Моя ведьма

В библиотеке дворца множество книг. От художественной литературы тринадцатого века в первозданном варианте, до философии Сократа. Все книги выглядели опрятно, были расставлены в идеальном порядке по своим шкафам и полкам. Тэхён недовольно выискивал один из его любимых романов. Автора он не помнил, название тоже, а потому пришлось изучать весь шкаф французской литературы их века. Он ещё не был полон, но и обзавёлся далеко не парой книг. Поиски стали мучением. Двери в библиотеку открываются от ветра, негромко и плавно, особо не привлекая к себе внимания. Чонгук входит в библиотеку в приподнятом настроении, расправляя пышную юбку платья. Тэхён уже давно заметил, что омега с их переездом всё чаще начал наряжаться в пышные платья и украшения. Радуя себя небольшими блестящими безделушками и лучшими шелками, он расцветал всё ярче и пышнее, подобно самому прекрасному цветку. Прошло уже сорок лет, а его любовь к украшениям тише не стала, вот только уже определённое время, вместо подвесок и колье на белоснежной шее красуются бинты. — Здравствуй, милый. Что привело тебя сюда? Ты вроде не любишь перечитывать книги. — Ким улыбнулся, ловя взгляд огромных чёрный глаз. Вот уже неделю он не может заставить себя прекратить искать их взглядом, чувствуя себя уязвимо. Ему уже за восемьдесят, а он пугается, когда не видит рядом чёрных бусинок. Альфа за всё это время стал действительно серьёзнее, повзрослел и возмужал. Стал спокойнее и рассудительнее, но события недельной давности не дают успокоиться. — Моя любовь к тебе, а также Дейзи сказали, что ты в библиотеке уже пару часов ищешь книгу. Я решил прийти тебе на помощь. — сказал Гук, неспешно идя к альфе. Маг был невероятно грациозен. Он шёл так плавно, будто плыл или летел. — Как это благородно с твоей стороны, моя милая ведьмочка. Тэхён расправил широкие плечи, принимая возлюбленного в свои объятия. Кто бы мог подумать, что из тощего, ничем неприметного мальчишки вырастет такой высокий и приятный на вид альфа, с очаровательной улыбкой. Будь то колдовство или просто природа, вышло прекрасно.  — Что ты ищешь? — взглянув из-за плеча, спросил ведьма, разглядывая шкаф. — Роман, ни автора, ни название которого я к сожалению не помню. — отозвался младший, чуть позже отвечая на вопрос о содержании книги. — О предательстве церкви в пользу любви. Где в конце оба умерли. — А, я понял тебя. «Искушение безгрешных» — книга была относительно внизу и искавший сразу Тэхён благодарно кивнул, когда книга упала ему в руки. — Верно, благодарю. Не хочешь составить мне компанию? Мы могли бы читать по ролям. Тебе понравилась эта книга? — Нет, боюсь религиозная тема и драма на пустом месте не вызывают во мне трепета. Но я с удовольствием приму твоё предложение и почитаю её с тобой. — Я буду признателен. Как твоя. Шея? Не болит? — Тэхён осторожно задаёт столь неподходящий под время вопрос, но он действительно мучает его. — Ради первых вод. — Чон издаёт недовольный смешок. — Тэхён, со мной всё в порядке. Я ведьма, человек не в силах убить меня, не спалив трижды мои сердце и мозг. В противном случае я воскресну и приду по его душу. Омега закатывает глаза, в шутку делая вид, что недоволен. Возможно, он, конечно, немного раздражён тем, как часто слышит это вопрос, но всё в порядке. Рана зажила достаточно быстро, а шрам скоро сойдёт. ✨🌱✨ Тэхён смотрит, как его ведьма неспешно старается продрать сонные глаза, махая длинными ресницами, недовольно хныча на подбадривания. Они снова приехали в этот городишко у скал, всё за тем же полуночником, только на этот раз инициатором стал Ким. Мужчина уже несколько лет изучает построение и структуру заклинаний, на которые зачастую влияют особые предметы. — Тэхён, почему мы не можем поспать ещё чуть-чуть? Я не прошу много, мне хватит и часика. — омега недовольно