Укрощая воздух

То, что несносным Му Цином, оказывается, можно управлять, Фэн Синь впервые замечает прямо во время их драки. После недолгой яростной схватки, зажав руками запястья Му Цина и подсекая ноги, Фэн Синь быстро укладывает его на спину, а затем молниеносно налетает сверху, и приземляется к нему на бёдра, обхватывая ногами по бокам, и фиксируя в лежачем положении. Му Цин под ним страшно бесится, шипит и извивается, как проклятый демон, стараясь спихнуть придавившего его своей массой Фэн Синя. Вцепляется колючей хваткой в его плечи и пробует стащить с себя. Использует свои подлые штучки — поглубже впивается пальцами, стараясь сдавить ногтями болевые точки, а заодно оцарапать и оставить россыпи мелких синяков. От этой тонкой острой боли Фэн Синь моментально вскипает, и с шумным выдохом снова спешно ловит его худые запястья. До хруста сжимает их одной ладонью, и резко закидывает руки Му Цина над его головой. Тот бессильно стонет, и в яростном отчаянии всем телом рвётся вверх, выгибая спину и пачкая рассыпавшиеся по земле волосы. Чтобы унять его, как взбесившего зверя, Фэн Синь свободной рукой пару раз отвешивает ему по лицу, а затем прихватывает ладонью за горло, чтобы не дёргался. Добившись таким образом передышки, Фэн Синь пытается выровнять дыхание, и с наслаждением рассматривает лежащего под ним соперника. Глядя на него в ответ снизу вверх, Му Цин медленно удивлённо моргает, и выглядит странно притихшим. Его напряжённые руки расслабляются, он тихо сдавленно выдыхает сквозь приоткрытые губы, а на пыльном лице нездорово блестят огромные чёрные глаза. К его бледным щекам начинает приливать кровь, проступая обжигающим румянцем. Фэн Синь чувствует, как под его ладонью движется вверх-вниз кадык, когда Му Цин пытается сделать вдох. — Убери… руку. Я… Я сдаюсь. — сипит Му Цин сквозь сдавленное горло. Фэн Синь не двигается, не верящий в такую лёгкую победу, и лишь чуть ослабляет хватку на его шее. Му Цин тут же вдыхает побольше воздуха. — Убери руку и слезь с меня, придурок! — орёт он, даже не стараясь скрыть сбившееся дыхание. На этот неожиданный окрик Фэн Синь лишь слегка удивлённо пожимает плечами, но нехотя выполняет. Медленно поднимается на ноги, не сводя с Му Цина глаз, и всё ещё держит руки наготове, ожидая от него какой-нибудь подлой выходки. Но тот даже не смотрит на Фэн Синя. Мгновенно вскочив с земли, он как ошалелый кот уже рвётся прочь, даже не отряхнув одежду. Снова пожимая плечами в замешательстве, Фэн Синь провожает Му Цина взглядом. И чувствует, как произошедшее абсолютно неотвратимо раздувает загорающийся в нём внутренний огонь. *** Фэн Синь горячий. Он всегда был таким, но следующие несколько дней его кипучая натура причиняет ему ещё больше неудобств. Он ощущает, как его изнутри греет поселившееся в нём пламя, и не знает, куда девать без конца прибывающую энергию. Вымещает как умеет. Выматывает себя упражнениями, раз за разом яростно пронзая мечом или стрелами несчастное тренировочное чучело. Бьёт кулаком в стену, от чего начинает ломить пальцы. Бежит к самому отвесному склону горы и, даже не запыхавшись, забирается по нему, подтягиваясь на каменных уступах. А ночами лежит, стараясь не засыпать подольше, чтобы утомить себя ещё сильнее. Слушает тихие шорохи, провожает взглядом бегущие по потолку тени. И бесконечно думает одну и ту же мысль. Му Цин… Проклятый черноглазый демон Му Цин. Наспех удовлетворяет сам себя. Украдкой, пока никто не видит — каждый раз, когда внутренний