Эхо шторма. Обитель отверженных магов

      Из динамиков раздавались аплодисменты, и на экране возникло знакомое лицо. Мальчик, то ли подросток, то ли еще ребенок, худой с пигментным пятном на лице, прятал глаза под кепкой. Это был Микк — эспер, который спасся от ужасной банды преступников, использующих одаренных в корыстных целях. Он только что застенчиво назвал человека рядом «папой», и зал растаял от умиления. А тот самый «родитель», темноволосый мужчина, о котором ничего нельзя найти в базе, казалось, нисколько не смутился. И держался в стороне еще один гость, человек с глазами цвета теплого моря. Все они расположились на кричаще-розовых диванчиках в студии популярного вечернего шоу.       — Почему вы решили усыновить мальчика, Андрей? — спросила ведущая. — Наверняка после этих событий множество одиноких пар или даже целых семей готовы были бы принять его.       — Именно поэтому, — любезно поведал новоявленный отец. — Я знал, какой это прекрасный ребенок. Боялся, что его тут же захотят забрать, польстившись громкой историей. Ему и так досталось.       Левин улыбнулся так, что каждая наблюдающая мамочка в эту секунду пожелала бы отправить восвояси опостылевшего мужа и подкинуть номерок притягательному отцу-одиночке.       — Но вы-то взяли его не для того, чтобы погеройствовать? Моей команде пришлось попотеть, чтобы выйти на контакт, о вас не так-то просто что-то узнать.       — Простите, Шарлиз, — Левин опустил светлые глаза, блистательно играя скромника. — Я веду тихую жизнь и не люблю создавать шум вокруг своей персоны. Стремлюсь лишь помогать, если вижу, что именно здесь от меня будет толк. Я это чувствую, как и в случае с Микком.       Мальчик смущенно поправил козырек, озираясь на зал, не захотел снимать в студии кепку. Красную, напоминающую о Джее. Ая подозревала, что без его благотворительного фонда «Одежда для всех новичков» тут не обошлось.       В этот момент сам старший расслабился рядом, вытянул длинные ноги с другой стороны углового дивана. Шоу его не особо интересовало, просто составлял Ае компанию, она, в отличие от всех, еще не видела, как «зазвездился», по выражению парня, босс.       Выпрямив ногу, Ая пошевелила огромным плюшевым тапком в виде кальмара. Джей легонько подтолкнул ее ступней, и Ая снова дразняще помахала щупальцами.       — Верни, — канючил парень уже без особой надежды.       — Ни за что.       Ая не могла видеть его в этих сувенирных тапках, это было слишком нелепо. И у нее мерзли ноги. В этом деревянном гостевом коттедже было еще зябче, чем в прошлой Обители. Теперь морионы дислоцировались на северной стороне Циты, в пригороде. Холодный ветер с моря не пытался играть в гостеприимство и пробирался даже сквозь ставни. Но зато внутри в любом углу ждало много одеял, готовых исправить положение. И в целом Ае было неплохо, но она бы не отказалась и от прежней базы с ее аскетизмом.       Несколько дней после побега Ая просто спала. Иногда приходила в себя, прислушивалась к звукам в доме. Бывали крики, в основном вперемешку со смехом. Ая быстро осознавала безобидность происходящего и снова закрывала глаза.       Периодически приходил Вадим, заставлял подниматься и давал бумажный стаканчик с чем-то вроде бульона. Ая держала его, не замечая жара, кусающего пальцы, и смотрела в стену. А метаморф говорил: «Пей, пока не остыло». Ая медленно хлебала, а потом с облегчением откидывалась, когда мужчина уходил, и снова отключалась. Хотелось зависнуть так навсегда, среди больших желтых подушек и складок дутого одеяла.       Снов почти не было, а если и проскальзывали, то настолько путаные и бесцветные, что мгновенно забывались. В памяти сохранился лишь один отрывок. Озеро в солнечных бликах, Ая стояла по щиколотку и грелась, не решаясь зайти. Ощущение тепла и брызг было таким объемным, что казалось реальностью. Ая подозревала, что в тот момент лежала в горячке.       — Конечно, наша программа семейная, вы правы, — улыбнулась ведущая на экране. — Я не собиралась обсуждать такие нюансы, Андрей.       Пару мгновений назад она попыталась спровоцировать Микка на рассказ о других жертвах, но Левин мягко осек ее.       — Хотела лишь узнать, как вы справляетесь с такой травмой? Должно быть, это очень тяжело. У нас в студии как раз есть детский психиатр…       — У меня у самого есть соответствующее образование, так что мне проще, Шарлиз.       На лице Левина медленно растянулась улыбка сытого кота, которого собирались почесать после ужина.       — Андрей, вы прямо подарок. Ответственный, скромный, разбираетесь в душах людей.       — Вы даже не представляете, насколько, — серые глаза мужчины блеснули.       Должно быть, ведущая приняла это за флирт, поэтому захихикала вместе с залом. Но у Аи пробежали мурашки: в этом взгляде почудилось что-то другое, холодное и пустое. Возможно, дело в том, что она, в отличие от зрителей, одной ногой стояла за завесой Левина. Топталась на пороге, позволяя вуали мориона слегка себя прикрывать, но не решалась заглянуть глубже.       В этот момент экзотический гость телешоу собственной персоной вошел в коттедж. И не один. За ним появился второй участник, который на экране пока лишь скромно улыбался. Ая ждала его выступления, но теперь могла наблюдать вживую: Иван чуть поднял руку в знак приветствия, словно они виделись не миллион лет назад при странных обстоятельствах, а буквально вчера, как какие-нибудь соседи.       Она смутилась и взяла с журнального столика чашку, которую до сих пор игнорировала. Все еще теплый чай с молоком и капелькой меда грел ладони — это странно придавало сил. Напиток, оставленный Вадимом, напоминал те, что готовил Иван, когда Ая изнемогала после тренировок.       Первый этаж коттеджа представлял из себя большой зал с разными зонами, и теперь она поглядывала на мужчин на светлой кухне. Но они говорили слишком тихо, чтобы что-либо разобрать. Для этого пришлось бы убавить динамики, но тогда намерения подслушать бы вскрылись.       Обреченно вдохнув аромат травяного чая, Ая вспомнила об Элине. Было в нем нечто похожее. Ая уже успела забыть об однокурсниках, время в этом доме текло странно, и такими же были мысли о старых знакомых.       Левин говорил, что с курсантами беседуют УКЭ. Из ночного переполоха оказалось ничего не ясно. Все понимали, что Ая применила магию, но это не отразилось ни на камерах, ни на браслетах, которые большинство сняло. Зафиксирована лишь активность у Блада и Криса, к которым больше всего вопросов, особенно к первому. По камерам было ясно, что Аю куда-то вели, а после пытались скрутить и тащили. Это выглядело крайне плохо. Для курсантов. От Кая же обвинений не последовало. И хоть к отсутствию у Аи сигила (Левин отдельно отметил, что его отследили по дороге на свалку) и применению магии были вопросы, она могла об этом не переживать. Юридической стороной занималась Гадюка, а она, похоже, имела дела с вещами похлеще.       Пока хлебала суп в один из сонных обедов (в уже относительно вменяемом состоянии), Ая стала расспрашивать Вадима о судьбе бандитов, устроивших погром. Срежиссированная погоня законников увенчалась не совсем тем, на что рассчитывали. Поймали ребят лишь из одной машины, остальные — «канули в Лету», как выразился Вадим. Вид его при этом был такой, словно шутил, но темные глаза таили что-то опасное. Ая не решилась надавливать.       