бурчит себе под нос, стараясь спрятаться от навязчивых рук возлюбленного под одеялом. — Нет-нет-нет. Нам нужно вставать, скоро. Полуночник ждать не будет. — Сорок лет назад ты не блистал таким энтузиазмом, когда мы были здесь. — Сорок лет назад я вообще ничем не блистал. — Ложь. Ты был очаровательным и не таким вредным. Альфа всё же достаёт мага из-под одеяла, сажая на постель и целуя в белоснежную шейку. Чонгук протестует, не желая вставать из тёплой постели и громко шикая. На улице чёртова зима, а в этот раз злосчастный цветок расцвёл в январе. Вылезать из тёплого налёжанного места и идти в какое-то поле по горе снега не хочется от слова совсем. — Я и сейчас не вредный, ты себе это придумал. — Тэхён гладит омегу по волосам, поглядывая, чтобы тот снова не уснул. Чонгук всегда любил поспать, альфа прекрасно это знал, но дела были делами. Будь они сейчас дома, Ким бы ни слова не сказал, давая своей ведьме спать столько, сколько бы тот захотел. — Ну же, Чонгук. Ведьмочка, давай открывай глаза. Быстрее сделаем, быстрее уедем. М? — Тэхён улыбнулся, видя с каким недовольством его омега заставляет себя просыпаться и продолжил. — Позавтракаем в местном кафе? Тебе вроде понравились те синабоны. — Синабоны… Звучит заманчиво. — Чон встал на колени, расправляя подол шелковой ночной рубашки. — Мне стоило начать с этого? Ким ухмыльнулся, придерживая возлюбленного за талию и вглядываясь в его глаза. Такие большие и чёрные… Они манили куда сильнее, чем все тайны этого мира. К чему весь мир, если у тебя не будет возможности смотреть в эти дивные бусинки? Когда маг улыбался, он выглядел так мило и наивно, что Ким совсем не узнавал ту ведьму, что угрожала ему в лесу помыть рот с мылом и спалить дотла. Нет, лишь очаровательный юноша возрастом чуть за сто пятьдесят. Тэхён уже давно выше Чонгука, да и куда крупнее. Омега в его глазах из того ужасающего и опасного мага давно превратился в маленький драгоценный камушек, охранять который было первостепенной задачей. Они неотрывно смотрели друг на друга, думая вроде о разном и одновременно об одном и том же. Как же хорошо, что они нашли друг друга. Как же хорошо, что стихии приняли Тэхёна, дав им шанс быть вместе. Быть счастливыми. — Нет-нет. Я проснулся чтобы лицезреть тебя и твой прекрасный внешний вид, Тэни. Альфа не отвечает, прислоняясь горячими губами к холодной коже на чоновой шее. Его любое место, у самого горла. Поцелуй невесомый, едва ощутимый, но даже от этого жеста сердце бьётся в разы чаще у обоих. Есть в этом нечто невероятно близкое, будто родное. — Ты холодный, ведьмочка. Тебе нужно одеться. — опомнившись, альфа улыбается, согревая руки старшего в своих. — Я всегда холодный, не переживай. Поцеловав младшего в лоб, омега слез с постели. Он размял рукой шею, прикрыв глаза и тихо хмыкнув. Хотелось снова лечь, но это, к сожалению, лишь желание. Есть хотелось не меньше, а потому Чон задумчиво смотрел в окно. Глянув на Кима, он нахмурился. — Чего лежишь? Собирайся, я голодный. Если синабоны закончатся, я сожру тебя. Так и знай. — достав из шкафа тёплое платье, омега ушел переодеваться. Кафе встречает их приятным чуть сладковатым запахом корицы и ванили. Так обожаемую ведьмаком сладость не раскупили, а только испекли. Прекрасно. Завтракают они недолго, успевая обсудить одну из книг. Расплачиваясь, они оставляют ещё пару монет на стойке и уходят на нужную им поляну. Идя по заснеженным улочкам, они не обращают внимание на кого-либо, торопясь, как можно скорее уехать отсюда. У Чонгука скоро семестр, а хотелось ещё отдохнуть перед очередными зачётами. Навстречу им идёт пожилая женщина. Ей тяжело передвигаться через этот не расчищенный снег, но она что-то недовольно бормочет и продолжает идти вперёд. Женщина в какой-то момент останавливается, громко ругаясь на недобросовестных