***
— Вот сука! — выругался Эскель сквозь зубы, меняя вымокшую в крови повязку. Весемир уже пару дней лечил его травяными мазями собственного изготовления. Те мало того, что воняли, так еще и жгли кожу как огнем. Но по словам старого ведьмака - отлично заживляли, если дать им время. Оставалось только верить ему на слово. Решив сегодняшним утром схалтурить, ведьмак быстро ополоснул плечо водой. От холода мурашки забегали по телу. Перевяжет сверху чем-нибудь относительно чистым и сойдет. Только бы снова целый день не терпеть на себе поганый запах “чудодейственной” мази. Внизу, должно быть, уже был накрыт завтрак. Сегодня готовил Ламберт, а значит не было причин торопиться к столу. Эту стряпню Эскель был способен есть, только проголодавшись почти по смерти. Выйдя из комнаты, ведьмак медленно зашагал по винтовой лестнице, временами цепляя плечом шершавую стену. Надо бы сгонять во двор, да проверить козу. А то ведьмак как вернулся в крепость, еще ни разу не навестил свою любимицу и верную помощницу в охоте на вилохвостов. И пускай кто-нибудь из братьев только заикнется, что с Колокольчика больше толку будет в виде мяса. За любимую козу Эскель любого на тряпки порвет! Впереди показался длинный коридор второго этажа. Здесь комнаты были чуток получше и потеплее, чем пролетом выше. Эскель планировал перебраться сюда еще с прошлой зимы, но постоянно откладывал это дело на потом. Теперь же единственную по-настоящему теплую комнату без щелей в стенах заняла новоприбывшая гостья. Вот так и щелкай клювом. Лениво шаркая ногами по каменным плитам, ведьмак вдруг замедлился. Впереди показалась знакомая фигурка в белом. И чего это княжна не спит в такую рань? За последние пару дней Эскель отметил, что ее высочество изволила вылезать из постели только к обеду. Красиво жить не запретишь! — Княжна! — с шутливой манерностью поприветствовал ее ведьмак, окликнув из конца коридора. Хрипловатый голос эхом оттолкнулся от стен и потолка в прорехах. — Эскель, — рассеянно отозвалась она, едва заметно вздрогнув. Так странно было слышать свое имя из этих благородных уст. Они с княжной и словом-то обмолвились всего разок, а она посчитала нужным запомнить, как его зовут? Воистину царская вежливость. И чем это Эскель заслужил такую милость? Саркастичные мысли ведьмака так и сочились ядом. Ну не любил он голубую кровь! Аж коробило несчастного. Как показали тяжкие годы ведьмачьей работы, ничего хорошего от этих знатных ублюдков не жди. — Уже идешь на поправку? — вдруг проявила княжна любопытство. Взгляд хитрых глазок пробежался по ведьмаку, словно внимательно того ощупывая. Эскель, медленно шагая на встречу, удивленно вздернул бровь. А девчонка как-будто изменилась. Ведьмак пока и сам не мог понять, что именно его насторожило: быть может голос, что звучал сегодня необычно томно. А может манкий взгляд из под ресниц. Стоя под порогом комнаты, такая ухоженная и вальяжная, княжна Цирилла не сводила с него глаз. На секунду в ее ухмылке Эскелю померещилось даже нечто похожее на похоть. Но ведьмак пребывал в своем уме. Чтоб ему там ни показалось, за такие догадки можно было и от Геральта крепко получить по шее. — На мне все как на собаке заживает, — криво улыбнулся мужчина, остановившись в паре шагов от княжны, — а вот вам бы, княжна, поменьше шататься по крепости в таких нарядах. Нянек здесь нет. Заболеете, носиться вокруг никто не станет. — Тебе не нравится? — вдруг понизив голос до шепота, невинно переспросила девушка, опуская взгляд на свое платье, — хочешь, я переоденусь? Эскель, не отводя взгляда, громко сглотнул. Да что за чертовщина тут творится? Девчонка что, и правда заигрывала с ним? Не успел ведьмак сообразить, что ответить, княжна придвинулась к нему на шаг ближе. Белая ладошка ласково прикоснулась к груди. — А ведьмакам разве не бывает холодно? — вкрадчиво поинтересовалась она, облизнув губы, — у тебя такая горячая кожа… — Ты чего творишь? — голос Эскеля заметно осип. Рука княжны мягко заскользила по шее, поднимаясь к покрытой шрамами щеке. — Наверное, было очень больно? — проворковала она, обводя пальцами красноватый след, иссекающий губы ведьмака, — бедняжка… Покажешь мне остальные? Княжна резко подалась вперед и мужчина опешил. Ее язык оказался у него во рту быстрее, чем Эскель успел хоть что-нибудь подумать. Ногти царапнули по широким плечам, стискивая грубую стеганку. Сделав шаг назад, девушка уверенно потянула его за собой. Дверь с грохотом захлопнулась следом. Мысли в голове мужчины смешались в кашу. Цирилла с такой жадностью впивалась в него поцелуями, словно умирающий от жажды припадал к воде. Подрагивающие от нетерпения руки сновали по крепкому торсу, забираясь под одежду. Ласкали, гладили, сжимали почти до боли. Пойманный в западню женской хитростью, Эскель никак не мог взять ситуацию под контроль. Не слишком избалованный любовью барышень (не считая шлюх, которые изображали любую страсть за деньги), ведьмак оказался сбит с толку. Да и попробуй тут мыслить холодной головой, когда нежные ладони княжны уже спускались к его паху. — Блядь… — только и сумел выдавить Эскель сквозь мокрый поцелуй. Тонкие пальцы крепко и беззастенчиво сжались на его хозяйстве. Явно наслаждаясь его растерянностью, Цирилла с чувством прошлась рукой по каменно-затвердевшей плоти. — Ты когда-нибудь трахал княжну? — голос девушки было не узнать. Искаженный