жар становится особенно невыносимым. Это приносит ничтожное временное облегчение. Фэн Синь теперь знает, какая тёплая у Му Цина шея, какая бархатная кожа. Помнит, как под этой кожей безумно стучит прижатый его рукой пульс, и как раскрываются надменно сжатые губы, когда Му Цин пытается вдохнуть побольше воздуха. Такой уязвимый в его руках. А ещё Фэн Синь знает, почему Му Цин тогда убежал после драки. Прижатый к земле своим соперником, этот юный гордец больше всего на свете боялся показать, насколько ему в тот момент было хорошо. *** Фэн Синь застаёт Му Цина в одиночестве ранним солнечным утром, когда тот занят стиркой позади хозяйственной пристройки у дворца Сяньлэ. Его блестящие мягкие волосы собраны в высокий хвост, длинные пряди у лица непослушно выбились и прилипли к влажным щекам. Он сидит, склонившись над огромным чаном, и его руки по локоть в воде и пене мыльного корня. Такой растрёпанный и сосредоточенный, и всё так же невероятно хорош собой. «Когда молчит, может и за нормального сойти.» — думает Фэн Синь. Он бесшумно подходит сзади, и смотрит, как усердно трудится этот юнец-простолюдин. Рассматривает острые лопатки, от размеренных движений угловато проступающие под простым одеянием. Переводит взгляд на шею, такую нежную и светлую, как у какого-нибудь благородного молодого господина. Так неуместно смотрятся на ней красноватые пятна, оставленные неумолимыми лучами солнца. Наблюдает, как сверху вниз по горячей коже медленно стекает капелька пота, и пропадает в складках воротника. Фэн Синь облизывает пересохшие губы. Делает шаг вперёд, и склоняется над Му Цином, который так поглощён своей работой, что до сих пор его не замечает. В неожиданном даже для самого себя порыве заботы, Фэн Синь протягивает руку, и почти ласково заправляет растрепавшуюся прядь волос ему за ухо. От прикосновения Му Цин дёргается и резко оглядывается, как будто ожидает угрозу. Когда он видит знакомое, и такое надоевшее ему лицо, в его взгляде проявляется смесь ярости и облегчения одновременно. — Это всего лишь я. А ты что подумал? — Фэн Синь присаживается на корточки чуть позади Му Цина, мысленно потешаясь над его растерянным видом. На его лице неконтролируемо проявляется улыбка. — Что весёлого ты увидел? Убери свои грязные руки и проваливай! — Му Цин моментально вспыхивает от гнева, а Фэн Синь внезапно обнаруживает, что до сих пор, как заворожённый, продолжает гладить его волосы, и даже не думает прекращать. Му Цин угрожающе раздувает ноздри, и собирается оттолкнуть его, но Фэн Синь быстро скользит ладонью чуть ниже, надавливает пальцами на его шею ровно в том месте, где под тончайшей белой кожей яростно бьётся пульс, затем хватает за воротник, сминает в руке, и с силой тащит на себя. Натянувшаяся ткань врезается Му Цину в горло, и он невольно резко выдыхает и подаётся назад, приваливаясь спиной к крепкой груди Фэн Синя. — Вообще-то, я по делу. — Фэн Синь жарко шепчет ему в ухо, сжимая его шею ещё чуть сильнее, и чувствует уже знакомое ощущение того, как Му Цин моментально, буквально за какую-то секунду расслабляется под его руками Вдохи и выдохи Му Цина становятся резкими и рваными, с пальцев капает мыльная вода, тело слушается хуже, но делается невероятно чувствительным, и он откидывает голову назад, припадая затылком к сильному широкому плечу Фэн Синя. Медленно поднимает затуманенные непроницаемые чёрные глаза, и из-под полуприкрытых век рассматривает его лицо. От нехватки воздуха приоткрывает рот, вдыхает