дворников. Заметив магов, они прищурилась, высматривая их и поджимая тонкие, потрескавшиеся от мороза губы. Они проходят мимо, не заметив странный взгляд. До старухи доносятся отрывки фраз по типу: «неужели цветок не мог распуститься тёплым летом?», «милый, не ворчи. Это просто снег» и прочее. Это лицо женщина помнила всегда. Помнила и проклинала, не стыдясь бога. Алекса Клайв уже через год после приезда тех богатеньких племянников императорского служивого вышла замуж. Неудачно вышла. Отец устал терпеть капризы избирательной дочери и выдал её за своего давнего друга, без особого капитала и сбережений, что был на двадцать лет её старше. К счастью, в браке она мучилась недолго. Муж скончался через десять лет, после двух неудачных, навязанных беременностей и смерти всё же родившегося ребёнка. И кем она осталась? Вдовой, без копейки за душой и плохой репутацией в городе. Кому нужна в жёны омега, что не может подарить наследника? Никому. Она всю жизнь винила в этом Ким Тэхёна, молясь на его страдания и болезненную кончину. И вот он, всё так же молод и прекрасен, гуляет городу под ручку с «братцем». И ведь это спустя сорок лет. Сама Алекса считалась долгожительницей для этого времени, будто сама судьба издевалась над ней, заставляя страдать дольше. « — Колдуны бездушные… Вот в чём дело…» — женщина поскорее поспешила к городничему. Нужно сообщить о том, что в городе посланники Сатаны. Без инквизиции здесь никак. Чонгук чуть улыбается, дойдя до поляны. Тёмно-синие цветы на фоне белого цвета выглядят завораживающе. Полуночник был даже на вид необычным цветком. Обычно он имел семь заостренных лепестков, а его форма напоминала лилии. Белая серединка казалась луной в тёмном ночном небе, а светлые крапинки рядом — звездами. Едва ощутимый запах напоминал мелиссу с лимоном и совсем не собирался с внешним видом растения. — Должен признать, зимой он выглядит ещё волшебнее. — тихо произнёс омега, будто боялся спугнуть растение или эту чарующую атмосферу. — Нам стоит посадить его у себя в саду. — отозвался младший, обнимая возлюбленного за талию и беря его по руки, что были спрятаны в тёплой лиловой муфточке, под цвет пальто. — Где-нибудь между жасмином и персиком? — Ага. Они наблюдают за цветком уже никуда не торопясь, наслаждаясь видом такого редкого явления и согревающими объятиями. Солнце ярко светило, играя со снегом, что блестел так же ярко, как звёзды по ночам. Быть магом прекрасно. Не стоит бояться за своё здоровье, раны быстро затягиваются и исчезают, если только не нанесены чужой магией, простуда невозможно, а всё, что беспокоит это редкие головные боли, в случае если переколдуешь. Снег мягкими хлопьями кружился вокруг, попадал глаза, ложился на щёки и путался в ресницах. На удивление, непривычное явление распустившихся зимой цветов, оказалось весьма по вкусу. Тэхён огляделся вокруг, на наличие людей и никого не обнаружив, постарался совладать со снегом. Повернув ладони к земле и вытянув руку вперёд, он медленно поднял её вверх. Снег на определённом месте, к его сожалению, лишь растаял, не показав должного и желаемого результата. Мужчина хотел применить магию воды, но ничего не вышло. Замороженная вода была подвластна стихийникам, но зачастую лишь таяла в их руках. Ну попытка не пытка. Под насмешливый взгляд старшего, альфа ещё какое-то время пытается построить нечто с помощью колдовства, но смирившись, решает построить снеговика своими руками. Чонгук какое-то время сопротивляется, не желая снимать тёплую муфту и морозить руки, но вскоре сдаётся с удовольствием помогает. Одежда вскоре намокает из-за снега, в тёплых шубах становится неприятно жарко, щёки полыхают огнём от лёгкого морозца, на детская Забава доставляет обоим удовольствие. Снеговика выходит кривоватым, немного разваливается кое-где из-за плохо сказанного шарика, но