похотью он звучал так низко и гортанно. Шепча ему на ухо, Цирилла принялась расстегивать на нем штаны. Так нахально и уверенно, как будто занималась этим далеко не в первый раз. И эта мысль наконец заставила ведьмака хоть на секунду протрезветь. Да и не только это - медальон на шее принялся подозрительно подрагивать. Увлеченный поцелуями и ласками девушки, ведьмак это не сразу заметил. — Посмотри на меня. Шумно выдохнув, Эскель жестко вцепился в волосы на ее затылке, заставляя заглянуть ему в глаза. Княжна коротко простонала от боли, откидывая голову назад. Уже почти не сомневаясь в том, что здесь оказались замешаны чары, ведьмак пытался разглядеть их следы. Вот только девушка не собиралась ему в этом потворствовать. — Я знаю, чего ты хочешь, — будто змея прошипела она, высвобождаясь из ослабевшей хватки его рук. Она медленно опускалась перед мужчиной на колени. Эскель готов был проклясть себя, на чем только свет стоит. Если его подозрения верны, он должен был остановиться. Остановить княжну, в конце концов! Но как только ее язык показался изо рта, касаясь своим кончиком головки члена, ведьмак позабыл обо всем этом к чертовой матери. Да глядя на такое он и собственное имя готов был забыть! Привалившись спиной к запертой двери, мужчина на секунду закрыл глаза. Так горячо, тесно и влажно. Так хорошо, что не хотелось вспоминать больше ни о чем другом. Пускай Эскеля и до сих пор терзала совесть. Происходящее так и вопило о своей неправильности и несуразности. Откуда юной княжне нахвататься таким грязным штучкам? Когда успела научиться так мастерски работать своим маленьким ртом? Если только не трудилась пару лет в борделе, а Эскель подобные вещи вычислял обычно на раз-два. Глубоко заглатывая его плоть, она позволяла ему доставать аж до стенки своего горла. Плотно сжимала губами, вылизывала, оставляя блестящие следы от слюны... — Встань, — хрипло скомандовал ведьмак, с титаническим усилием воли останавливая девушку. Не успев учуять подвоха, княжна бодро поднялась с колен. Очевидно ждала, что сейчас мужчина припрет ее к стенке. Окажись на ее месте кто угодно, кроме подопечной Геральта, Эскель и думать бы не стал. Плевать, что там за чары. Пристроился бы к даме сзади, отодрал как следует, а уже после решал бы все остальные проблемы. Жаль, сейчас он не мог такого себе позволить. Да и то, чему уже позволил произойти - было слишком. Как бы друг детства ему теперь хребет голыми руками не свернул. Быстро перехватив княжну за талию, Эскель коснулся рукой ее лба. Ведьмачий знак сработал как надо. Мигом утратив сознание, девушка стремительно обмякла в его руках.***
— Тише, тише, девочка, — заботливо пробормотал Весемир, как только Цири очнулась в лаборатории, — уже все в порядке. И когда ты только успела на могильники набрести?.. — Что? — встревоженно залепетала девушка, приподнимаясь на локтях, — могильники? Я не… — Встретишь призрака - никогда не слушай, чего они у тебя просят, — строго отчитал ее Геральт, стоя напротив кушетки, — эта тварь мозги тебе запудрила. Еле изгнали ее обратно. — Призраки могут вселяться в живых, если дашь им согласие, — разъяснил испуганной княжне Весемир, расставляя склянки обратно по полкам, — и часто получают его хитростью. Хорошо, что все обошлось. Скажешь Эскелю спасибо, что заметил вовремя. К лицу Цирилла разом нахлынула кровь. Словно в тумане, но девушка прекрасно помнила, что успел наворотить призрак покойной дамы, находясь в ее теле. Господи, какой позор… Да как княжне после такого в глаза-то ведьмаку смотреть? И как много Эскель рассказал Весемиру и Геральту, когда притащил ее сюда? Схватившись за голову, девушка спрятала лицо в руках. Говорят, что от стыда умереть невозможно, но кажется Цири была очень близка к этому состоянию. — Ну что здесь? Знакомый голос и скрип двери заставили княжну подскочить на месте. Полные ужаса светло-зеленые глаза уставились на ведьмака, застывшего на пороге. Справедливости ради, его взгляд показался девушке не менее смущенным и потерянным. Быстро отвернувшись от нее, он поглядел на Весемира. — Отправили дамочку обратно, откуда пришла, — устало улыбнулся старик, складывая в ящик защитные кристаллы, — молодец, что спохватился. — Эскель, не выйдешь со мной ненадолго? — вдруг обратился Геральт к другу. Ведьмак подозрительно переводил взгляд то на красную как помидор княжну, то на Эскеля с виноватой физиономией волчонка, распотрошившего курятник. Что-то здесь было не чисто. Похоже, что в своих немногословных объяснениях о том, что Цири вела себя непривычно и странно, ведьмак забыл упомянуть важные детали. — Ну и что там у вас произошло? — опасно сощурился Геральт, отдалившись с Эскелем на несколько шагов от лаборатории. — Ну… Так, — нервно прокашлялся мужчина, почесывая шею, — я ж сказал уже. Было видно, что не в себе она. Я мимо шел, она вдруг на шею стала вешаться. Ну я и растерялся чуток. — А если точнее? — ноздри ведьмака заметно раздулись, костяшки пальцев хрустнули. Им с лучшим другом драться не впервой. Но чтобы по такому поводу… — Ну, полапали мы друг друга немного! — с раздражением цыкнул Эскель, разводя руки в стороны, — ну убей меня теперь! На лбу ж у нее не написано, что призрак в ней сидел! Пожалуй, это было самое безопасное, что Эскель мог ответить другу. Скажет прямо и тогда точно зубов не досчитается. Ну а с княжной уж как-нибудь сам потом поговорит.***
