***
Ви разминает пальцы, которые начинают обретать чувствительность. Этот Мастер очень уверен в себе, раз так запросто освободил его от веревки. Но, вспоминая рассказ Чимина, это и не удивительно. Скорее всего, этот человек обладал хорошими навыками психолога и не только. Он сидит напротив него и улыбается. — Как же долго я ждал нашей встречи, Тэхён-и! — говорит с наслаждением. Тэ смотрит осторожно, сверкая глазами из-под густой кудрявой челки, разглядывает человека, который возомнил себя вершителем судеб. И отмечает, что тот действительно красив. Высокий, широкоплечий, с длинными волосами, собранными в хвост на затылке. Высокие скулы, миндалевидные глаза и чувственные губы. Скорее всего, он старше Тэ лет на десять-пятнадцать, но не выглядит на свой возраст. Подтянутое тело, уверенный взгляд и одет со вкусом. — Может, хочешь перекусить? — неожиданно он прерывает молчание. — Перекусить перед чем? — хмыкает Тэ и тут же корит себя за язвительный тон. — Перед посвящением. «Вот уж не надо мне этого!» — Спасибо, сыт по горло. Мастер смеётся так непринуждённо и легко, будто они не в заколоченном доме сидят, а в парке на лавочке и ведут непринуждённую беседу. — Какой же ты строптивый, однако! — Он облизывает губы. — Не зря я остановил выбор на тебе. Будет увлекательно! — Что значит «нулевой»? — спрашивает Тэ, вспоминая о словах Чимина и его реакции. — Услышал, значит, ну ладно. — Мужчина встаёт и направляется прямо к нему, наклоняется близко и протягивает руку, убирая чёлку со лба. — Нулевой — это значит мой. Без остатка. Навсегда. — В смысле? — Ты не Пак Чимин и не все остальные. Хочу обладать тобой всецело. — Он протягивает руку и гладит по щеке. — Ты хоть представляешь, насколько ты божественный?! Тэхён смотрит, широко распахнув глаза, изумлённо и едва дыша. Эти слова пугают. Во взгляде этого мужчины читается одержимость. Он буквально пожирает глазами его с головы до ног, и Тэ вдруг вспоминает содержание писем. Тошнота подступает к горлу, и он делает несколько глубоких вдохов. «Неужели вот так всё и закончится?» Зачем он согласился поехать на встречу? Почему не рассказал Чонгуку? Они бы вместе что-нибудь обязательно придумали! На что он вообще рассчитывал? — Письма с собой? — уточняет мужчина. Тэ кивает на папку, которая лежит на старом, рассохшемся от времени комоде. Мастер подходит и достаёт желтые конверты, пересчитывает дважды и смотрит на Ви. — Здесь двадцать четыре письма! — цедит сквозь зубы. — Где ещё одно? — Не знаю, их было ровно двадцать пять! — Тэхён непонимающе мотает головой. — Может, Чимин взял одно? — Ладно, я с этим позже разберусь, — задумчиво говорит и достаёт коробку. — Жги. — В смысле? — Тэ непонимающе уставился на него. — Жги все письма, у меня неприязнь к этому. — Он оголяет руку, где виден большой шрам от ожога. — А если не стану? — Тэхён крутит коробку спичек в руках, отмечая, что чувствительность почти восстановилась. — Не зли меня. — И смотрит таким взглядом, что Тэ подчиняется. Глядя на то, как мужчина кидает в угол стопку писем, достаёт спичку, чиркает по боковой стенке коробочки и бросает. Пламя вспыхивает, но не сразу. Охватывает жёлтые листы, пожирая огнём, стирая написанное, будто ничего и не было. Только вот у Тэ в памяти всё очень свежо. Такое не забывается. Мужчина дожидается, когда от писем остаётся лишь горстка пепла. В тот момент, когда огонь перемещается на книги, он гасит его из пластиковой бутылки с водой. — Вот так-то лучше! — Он тянет носом, вдыхая запах гари, и морщится. — Нужно перейти в другую комнату. Снова приближается, и ладонь Мастера накрывает его плечо, слегка сжимает, проводит вниз, опускаясь на бедро, а глаза неотрывно смотрят в самую душу. Есть в этом что-то жуткое и завораживающее, будто этот человек обладает навыками гипноза. Тэхён даже не моргает и едва дышит, совершенно не ожидая, что последует дальше. — Если ты будешь