Учитель

Повествование ведется от лица Юлии Допросами, почему же я все-таки вернулась домой, а не осталась заниматься подготовкой к серьезной презентации вместе со своей одноклассницей Ольгой, меня не донимали. Конечно, достаточно времени я провела наедине со своим учителем в доме с демонами, поэтому и соврала родителям, что мы быстро справились с работой над проектом. Я тут же отправилась бегом на второй этаж, намереваясь попасть в свою комнату и не попасться на глаза озабоченному моими отношениями с учителем братцу. Мчалась так, что кашель бешеный начался, но я успела закрыть за собой дверь и, облокотившись о стену, медленно и мучительно сползла по холодному покрытию, пытаясь отдышаться. - Что же происходит-то? – задаю вопрос сама себе, крутя и заинтересованно рассматривая амулет, подаренный Дмитрием. – Что же вы, Павленко, никак от меня не отвяжетесь? «Потому что ты никак не отвяжешься от него, пиявка», - подтвердило справедливость мышления моё, более упрямое и загнутое в этот уголок безысходности, второе «Я». Я, прогоняя свои мысли, покачала головой в знак протеста. - Да ладно, - говорю вслух, словно стараясь перекричать свои неправильные мысли, - мы просто очень хорошо подружились. А что в этом грешного-то? Он молод, интересен, красив, и общение с таким преподавателем не кажется мне чем-то запретным. «Красив было явно лишним, - заворчало подсознание, - думаешь, что говоришь, Крылова?» Чёрт. Чёрт. Чёрт. Отбрасываю кулон в сторону от себя. Такое впечатление, что он обжег кожу на моей ладони в тот момент, как я подумала об учителе. Кошусь на это дьявольское украшение и замечаю за собой странные действия – нервно прикусываю губы и дрожу. Нужно. Успокоиться. Кто-то стучит в дверь. От резкости и неожиданности я вскакиваю со своего места, не в силах совладать с эмоциями, с криками возмущения дергаю ручку и впускаю в комнату, естественно, моего неспящего брата Даниила. Парень с улыбкой безумца вальяжно вваливает в помещение и захлопывает дверь ногой. Кажется, потолок сейчас обвалится. - Так, так, так, и что это мы тут делаем, систер? – задумчиво хмыкает он, наблюдая за тем, как я гневно сверлю его взглядом. Сама не могу объяснить причин своего поведения. - Спать собираюсь, а вы, господин Даниил, прошу, покиньте мою обитель, - специально подстраиваясь под его манеру корчить из себя важного и знающего всё человека, я с умным видом хлопаю брата по плечу и принимаю не малые усилия сдвинуть его с места – бесполезно (ну и кобыла он). - Как училась? – игнорирует моё отсутствие настроения. – И хорошо ли он целуется? Моё лицо искривляется в недовольной гримасе, и я от злости не стою на ногах, почти падаю, но брат подхватывает меня и валит на кровать, бросая косые взгляды на валяющееся украшение возле ковра. - Я понял, я всё понял, - перекатываясь на спину на моей двуспальной кровати, довольно-таки радостно и воодушевленно выкрикивает брат. – Он дарит тебе украшения – это только начало, сестренка. - Мы были в заброшенном доме, думаю, ты слышал о нем, - теперь моя очередь игнорировать его живой восторг. - А, это тот, где у бедных женщин рождались демоны-дети? – Я согласно киваю, не удивляясь его познаниям в сфере мистики и всяких сверхъестественных тварей. – А что вы там делали? Там такая атмосфера, что мурашки по коже бегут. Я боюсь туда ходить. - А я пошла, - усмехаюсь. – Потому что мой учитель немного сумасшедший. - Тебя всегда тянуло на сумасшедших, - усмехается в ответ, добродушно глядя на меня, - потому что брат всегда найдет брата. Протестующе мычу и закрываю волосами своё раскрасневшееся лицо. Надоел. Ну почему он постоянно намекает