шумно, а выдыхает почти со стоном. Совсем не пытается сбежать, и Фэн Синь, впечатлённый такой переменой, одной рукой приобнимает его за плечи, прижимая ещё ближе к себе, а другой продолжает гладить по чувствительной шее, несколько раз сдавливая её. Му Цин расслаблен и напряжён одновременно. Всегда готовый защищаться, он будто усилием воли не даёт себе раствориться в этих распаляющих его объятиях, но с каждым движением всё больше поддаётся грубоватым удушающим ласкам. Сам подставляет шею сжимающей её руке, и почти нежно трётся головой о плечо Фэн Синя. Фэн Синь чувствует, как Му Цин льнёт к теплу, исходящему от его тела, уже чуть ли не лежит на нём, доверчиво позволяя контролировать собственное дыхание. Краем сознания отмечает, как непристойно широко раскинулись его ноги, но тот даже не думает их сдвигать. Фэн Синь смотрит на эти самые ноги, и не может отпустить жгучую мысль о том, как роскошно бы они смотрелись на его плечах. Фэн Синь осознаёт, что начинает перегреваться, но не находит в себе сил оторваться от Му Цина, которого впервые видит таким непривычно растаявшим. Таким чувственным. Наклоняет голову и прижимается губами к раскрасневшейся тёплой щеке. Треплет его туго завязанные волосы, немного распуская их, и с удовольствием зарывается в них носом. Слушает его сдавленное дыхание. Немного приходит в себя и ослабляет хватку на шее, чтобы случайно не навредить от нахлынувших эмоций. И с каких только пор он стал о нём так заботиться? В этот момент их уединённую игру прерывают приглушённые голоса, доносящиеся со стороны пристроек. Фэн Синь резко подаётся назад, а Му Цин пытается принять заинтересованный вид, склоняясь над чаном с плавающим в нём бельём. Они украдкой переглядываются, затаив дыхание, пока трое послушников в монашеских одеждах, не заметив юношей, разбирают садовый инвентарь, негромко переговариваясь. Фэн Синь грубо бранится себе под нос, а Му Цин, до сих пор переводя дыхание, оборачивается к нему, шепча: — Чего приходил-то? — А, — спохватывается Фэн Синь. Поправляя на себе одежды, достаёт что-то из рукава и протягивает ему. — Его Высочество просил передать тебе завтрак. И велел зайти к нему, когда освободишься. Фэн Синь поднимается на ноги и спешит убраться прочь, а Му Цин остаётся сидеть, опустошённо смотря в землю, и сжимая обеими руками мятый бумажный свёрток. *** Вечером того же дня Фэн Синь возвращается в обитель горной тропой, ведущей сквозь леса. Он идёт быстрым уверенным шагом, отталкивая рукой мешающие ветки, когда замечает впереди на тропе стройную фигуру в простом ханьфу и с развевающимися на ветру волосами. — Му Цин! — окликает он и прибавляет шагу. Идущий не оборачивается, лишь порыв ветра сильнее подхватывает его волосы и одежды, и Фэн Синь почти бегом пускается за ним. Быстро поравнявшись, хватает за запястье и разворачивает к себе, тут же наталкиваясь на ледяные глаза, пронзающие его презрительным взглядом. Его обычное выражение лица. — Ты чего еле плетёшься? — тычет Му Цина сжатым кулаком в плечо и приваливается к нему всем телом, переводя дыхание после своей короткой пробежки. Неловко пытается растопить этот лёд. Согреть, как умеет. Му Цин трёт ушибленное место, и резко отстраняется на шаг в сторону. Взметнувшиеся волосы хлещут Фэн Синя по лицу. — Да отстань от меня, ты..! — шипит он, и хватает Фэн Синя за руку, изо всех сил выворачивая ее. Тот сгибается под этим напором, и Му Цин отталкивает его на другую сторону тропы, подальше от себя. Гордо поднимает голову