хорошим мальчиком, то тоже получишь массу удовольствия, уж поверь, — обещает много наслаждений в обмен на покорность низкий голос. Тэ вжимается в стену, убирая его руку, которая уже направилась к паху. Глядя на Мастера, он отмечает, что, скорее всего, многие его жертвы даже были влюблены в него. Он обладает потрясающим даром власти над другими. Довлеющей, всепоглощающей. Никто не отменял стокгольмский синдром, только вот Тэхёну всё это не нужно. Зря он выбрал его в качестве жертвы, потому как Тэ не собирается ему подчиняться и будет сопротивляться до последнего. Ви плюёт ему прямо в лицо, раздувая ноздри от закипающей злости. Но тот лишь смеётся, вытирая щёку рукавом рубашки. Может, физически Мастер и превосходил его, но это никак не остановило Тэ. Дёрнувшись в сторону, он чувствует, как рука резко хватает его за толстовку, удерживая. Куда бежать — непонятно, но сидеть сложа руки он точно не будет. Снова дергается, отчего получает сильный удар в бок. Острая пронзающая боль разливается калёным железом по всей левой стороне. Ощущение, что ему сломали ребро, а может и не одно. — Я же сказал — не сопротивляться. Ты всё усложняешь. Не хочется портить твоё прекрасное тело! — раздражённо говорит мужчина, слегка встряхивая Тэ, отчего тот начинает шипеть от боли. — Глупая затея! — Он зло смотрит. — Не ждите подчинения, его не будет! — Очень жаль, Тэхён-и! Я правда хотел по-хорошему… — качает головой, хватает за волосы, оттягивая назад, и в этот момент всё его тело пронзает адская боль. Оглушающе-болевой удар, парализующий всё тело, вызывающий судороги и лишающий движения. «Электрошокер…» От боли Тэхён теряет сознание, проваливаясь в темноту.***
Отец слушал долго и не перебивал, наверное, впервые в жизни. Но, услышав плачущий голос сына, он не мог остаться в стороне. Даже если пришлось наступить на горло собственным принципам. — Я понял тебя, Чонгук. Жди звонка, постараюсь что-нибудь придумать, — стараясь сохранять спокойствие, говорит он. — Хорошо, па… Спасибо! — Гук немного успокаивается. Хоби в это время говорит с Юнги, сидя на пассажирском сиденье автомобиля. Из-за перекрытого моста скопилась огромная пробка — люди нервничают и раздражённо сигналят. — Да заткнитесь там все, не слышно же ничего! — орёт Хосок в их сторону. — Да, Мин, что ты говорил, повтори? И Юнги повторяет уже громче, что выехал с нарядом полиции по тому самому адресу. Чонгука отвлекает звонок отца. — Недалеко от моста есть здание с вертолетной площадкой, за десять минут доберёшься до него? — Ты прислал вертолёт? — не верящим голосом переспрашивает Гук. — Да, прислал, но могу и передумать! Давай уже, бегом, Гук! — Господи, ты лучший отец в мире! Слышишь? — кричит Чонгук в трубку. Полёт над мостом занял ровно две минуты, сверху они наблюдали, что полицейский кордон уже убрали и несколько машин скорой помощи ехали в сторону Сеульского национального госпиталя. — Вот ведь идиоты, эти суицидники! — мотает головой Хосок. — Не говори… Посадить вертолёт удаётся в паре кварталов от нужного дома, но они благодарны и такому варианту. Главное, что получилось преодолеть этот грёбаный мост! Никогда Чонгук ещё не бежал так быстро. Сталкиваясь с прохожими, сумбурно выкрикивая извинения, он слышал за спиной прерывистое дыхание друга, который старался не отставать. Странный с виду дом, который, кажется, вообще не должен был здесь быть, совершенно не вписывался в архитектурные здания на этой улице. Мрачный, будто аварийный, с налётом старины и граффити на одной из стен. Чонгук видит полицейскую машину, отъезжающий реанимационный автомобиль возле входа и Юнги. — Вы нашли его? — хватая ртом воздух, спрашивает Гук. Юнги машет рукой в сторону входа, увлекая за собой. Длинный мрачный коридор с одним-единственным окном в конце Чонгук проходит до конца, глядя, как Мин свернул в дверной проём слева. — Неужели я опоздал? — безнадёжно шепчет он.