Всего полиция взяла троих — они же подозреваемые по работе с куколками. Планировалось, что банда сообщит об участии Левина в обмен на иммунитет для себя, но один из пойманных, белобрысый парень, Грин, на допросе вдруг заявил, что законники угрозами подтолкнули его устроить беспорядки. Второй после этого сменил показания, а третий вообще не стал что-либо говорить.       После этого в отделе тут же нарисовался очаровательный адвокат, Гадюка, и вместе с Грином они собирались выдвинуть встречное обвинение. Как оказалось, парень был бывшим эспером Левина, но Ая подозревала, что не таким и бывшим, иначе кто так любезно открыл дверцу, когда они с Каем застряли в фургоне?       Морионка решила вопрос и с Микком. Левин интересовался детьми без родителей, которые пропадали в последнее время, и она готовила почву для возможного усыновления. Микк — один из них, и самый яркий случай, сразу ясно: не просто убежал. Его умыкнули у тетки в один из дней Весенней недели. Родственница заметила, что отошедшего за сладостями мальчика куда-то вели, и попыталась остановить бандитов, а те, заряженные магией, вдарили слишком сильно, зацепили пару прохожих, не справились и стали отбиваться чем попало. В итоге все привело к суматохе и трагическому завершению мероприятия, на пустырь которого прибежала тогда Ая.       Она уже устала удивляться, как все причудливо скрещивалось в этом мире. Совместное участие Левина и Ивана в известном шоу тоже должно было бы поразить, но сил на реакцию не было. Ая просто приняла данность.       И все-таки морион не нравился чтецу, точно не нравился. Ая видела это и сейчас по столь же напряженному лицу Ивана. Он что-то сдерживал, подавлял неприятные чувства — ничего не изменилось. Но он же приходил к Левину, выступал с ним, и вместе они спасли Мишу. Оказалось, Озорнов передавал морионам все о ее положении в Центре.       После разговора с Левиным опекуны девочки захотели отменить ее передачу УКЭ, но это было невозможно из-за подписанного соглашения. В итоге началась бумажная волокита, которая неизвестно бы сколько тянулась.       Мишу могли вскрыть.       Этого не произошло, потому что Левин вырвал девочку из когтей управления раньше. Закон позволял взять под его юрисдикцию эспера в двух случаях: если тот осужден или если его жизни что-то угрожало. Морион этим правом воспользовался, но почему не сразу?       — Как может государство вредить ребенку? УКЭ, конечно же, не в счет, — не без иронии заметил Левин, когда Ая возмутилась по поводу опасности процедур с куколками.       Не менее ироничной показалась и новость, что этой самой угрозой, которая позволила девочку забрать, послужила сама Ая. Непреднамеренный мощный всплеск энергии в научном центре… Морионы дежурили неподалеку от здания и готовились действовать, если начнут операцию или куколке внезапно станет плохо. Вадим все время проводил в форме пантеры, чтобы уловить малейшие изменения. И, конечно же, в спокойствии ночи шоу, которое устроила Ая с однокурсниками, не могло остаться незамеченным. Тогда-то морионы и ворвались.       Теперь велись переговоры, как поступить с Мишей. Ая была рада, что Мари все же переживала: чтобы передумать, женщине хватило одного взгляда на Микка в больнице. Левин надеялся, что история мальчика, рассказанная в СМИ, повлияет и на других. Родителей, опекунов, УКЭ. Теперь на Управление возлагались надежды общества по урегулированию вопроса, а не скрытому использованию куколок.       На экране снова мелькнули сине-зеленые глаза чтеца, теперь внимание камер было сосредоточено на нем. Иван рассказывал о работе: по каким признакам можно определить, что ребенок страдает от скрытой «магической болезни», как ее назвал кто-то из журналистов, и как обратиться за помощью.       — Они все равно пойдут к экстрасенсам… — пробормотала Ая.       — Но кто-то придет и ко мне, — улыбнулся реальный Иван, стоя в пролете коридорчика. Он уже уходил.       Было неловко, но Ая поднялась. Казалось, все обратят внимание, уставятся, но заметил только Левин. Проводил взглядом, в глазах снова сочувствие.       «Откуда ты знаешь… Ты ничего не знаешь!» — думала Ая. Хотелось ударить что-нибудь. Или хотя бы убежать, поджав хвост. Или все вместе.       В коридоре она оперлась о голую деревянную стену. Полки с одеждой немного прикрывали от общего зала, но все равно терзала неловкость. Нужно было сделать передачу громче.       — Сегодня выглядишь лучше, — сказал добродушно Иван, его лицо ожило после привычного для чтеца момента отчуждения.       Ая вздохнула, чувствовала себя пациентом. Но как она могла выглядеть лучше, если недавно устроила такую мощную вспышку? Пусть даже и задействовала энергию однокурсников, все равно отчаянно боролась и была так обессилена, что несколько дней могла только спать. Иван последний раз наблюдал Аю еще в Центре, в лучшем виде. Или…       Ощущение теплого озера. Ая стояла на мели, вода ласкала ступни, из-за колючих еловых лап густого леса пробивались лучи. Солнце поднималось все выше и волны плескались… Так это Иван приходил? Работал с энергией, поэтому стало лучше? А Ая даже не проснулась, не заметила, как чтец, должно быть, брал ее за руку.       — Рад, что ты вырвалась, — сказал тот, накидывая куртку.       Ая ковыряла носком пол. Запоздало поняла, как нелепо выглядят ее тапки-кальмары, и попыталась спрятать — тщетно, слишком большие. Но это неважно, Иван все равно не замечал.       — Вы не сказали мне… про форму.       — Я думал, ты знаешь.       Ая помотала головой, и Иван вздохнул.       — Прости. Я должен был сказать тебе. Не только про это. Обо всем.       Сердце Аи сжалось.       — Нужно было поделиться с тобой. Про Мишу, куколок… Сразу, еще когда ты увидела ее. Я думал, ты не поймешь, расскажешь… не из вредности, не думай, просто это все очень сложно. Жизни людей не игрушка, я не мог так рисковать.       — Но вы же все равно не спасли бы ее? Она умирает. И что теперь?       — Теперь я доверяю Андрею. Это наш уговор.       — Уговор?       — Он помог мне ее вызволить, а я позволяю ему… попробовать.       — Что?       — Избавить ее от этого.       — А вы сами? Почему не попытаетесь?       — Я?.. Ая, я не могу и не хочу, — лицо Ивана утратило мягкость, в голосе появился какой-то надрыв. Такого Ая за учителем еще не замечала. — Я не имею права решать за других, не обладаю такой же уверенностью, чтобы так просто… Не могу. Я только помогаю исцелиться энергии самой, не вмешиваюсь в работу. Система каждого уникальна и не рассчитана на то, чтобы в нее лезть.       — То есть вы просто пускаете все на самотек? Пускай сама себя спасает?       — Нет, но это… рискованно.       — Но ведь так у нее стопроцентный шанс умереть! Почему не попробовать?       Иван никогда еще не выглядел таким подавленным. Он постарался сделать лицо приветливым:       — Я же говорил: тебе с ним будет лучше. Спасибо, что вмешалась. Это было опасно, полностью безрассудно, но… Я не ждал.       Осколки сердца Аи тихо хрустели друг о дружку, пока Иван мягко улыбался. Он ей не доверял. Видел лишь безрассудного ребенка, все это время. Все, что могло быть между ними, Ая полностью придумала. Иван считал ее настолько ненадежной, что не смог попросить о помощи. Не смог даже объяснить, что происходит, потому что думал, что она… все сломает. Нет, не по злому умыслу, просто свернет все своими неуклюжими монстрячьими лапами. Прямо как на ней сейчас.       Ая обняла себя, чтобы унять дрожь.       — Прохладно, иди под плед, — запереживал Иван.       