— Уверена, даже хлеба не съешь? Его я сегодня пек. Волос Ламберта там точно нет, клянусь! — приободрил княжну Койон, стараясь уговорить поужинать, — или ты у нас воздухом теперь питаешься? — Просто не хочу, — капризно пробурчала Цири и быстро отхлебнула браги. Последнюю неделю ей кусок в горло не лез. Особенно в присутствии Эскеля, с которым ее связал один крайне неловкий инцидент. Тот самый, после которого ведьмак упорно пытался с ней заговорить, пока Цирилла пряталась от него как от проказы. Ее воля - так пускай память об этом проклятом дне уйдет в могилу. И никто никогда не узнает, что потомственная княжна Цинтры, будучи еще невинной девой, ублажала ведьмака, стоя перед ним на коленках. Такой разительный удар по самолюбию и чести! Одно хорошо - причастный к этому недоразумению Эскель держал рот на замке. Едва ли из уважения к ее чувствам. Скорей уж опасался отхватить затрещин от Геральта. Не будь Цирилле так стыдно, может и наябедничала бы. Ерзая на скамье, девушка нехотя покосилась в сторону. Как назло, ее глаза тут же пересеклись со взглядом ведьмака. Стремительно краснея, она опять приложилась к кружке, надувая щеки. И чего он пялится? Посмеяться над ней хочет? Больше всего на свете Цири боялась, что Эскель примется издеваться на ней, обсыпая скабрезными замечаниями. Но мужчина молчал. Даже не ухмылялся, как при первой встрече. Лишь надоедливо таращился в ее сторону своими большими разноцветными глазами. По-прежнему хотел вытащить ее на разговор вдали от посторонних ушей. Вот уж не дождется! — Уже спать? Так рано? — удивился Геральт, как только девушка поднялась из-за стола. Вот же настырная нянька! Стоило один раз угодить в передрягу с призраком, как ведьмак теперь глазу с нее не спускал. К чему эти подозрения? Думал, что вместо своей комнаты Цири сейчас отправится в лес на поиск новых приключений? Она еще от последствий старого не отошла. Вместо ответа княжна с раздражением пнула скамью ногой. Отбросила косу за спину и метнулась в сторону распахнутых дверей. Ни перед кем из этих мужланов она здесь не обязана отчитываться! Дрожа от холода, Цири потерла озябшие плечи. Нужно было подняться по лестнице, где по вечерам стояла непроглядная темень. Княжна терпеть не могла этот отрезок пути, но иного не находилось. Держась за стену, девушка ступала на ощупь. Под ноги то и дело попадались мелкие камушки, а порой и что-то мягкое, издающее пронзительный писк. Вездесущие крысы Каэр-Морхена. Боясь наступить на одну из них, Цири вечно спотыкалась и падала. Вот и сейчас, опасаясь, что под ногами шарились грызуны, княжна в нерешительности замерла, прощупывая ближайшую ступеньку. — Ну ты чего там топчешься? Недовольный голос за спиной заставил княжну покрыться холодным потом. Он прозвучал слишком близко. Похоже, что мужчина стоял всего в шаге позади нее. Оказаться с ним вдвоем на темной винтовой лестнице - вот уж не этого хотела Цирилла, убегая с трапезы. Понимая, что крысы - это уже не самое страшное, что скрывалось в темноте, княжна заспешила наверх. Дыша через раз, она бодро перескакивала со ступени на ступень. Наверху уже виднелся желтый отсвет факела. Еще совсем немного и она сможет закрыться в своей спальне, где до нее никто не доберется. — Подожди, — невнятно пробурчав, Эскель сомкнул пальцы на ее запястье. Княжна мигом напряглась и отчего-то оробела. Рука мужчины оказалась теплой и суховатой на ощупь. Не то что ее руки-ледышки, успевшие десять раз вспотеть от страха. — Я не хочу говорить! — голос предательски дрожал, однако Цирилла стояла на своем, — оставь уже меня в покое! Она надеялась, что этих слов окажется достаточно и ведьмак выпустит ее из своей хватки. Но не тут-то было. Глаза девушки постепенно привыкли к темноте и когда Эскель с усилием развернул ее в свою сторону, она ясно разглядела его усталое лицо. — Ты здесь застряла надолго. Мне тоже до весны сидеть. Всю зиму теперь будешь по углам шарахаться? — с раздражением, но все же с рассудительностью взрослого человека спросил ее мужчина, — не надоело еще? Цири тяжело сглотнула, отводя глаза в сторону. Ведьмак нависал над ней хмурой и плечистой горой. Это пугало. Но отчего-то еще и волновало до дрожи. — Почему ты сразу не прекратил это все? Ты же видел… Слышал, что она говорила! — не выдержав, в гневе зашипела на него княжна, — это не могла быть я! — Считай, я себе польстил, — криво и как-то болезненно оскалился ведьмак, — такой ответ устроит? Девушка угрюмо поглядела исподлобья. Только сейчас она поняла, что ее слова прозвучали двусмысленно. Выходит, она только что заявила Эскелю в лицо, что он был не способен пробудить в ней хоть какой-то интерес как мужчина. С другой стороны, а с чего это ей должно быть стыдно перед ним за такие признания? Свою долю “внимания”, добытого нечестным путем, он и так уже заполучил. — И когда же ты все понял? — с вызовом заявила Цирилла. Все ее бахвальство могло запросто разбиться одной неосторожной фразой, сказанной Эскелем в насмешку. Но девушка решила рискнуть. — Хочешь, чтобы я сказал, что конкретно ты делала в этот момент? — на этот раз уже ведьмак не удержался от сарказма. Как и ожидалось, княжна не нашлась, чем отбить брошенную колкость. В рукавах не хватало козырей. Пора было уже достойно признать свой проигрыш. Она сглупила, попав в ловушку призрака. Она угодила в неловкую