Особенный

      На часах пол шестого, за окном ещё темнота, а сон, казалось, ничего не может прервать. Но есть одно но…       Больница — это место, где тебя не будут жалеть. Страдает один — страдают все. И если один должен проснуться от утренних уколов, то соответственно просыпаются все. К огромному сожалению.       Свет резко озаряет палату, дверь открывается с противным скрипом, а сегодняшняя медсестра называет фамилию человека, которому и ставят укол.       Сегодня вышел неудачный день, ведь сегодня попалась противная тётка–воровка, с кличкой «Колбаса». Такую кличку ей дал Альбедо, после того, как та украла всю колбасу из холодильника, выходя с огромными пакетами, набитые ей же, непринуждённо, будто это обыденность. И посчастливилось же ему вместе с Сяо выйти именно в этот момент. Самое главное это то, что всем врачам было плевать на это. Но из-за того, что они настучали (но нельзя же было оставить всё как есть, никому не рассказав!), она теперь к ним относится… Неуважительно. Видимо что-то ей да досталось, потому что из просто так такое отношение не могло возникнуть, ведь так?       Помимо них в палате было ещё два человека. Ребята им не понравились — те были младше на несколько лет. И если Альбедо ещё более-менее мог пойти с ними на контакт, то Сяо не мог. Не из-за плохого отношения с детьми, ему в принципе сложно с кем-то построить диалог. А с учётом того, что те были ещё и младше, то было хуже вдвойне. Сяо любил даже не своих одногодок, а более взрослых людей. Особенно спокойный. Странно то, что он с Альбедо хорошо сдружился. Даже слишком. Они уже во второй раз вместе лежат, и если в первый раз они были в разных палатах, то сейчас они в одной. И этот огромный промежуток времени длиной в полгода они общались по сети, гуляли вместе… Это всё для Сяо было ново. Обычно, если он с кем-то и знакомился (а тут это не сделать очень сложно), то они прекращали общение почти сразу же, как только выписывались. И какого было удивление Сяо, когда Альбедо продолжал ему писать.       Что насчёт тех двух… Они их называли просто «мелкие», а когда с ними общались, то пытались говорить местоимениями. Имена они их просто не запомнили. — Так, ***, готовься! — Недовольный голос только добавил к утреннему раздражению, будто бы резкий свет не раздражал.       Одной ставили уколы на постоянной основе. И если в случае Альбедо, которому ставили только первые четыре дня, ей должны ставить все эти две недели. А пробуждаться раньше обычного должны все.       Закончив все свои дела, медсестра уже по традиции не закрыла дверь и не выключила свет. Если в некоторых и просыпалась человечность и они понимали, что у них есть ещё час сна, то некоторые просто плевали на это. И если раньше «Колбаса» была первым типом, то после стала вторым.       Сяо встал самым первым, чтобы закрыть дверь и выключить свет, перед этим лежал, как и все, играя в игру «кто же решится встать с тёплой (но неудобной, да и не особо тёплой, но всяко лучше, чем без ничего), пастели и выключит наконец этот свет, да закроет дверь».       Понимая, что это начала учебной четверти (как назло он лег в самом начале осенних каникул, провел их всех в больнице, так ещё и на новую учебную неделю попал), он устало вздохнул. Начиная с десяти утра, он с Альбедо будет бегать от всех учителей. Школу он ни разу не прогуливал, но больница — не школа, а эти «пропуски» даже не прогулы! День скоро начнётся.