в целом выглядит неплохо. Немного похож на жертву хищников, ну можно подумать, что так было задумано. Пока двое, оказалось бы, серьёзных магов дурачатся, играя в снегу, время летит неумолимо быстро. Сколько они пробыли на этой дурацкой полянке, отойдя от своей цели? Одной стихие известно. Слышится ржание лошади, что её заставили такое длительное время ехать по снегу, холодному и безжалостному. Они здесь больше не одни, есть кто-то ещё. Неизвестно сколько это человек, но точно не один. Быть может пятеро или больше. Они ещё вдалеке, а потому Чонгук щёлкает пальцами, слабый ветерок закрывает лужу растаявшего снега мягким и пушистым, что до этого лежал на холмике рядом. Трудно объяснить откуда при морозе образовалась лужа, судя по всему, ещё и недавно появившаяся. Будь она здесь давно, уже бы замёрзла. Поглядев друг на друга, они кивают, нужно притвориться. Пара подходит к снеговику, начинаю набирать в ладони снег и делать вид, что реставрируют этого страдальца. Они прекрасно знают, что будут говорить если их спросят. Людям не стоит знать, что здесь были маги. И без того умирающему городишке, не нужны проблемы с инквизицией, а так глупо обрекать десятки людей на верную смерть не хотелось бы. Они всего лишь молодожёны. Отправились в свадебное путешествие, по городам, услыхали от одного человека, мол, ходят слухи, что в одном малоизвестном городишке у скал цветок распустился, необычайно красивый, да ещё и зимой. Видя в этом явлении нечто невероятно романтичное, будто сама природа подталкивает их сюда, желая показать, что приготовила в подарок на их женитьбу, пара приехала в этот город, посмотреть на местное диво. Чудесная легенда, не прикопаешься, не найдёшь загвоздок. А полуночники действительно писали в газетах, правда лишь местных, в этом и ещё двух городах рядом, таких же забытых и заброшенных всеми. Но кого это волнует? Мало кто станет действительно разбираться в этой истории. Лёгкие деньги на такое длительное путешествие, значит богаты, а у богатых свои причуды, а также деньги, которое местные торговцы не прочь присвоить себе. Нет, что вы, конечно, не в корыстных целях набить свои карманы, наоборот, помочь молодожёнам и облегчить их кошельки. Вскоре рядом с поляной оказываются пятеро человек на конях. Их униформа начищенные до блеска, блестящий шлем с меховой подкладкой, утеплённые доспехи, герб империи с крестом посередине. Инквизиция. Тэхён задумывается, что же могло их сюда привести? Наверное цветок. Это даже можно логично аргументировать. Не каждый год снежной зимой, да ещё и в морозы, распускаются цветы на поляне. Колдовство, не иначе. Думать о том, что они с Чоном возможно где-то прокололись, были неосторожны или что-либо ещё, не хотелось. Это ставило их в какую-никакую опасность. Капитан на белоснежной лошади, оглядывает их, чуть прищурившись и хмурясь. Мужчина смотрит на них достаточно долго, ни скрывая презрения и собственных подозрений. — Кто вы такие? — раздаётся его прокуренный голос, достаточно громко и быть может даже устрашающе. Становится ясно, что проблем им не избежать. — Мы путешественники. У нас медовый месяц и представляете, как для нашего торжества, расцвёл этот цветок. Когда нам сказали об этом, признаюсь честно, я подумал, что это лишь россказни, глупые сплетни или ещё что. Но это правда! Поверить не могу, кажется, сама природа была благосклонна к этому браку. Это так романтично, не правда ли? Думаю, нет высшего благословения, сам бог послал нам это диво в дар! — тут же отвечает омега, он строит из себя влюблённого дурачка и Тэхён ему почти верит. — Сам Бог? Да что вы? Как можете вы, отребья дьявола, смеете говорить что-либо о Боге? Мужчина, кажется, злится, ох, ну ещё бы, он уже подозревает их ведьмовстве, и, по сути, даже прав. Пожалуй, даже мысль, потом, что колдун смеет говорить о их