оказию, втянув в нее малознакомого мужчину. Она целую неделю пряталась и вела себя как дурочка вместо того, чтобы поговорить с ведьмаком по душам. Вряд ли он желал ей зла, как и все, кто находился в Каэр-Морхене. И одна только Цирилла вела себя как ребенок, не желая признавать своих ошибок. Услышав, как княжна плаксиво шмыгнула носом, Эскель быстро растерял свое ехидство. Выпустив ее руку, он неуверенно спросил: — Ты ж реветь не собираешься? Давай как-нибудь не при мне и не здесь. Ну да, так девушка его и послушала. Набрав воздуха в грудь, Цири протяжно заревела навзрыд. Наконец-то дала волю чувствам, терзавшим ее несколько дней. Вот только Эскель, наблюдая за этим, уже готов был лезть на потолок. Застыв в паре шагов от княжны, ведьмак выглядел до ничтожности беспомощным и потерянным. Не зная, что делать, мужчина рассеянно помотал головой по сторонам. Как будто рядом мог оказаться кто-нибудь, кто подскажет, как себя вести. А вдруг рев княжны внизу услышат? Попробуй потом объяснить, что он тут ни при чем. Довольно нелепо вытянув руку вперед, Эскель прикоснулся к плечу девушки и немного его потрепал. Сойдет за утешительный жест? Видимо не очень. — Ты что делаешь? — неразборчиво проныла она, чувствуя, как ведьмак принялся подталкивать ее куда-то в сторону. — Посреди коридора хоть сопли не лей, — проворчал Эскель, открывая дверь в комнату, — заходи ты уже! Княжна продолжала недовольно отпираться, а вот ведьмак начинал терять терпение. Прихватив за шкирку, мужчина грубовато втащил ее в комнату. Дверь захлопнулась и девчонка тут же отпрянула в сторону, вжимаясь боком в стену. В глазах так и плескался ужас. Черт возьми, да что она себе о нем насочинять успела? Решила, что Эскель затолкал ее сюда, чтобы продолжить начатое? Ведьмаку стало еще обидней. Стараешься тут проявить хорошие манеры, а тебя держат за похотливого ублюдка. Можно подумать, это он неделю назад на княжну набросился как ненормальный, а не наоборот! — Да не трогаю я тебя! Угомонись! — рявкнул Эскель, вскинув руки. Он остановился так далеко, что при всем желании не смог бы дотянуться до Цириллы. Та, утирая слезы рукавом, быстренько шмыгнула к кровати. Забралась с ногами и крепко обняла согнутые колени, сворачиваясь в клубок. Ну просто вселенская скорбь. Как же мужчину это все уже достало, сил нет! Но расставить точки в этой идиотской ситуации он все же был обязан. Не став объясняться, ведьмак подобрался к дальней стене у окна, присел на пол и принялся сдвигать в сторону одну из плит. — Что… Что ты там забыл? — в недоумении пролепетала Цири. В глазах все еще блестели слезы, но любопытство одолело девушку сильнее. — Собирался занять эту комнату год назад, — хмуро пробурчал Эскель, вдруг доставая из подпольного тайника небольшую бутылку, — вот, припрятал на всякий случай… Княжна растерянно захлопала глазами. Мастерски выдернув пробку зубами, мужчина склонил бутылку над пустой кружкой, наполняя ее наполовину. — Это не отрава. Не помрешь, — иронично подметил ведьмак в ответ на настороженный взгляд Цириллы, — только быстро не пей, а то в голову ударит. Княжна с явной опаской приняла кружку из рук Эскеля. В нос ударил терпкий запах ягод и трав. Одному дьяволу известно, что в этой бурде было намешано и какой эффект она возымеет над Цири. В свете последних событий девушке не стоило рисковать. Но как только в голове зазвучали занудные наставления Геральта, княжна будто ему назло сделала первый глоток. Горькая сладость обожгла рот и горло, отчего девушка закашлялась. — Сказал же, быстро не глотай, — ухмыльнулся Эскель, тем временем присаживаясь на пол у камина прямо с бутылкой в руках. Только через пару секунд до него дошел забавный каламбур, связанный с недавними событиями. Впрочем, княжна скабрезности в его словах не распознала. Ведьмак не получал приглашения остаться с ней в спальне один на один, но раз уж они пьют его вино - потерпит немного его общество. Отпив из стеклянного горлышка, мужчина расслабленно привалился к закопченной стене. Теплая от пламени камина, она приятно грела спину. Вдвойне приятно, пока за окнами и бойницами свистела вьюга. — А зачем вы каждую зиму сюда возвращаетесь? — вдруг обратилась к мужчине княжна, — это ведь даже не крепость уже, а развалины… Судя по искреннему недоумению на мордашке, Цирилле этот вопрос и правда не давал покоя. — А куда еще? — пожал плечами Эскель, — в медвежью берлогу? Мы ж не совсем звери. — Но вы же берете с людей деньги за работу, — неуверенно возразила княжна, — неужели нельзя накопить на какой-нибудь дом и жить по-человечески? Чуть не подавившись вином, ведьмак сипло засмеялся, блеснув оскалом. — Сколько ж ты думаешь нам платят? Мы обычно ошиваемся по деревням, а крестьяне народ жадный. Кто мешком картошки откупится, кто скотиной домашней. Тут думаешь иногда, как бы до зимы с голоду не сдохнуть, а ты про дом… — А почему просто не пойти в большие города? Монстры же ваши не только по селам обитают, — все продолжала донимать его Цирилла. Ее вредный голосок уже начинал раздражать. — Потому что я этого дерьма в столицах уже наелся! — вдруг сердито огрызнулся Эскель, — лучше впроголодь, да с чистой совестью, чем на скотов за золото работать! Вздрогнув от неожиданности, девушка притихла. Чего ведьмак так взбеленился? Зацепили больную мозоль? — Значит, ты и меня за одну из этих “скотов” считаешь? — хмуро