе, что ей нужно в туалет. Pov Катя. Я стою около этого родного зеркала в ванной, где мы когда-то запирались с Глебом, потому что наши комнаты мыли уборщицы, а нам слишком хотелось друг друга. Я будто вижу в этом зеркале наши целующиеся силуэты. Стало ещё хуже, я быстро умылась холодной водой и решила в последние минуты моего пребывания здесь нарушить правила, ведь за это мне уже ничего не сделают. Я открыла форточку и закурила. Но нужно было все делать в темпе, ибо там меня ждёт отец. Я мгновенно скурила сигарету, взяла жвачку в рот и закрыла окно. Я вышла на улицу, меня ждал папа, а я решила сесть на заднее сидение, чтобы он точно не почувствовал запах. — Ты чего вперёд не садишься? — А я поспать чего-то захотела, — соврала я. — Ладно, тогда я музыку включать не буду. — А который сейчас час? — Пять вечера, к шести приедем. — Ага. — И сразу ужинать сядем. Кстати, мы с Владом сегодня вечером уедем, нам с Геной нужна его профессиональная помощь в вопросе. — Понятно. — Я думаю, что Лена к нашей маме приедет, у них там свои разговоры. Ты же знаешь, женщины любят почесать языком. — Пааап, я вообще-то тоже женщина. — Ты у меня не такая, ты какая-то закрытая часто бываешь, меня это даже пугает иногда. — Я просто не люблю обсуждать одно и то же по пять часов. — Вот я и говорю, ты не такая. Ладно, ты же спать хотела, а я тебе тут мешаю. — Ты не мешаешь, я уже как-то и перехотела что ли. — Ладно, отдыхай. Проходит минут пять. — Кать, ты спишь? — Нет. — Я хотел тебя спросить, эм… — Спрашивай. — Это по поводу Глеба. — Пап, не надо, я ничего о нем не знаю, мы просто знакомы, мы даже не дружили никогда. — Ладно, не нервничай только, я тебя понял. Мы приехали домой, там нас уже ждали Голубины. Все, кроме их старшего сына. Я ещё раз поняла, что он не любит меня и не хочет видеть. Блондин никогда не будет стелиться перед кем-то, он привык, что все ложатся под него сами. Я быстро побежала в комнату, переоделась и вышла в гостиную. Мы поужинали, мужчины уехали, а я осталась с мамами наедине. Эти женщины сначала секретничали, а потом позвали меня и начали грузить меня своими вопросами: — Кать, прости, конечно, что мы тебя отвлекаем, но я просто не понимаю, что снова происходит с моим сыном, поэтому я бы хотела у тебя разузнать. — Да нет, ничего, вы меня не отвлекаете, но, к сожалению, я ничем не могу Вам помочь, потому что мы никогда не были близки с Глебом. — Как? Вы же дружили. — Мы просто знакомые. — Катя! — вдруг вмешалась моя мама. — Он был таким ангелом, когда общался с тобой, а сейчас все снова встало на свои места: он каждую ночь уезжает куда-то, со мной не разговаривает, постоянно уходит от вопросов, просто вспыхивает, если я что-то у него спрашиваю, практически перестал есть, сидит только на своих энергетиках или что вы там пьёте. Ой, мое сердце чует, что он снова употребляет наркотики. — Не кидайтесь из крайности в крайность. Все хорошо с вашим сыном. Одумается — придёт домой и все будет нормально. — Зайка, вы же с ним поругались? Может быть, именно это так на него повлияло? — продолжила вмешиваться моя мать. — Не думаю. Для того, чтобы причиной стала я, надо провести параллель с тем, что я не являюсь каким-то дорогим для него человеком. — Может быть, у него есть проблемы? — Мама и вы, тетя Лена, очнитесь! Это просто Глеб, это просто его нормальное состояние. — Ладно, спасибо, ты меня немного успокоила. Пусть будет так, — ответила его мать. — Да не за что, не накручивайте себя. — Кать, может