и продолжает свой путь. Фэн Синь выпрямляется, громко выругивается, но продолжает следовать за ним. Несколько минут пути проходят в полном молчании, а Му Цин старается делать вид, что не замечает того, кто идёт позади. — Устал сегодня? — раздаётся в тишине голос Фэн Синя, и в нем неожиданно слышится тепло и неподдельное сочувствие. Раздраженный Му Цин оборачивается. — Раз уж увязался, можешь хотя бы идти молча? Разговаривать со мной не обязательно! Его глаза весьма ожидаемо закатываются, от его тона становится холодно, и Фэн Синь почему-то догадывается, что на самом деле сейчас Му Цин просто ненавидит себя за то, что утром так бесстыдно показал ему собственную слабость. От безысходности этого осознания, Фэн Синь бесится на себя и на него, не зная, куда девать переполняющие его противоречивые чувства. Толкнуть. Ударить. Обнять. Задушить. Убить. Что с ним делать-то?! — Да ты просто настоящая заноза в заднице, ты знаешь это?! И почему только Его Высочество тебя терпит? — взрывается Фэн Синь, и теперь попросту кричит на Му Цина, опасно давая волю своим эмоциям. Му Цин стоит с непроницаемым лицом и молчит. Его одеяния сбились, воротник съехал набок, полностью обнажая шею и ключицы, грудь вздымается от тяжёлого дыхания. Фэн Синь кидается к нему, и толкает к ближайшему дереву. Нависает над ним, прижимает к стволу собственным телом, с упоением смотрит в огромные, обжигающие его глаза, в которых нет ни капли покорности. Чувствует под своими руками его сопротивление, и посильнее прижимает за плечи. Секунду колеблется, а затем неистово впивается ртом в такую соблазнительную напряжённую шею. Жарко и шумно втягивает кожу, оставляя несколько влажных краснеющих дорожек, которые скоро станут фиолетовыми. Не отрываясь ни на миг, поднимается выше и ощущает губами уже знакомую точку пульса. Несколько раз проводит по ней языком, успокаивая бешеное биение, стараясь заодно успокоить и себя. — Опять будешь весь в синяках из-за меня. Как будто снова подрались. — улыбается присмиревшему Му Цину, и ещё крепче прижимает его к себе. Утыкается носом ему в плечо, вдыхает тёплый телесный запах. Этот проклятый Му Цин одной лишь своей близостью сводит его с ума. Воплощение истинной, подавляемой страсти. Му Цин, который отказывается от человеческих удовольствий, потому что совсем не знает, что делать со своим телом. А его тело — это храм, и Фэн Синь сейчас готов в нём молиться. Не удержавшись, снова припадает к его ароматной светлой коже. Облизывает ключицы, оставляет на груди засосы, слушает его участившееся дыхание. Внезапно чувствует, что Му Цин прохладными пальцами берёт его ладонь, тянет её вверх, и прижимает к своей шее. Внутреннее пламя вздымается до небес. Фэн Синь, вытаращившись, смотрит Му Цину в лицо. Тот сглатывает загустевшую слюну. Его взгляд изменяется, глаза блестят, шальные и наглые. Ни тени улыбки. Ни единого слова просьбы. Фэн Синь слегка, пока только пробуя, сжимает пальцы на его горле. Му Цин медленно спокойно выдыхает. Он освобождает свои лёгкие от воздуха, его веки опускаются, а ресницы трепещут от тайного тихого наслаждения. Фэн Синь целует его в губы, ещё сильнее перекрывая ему дыхание, и чувствует, как Му Цин в ответ прикусывает его зубами и слегка касается языком, оставляя мелкие, колючие поцелуи. Не переставая одним пальцем осторожно поглаживать шею расслабившегося Му Цина, Фэн Синь обхватывает его за пояс, и сильным движением вынуждает развернуться к нему спиной. Наваливается на него грудью, и