подметила Цирилла, стискивая кружку в ладонях. Эскель ненадолго замешкался. Прицепившись к его неосторожно брошенным словам, княжна сделала из них свои выводы. И нельзя сказать, чтобы те оказались совсем уж ошибочными. — Этого я не говорил, — буркнул ведьмак себе под нос, после чего приложился к бутылке. — Нельзя судить людей просто за то, кем они родились! — не на шутку обиделась она. — Я нищий, тупой и юродивый, ваше величество - мне можно! — съязвил Эскель, разводя руками. Цири еще громче запыхтела от негодования. Да этот тип над ней просто издевается! Еще и расселся в ее спальне, как у себя дома. А все ради того, чтоб гадостей наговорить? — И вообще, ты первая начала! — неожиданно заявил ведьмак, нахохлившись, словно сердитый воробушек. От напускной серьезности мужчины за секунду не осталось и следа. — А я-то что сделала? — справедливо возмутилась княжна. — Давай, как Геральт в следующий раз начнет тебя песочить, я сяду рядом и буду ржать над этим громче всех! — рыкнул Эскель, оборонительно скрещивая руки на груди. Так забавно и по-детски. Можно быть хоть трижды ведьмаком, но в глубине души до сих пор оставаться обиженным ребенком. А на первый взгляд по нему так и не скажешь. — Подумаешь! — фыркнула Цири, вздернув нос, — Ламберт вон вчера сказал, что я когда ругаюсь, похожа на пьяную выдру! Так почему вам надо мной смеяться можно, а мне нельзя?! Эскель и хотел бы продолжить ожесточенный спор, но последнее упоминание княжны об идиотской шутке Ламберта, отчего заставило его прыснуть от смеха. Нет, ну рыжий прав. И правда ведь похожа. Цири не желала поддаваться, но отчего-то засмеялась в ответ. А всему виной заразительная улыбка ведьмака. Княжна не знала, в чем тут магия, но глядя на эти лучистые морщинки в уголках глаз, забавный крупный нос и белые зубы, просто невозможно было хмуриться. Жаль вот только эту улыбку в свой адрес девушка сегодня увидела впервые. А все остальное время их недолгого знакомства Эскель либо ворчал, либо отвешивал неприятные комментарии. Неудивительно, что с такими манерами Цири не могла проникнуться к нему симпатией. Вот только происшествие с призраком внезапно перевернуло все с ног на голову. Удастся ли им забыть эту неловкость и вернуть все так, как было? Уж лучше худой мир, чем жгучее чувство стыда при каждой новой встрече. — И чего ты тем сраным утром на меня напоролась, а не на кого-нибудь еще? — задумчиво протянул Эскель, успев опустошить бутылку уже наполовину, — той дохлой дамочке, небось, любой бы член сгодился. — Вообще-то нет, — глухо отозвалась Цири, окрашиваясь румянцем, — ты ей понравился. Я ведь тоже слышала, что она думает… — Серьезно? — удивление в глазах мужчины показалось даже милым. — Если бы она на Геральта так кинулась, я бы уже с башни прыгнула вниз головой, — скривившись, призналась княжна. — А, то есть я еще не самый худший вариант? — ехидно подметил ведьмак, — какая честь. — Просто у тебя чистые ногти и изо рта хотя бы не воняет! — сердито передразнила Цири, — не знаю, что ей там еще могло понравиться. Княжна намеренно лукавила. Покойная дама, занявшая на время ее тело, вполне ясно выражала свою заинтересованность смазливой молодой мордашкой, крепкими мускулами и… Прости господи, размером того, что находилось у Эскеля в штанах. Но Цири скорей язык себе откусит, чем скажет об этом. — Ну… Что б там ни было, извини, — выдержав небольшую паузу, наконец подытожил ведьмак, — тебе вряд ли от этого легче, но больше я ничего сделать не могу. Если только головой об стену приложить. Авось память потеряешь. Но я б не рисковал. — Очень смешно, — мрачно буркнула она, пока мужчина тихо посмеивался над собственной шуткой. — Бывают в жизни вещи и похуже. Наплюй и забудь, — с плохо скрываемой горечью добавил Эскель сквозь ухмылку, — зато как до первой брачной ночи доживешь, сюрпризов будет уже меньше. Цири смущенно потупила взгляд. При всех непростых обстоятельствах неизвестно, а будет ли у нее эта брачная ночь хоть когда-то? Задумываться об этом было печально. — Ну ты чего опять скисла? — нехотя поинтересовался мужчина, постукивая пальцами по бутылке. — Просто вспомнила о том, что говорила бабушка, — покачала она головой, — что законные мужья - это для политики, а для постели - все остальные. — Ей ли было не знать, — дернул бровью ведьмак, — так-то и принцессы - это не про танцы и единорогов. Но не мне тебе об этом рассказывать. Дерьма ты и так уже хлебнуть успела, верно же? Девушка промолчала. Наблюдая за игрой пламени в камине, она все дальше забиралась в невеселые раздумья. — Не печальтесь вы так, ваше высочество. Будет вам еще и муж, и любовник, и дети, и дворец в придачу, — устало потирая глаза, пробормотал Эскель. — А у тебя?.. — Что у меня? Цири неуверенно прикусила губу. Она вот здесь сидит и ноет на тяжкую судьбу. Но в отличие от ведьмака, она все еще имела шансы на счастливую, полноценную жизнь. А таким, как Эскель, не видать ни дома, ни семьи, ни спокойной старости. А на память останутся лишь короткие обрывки от тех дней, что заставляли смеяться и радоваться малому. А было ли то, что случилось неделю назад, для мужчины одним из таких воспоминаний? “Я себе польстил” — отчего-то эти слова, недавно произнесенные Эскелем, эхом отдались в голове Цири. Выходит, ведьмак не считал себя достойным внимания княжны. С горечью принимал это и оказался обескуражен, ненадолго