На ней снова были шорты, короткие, но он даже не взглянул. Даже разочек. Джей уже несколько раз пялился, хоть и абсолютно безвредно. Но Ая была вообще не интересна тому, от кого больше всего хотела получить это внимание. Может быть, только сейчас в этом потерянном состоянии Иван начал осознавать, что она вообще-то взрослая. Но это был рост лишь на толику, в его глазах Ае стало, может, на пару лет больше.       Она могла бы сделать что-то глупое, дернуться к нему, обнять или дотронуться, но знала, какая будет реакция. И Ае не хотелось. Ничего не хотелось. Только стоять и мерзнуть так глупо. Даже когда чтец ушел — она стояла.       Никто ее не трогал, даже Вадим, когда проходил на кухню. Но потом выбежал Микк в очередном приступе общительности. Он то внезапно заваливался спать, то вел себя шумно, абсолютно без какой-либо логики.       Мальчишка пронесся, глянув с любопытством на одиночество в коридорчике. Вернулся, медленно подошел и повис на полках с одеждой, наблюдая за Аей своими разными глазами. А потом спросил, улыбаясь:       — Вешалку из себя строишь?       Микк не хотел задеть Аю, да и ее это не обижало  но она резко сорвалась к лестнице и пошла наверх. Только услышала сзади крик «Дылда!», а с кухни — тяжкий вздох Вадима, обращенный к Левину:       — Ты в курсе, что у пацана пубертат на носу? Что ты нам устроил, «папаша»?       ***       Ая натянула на себя нормальную одежду, спустилась и вышла на улицу. На молчаливый уход обратили внимание, но ничего не сказали.       Бредя вдоль полупустынной улицы, Ая думала, что может пойти куда угодно. Ничего не держало. Но под морским ветром в холодный день гулять было не очень-то весело, так что она просто присела на выступе тротуара.       Кругом не было людей, мир снова дышал отверженным, но таким умиротворяющим одиночеством. Дорога поднималась по холму и уходила к другим похожим коттеджам, ютящимся под тяжелым свинцовым небом в комфортном отдалении друг от друга. Где-то позади Аи за обрывом бушевала вода.       Но пустота улицы не предназначалась для одного человеческого существа. От дома уже неспешно двигалась фигура в своем вечном темно-сером плаще. Ая вздохнула, зачем-то стала перебирать пальцы.       Левин остановился в паре шагов от нее и повернулся к морю. Он молчал, можно подумать, эта прогулка ни с чем не связана, просто любил стоять. Именно здесь.       — Возможность сделать что-то хорошее разве не искупает прошлые грехи? — спросила Ая.       — Не думал, что ты религиозна.       Мужчина был прав. Ая не верила ни во что, да и не стремилась. Все равно кругом одна ложь.       Но кое-что все же было.       — Он не прав, — сказала Ая, глядя в серость ровного дорожного покрытия.       — Кто же?       — Кай. И те, кто думает, как он. Маги — не хуже людей. Скорее, наоборот.       — Вот как заговорила девочка, мечтающая о прощении?       Возразить помешали дикие звуки. Гавканье и визг. А потом дребезжание контейнеров, шуршание травы и треск веток.       Неподалеку собаки бросились на дерево, а на нем уже истошно шипела рыжая кошка. Звери лаяли, прыгали, скребя толстый ствол, но, в конце концов, поняли, что добыча вне досягаемости, и побежали обратно к домам.       Кошка выглядела напуганной, шерсть вздыблена, лапы в белых носочках, тонкие и вытянутые, напоминали птичьи, будто вцепилась в жердь. От страха малышка залезла высоко, может быть, даже слишком для этих лап.       Ая подумала, что ее не раз саму загоняли туда, откуда невозможно выбраться целой. Появился порыв помочь, встать, но она лишь подобралась и застыла, в нерешительности глядя, как несчастное животное крутится на ветке.       — Она справится. Нужно только поискать выход.       Левин указал на высокую груду коробок между деревом и мусорными контейнерами.       