Сумрачный Петербург

Пошатываясь от усталости, Семен подошёл к двери квартиры и зазвенел ключами, не с первого и не со второго раза попав в замочную скважину. Хотя на часах была половина девятого утра, он знал, что Лена не спала и, скорее всего, даже не ложилась после его внезапного исчезновения. Последние события, жестокая схватка отняли у него все силы, и он не позвонил жене, поскольку не было времени перевести дух. Переступив порог квартиры, Семен остановился, покачнувшись. В коридоре стоял такой аромат жареных блинчиков, что желудок предательски свело от голода. — Ленусь, это я! — крикнул он, предупреждая своё появление. С кухни послышались торопливые шаги. — Ох, Федя! — жена обняла его, поцеловала в щеку. Она был рада видеть его, но никакой тревоги на её лице не было, — а у нас гости! Семен нахмурился, наклонился, чтобы развязать шнурки, потом сунул ноющие ступни в домашние тапочки и прошёл на кухню. — Борис Игнатьевич?! На его месте за столом сидел Гесер и улыбался. Перед ним стояла тарелка со следами сметаны и клубничного варенья. — Здравствуй, Федь, — весело откликнулся он. — Борис Игнатьевич рассказывал мне о вашей совместной работе в Москве, — Лена налила кофе в любимую кружку мужа и пододвинула ему тарелку с блинами. — Руки помою, — кивнул Семен и отправился в ванну. В зеркале отражалась измученная физиономия с красными глазами. Семен сделал несколько вдохов-выдохов, приводя в порядок мысли, и не удержался от невольного зевка. Тело не просто говорило, оно кричало об усталости. Вернувшись на кухню, Семен первым делом положил себе несколько блинчиков, мокнул их в варенье и несколько минут позволил себе поблаженствовать. Запах кофе придал ему сил. — Федь, надеюсь, ты больше не будешь вот так вот подрываться и уезжать в ночь? — обеспокоенно спросила жена. Семен бросил на неё виноватый взгляд и вздохнул. Гесер, наблюдающий за ним, внезапно улыбнулся: — Мне кажется, или телефон звонит? — спросил он. — Да, это мой! Я сейчас, — Лена поспешно встала из-за стола. — Не торопитесь, — вдогонку сказал Гесер. Оставшись наедине с неожиданно свалившимся как снег на голову начальством, Семен выдержал паузу и сказал: — Вы по мою душу, Борис Игнатьевич. Это был не вопрос. Гесер хмыкнул. — Неволить не буду, Семен. Я пришел, чтобы похвалить тебя с успешным завершением дела. — Успешным? — у Семена даже дыхание перехватило. — Стой, ты куда? — успел остановить его Семен. — Вызвали наряд, — уклончиво ответил Константин. — Я с тобой. — Не выйдет, тебя начальник вызывает. Увидимся, — кивнул Гром и ушел. Костя-Костя… Ведь Семен почувствовал что-то в тот день! Почему, почему не пошел вместе с ним?! Рана была одна, но глубокая, выжигающая плоть. Костя дышал тяжело, сквозь стиснутые зубы, в его глазах плескалась невыразимая мука. — И… Игорь, — прошептал он запекшимися губами, встретившись взглядом с Семеном. Тот слегка сжал его пальцы в своей руке. — Я позабочусь о нëм, — твердо сказал Семен. Лицо Грома-старшего исказила судорога, он с трудом втянул воздух остатками лёгких. Чудо, что его друг и боевой товарищ продержался так долго. Семен осторожно закрыл ему глаза и замер, стиснув в своей ладони окровавленную кисть Константина. — Я не смог спасти Костю, — выдохнул Семен, — он умер у меня на руках. А ведь я должен был защищать его! В глазах Гесера сверкнула грусть. — Ты ведь не смотрел линии вероятности, да? — участливо спросил он. Семен покачал головой. Это была его ошибка. Можно было предусмотреть. — Крайне редко, когда все линии вероятности показывают только одно, — тихо сказал Гесер, — не кори себя, Семен. Константин погиб бы в любом случае. И отправляя тебя на задание, я это знал. Семен резко вскинул голову, не веря своим ушам. — Но зачем?! Зачем нужно было устраивать этот