усомнившись в своих мыслях. А раньше девушка даже и не пыталась взглянуть на случившиеся с этой стороны. Сердце тихонько заныло. Быть может от жалости к несчастному. А может и совсем по другой причине. — А знаешь… Это и правда было… Немного приятно, — лихорадочно краснея, промямлила Цири, — ну… Я плохо помню, но… И снова вранье. Все она прекрасно помнила. До каждой проклятой секунды, до каждого вздоха и удара сердца. И эти секунды она почти каждую ночь вспоминала перед сном. Не нарочно - оно само просилось в голову, приходя вместе с тянущими спазмами в животе. Брови мужчины медленно поползли наверх, вставая домиком, а после наоборот в недоумении нахмурились. — Ты что, уже пьяная? — иных предположений Эскелю и в голову не пришло. — Я просто не думала, что ты… Цири никак не могла подобрать сравнение, которое прозвучит не слишком откровенно, но и не заставит мужчину думать, что она хочет его оскорбить. Ведьмак озадаченно глядел на девушку. Он не настолько загадочный и сложный, чтоб так долго подыскивать к нему эпитеты. Но вставлять замечания и сбивать ее с толку не хотелось. Уж больно мужчина был заинтригован. — Да я еще и не так могу, — не выдержав слишком долгой паузы, отшутился Эскель, — всегда к вашим услугам, княжна. Пускай ведьмак и снова глумился, теперь его взгляд наблюдал за девушкой уже куда внимательней. Следил за дыханием, за тем, как часто пульсировала кровь в ее артериях. Как Цирилла ни пыталась, ей не удавалось скрыть перевозбуждение. Отчасти это можно списать на вино. Но звериное чутье так просто не обманешь. На секунду раздув ноздри, как будто принюхиваясь, Эскель прикоснулся к медальону на груди. Тот не подавал никаких тревожных сигналов и приятно холодил пальцы серебром. — Значит, я что угодно могу попросить? — голос Цири предательски подрагивал, но она все еще держала на лице надменную ухмылку. Неумелый флирт, приправленный царскими замашками. А кроме того еще и шитый белыми нитками. Эскель хоть и не имел семи пядей во лбу, подобные уловки вычислял с ходу. — Можешь рискнуть. Мужчина ответил так тихо и вкрадчиво, что у княжны побежали мурашки по коже. Боязливый взгляд девушки встретился с глазами ведьмака. Тот почти не моргал, таращась на нее словно лесной хищник, затаившейся в тени. Кажется, что в голове он уже просчитывал все возможные варианты развития событий. И большая часть из них заканчивалась для Эскеля в лучшем случае пощечиной. Но охотничий азарт так и подстегивал мужчину. Если он, конечно, в очередной раз не заблуждался на свой счет. А то мало ли, чего Цирилла вдруг принялась кокетничать. Поиздеваться, а после прогнать несолоно хлебавши - одно из любимых развлечений барышень. — А Геральт… Не узнает? — запнувшись, вдруг еле слышно спросила она. Робкий взгляд из под ресниц заставил Эскеля нервно облизнуть губы. — Если будешь вести себя тихо. Мужчина отдавал себе отчет, что ходит по слишком хрупкому льду. Быть может, княжна имела в виду что-то совсем иное, а не то, о чем он подумал сам. Но без риска здесь не обойтись. Даже если Цири действительно хотела, едва ли решиться сделать первый шаг. Духу маловато, да и опыта. Девушка шумно втянула носом воздух. Щеки горели словно от раскаленных углей. В беспокойстве покручивая кружку в руках, княжна вдруг ойкнула от неожиданности. Остатки вина пролились прямо на белое платье, оставляя на том багровое пятно. Как неуклюже с ее стороны. — Ну вот… — с досадой протянула Цири, глядя на испорченное платье. А ведь оно у нее было всего-то одно. Теперь выхода нет, точно придется рядиться в местные лохмотья. — Прачка из меня, конечно, еще та, но если это сейчас закинуть в холодную воду, может не придется выбрасывать, — усмехнулся Эскель, потирая шею, — что с кровью, что с вином - обычно помогает. Учитывая, что Цири почти всю жизнь провела во дворце, обхаживаемая прислугой, у ведьмака опыта в стирке точно было побольше, чем у нее. Хотя сальный взгляд мужчины скорее говорил о том, что он был рад найти любой повод избавить княжну от одежды. — Можешь побыть моим лакеем на этот вечер, — словно выдавая ведьмаку невиданную любезность, заявила девушка. Мандраж ни на секунду не отпускал ее тела. Руки дрожали, колени тряслись. Но отступать от роли горделивой госпожи она все еще не желала. Казалось, так у нее в руках оставалась хоть какая-то иллюзия контроля. В любой иной ситуации Эскель переспросил бы: “А не треснет?” Ишь, чего, барыня, удумала. Но сейчас было важно не спугнуть расхрабрившуюся птичку. — И с чего изволите начать? — решив подыграть Цири, почти невинно отозвался он. А в глазах ведьмака уже прыгали черти. — Обычно мне перед сном всегда грели ванну… Мужчина недовольно сощурился. А вот такой расклад ему уже не по душе. Попахивало часом тяжелой работы, за которую он не получит ничего кроме “Спасибо”. Вот уж нашла дурака. — Ну, ваше высочество, у нас тут свои порядки, — криво усмехнулся Эскель, закидывая руки за голову, — либо моетесь холодной, либо ждете, пока грязь сама засохнет и отвалится. Но раз уж я сегодня за лакея, так и быть, могу и сам вас искупать. — Для лакея ты слишком много болтаешь! — шикнула на него Цири. Явно расстроилась, что ее планы на горячую ванну с треском провалились. Смерив княжну долгим взглядом, мужчина со стуком опустил бутылку на пол. Медленно поднялся на ноги. Всего ничего, а Цири уже в панике затрепетала, вжимаясь