Кошка шастала туда-сюда, примеривалась лезть со ствола, пару раз даже пыталась сползти. Она была тощая и явно молоденькая, неопытная в таких делах. Но, сделав пару кругов, все же заметила другой путь и, пробежав по тонкой ветке, прыгнула. Мягко зашелестел картон.       — А если бы не справилась?       — Не всегда рядом будут столь очаровательные личности, чтобы помочь.       Ая посмотрела на мориона с сомнением: это он про кого? В лице мужчины сквозила легкая веселость, словно играл, и Ая отвернулась.       — Будь она птичкой, могла бы улететь… — в голосе Левина, сохранялась улыбка. — Ты морщишься уже в который раз. Не нравится это слово? Почему?       Ая ущипнула траву у дороги.       — Мама называла меня утенком…       Мужчина слушал.       — Не важно. Просто плохие воспоминания.       — Не сложились отношения?       — Она не любит меня. Но дело не в этом.       Снова воцарилась тишина, но ее не хотелось нарушать. В груди щемило, Ае казалось, она улетает, поднимается высоко-высоко вместе с ветром. Смутные запачканные образы сменяли один другой, но это все мусор — перед глазами лишь пелена серого неба.       — Гадким? — вдруг спросил морион.       — Что?       — Гадким утенком?       Что же он за человек-то такой… Ая раздраженно вздохнула:       — Нет.       — Некоторые люди вызывают желание отстраниться. Потому что чувствуется: они другие. Знакомо?       — Отстранялись в основном от меня.       — Это не значит, что ты чем-то хуже.       Помолчав, морион вдруг двинулся вверх по тропинке, ближе к обрыву, среди мотающейся из стороны в сторону травы и лохматых кустарников. На его фоне громыхало море.       — Вряд ли теперь смогу тебя вернуть. Ты сама сбежала…       Вспомнился их псевдоуговор: Левин что, серьезно обдумывал возвращение Аи в ряды законников? Нет, наверное, как обычно издевался. Глядя в его ухмыляющуюся спину, Ая поднялась.       — Мне и не нужно, — равнодушно сказала она, нагнав.       — Что же ты хочешь за присоединение ко мне? Чем платить?       — Ничем. Просто так решила.       — Значит, поймала попутный ветер? — Левин глянул на увязавшуюся девушку через плечо.       Ая бежала подальше от хищников, но вот прибилась к одному из них. Целой стае. В чем причина? Так безопаснее? Тут не достанут собаки? Ая усмехнулась: от Вадима они бы точно драпанули.       Вспомнился образ пантеры, застывшей на крыше… Такой реальной, но совершенно не из этого мира. Пугающий. Прекрасный.       Ноги сами собой тянулись за вновь пришедшим в движение морионом.       — Вы говорили, что метаморфы другие, противоположность куколок. Почему?       — Еще не поняла?       — Они хищники…       — «Хищники», — повторил Левин, словно пробуя слово на вкус. — Хищники — это те, кто ценит жизнь. Готовы ее брать, чем-то жертвовать. Охота чревата смертью, ведь рог добычи может вспороть живот. В случае с метаморфами это тоже готовность рискнуть… впустить в себя что-то.       — Что именно?       — Дать сгущенной, выбившейся из-под контроля энергии, стать частью своей сущности. Объединиться. Темная энергия липнет к жизни, жаждет ее. Едва родившийся источник… слабый, хрупкий, слишком хрупкий, неприспособленный для этого мира, и энергия, вожделеющая в этот мир врасти — своего рода симбиоз. Это люди, которым не суждено было выжить, но они окрепли с помощью чужой силы. Да, они и куколки противоположны.       Ая поймала себя на том, что выкрутила шею и идет, чуть не спотыкаясь, неотрывно смотря на обдуваемый ветром профиль. На сжатые в изящную линию губы, острый подбородок, колышущиеся пряди темно-русых волос.       — Метаморфы обречены на жизнь. К ней их подталкивает тьма, — Левин провел по своим перстням. Будто невольно.       Стало не по себе. Но этот разговор о незримых сущностях напомнил кое о чем другом:       — Вы знали, что в Управлении… есть скрытые эсперы? Я видела там одного медика. Он чтец.       