быть, ты поговоришь с Глебом, поможешь ему, вдруг у него действительно какие-то проблемы, и он из-за этого решил закрыться, — продолжала выбешивать меня собственная же мама. — А что я могу сделать? Мы же даже не знаем, где он. — Ты могла бы ему позвонить, звонок от тебя он должен взять, в отличие от Лениного, она сколько раз ему уже только не названивала. — Ладно, я позвоню и узнаю. — Вот это уже кое-что. — Да, спасибо тебе огромное, что не отказываешь мне, — поблагодарила Елена. Я вышла во двор, чтобы поговорить с ним без лишних ушей. Да, я действительно решила ему позвонить, но только лишь сказать ему о том, чтобы он так не делал, потому что от этого у меня появляется лишняя и совсем ненужная работа. Я ещё раз удостоверяюсь в том, что моя мама пытается нас помирить, но для чего — пока неясно. — Катя? — А ты не видишь? — Солнышко мое само решило мне позвонить? — Ты дебил? Я просто хотела тебя предупредить, что твоя мама переживает за тебя, а страдаю от этого я. — Иии.. — Тебе стоит прекратить это все, хватит шляться где попало. — А это не тебе решать, солнце. Вдруг я слышу, но не из динамика телефона: «Пусть он сюда едет! Или сразу домой!» Но это слышал и Глеб, поэтому он моментально понял, за какие нитки дергать. — А у меня тут кокаинчик есть, не хочешь присоединиться? — Блять! — Не матерись, ты же у меня хорошая девочка. — Блять, сука! Ты конченый долбоеб! Я ненавижу тебя! — А в постели ты говорила мне об обратном. — Быстро кидай точку, пока я тебя не убила. И только попробуй… — Что только попробуй? Я уже нюхаю. — Я сейчас приеду и голову тебе выкручу. — Я уже жду. — Сука — И ты такая же. — А знаешь, делай, что хочешь! Я больше не буду убеждать твою маму в том, какой ты хороший. Хоть ты сдохни от передоза, я к тебе не приеду и твою задницу спасать не буду! — Ну и пошла ты! Дура ебнутая! Я стояла во дворе, меня уже давно съел холод, тело предательских тряслось то ли от погоды, то ли от слов, которые он мне только что сказал, то ли от переживаний за него. Я зашла в дом, отчиталась, что передала ему всю информацию в полном объеме, успокоила, что сегодня он приедет домой пораньше. Я сидела в своей комнате под пледом, скуривала стики без счёта, все время пыталась себя успокоить, но эта «тряска» никак не заканчивалась, мое тело будто ютилось в истерике. Но спустя какое-то время мне поступает звонок с номера Глеба, мое сердце ещё сильнее застучало, а в голове рождалась тысячная история о том, что же с ним случилось. А может быть, он просто снова решил поиздеваться? Да, это больше на него похоже. Именно поэтому я не стала брать, но спустя минуты две мне звонит неизвестный номер, паутинки вроде бы складываются, но я решаюсь взять, а вдруг это не он. — Катя? Это ты? — Да, а почему Вы спрашиваете? — Я Дима. — Дима? — Друг Глеба. Понимаешь, он тут немножко перебрал…приезжай, короче. — А почему ты позвонил именно мне? У него других номеров в телефоне что ли нет? — Он просто твоё имя все время бормочет. — Ладно, я сейчас приеду, не дай ему уйти оттуда. — Спасибо, Кать, мы тебя ждём. У Глеба: — Отличный план, Глебыч! Как ты до этого додумался? — У меня просто хоть грамм мозгов есть, а у тебя и его нет. — Да я и не спорь, я знаю, что я ничего не знаю. — Да уж, это давно не новость. — Ладно, она хоть красивая? — Дим, ты не ахуел? — А че? — Она моя девушка вообще-то. Тебя это не смущает? — Так вы же расстались. — Завали ебало. Она моя и я ее ни с кем делить не собираюсь. — Да ладно