спиной в стену. Несколько неторопливых шагов и ведьмак приблизился к кровати вплотную. — Руки подними, — вдруг скомандовал он, как ни в чем не бывало подцепляя подол ее платья. Девушка в оторопи раскрыла рот и захлопала глазами. Он что, и правда собрался ее раздевать? Вот так нахально и без церемоний? Эскель молча задрал перепачканный вином подол и потянул шуршащее платье наверх. То ли растерявшись, то ли оробев, княжна послушно выполнила, что от нее просят. Прохладный воздух защекотал обнаженную кожу ну руках и ступнях. Нижняя сорочка мало, что закрывала и от холода, и от посторонних глаз. — До завтра голой походишь или одолжить тебе чего? — ехидно усмехнулся Эскель, комкая платье в руках. Взгляд ведьмака, тем временем, бесстыдно блуждал по всему, до чего только мог дотянуться. — А ты не слишком много себе позволяешь? — тихо огрызнулась княжна, кое-как прикрываясь руками. — Это я еще даже не начал… Хриплый шепот заставил Цири содрогнуться. Не успела она и возмутиться, как теплая рука уже сомкнулась на горле, перекрывая кислород. Язык нагло пролез в рот, раздвигая губы. Девушка на миг оцепенела, испуганно вытягиваясь в струнку, но это ни сколько не смутило Эскеля. — Позволите? — не без сарказма спросил он, хватая ее под колени и дергая вперед, вынуждая свалиться спиной на покрывало. Глаза Цири округлились как блюдца. Сама раздразнила, а теперь чему-то удивляется? Признаться честно, раздвигать ноги монаршим особам Эскелю еще не доводилось. Вот так оскандалится княжна на весь Цинтрийский двор. Невинность девичью, да ведьмаку отдать? Впрочем, рановато мужчина разогнался. Он-то был готов сорваться хоть сейчас, а вот Цирилла могла и струсить по дороге. Рубашка ведьмака, быстро стянутая через голову, упала поверх скомканного платья на полу. В тусклом свете от камина заметно очертились старые шрамы: рваные и резаные, колотые и со следами от ожогов. Но отчего-то не они сильнее привлекли внимание девушки, как россыпь маленьких родинок и веснушек на его торсе. Вместе с кудрявыми волосами, падающими на широкие плечи, было в этом что-то необъяснимо красивое и трогательное. Княжна тряслась под ним, что осиновый листочек на ветру. Хрупкая и такая нежная на ощупь. Как в парном молоке ее купали. А запах! Должно быть, именно так благоухала чистота, выращенная в благочестии и дворцовой роскоши. Эскель мог только гадать: он-то краше шлюх и сельских девок больше никого не лапал. А тут настоящая царская наследница. Еще и так податливо прогибалась под ним, не брыкалась, не пыталась отпрянуть от поцелуев. Хотя мужчина откровенно похабно, а порой даже и грубо впивался в ее покрасневшие губы. И что непривычней всего - Эскелем сейчас владел не голод. Не простое желание удовлетвориться и выпустить пар. Ведьмак хотел ее. Именно эту надменную и в то же время пугливую и робкую маленькую дрянь. Кончики пальцев неуверенно скользили по рельефам мышц и узким впадинкам от шрамов. В мыслях звучало странно, но Эскель оказался одновременно и мягче и жестче, чем казался на первый взгляд. Не такой сухой и поджарый, как принято у ведьмаков, но внушительно крепкий. Сплошь в следах от сражений разной давности, но кожа удивительно гладкая как у юнца. Возможно, именно эта необыкновенная двойственность и сочетание того, что не должно было сродниться, так зацепило княжну за живое. Это проявлялось во всем: и в переменчивом настроении, и в сияющей улыбке, что резко могла смениться злобным оскалом, и в сердитых глазах, на дне которых пряталось что-то ранимое и беззащитное. Эскель был для нее одним большим противоречием. Это сбивало с толку. Это заставляло вспоминать о нем снова и снова. Это, в конце концов, и затащило Цири в постель, несмотря на все сомнения, обиды и предрассудки. — Т-щ-щ… Говорил же, тихо! — зашипел мужчина, ненадолго отрываясь от ее губ. Стоны, пробивающиеся сквозь поцелуй, становились все громче. Еще немного и их могут услышать не те уши, которым следовало бы. Цири смущенно замерла и притихла, глядя на ведьмака снизу вверх. Сорочка на княжне сбилась, оголив упругую юную грудь. Так странно и волнующе было ощущать, как об нее трется чужое обнаженное тело. И не только о грудь. Придавив девушку частью своего веса, Эскель уверенно взял ее под коленку, забрасывая ногу себе на бедро. Дыхание на миг перехватило. Теперь то, что скрывалось в штанах ведьмака, плотно прижалось к ее промежности. А помня, что именно там находилось, Цири на мгновенье стало страшно. А вдруг это слишком больно? А вдруг она закричит и в комнату вломится Геральт? Такого стыда княжна просто не переживет! Да и за Эскеля отчего-то стало боязно. Пускай они с Геральтом и близкие друзья, но некоторые люди и родную кровь порой убивали за меньшее. — Не надо! — вдруг в панике запищала Цири, как только рука мужчины сползла вниз по ее животу. Застенчивость одолела девушку сильнее, чем любопытство новых ощущений. Не то чтобы она раньше не трогала себя сама… Но представить, что это будет делать кто-то другой, еще и мужчина - слишком стыдно. Встретившись с ней взглядом, Эскель сначала нахмурился, а после странно хмыкнул. Ладонь медленно съехала по бедру, пока не уперлась в кровать. Казалось, он уже был готов пойти на поводу у каприза княжны. — Как прикажете, — с явным подвохом отозвался мужчина, сощурившись. Цири не сразу сообразила, что происходит, но когда ведьмак заерзал