Учитель

Ребята, глава не последняя! Вас еще ждет горячий эпилог. Р-р-р :D Всё нежно и ванильно, как и полагалось от меня) Я не могу иначе.

От лица Дмитрия Из соседней комнаты доносились тихие всхлипы. Изначально я думал не встревать и оставить девушку наедине со своими мыслями, однако осознание того, что из коралловых мягких губ срывается плачевный стон, как из светлых чистейших глаз стекают горькие слезы, как аккуратные плечики дергаются в судорогах, меня перебило. Я осторожно поднялся с постели, отложил детективный роман на краешек кровати и, поправив очки на переносице, вышел на кухню. Юлия лениво покачивалась из стороны в сторону, обхватив колени руками и склонив набок голову; глаза ее были переполнены неземной обидой и унынием, бархатная кожа покрылась мурашками. Рядом с ней лежал сотовый телефон, немного побитый экран на нем мигал яркими огнями, высвечивая надпись: «Мама». - Прошло полтора года с тех пор, как я живу у тебя, - начала она говорить слабым и хрипловатым голосом, периодически шмыгая носом. – И с тех самых пор мама считает меня своим врагом. Что я сделала не так? Меня осуждают за любовь. Я повел плечами. - Она смирилась с мыслью, что я живу с тобой. Но отношения не те, что были раньше, - глухой всхлип, полный девичьего разочарования, - У меня завтра выпускной, но мне страшно подумать, что я не увижу в зале свою родную мать. - Малышка… - прошептал я ей на ухо. – Она придет. Я тебе обещаю. - А если нет? – лениво спросила она, подняв на меня глаза, переполненные застывшими слезами. - Я не знаю, - сдаваясь, ответил я грустно. Она промолчала. Эти полтора года изменили меня. Я не позволял себе думать о других девушках, кроме Юлии Крыловой, однако и не старался, даже мыслей не было. Отношения мы скрывали, разумеется, иначе меня бы выгнали из школы пинками под одно место, а Юлию выбросили бы с позором, и память о ней в стенах учебного заведения сохранилась бы не как о лучшей ученице, а как о позорнице и бесстыднице, с которой не полагается брать пример. С каждым днем, проведенным вместе в счастье и взаимопонимании, а также, как и бывает у идеальных пар, в ссорах с дикими криками о том, как мы ненавидим друг друга, я понимал, что люблю эту малышку. Люблю ее пылкий нрав, сердце мое дребезжит от одного взгляда невинных глаз, я не представляю жизни без ее сладких поцелуев и скромных стонов во время того, как мы дышим одним воздухом страсти и желания, оставаясь наедине. И незаменимы эти эмоции никем, и вряд ли я испытываю что-то подобное, подаренное мне господом. Юля, Юля, Юля… за все мои грехи мне подарили тебя. И я благодарен судьбе за ангельское твое очарование. *** Утром я был сам не свой: тревожно бегая по квартире, я постоянно что-то искал, готовясь к предстоящему мероприятию и награждению учеников дипломами. Но переживал я вовсе не потому, что придется говорить нудную речь при всех присутствующих гостях и любимых учениках. Я, забравшись в глубину внутреннего кармана пиджака ладонью, заботливо вытянул маленькую бархатную коробочку, прямо как кожа Юлии, и с величайшими предосторожностями открыл ее. Аккуратное колечко мирно лежало на месте в ожидании, когда им воспользуются. Каждый раз, смотря на него, я представлял это изумрудное чудо, надетое на тонкие изящные пальчики своей ученицы, и чувствовал прилив неконтролируемого возбуждения, передозировку счастливыми эмоциями и глупую мальчишескую улыбку на своем лице. Насладиться своими мыслями и представлениями картины, как я становлюсь на колено как в волшебной сказке и надеваю кольцо на безымянный палец своей особенной девушке, мне не позволила та же принцесса, которой оно было куплено. - Дима, что ты там прячешь? – заинтересованно спросила она, хитро ухмыляясь. На мгновение мне очутилось, будто коробочка с кольцом воспламенилась в моих ладонях, мои руки задрожали, и я чуть было не выронил подарок из рук, но вовремя взял себя в руки и спрятал коробку обратно, испуганно оглядываясь назад. Мысль была одна, и тревожно стучала в голове: «Видела ли она?» - Ничего, - уклончиво ответил я, изучая взглядом девушку. – Ты прекрасная нимфа… - обескураженный ее красотой, осевшим голосом прошептал я, дрожащими руками поправляя галстук. Юлия смущенно опустила глазки. Ее тело облегало небесно-голубое платье, утонченно подчеркивающее талию. Глубокое декольте на ее груди вызвало во мне прилив сил и эмоций, на тонкой шее изящно висела золотая цепочка с листом клевера на конце. Длинная юбка платья разлеталась как морские волны в разные стороны, и при