собственным весом подталкивает его к дереву. Сквозь одежду вжимается разгорячённым членом между его крепких ягодиц, и Му Цин снова оказывается зажат между сильным жарким телом и стволом дерева. — Твою мать, что за дубина… — Не бойся, не обижу. — шепчет Фэн Синь на ухо, и сильнее давит на шею, от чего Му Цин начинает дышать хрипло и томно. Свободной второй рукой Фэн Синь гладит его везде, где только может дотянуться. По плечам, по груди, по бокам и бёдрам, щиплет сквозь одежду за соски, чувствует под своей ладонью изгибы изящного тела и лёгкую дрожь. Му Цин еле слышно сдавленно стонет, а его лицо начинает краснеть от возбуждения и нехватки воздуха. Фэн Синь опускает руку, отодвигает слои ткани и трогает его поднявшийся член. Размазывает пальцами выступившие капли, затем обхватывает, и несколько раз проводит по нему вверх и вниз. Му Цин дёргается от непривычных ощущений, и опускает голову, припадая щекой к стволу дерева. Фэн Синь прикусывает зубами его плечо и немного ослабляет хватку на шее, лишь бы снова услышать, как непристойно и возбуждающе Му Цин стонет от его прикосновений. — Можешь кричать, не стесняйся. Но упрямец лишь сильнее стискивает зубы и шумно, со свистом вдыхает поступающий воздух. Продолжая ласкать его внизу, Фэн Синь пальцами другой руки гладит Му Цина по губам, а тот в ответ яростно кусает его ладонь, вынуждая вернуть ее обратно на шею. Нащупывает пульс, который теперь колотится так бешено, будто вот-вот пробьёт кожу. На секунду со всей силы сжимает шею, одновременно с этим другой рукой сжимая его член. Му Цин со всхлипом закатывает глаза и молит жестокие небеса, только чтобы эта сладостная пытка не прекратилась прямо сейчас. Дрожит в предоргазменном состоянии, и Фэн Синь тут же разжимает обе руки, оставляя его на грани, сгорающего от желания. Фэн Синь уже чувствует себя победителем, и решает насладиться своей наградой. — Может быть, мне перестать? — спрашивает он ровным тоном. Му Цин беснуется, отчаянно вжимается в него спиной, но не издает в ответ ни звука. — Если мне продолжать, то может быть, ты об этом попросишь? — Фэн Синь знает, что играет с огнём, но всё равно хочет растянуть момент своего триумфа. Му Цин резко откидывает голову назад, явно целясь разбить ему нос. — Если ты остановишься… Я тебя убью! Фэн Синь довольно ухмыляется, когда ловит взглядом изголодавшиеся глаза и эти немыслимые губы, с которых слетают проклятия. Сжимает его член всей своей широкой теплой ладонью, как будто хочет выжать до капли. В эту же секунду Му Цин замирает в его руках, и изливается, закусывая рукав, чтобы стыдливо заглушить рвущийся стон. Му Цин тяжело дышит, и медленно оседает на землю, присаживаясь на корточки и приваливаясь спиной к дереву. Его глаза прикрыты, лицо расслаблено, щеки порозовели, оттенённые спадающими на них чёрными волосами. — Пойдём. — Фэн Синь протягивает ему руку, чтобы помочь встать, но Му Цин даже не смотрит, молча игнорируя этот жест. Поднимается сам, отряхивается, застёгивает свои бесчисленные петлички, и по-прежнему не говоря ни слова, разворачивается и быстро уходит вниз по тропе, а полы его одеяний развеваются на прохладном ветру. Фэн Синь поправляет на себе сбившиеся одежды, опускает взгляд на собственный стояк, и разочарованно вздыхает. А затем, поразмышляв пару секунд, всё-таки довольно ухмыляется припухшими от поцелуев губами вслед удаляющейся стройной фигуре. Ведь игра с этим диким зверем только начинается. И теперь Фэн Синь знает, как его укрощать.