тебе, чего ты так вспылил? — А нехуй всякое дерьмо нести. Катя начала собираться, но у входа ее остановились две очень заботливые и опекающие женщины: — Кать, я не поняла, а куда ты собралась на ночь глядя? — Так вы же сами просили Глеба сюда доставить. — А с ним что-то случилось, да? — Нет, все хорошо. — Ты только на такси не езди в такое время, лучше поезжай с водителем. — Ладно. — А для меня место не найдётся? — Теть Лён, простите, но не надо, клубы — не для Вас. — Ладно, только ты говори, если что-то не так, ладно? — Я поняла. Я вышла из дома, но не стала слушать маму, потому что если вызывать Дениса, то когда он ещё приедет, а вот на такси все будет очень быстро. Вот я уже еду и совершенно не понимаю, зачем я это делаю? Боюсь за него? Да, я все равно переживаю за него, несмотря на его вечные зависимости. Я залетаю в этот клуб, пытаюсь его найти, но пока это было довольно сложно. Я звоню ему: — Глеб, ты где? — А ты? — Вопросом на вопрос? Да уж, Голубин, это в твоём стиле. — Я в клубе, я же кидал тебе точку, но ты ещё и наорала на меня. — Я приехала, но тебя найти не могу. — Иди к бару, я сейчас подойду к тебе. Они завершили разговор, а этот великий манипулятор лишь пробормотал себе под нос: « Ну что, цирк начинается!». — Выпьешь? — Нет, поехали домой. — А че такого? — Я же сказала нет, значит нет. — Да ладно, я же тебе таблетки для веселья не предлагаю. Тебе стресс надо снять, напряженная ты какая-то и злая. — Зато у тебя его нет, много принял, наверное. — Я тебе предлагаю снять его естественным путём. — В смысле? — Пошли за мной. — Я никуда с тобой не пойду! — Пойдёшь! Он быстро схватил ее и потащил куда-то, а Катя сразу поняла, что Глеб специально разыграл эту сцену, ведь он был абсольтно адекватен. Он привёл ее в туалет, быстро закрылся на защёлку. Блондин начал касаться ее тела, долго рассматривал ее, ждал ее бурной реакции, но ее не было. Она стояла прямо пред ним и являлась беззащитным котёнком в его огромных лапах. — Ты простишь меня? — шептал ей на ушко парень. — Нет, Глеб, уйди, — начала отпихивать его от себя, но он не давал этого сделать. Этот черт знает на какие болезненные точки нужно давить, поэтому он сначала не разговаривает с ней, а трогает, целует, пытается вывести ее на приятные эмоции. Голубин уже слишком хорошо изучил, что эта девушка любит тактильность. Он начал тихонько целовать ее шею, наслаждаясь запахом, заводил волосы за ушко, а потом кусал мочку этого уха. Парень увидел, что девушка успокоилась и запрокинула голову назад от удовольствия. Он понял, что можно двигаться дальше и расстегнул пару пуговиц на ее рубашек. Та схватилась за его руки, чтобы блондин этого не делал, но он все равно продолжал, а та скоро уже явно не сдержит себя. Ему открылся вид на ее красивое белье и не менее прекрасную сочную грудь. Глеб уложил свою голову прямо на ее груди. Девушка томно вздыхала. — Ты же любишь меня, почему мы не можем быть вместе? — Это ты не любишь меня. Глеб, ты не умеешь любить. — Сколько ещё раз мне произнести эти слова, чтобы ты мне поверила? — Нисколько. Нам просто не стоит делать друг другу больно. — Кать, мы делаем друг другу больно, когда не вместе. Я хочу тебя видеть, слышать твой голос, обнимать тебя, засыпать и просыпаться с тобой, есть твои вкусные сырники на завтрак. Разве ты этого не хочешь? — Нет, Глеб. Пойдём уже, я обещала доставить тебя до дома. — Мы все равно будем вместе, а ты будешь лежать подо мной лежать и просить остановиться. — Уйди..