всевышнем, вызывает у людей омерзение, гнев. Пятеро альф слезают со своих коней, Чонгук делает вид, что искренне напуган. Ким хмурится, в геройском жесте, закрывая возлюбленного рукой, подобно истинному рыцарю. — Что вы от нас хотите? Точно ли вы инквизиция? Больно не представительный вас вид. На воров смахиваете. Неужто, нацепить на себя форму империи? — Тэхён, хмурится, до последнего их не выдавая. — Ещё одно слово и вы лишитесь головы ещё раньше, чем мы доставим вас на площадь для публичной казни. — несдержанная фраза вырывается из уст женщины слева. Судя по форме ещё лейтенант. — Милый, не стоит. Думаю, столь высокопоставленные лица просто не в духе. Думаю они здесь из-за цветка… — говорит омега якобы ему на ухо чтобы отвести от них подозрения и перевести внимание императорский войнов, на местное чудо. — У нас нет ничего к этому цветку, а вот к вам… — капитан кивает солдатам и те отводят пару в разные друг от друга стороны. Они остаются спокойными, несмотря на то, далеко не из лучших. Каждый из них понимает, даже если уйдут отсюда не совсем целыми, они уйдут, в отличие от этих людей. Это может привести к лишнему вниманию властей на этот городишко, прольётся кровь ни в чём неповинных людей. Как вообще презентация могла узнать, что они колдуны и как быстро они об этом узнали? Ближайшая церковь, которая могла содержать инквизицию, находилась в другом городе, это часа два быстрой езды, а значит императорских шавок привлекла их магия. — С чего вы взяли что мы владеем магией? — спросил Чонгук, невинно хлопая глазками, он потянулся рукой под воротник шубы, доставая из-под одежды крестик и демонстрируя его. — Мы бы никогда не ставили совершать подобные преступления против Бога. — Говоришь ты красиво, их прям ведьма. Язык нам думаешь заговорить, поешь свою песенку про веру в господа бога. Своими словами ты лишь его оскверняешь. По городу молва ходит, есть даже лицо, подтвердившее вашу причастность к колдовству. К омежьей шее тут же оказывается приставлена холодная сталь короткого клинка. Она легко царапает кожу оставляя небольшой след. рана предательски затягивается, доказывание неизбежное, их причастность к колдовству. Тэхён на это быстро реагирует, без каких-либо видимых манипуляций, он собирает влагу на одежде Чона, что осталось на его одежде после снега. Попытка была одна. То, что Чон маг, уже известно, с него начнут с первого. Можно было перевести внимание на себя. Капли воды быстро перетекли на сталь, что покрылась сначала морозными узорами, затем тонким льдом, а в конце и вовсе треснула, рассыпавшись на миллионы маленьких осколков, подобно стеклу. Женщина рядом с омегой испуганно ахнула, доставая из ножен меч и боясь за свою жизнь. Оттолкнув товарища от мага, она резанула по его шее. Чонгук даже не успел среагировать, из тонкой ранки на шее, стремительно побежала кровь. Были перерезаны не только кожа и мышцы, но и трахея, голова осталась держать лишь на позвоночнике, а бездыханное ныне тело, свалилось будто замертво, пачкая идеально чистый снег кровью. Ким смотрит как тело его возлюбленного, стремительно падает. Кровь внутри вскипает от гнева. Где-то на задворках разума лежит истина, гласящая о том, с Чонгуком всё в порядке. Пара часов и с ним почти ничего не случалось, но вид возлюбленного в крови и без сознания не давал покоя. Рыцарь на белом коне и в сияющих доспехах из Тэхёна явно не получился. Альфа смотрит на возлюбленного, ему что-то говорят но он не слышит. В висках так громко пульсирует кровь, что распознать речь сложно. Ведьма, его самая добрая и самая лучшая ведьма не дышит. Лежит, подобно спящей красавице, но целуй не целуй, не проснётся. Тэхён чувствует жар где-то внутри. Он вскипает от ненависти, а ненависть постепенно заполняет его лёгкие. Это чувство вместо того, чтобы неприятно обволакивать