на узкой кровати, спускаясь вниз, ее охватил еще больший ужас. Женская вредность и стеснительность никогда не являлись для Эскеля веским поводом сойти с дистанции. Мало ли, чего там княжна себе насочиняла. Ему-то лучше знать! Да и вернуть ей “услугу”, грубо выражаясь, он был совсем не прочь. Цири все еще дрожала и вяло отпиралась, пока ведьмак задирал подол ее сорочки. Столько бестолковых метаний, а ради чего? Он же не кусался. Почти. Княжна тихо заныла. Не то от стыда, не то от удовольствия. А скорее от всего вместе взятого. Пускай ведьмак из Эскеля вышел так себе. Да и умом большим он не блистал. Но хоть что-то в этой жизни он должен был научиться делать хорошо! И преуспел - спасибо одной милой барышне с окраин Оксенфурта за продолжительную практику. Тем летом Эскель почти месяц проторчал в домике местной знахарки. С него травля мелких вредителей огорода, с хозяйки крыша над головой, да позволение делать ей приятно. А уж каких странностей и неожиданных открытий ведьмак тогда узнал от нее о женской анатомии - и не перечесть. Пожалуй, единственная учеба за всю жизнь, к которой мужчина не отнесся спустя рукава. Сгорая от противоречивых чувств и не в состоянии контролировать собственное тело, Цири оставалось лишь хныкать и мять под собой одеяло. Мужчина оказался напорист. Держал крепко, что не вырвешься. А скользкий язык умудрялся находить на ее теле такие чувствительные места, о существовании которых княжна раньше и не догадывалась. Это так Эскель захотел возместить ей недавнее приключение с призраком? Вспомнив об этом, девушка заныла еще громче, содрогаясь всем телом. Сейчас, изводимую истомой и настойчивыми ласками ведьмака, ее вдруг посетила нежданная мысль - а она оказалась бы не прочь и повторить… Вот только черта с два признается об этом вслух. Эскелю то и дело приходилось прерываться, чтобы заткнуть княжну. Повторяй ей, не повторяй, что нужно быть потише, девушка ни черта его не слушалась. Будь вся крепость целиком в их распоряжении, ведьмак бы ее еще и не так верещать заставил. То, как гортанно срывался ее голос, только подстегивало возбуждение. А возымей мужчина побольше наглости, он бы и не только поцелуем рот Цири заткнул. Тому, что мучительно томилось в штанах ведьмака, уже не терпелось поскорее оказаться в тисках чего-то мокрого и горячего. В момент, когда Эскель снова навалился сверху, девушка мертвой хваткой вцепилась в него. Как будто боялась свалиться куда-то, если как следует не вопьется ногтями в его спину. Небрежно высвободившись из плена оставшейся одежды, ведьмак снова надавил на согнутые ноги княжны, заставляя вскинуть их выше. — Только не кричи, — сбивчиво и хрипло предупредил ее мужчина, шепча в раскрытые губы. Головка члена мягко скользила по промежности, покрываясь липким соком возбужденного женского тела. Один небольшой рывок и невинная княжна уже не сможет одарить своим целомудрием какого-нибудь лорда. Но если Цирилла была готова пойти на эту жертву, то кто такой Эскель, чтобы ее осуждать? Княжна невольно задержала дыхание и после застонала. Мужчина прижался к ней так крепко, что его тяжесть вдавила ее в скрипучую кровать. Плоть неохотно растягивалась, уступая место чему-то чужеродному, крупному и твердому. Эскель с тяжестью дышал Цирилле в шею, она нервно запустила пальцы в его вьющиеся волосы. Сцепившись в единое целое, они как будто боялись хоть на секунду оторваться друг друга. Бедра мужчины плавно двигались вперед и назад, временами замирая и мелко подрагивая от нетерпения. Он хотел больше, чем мог позволить себе прямо сейчас. А сможет ли еще повторить это однажды?.. Кто знает. Если позволит княжна, если не прикончит Геральт, если удача впервые за долгие годы улыбнется ведьмаку. Предусмотрительно закрыв девушке рот поцелуем, Эскель наконец разрешил себе толкнуться в нее резче и грубее. Цири коротко запищала и стиснула волосы на его затылке в кулак. Мужчина осмелился повторить еще раз, теперь уже сам с гортанным стоном выдыхая ей в губы. Мягкие столкновения пары обнаженных тел обратились в громкие шлепки. Присоединившись к треску поленьев в камине, к обрывочным стонам и всхлипам, они звучали лучшей музыкой этого холодного зимнего вечера. Когда ведьмак снова протиснулся рукой вниз, Цири больше не стала отнекиваться. О застенчивости со стыдом здесь не могло идти уже и речи. Пьяная не то от вина, не то от самого мужчины, владеющим ее телом, княжна еле сдержалась от крика. Пальцы Эскеля надавили именно там, где было нужно. Быстро поглаживая и теребя нежную кожу, ведьмак не оставлял Цири в покое, пока та вдруг не сорвалась на визг. Мужчина с хрипом выдохнул, чувствуя, как ее тело в судороге сжало его плоть. Вот юная княжна и стала женщиной в полном смысле этого слова. И стала ею рядом с ним… Мог ли Эскель раньше хотя бы мечтать о подобном? Пока девушка еще не успела остыть, ведьмак от души разогнался. Стиснув перекладину над изголовьем кровати, он врывался в горячее нутро еще несколько сладких мгновений. Резкий вдох и возбуждение Эскеля наконец-то выплеснулось наружу, прямо в ее разгоряченное тело. Задрожав, а после с облегчением обмякнув, мужчина ткнулся своим лбом в лоб Цири. Камин продолжал уютно потрескивать, за стенами крепости по-прежнему завывала метель. Мир остался таким, как и прежде, но как минимум для двоих, кто прятался в спальне, он преобразился в новых красках.