спектакль?! — Потому что только так ты бы принял его сына как родного и ощутил за него полную ответственность. Чувство вины, хоть ты был тут ни при чём, заставило тебя заботиться об Игоре Громе и принять полное участие в его судьбе. Знаешь, что еще показали линии судьбы? Игорь и Сергей Разумовский были связаны. Игорю было суждено арестовать его, а тебе — увидеть то чудовище, в которое превратилась душа его брата. — А как же… Антон? — Семен чувствовал, что тяжелая бетонная плита осознания навалилась на его плечи. — Нам нужен был Светлый Иной. Ну и победить эту тварь мог только тот, кто сам столкнулся с темным двойником и смог измениться, — пояснил Гесер. Несколько минут Семен смотрел на Бориса Игнатьевича полными ужаса глазами. Потом резко вздохнул, рывком поднялся на ноги и подошел к окну, где на подоконнике лежала пачка сигарет и зажигалка. Затянувшись и выпустив дым в приоткрытую форточку, Семен спросил, не поворачиваясь: — Что теперь будет дальше? — А дальше, Семен, я не смотрел линии судьбы. И не думаю, что в этом был бы смысл. Тёмная угроза теперь ликвидирована, юноша свободен и теперь вместе со своим другом в долгу перед силами Света, Антон вернулся к своим обязанностям в Дозоре. — Все в плюсе, да? — задыхаясь от накатившей на него волны злобы, прошипел Семен сквозь зубы. Скрипнул стул, раздались шаги, и на плечо Семена легка теплая ладонь. — Мне очень жаль Константина Грома, Семен, — что-то в голосе Гесера заставило Семена повернуться к нему. В глазах Высшего Светлого мага стояли слезы. — Иногда люди обречены. И нет сил, чтобы спасти их. Семен качнул головой, но больше ничего не сказал. Знал ведь, что Гесер мастерски манипулировал всем, что движется, а что не движется — двигал и манипулировал. И пусть теперь, зная, что в гибели Кости не было его, Семена, вины, на душе всё равно скреблись кошки. — Теперь ты всё знаешь, — сказал Гесер. Семен хмыкнул. — И теперь зовете меня обратно в Москву? — мрачно спросил он, повернувшись. Гесер покачал головой. — Это только твоё решение, Семен. Естественно, что мы будем рады твоему возвращению, но если ты не захочешь — это твоё право. — У меня здесь семья, работа, дом, — ответил Семен, — и, честно говоря, Борис Игнатьевич, я не хочу возвращаться. Гесер кивнул. — Тогда — до свидания, Семен. Кто знает, как сложится жизнь. Семен пожал протянутую руку и проводил начальство до двери. — Жена у тебя красавица, — ухмыльнулся Гесер, — и чудесно готовит. — Я ей передам. Вернувшись за стол, Семен уставился в чашку с остывшим чаем. То, что он услышал, конечно, не перевернуло его жизнь вверх ногами, но изрядно тряхнуло. При взгляде на Игоря, волей-неволей Семен чувствовал укол горькой вины. И даже теперь, когда стало известно, что судьба Константина Грома — уйти так рано, Семен всё равно чувствовал себя подлецом и предателем. — Прости, Кость, — сказал он со вздохом. — Ой, а Борис Игнатьевич уже ушел? — на кухню зашла Лена и растерянно огляделась. — Да, только что. Просил передать, что ты изумительно готовишь, — сказал Семен, привлекая жену к себе и нежно целуя. — Я бы на дорожку бы ему блинчиков дала, — ответила Лена и засмеялась, — Федь, ну прекрати, щекотно же! Семен только крепче прижал её к себе.

***

Сергей и Олег уехали из России куда-то в Америку, как сказал Олег, «проветриться». Состояние Разумовского больше не внушало опасений, после уничтожения Птицы он словно и дышать стал свободнее. Антон вернулся в Москву и занял своё место в Ночном Дозоре. Изредка они созванивались, Городецкий рассказал, что разыскал Светлану Назарову спустя столько лет, и теперь они подали в ЗАГС заявление. Игорь встречался с Юлией Пчёлкиной, независимой журналисткой, которая помогла ему с расследованием Чумного Доктора. У всех наконец-то всё было хорошо.