мне о каких-то нереальных отношениях с Дмитрием Алексеевичем? Он же просто. Мой. Учитель… верно? - Дань, слушай… - я присела на краешек кровати, свесив ноги к полу, в то время как брат аккуратно приподнял «четырехлистный клевер» с пола и пристроился позади моей спины, бережливо отодвигая мои волосы в сторону и помогая надеть украшение. – Я… - Сестренка, когда ты начнешь нормально жить, а? Признай, что тебе нравится этот Дима, каким бы сумасшедшим он не казался. Ведь тебе такой человек и нужен, ведь ты кажешься себе идеальной, ты замкнулась в этой учёбе, думая только о будущем золотой медали и поступлении в институт. Соглашусь – это цель. Но с этой целью ты не пристроишь в своей жизни главного… - Я бы засмеялась с этого недофилософа, однако правдивость слов брата заставила огонек в моей голове зажечься и энергично запрыгать в мыслях. - И чего же я не пристрою, по твоему мнению, главного? – моя поддельная агрессия никак не трогает Даню, он только встает с места и плавно передвигается от кровати к двери, лучезарно мне улыбаясь. - Не пристроишь своего сердца. Он покинул мою комнату, и я осталась наедине с собой. Наедине с ожерельем, которое до этого было наедине с Дмитрием Алексеевичем. Почему-то представление картины о том, как этот загадочный мужчина сидит в таком же положении, свесив ноги с кровати и устремив свой взгляд на какой-то кулон, приводит меня в немой восторг. Почему-то мысль, что этот кулон поблескивал на слабом свете настольной лампы, расположившись на ладони Дмитрия, грела мое тяжело бьющееся сердце. А еще я вынесла вердикт – я не умею понимать своих чувств. Я просто не знаю, что испытываю к литератору, и это убивает. И в этот момент мне с неприятным звоном послышалось смс-сообщение на телефон. На экране мигало разноцветными буквами «Отправитель: Казанова – Текст сообщения: спокойной ночи, жду не дождусь, когда увижу тебя», я даже не стала открывать, чтобы ответить, равнодушно откинув аппарат на другой конец кровати, я отвернулась к стене и, придерживая «клевер» двумя пальцами, закрыла глаза. Сон так и не пришёл. Утро начинается у всех по-разному: кто-то теряет будильник, разламывая надоедающий в шесть утра аппарат, лишь бросив его куда-то в сторону стены; кто-то радостно подпевает птицам, которые бьются за стеклом окна; кто-то ворчит себе под нос, как ненавидит всё и всех живое, а, главное, какое огромное желание у него нормально выспаться. Ну а я, что я? Встала как зомби, слегка покачиваясь, с убийственным видом привела себя в порядок и отправилась на первый этаж принимать пищу, по-прежнему равнодушно смотря на мир. Такие последствия образовались благодаря бессонной ночи раздумий об одном человеке, как вы, уважаемые читатели, уже поняли и без лишних намеков. И раньше я бы мучала бессонницей только по одной причине – учёба и завал с домашним заданием – а теперь в моей голове одна мысль – тоже учёба, точнее, человек, который с ней тесно связан. Никогда не думала, что учитель литературы займёт трон в моей голове и мыслях. Ненавижу его за это. - Дочка, - моя мама, заметив украшение, поблескивающее на шее, лукаво улыбнулась, - что, Кирилл подарил такую красоту? Яичница после её слов в горло лезть отказывалась. Я деликатно отказалась от завтрака, запивая чаем свои разыгравшиеся нервы. Правда, какой Кирилл, какая-такая красота? Боже мой. Меня от этих допросов мутить начинает. - Ну да, да, Кирилл, конечно, Кирилл… - встрял в разговор Даниил. Он так смеялся, что мне хотелось взять желток от яйца и запихнуть ему в рот, дабы заткнуть хоть на немного. - Замолчи! – выкрикнула я, не выдерживая. - Ой, воу-воу, палехче, - он