каждый уголок его бездушного тела, скапливается внутри. Лёгкие обжигает огнём, ярким алым пламенем, чтоб жрала всё на своём пути. Инквизиция. Идиоты и самодуры. Теперь он понимает это всё больше. Вот так, без суда и следствия они смеют распоряжаться чужими жизнями. Также подобные этим, солдаты империи отправили на костёр родителей альфы. События тех дней в переносице перед глазами, но теперь к ним также добавляется и псевдо-смерть Чонгук. Мужчина не сразу понимает, что пламя внутри его, царит не только там. Он несколько раз моргает чтобы прийти в себя, и видит, как рядом с ним загорается всё. Трое солдат рядом с ним, капитан и та женщина. Они горят, горят деревья, горит всё живое что здесь есть включай этот самый цветок чтобы он так нужен. Ким тут же подрывается с места, падай на колени рядом с Чонгуком. Он аккуратно приподнимает его, придерживая голову будто младенцу, боясь, что позвоночник не выдержит голова просто оторвётся, как какая-то ненужная деталь. Огонь не трогает их, он не желает как-либо навредить тому, кто позвал его сюда, тому, кто позволил своим эмоциям взять верх и вылиться в этот пожар. Жестокий и беспощадный. Виски омеги мокрые, видимо, когда ему перерезали горло, на его глазах выступили слёзы, что скатились при падении. Сейчас он кажется неестественно бледным даже для самого себя, это больше не та идеально белоснежная кожа, она приобрела зеленоватый оттенок, в то время как губы посинели. Рана понемногу затягивалась, хоть этого и не было видно, ещё это прекрасно знал. Он прижимает Чона поближе к себе, пачка его кровью собственную одежду. Мужчина гладит старшего по волосам, что-то успокаивающее шепчет на ухо будто тут может услышать. Говорит о том, как хочет снова услышать его заливистый смех, хочет глядеть, как долго омега выбирает украшения к наряду или изучает новое растение или ворчит на книги, а главное, как скучает по его ласковому взгляду больших чернющих глаз. Он скорее говорит это самому себе, понемногу приходя в себя. Огонь стремительно распространяются, уничтожая всё на своём пути, ничего не жалея. На смену белоснежном снегу приходит оголённая земля, что не тронута магическим огнем лишь потому, что сама является стихией. Подняв взгляд, Тэхён видит нескольких метров от них старуху. Она с ужасом смотрит на всё происходящее, громко бормоча молитвы куда-то в воздух и тыча в небо большим деревянным крестиком. Альфа почему-то сразу узнаёт в ней девушку, что встретил в этом городе сорок лет назад. Как долго она здесь стоит? Она то самое лицо, подтвердившее их причастность колдовству? Губы трогает ядовитая усмешка, когда женщина выкрикивает: — Колдун! Ты и правда колдун! Всё встаёт на свои места, ненависть, так же, как и огонь быстро переходит с догорающих солдат империи на неё. Она не успевает убежать, ярлыки пламени сначала начинают жадность жрать её одежду, переходят на кожу, волосы и лицо. Её почему-то даже не жалко. Ким просто смотрят на её мучения, без капли сострадания или чего-либо ещё. На душе так пусто, все те бушующие чувства отступили, им на смену пришла пустота. Самая обычная пустота. Мужчина сидит так на руках с Чоном не менее трёх часов. Пока маг в его руках, не начинает что-то хрипеть из-за чего из его рта вытекает ещё несколько струек крови. Ким помогает сесть, обеспокоена смотря на возлюбленного пока тот откашливается, выплёвывая всё больше алой жидкости. Старший вытирает рукавом любимого пальто рот, поднимая свой затравленный взгляд к небу. Начало вечереть, солнце уже не светит так ярко, где-то вдали кажется уже виднеется луна. Они оба молчат, младший не знает, что сказать, а Чонгук попросту не может. Чувствует, что связки ещё не восстановились до конца, ему дышать-то больно, не то, что говорить. Положив голову на плечо Киму, снова прикрывает глаза, но в отличие от прошлого