нескольких грациозных шагах, которые девушка сделала в целях приблизиться ко мне, я созерцал ее хрупкие оголенные ножки, что стояли на твердом каблуке. Накрученные волосы разбрасывались по плечам, объемная роза на макушке придавала образу моей ученицы легкости, женственности и невинности. Девушка сияла и улыбалась как никогда раньше. - Прямо нимфа? – скромно поинтересовалась она, заключая меня в свои цепкие объятия. - Прекраснее нимфы, - ободрительно улыбнулся я. – Но без него ты еще прекраснее… - Мои пальцы скрепились в замочек позади ее обнаженной спины, я поборол в себе желание отыскать молнию платья и потянуть ее вниз. - Дмитрий Алексеевич, такими темпами мы опоздаем на вручение, - усмехнулась она. Девушке явно нравилась эта игра. - Мне твои объятия важнее вручения, - пропел ей на ушко, жарче и крепче прижимаясь к желанному телу. Не устоять от ее нежного аромата духов, как тяжко обнимать, не имея возможности расцеловать по всему телу, скользнуть рукой под ее нижнее белье и ощутить под пальцами сладкий сок ее желания. По крайней мере, пока что. - Я обещаю, что вечером ты снимешь его сам, - подмигнув мне, этакая соблазнительница, девушка быстро чмокнула меня в губы как на первом свидании и модельной походкой осторожно прошла в коридор. Я как покорный служащий последовал за своей Госпожой. В этот момент я понял: «Я готов следовать за ней всегда, везде и всюду». Вспомнилось кольцо, что хранилось в моем внутреннем кармане пиджака. «Да, особенно после моего подарка, - победно улыбнулся я в своих мыслях, - я теперь всегда буду снимать с тебя платье сам». *** Церемония вручения оказалась слишком драматичной. Когда говорила директриса, моя мама, с которой всё, к счастью, в порядке, рыдали все без исключений. Следом говорили учителя, менее торжественно и открыто, однако ученики не сдерживали своей сентиментальности и постыдно опускали глаза, вытираясь носовыми платками. Когда шанс высказаться подарили мне, я уверенным шагом поднялся по лестнице и вышел на сцену, прежде всего обыскав в многолюдной толпе воздушный силуэт своей девушки. Юлия смотрела на меня, в уголках ее глаз скопились слезы. Это вселило в меня уверенности, и я заговорил: - Добрый день, уважаемые дамы и господа, гости и родители учеников. Я, Павленко Дмитрий Алексеевич, классный руководитель одиннадцатого класса «Б» хочу сказать, что мне вас будет не хватать, ребят, - мой жалостный вздох пронесся по всему залу эхом. Я молился, чтобы не поддаться чувством и не расплакаться как ученики. Дальше я говорил грустно и уныло, как и остальные учителя. Каким бы серьезным человеком я не выглядел в глазах взрослых людей, каким бы разгильдяем и товарищем я не был для учеников, Юлия сделала меня человеком, который воспринимал все события близко к сердцу. Я стал относиться к жизни трепетнее, и с большей любовью и уважением. - Не только вы прощаетесь с этой школой, - говорил я, подходя к концу речи. Чем ближе был тот момент, который я так тщательно планировал, тем страшнее мне становилось. Мне казалось, что высота шести ступенек, на которой я находился, как слон высокой горы, и один миг – я упаду вниз. Голова подкруживалась из-за волнения, прежде которого я не испытывал. Но я взял себя в руки благодаря мысли, что она согласится. - Что вы имеете в виду? – выкрикнул кто-то из зала. Я встретился взглядом с Кириллом, и брови мои злобно сомкнулись на переносице. До моей ненависти к этому парнишке никому не было дела кроме Юлии, так как она испытывала тот же самый негатив к своему одноклассницу. Обида скреблась когтями по-прежнему, ведь ему ничего не сталось за поступок с моей матерью, которая по волшебству осталась в живых. За ее жизнь боролись лучшие врачи, мы вложили бешеное количество денег в ее лечение, и все из-за маленького мальчишки, который не контролировал своих эмоций. В отличие от меня, свою ненависть он предъявлял открыто, и до сих пор издевался и подшучивал надо мной, унижая мою мать и мое увлечение ученицей. - Я полюбил, - ответил я громко. Все недоуменно на меня уставились, не понимая, к чему я вообще заговорил о делах своих сердечных, когда церемония подходила к концу, и мне нужно было уходить со сцены. – Я полюбил грешно, но зато чувства мои самые искренние и неподдельные. – Говоря это, я смотрел сквозь людей, я смотрел на одну девушку, которая смотрела на меня с восхищением и предвкушением в глазах. – Все эти два с половиной года я встречался со своей ученицей, - сказал я в микрофон. По залу пронеслись шокированные возгласы, но я не