невинно развел руки в сторону и откинулся на спинку кресла, - вы так покраснели, девушка. Смущены? – Даниил не прекращал стебаться при родителях надо мной. Мама и папа потеряли челюсти где-то под столом. - Заткнись, придурок! Так тебе и доверяй тайны! Козел! – да, ругаться я не умею, ссори. Скрываясь будто бы от осуждающих взглядов, я сложила руки на груди и отвернулась от ухмылки своего братца. Тоже мне, друг называется. - Юленька, у тебя что, новый кавалер? – заинтересованно осведомилась мама, к счастью, улыбка на ее лице была одобряющей. А вот когда отец отрывается от газеты и даже откладывает ее на конец стола – это не к добру. - Дочь, так нельзя, Кирилл будет обижен, - проговорил строго папа. – Кто тебе подарил этот кулон? - Таинственный незнакомец! – захохотал Даниил, но, увидев, что я намереваюсь проткнуть вилкой ему язык и уже замахиваюсь для удара, вскакивает и с диким ржачем выбегает из кухни. Входная дверь хлопнула. В школу побежал, спрятаться решил? От моего гнева не спрячешься! - Дочь, кто? – настаивал на своём отец. Мать повторила тот же вопрос, только не вслух, мысленно передавая мне его своим укоризненным взглядом. - Сказал же Даниил всё четко и ясно, - огрызнулась я, действительно раздражало это – вечная опека и допросы по каждому глупому поводу, - таинственный незнакомец. Плевать, что потом мне оторвут голову за такое неприметное поведение образованной и интеллигентной девушки. Я безразлично окинула маму и папу взглядом, поднялась со стула, задвинула его обратно под стол, поклонилась перед дворецким и поблагодарила его за приготовленный, но так и не доеденный мною завтрак, и удалилась прочь из дома в школу. Здание, переполненное учениками, поприветствовало меня радушными объятиями. Конечно, мои слова так и выплескивают из себя сарказм. Как обычно все гудели как навязчивые насекомые, младшие классы сбивали старшеклассников с ног, голодные вроде диких зверей мальчишки любых возрастов рвали на себе волосы, лишь бы попасть в столовский буфет, ну а девушки, модели наши, дефилировали перед красавцами школы на высоченных каблуках. Всё. Как. Всегда. Скукотища. До моего урока оставалась одна перемена. Исправлюсь, до урока, который я с нетерпением ждала. Литература. Несмотря на то, что тема, проходимая нашим классом и параллельными, ужасно раздражала меня, я мечтала разобраться в своих эмоциях, как только смогу увидеть Дмитрия вновь. Нет, это вовсе не мысли, что я влюблена в него и пытаюсь доказать своему сердцу обратные чувства. Глупости. Чего-чего, а какого-то влечения как к мужчине к Павленко я не буду испытывать. Никогда. Клянусь. Нет, клясться нехорошо, поэтому, пожалуй, не буду давать какие-то общения. Однако, подразумевая словами «разобраться в своих чувствах», я имею в виду вовсе не любовное влечение. Влечение, но не любовное. Честно. Перед самим уроком на перемене, когда весь класс уже собрался в кабинете, а Дмитрий по-хозяйски развалился в кресле-качалке и уставился горящими глазами в «мужского» содержания журнал, ко мне подбежал Кирилл и обнял за плечи. - Юлёк, - сказал он, а я мысленно вырвала себе прямо под ноги. Что, прости, ты сказал? Что за искривление моего прекрасного имени? – пойдем в кино сегодня после школы? - У меня дополнительные занятия, - недовольно бурчу я, пытаясь отнять его ладонь от своего плеча. Сильный парень, зараза, не убирает, а только мощнее нажимает на кожу пальцами, надавливая ногтями. - Врёшь, Юля, врёшь. Что, не хочешь со своим парнем погулять, что ли? – надувает губы, якобы показывая, что обижается. – Ну, пожалуйста, не будь такой упрямой. Только я заикнулась, чтобы в