раза, теперь может их открыть если захочет. — Нет, открой… Пожалуйста. Если тебе не трудно. — тут же слышится на ухом. Альфа выпаливает это несдержанно, показывая Чону всю свою уязвимость и весь свой страх. Он и правда напуган. Было бы трудно принять то, что он продал душу на бессмертие и шанс быть счастливым рядом с Гуком, а тот умер, не проживи они и сотни вместе. Зачем вообще нужна вечность, если тебе не дано провести её вместе в возлюбленным? Чонгук неловко поворачивается лицом к младшему, долго и пристально смотря на него. Ему бы хотелось успокоить его, сказать ему десятки или даже сотни нежных фраз, но он сейчас не в силах, а потому лишь выдавливает из себя неловкую слабую полуулыбку, медленно гладя по руке и стараясь лишний раз даже не моргать. Тэхён всхлипывает. Вместо пустоты в нём появляется запоздалые тревога и печаль. При Чонгуке плакать не стыдно, при Чонгуке хочется плакать. Только он, его ведьма, одним своим взглядом может погубить Кима, а после вытащить из этой пучины, даровав второе дыхание. ✨🌱✨ Прокашлявшись после долгого чтения, омега зевнул, поглядывая на Кима рядом. Как и договаривались, они читали книгу по ролям, обсуждая некоторые моменты сразу изменяется их абсурдности. Оторвавшийся чтения альфа, тут же протянул ему стакан тёплой воды, заботливо улыбаясь целуя в висок. — Если у тебя болит горло, я могу читать дальше сам, ведьмочка. Тебе не стоит так его напрягать. — Не нужно, я хочу читать сам, а моё горло не так уж и болит. Ты слишком драматизируешь случившееся. К тому же, ты не озвучишь Клариссу так как я. — тут же отзывается омега, недовольно морща носик и возвращая стакан, обратно Киму. Рядом с их кровать теперь появился небольшой столик, на котором стоял хрустальный графин с всегда тёплой водой, чтобы Чонгук всегда мог смочить горло если появится необходимость. Сам омега посчитал это невероятно милым, как в прочем и любую заботу со стороны Кима. — Ты прав, никто не озвучит Клариссу лучше тебя, но должен признать, мне трудно не начать спор по поводу драматизации случившегося. Смотреть на твой труп было действительно больно. — Ты прав, прости. — отложив книгу, омега поближе подвинулся к возлюбленному, расправляя одеяло. Он крепко обнял младшего, прикрыв глаза и уместив подбородок на его плече. Тёплые объятия были нужны обоим. Они поддержка друг для друга, главный стимул жить и совершенствовать себя. О этой мысли на душе приятно потеплело, будто наступила весна и распустились цветы. Цветы… А ведь они так их и не собрали. Просто не успели. Кимов огонь сжёг и их, не оставив от той полянки и следа. — А как же полуночник? — Ну нет, Гу, в этот город мы больше ни ногой. Ни через сотню лет, ни через тысячу. Они оба смеются. Чон хоть ещё немного хрипит, но в целом уже может разговаривать. Особо громко пока тоже не в состоянии, но это не мешает ему болтать без умолку, вызывая у возлюбленного ещё больше волнений. Сам же Тэхён теперь приглядывал за своим омегой куда тщательнее. Пытался уговорить того не напрягать горло, хоть и знал, что всё это будет тщетно. И всё же несмотря на то, сколь обеспокоен он не был, он всё ещё не мог нарадоваться на тот простой факт, что его ведьма просто жив. Продолжает смотреть на этот мир своими чёрными бусинками, громко и несдержанно смеётся над шутками, много спит с довольной улыбкой на устах, ест на завтрак что-то сладкое. Вроде бы все вернулось на круги своя, но больше не воспринимается как что-то обыденное. Это всё теперь кажется Тэхёну настоящим праздником. Кто бы мог подумать, что просто одного лишь осознания, что его Чонгу рядом, ему хватит, чтобы быть самым счастливым. Когда-то показавшийся грубым маг, стал для него самым родным и любимым, подарив сначала покой, а после семью. Альфа бесконечно благодарен звёздам за ту ночь, когда впервые встретил свою ведьму.