останавливался. Вынув заветную коробочку из своего пиджака, и повертел ею перед собой, и вновь стал говорить: - Поэтому я ухожу из школы. После моего заявления вряд ли кто-то захочет, чтобы я учил их детей, - коротко усмехнувшись, я обратился к Юлии: - Ну же, Крылова, ты к полу прилипла что ли? Иди сюда, - я подозвал ее к себе пальцем, и девушка под осуждающими взглядами окружающих тенью проскользнула мимо толпы и поднялась по лестнице ко мне на сцену. Я подал ей руку, чтобы помочь, и она встала рядом со мной, смущенно склонив голову и поджав подол платья мокрыми от волнения пальчиками. – На ваших глазах я сделаю то, о чем никогда не пожалею. Этот запретный плод, Юлия Крылова, стал для меня слишком сладок. Но я понял недавно, просто осознал, что готов всю оставшуюся жизнь пробовать ее, узнавать с новых сторон. Я просто готов ее любить. Слезы медленно вырывались наружу из ее глаз, в моих глазах тоже защипало, но в силу своей мужской сдержанности я прогнал плохие мысли прочь, и кропотливо вытер дорожку соленых капель с ее нежной щеки. Я встал на колено по всему обычаю, и мне не было стыдно перед людьми, что здесь находились. Я показывал всем, кто не верил в меня, то, что я могу добиться того, чего поистине долго желал. Мне было плевать на их мнение. Мне хотелось доказать всему миру, что вот она, стоит и плачет, в небесно-голубом платье принцессы, юная восемнадцатилетняя девушка, которая не побоялась трудностей и вкусила со мной запретный плод. И она поняла со мной, что плод этот медово-сладок. - Я люблю тебя, - прошептал я, и услышала эти слова только она. Многие по моим губам прочитали это признание, и на мое удивление люди зааплодировали. – Ну же, малышка, не плачь, - Я заботливо взял ее ладошку в свою ладонь и поцеловал пальчики, один за другим, а когда добрался до безымянного, любовно взглянул на девушку и надел хрупкое кольцо на ее палец. – Скажи, выйдешь ли ты за меня, безумного старикашку, который бесповоротно влюбился в свою ученицу? – Я попытался выдавить усмешку, но получалось плохо. Сердце билось с дикой истерикой, по выражению лица Юлии я знал, что она чувствует то же самое. Мы переживали одни эмоции на двоих. Девушка слабо кивнула. - Я люблю тебя, - всхлипнула она. – И выйду за тебя. Поднимись с колен, - улыбнулась более оживленно она сквозь слезы. Впервые я был рад, что она плачет. Она плакала от счастья, и лишь такие слезы я буду ей дарить оставшуюся жизнь. - И так, ребята, - подтянул к себе микрофон я, обращаясь к пораженным и шокированным людям, сидящим в зале. – Как видишь, моя холостятская жизнь подошла к концу, - обхватывая девушку за талию, улыбался я. – Да здравствует новая жизнь! Да здравствует выпускной и свобода-а-а! – Закричал я. В зале заиграла музыка, ученики завизжали и запрыгали, выкрикивая, что я самый лучший учитель на планете. Мне это льстило, конечно, но становилось тепло и приятно на душе. Не задумываясь, я подхватил девушку на руки и спустился с ней ко всем остальным. Ко мне подбежали родители и учителя, задаваясь расспросами. - Вы правда встречались со своей ученицей тайно ото всех? – спросила учительница химии, печально заглядывая в мои глаза. И я полагаю, почему она расстроилась, иначе как объяснить то, что я отказывал ей в шести свиданиях? - Правда, - ответил я строго. – И, как видите, в этих отношениях есть успех. Ко мне подошла моя мама, и молчаливо похлопала по плечу. Она простила меня. Потом она взглянула на Юлию. Девушка с умилением разглядывала свое колечко, и я обиженно надул губы. - Эй, ты за меня замуж выходишь, или за кольцо? – прикрикнул я, обращая ее внимание на себя. Крылова легко толкнула меня в бок локтем, и обратилась к моей матери: - Спасибо, что приняли меня. Валентина заключила ее в теплые объятия. Я скромно присоединился к ним, чувствуя, как тряслись мы все от переизбытка чувств. Я обнимал родных мне людей, они были счастливы, все без исключений. Моя жизнь явно налаживалась. Когда Юле вручили аттестат, мы отошли ото всех, скрывшись в подсобке. Девушка тихо обняла меня. - Мама так и не пришла, - прошептала она расстроенно. - Мне очень жаль, - поддержал ее я, приподнимая лицо за подбородок. – Но есть и счастливые моменты в сегодняшнем дне, не так ли? – улыбнувшись, спросил я. Она поощрила меня такой же реакцией, припав к моим губам своими губами в пылком поцелуе. - Это было очень неожиданно, - ответила она. – Ты точно сумасшедший! Мы рассмеялись, и смех этот был знаком, что дальше мы будем смеяться по жизни всегда. И вместе, разумеется.