Руки Левина снова спокойно лежали в карманах. Он вздохнул и остановился, посмотрел Ае в лицо. Игривость пропала, во взгляде читался холод:       — Есть много магов, о которых ты не знаешь, Ая. Но о нем не знал даже я.       — Вы их тоже убиваете?       — Говоришь спокойно. Так просто пришла в гости к убийце?       Ая не думала об этом, но и не чувствовала чего-то особенного. Внутри разливался холод. Земля чернела в свете пасмурного дня.       — Я не убивал подсевшего на магию человека на складе. Ни я, ни кто-либо из моих.       Грудь Аи облегченно опала.       — Но я предложил этот выход.       Тонкие зрачки равнодушно смотрели.       — Только они решили все делать сами, — Левин дернул губой. — За тем парнем следила полиция, а он имел выходы к куколкам, он бы вывел на них. Раскрыл всех.       — Но вывел на склад с веществами.       — Да, весьма обыденная вещь. Не интересная, — Левин хмыкнул.       Специально вел законников по ложному следу? В этом не было логики…       — Но ведь полиция все равно нашла куколок.       — Ситуация поменялась. Я же сказал, «друзья» решили действовать без меня. А они крайне неаккуратны, — лицо Левина помрачнело. — Бездарно неаккуратны.       — Значит, вы помогали им?       — Делать это безопасно для куколок? Да. Насколько возможно. Они слушали меня, в отличие от членов управления. Но кто-то слил полиции информацию. Еще раньше тебя. Они заинтересовались поиском детей. Я думал, это связано с безалаберными торговцами, с которыми тебе посчастливилось встретиться… но полицию не слишком-то беспокоило уличное баловство, что-то поменялось. В этом свете наличие неизвестного чтеца любопытно.       — Вы сказали: слили раньше меня, но…       — Ты же нашла записку, нашла моих друзей.       — Вы оставили ее специально?       — Не совсем. Вообще-то она была для меня, банально забыл книгу. Вспомнил, когда увидел тебя.       — И пустили на крышу?       Уголок рта мориона приподнялся:       — Решил посмотреть, что будет.       Все было схвачено. Ая снова чувствовала себя частичкой чужой игры. Зрачки мужчины впились острыми иглами, в глазах плескался азарт:       — С тобой все становится гораздо интереснее.       — Почему…       — Вносишь элемент нестабильности.       Надменное лицо блондинки с идеальными волнами волос: «Такое желание разрушения я редко вижу».       — Ева, эмпат из…       — Я знаю, кто это.       — Она сказала, я хочу разрушения.       Морион склонил голову набок:       — А ты бы как это назвала?       Тон Левина будничный и немного игривый, словно обсуждали что-то легкомысленное вроде летнего дождя, — это так контрастировало с сокрушающей тяжестью слов эмпатки.       — Я просто хотела справедливости, — пробормотала Ая.       Некоторое время морион снова смотрел куда-то в пустоту, а потом спросил:       — Подумала о том, что вместе с энергией сжигаешь жизнь?       — Меня это не пугает, но…       Еще неделю назад Ая стояла перед окном, желая разбить его, думала о том, что готова умереть. За них. Просто потому, что считала себя бесполезной. Чуждой. Невыносимой. Ае было все равно на себя.       Поменялось ли что-то? Она бы все равно хотела видеть расходящиеся трещины на стекле, пусть и ценой собственной крови.       Ая сжала кулаки:       — Если я хочу сгореть, то для себя самой. Не для них.       Левин издал несколько коротких выдохов, словно хихикая. Он сдерживал улыбку. Но Ае не хотелось шутить.       — Ева сказала, что из-за вас магов слишком много. Она имела в виду продажу энергии?       — И снова, ты так спокойно об этом говоришь… — голос Левина был уже не таким ледяным. — Нет, Ая, я этим не занимаюсь.       — Что тогда?       — Полагаю, это из-за открытия магии общественности?       Морион участвовал в этом? Ая не слышала о ком-то подобном. Группа магов, устроившая террор, после которого правительство ввело статус эспера… Все виновные наказаны, Астрисе ничто не угрожает. А про существование Левина Ая вообще узнала, лишь когда он сам назвал свое имя.       — Многие с тех пор стали обнаруживать и развивать свои таланты, а раньше могли бы не замечать, — продолжил мысль морион.       — Как с куколками.       — Да.       — Вы считаете, так лучше? Ведь другие теперь тоже могут попытаться использовать… их ценность.       — Правда всегда лучше. Я оттягивал момент, как мог, не получилось бы вечно скрывать. Пусть действуют на виду. И, конечно, обращаются за советом к Озорнову, он симпатичен и покорил не одно сердце, — Левин подмигнул.       Вот плут. А сам-то какое лицо строил, как вертел хвостом на публику! Иван просто был собой, а Левин все делал специально.       — А с ним придут и к вам…       — Как получится, — морион улыбнулся. — Но я доверяю твоему бывшему наставнику.       «Бывшему». Учитель сказал: «Тебе с ним будет лучше». Ая злилась, не понимая почему — ведь сама пришла сюда. Почему тогда все снова казалось какой-то игрой, правил которой Ая не понимала? Почему чувствовала себя фигурой на шахматной доске? Так Левин, значит, решил? Так все устроил?       И вдруг странное прозрение пронзило вместе с порывом ветра. Пробралось под куртку, защекотало ребра.       — Если из-за вас открылась магия… — пробормотала Ая. — Получается, если бы не вы, ничего бы не было?       Эсперов, гонений, всей этой ненависти… Ая бы не пошла в полицию, ее бы не выгнали, не началась бы эта беготня, не пришлось бы слушать о себе столько дряни и нести это желание сжечь.       — Магов бы не боялись, не ограничивали… Не использовали!       Мужчина шагнул к ней:       — Если бы не я? Ничего бы не было?       Ая молча смотрела в холодные глаза, а грудь яростно вздымалась.       Он приблизился еще и голос стал ниже:       — Если бы не я, тебя не обидели бы — это ты хочешь сказать?       Точка невозврата… Победа и ошибка, боль и отмщение. Все произошло из-за магии: Ая разрушила свой дом и перечеркнула прошлое, став чудовищем.       Но не из-за дара она была в ловушке, из которой никто, совсем никто не помогал выбраться. Ая не была заперта оболочкой, как куколка, но ее жизнь все равно пульсировала в чужих руках. Ая была одна, девочка у стены с навалившимся монстром. Реальным, а не тем, кого они все воображали. От него несло перегаром, грязью и похотью. И магия тут ни при чем.       У ненависти всегда были причины.       Ая ничего не знала о магии, своем даре, возможностях. Но если бы знала, изменилось бы что-то? Если бы он знал, испугался бы? Если бы кто-то знал, нет, хотя бы хотел узнать, хоть поверить. Если бы учитель пришел раньше…       Слезы наворачивались то ли от мыслей о невозможных счастливых вариантах прошлого, то ли от упрямо кусаемой щеки.       Иван вообще бы не пришел, если бы не магия. Он пришел из-за нее, он пришел за ней. Что было бы тогда с Аей?       Лишь цветок…       — Если бы не магия, где бы ты была? — спросил темноволосый мужчина, чуть наклоняясь, чтобы быть на одном уровне с дрожащей то ли от страха, то ли от рвения девушки.       Ая повернулась навстречу ветру. Там, за обрывом, огромное серое пятно моря сливалось с небом в яростном танце. Воздух нес с собой частички соли, мертвых водорослей и злости. Вода бушевала.       Точка невозврата, куда ее загнала судьба.       Ая была заперта, но магия помогла выбраться. Ая должна благодарить за то, что такая особенная? За то, что магия — ее проклятье? И ее спасение.       За чем ты бежишь?       Все это время Ая бежала… за силой.