очередной раз послать его, как меня перебили. Дмитрий неожиданно и без приглашения подошел к нам, скинул руку Кирилла с моего плеча и самодовольно ухмыльнулся. - Обнимашки свои, друзья мои, устраивайте вне школы, в учебном заведении я не хочу видеть любовных игр, - строя из себя главного, видимо, Дмитрий немного разозлился на нас с Кириллом, либо просто неплохо разыграл наивных учеников, злобно сомкнув губы в одну полосу и нахмурив брови, приказал строгим голосом учитель. Кирилл тут же отошел от меня и стал кокетничать с главной красавицей нашего класса. Да уж, вот такая вот, оказывается, преданная у нас любовь. Хотя, я также веду себя до неприличия нахально. Можно понять чувства Кирилла. Я эгоистка? Что поделать... - Спасибо, Дмитрий Алексеевич, слишком навязчив он, - улыбнулась я, искренне была благодарной учителю за своё освобождение и спасение от Казановы. Но меня проигнорировал, нервно прикусив губы, Дмитрий просверлил меня взглядом и отошел к своему столу, услышав звонок на урок. - Ребята, присаживайтесь, - мне кажется, или его настроение слишком быстро меняется? Все с шумом отодвинули стулья и только опустились на деревянную поверхность, как в класс забежала директриса, насколько я понимаю, мама нашего преподавателя, и с печальным видом обратилась ко всему классу, который вновь был вынужден переминаться с ноги на ногу и стройно стоять на месте. - Ребята, мне пришли сведения о том, кто разбил окно в классе биологии из вашего класса. Я буду ждать то тех пор, пока этот человек не признается сам в содеянном деле, тогда наказание смягчится, - она окинула нас равнодушным взглядом, и это напугало меня, когда женщина замерла вниманием на моей персоне. – Не стыдно, а? Признавайтесь! Никогда не слышала, чтобы она кричала. Эта женщина – ангел, не преувеличиваю. Даже самых непослушных и нетрудолюбивых учеников она жалела и учила правильной жизни, а сейчас, будто с цепи срываясь, мысленно отчитывала нас за неуважительное отношение к старшим. А если верить ее словам, она знает, кто разбил окно. Это ведь я. - Ну же, ребята, признавайтесь-ка, по-хорошему, - Дмитрий подал голос, слегка прикусывая кончик простого карандаша, он отметил среди толпы именно меня. Но он же помог мне разбить окно. Неужели расскажет и не признается в своем соучастии? - Ну же, языки проглотили? – Женщина стукнула по столу, я вздрогнула сидя на месте. – Говорите! Кто это? Как не стыдно… - она схватилась за голову и, казалось, вытерла выступившие слезы. – Я не могу поверить! Ни стыда, ни совести! Я решилась подняться с места, и, если бы не Дмитрий, который сначала тяжело вздохнул, а потом залился безудержным смехом, до последнего бы старалась извиняться в слезах перед этой женщиной как провинившийся двоечник. - Не получится им признаться, - ответил учитель, встав с кресла и подойдя к двери. – Это я разбил окно. Простите, только не бейте ремнем, пожалуйста, - он опустил глаза в пол и виновато сомкнул руки в замочек. Женщина горела от зарождающегося гнева. - Дмитрий, быстро ко мне в кабинет! – она топнула ногой и вышла из кабинета, в тот момент как класс заразился смехом благодаря артистичности и чувству юмора Димы. – Живо! Перед тем как скрыться в коридоре, Павленко подмигнул мне левым глазом и побежал за матерью, попутно выкрикивая: «Мамуль, ну прости, прости… Только не ремень! Только не в угол, нет!» Все продолжали смеяться, да и я, вроде бы, улыбалась, но в сердце больно кольнуло угрызение совести. Получается, он защитил меня, ставя под угрозу свою работу, ведь за такое его могут уволить. Кажется, я все-таки разобралась в своих чувствах благодаря этому поступку.