Аристократка с другого континента

Аска стояла у окна, опершись на деревянный подоконник, что был старше её на несколько добрых лет, и наблюдала за двумя синичками, что беззаботно щебетали с друг другом о всяком. Жаль, что через толщ стекла, до ушей не доносилось их прекрасное пение. Хотя Лэнгли всё равно бы не поняла потаённый смысл их произведений. Синички жались к друг другу, будто в мире у них больше никого нет. Сорью сотый раз сдувает пряд со лба, а после громко хлопает руками о дерево. Настолько, что даже синички через толстое стекло услыхали и тут же запорхали своими крылышками, улетая прочь в разные стороны. Около трёх часов она наблюдала за пернатыми друзьями, потому что делать было нечего. Вернее не хотелось. Юная графиня опозорилась так, как не могла себе представить. Не смогла поддержать разговор! О чём она думала? Конечно, пустоваловым японцам далеко до великих умов немцев. Возможно, даже кухарка Амалия будет сообразительней дочери японского посла. Аска улыбнулась себе. Конечно, это не она виновата. Просто глупую Рэй не учили манерам и тому, как себя вести в чужой стране. Но то, что Аянами говорит по немецки достаточно сильно удручало Лэнгли. Она даже и подумать не могла, что кто-то не из Европы сможет выучить язык Германии на таком уровне, да и ещё в таком юном возрасте. Для такого уровня она точно должна была заниматься с репетиторами, у которых есть немецкие корни, но кто из процветающей Германии захочет поехать в какую-то непонятную Японию? Что там может быть лучше? Озадаченная юная графиня всё никак не могла сложить этот сложный пазл в голове. Ведь большинство деталей потеряны, или даже никогда не были найдены. И тут Лэнгли осенило. Она ничегошеньки не знает о стране восходящего солнца. Что там едят? Одевают? А как присматривают за детьми и пожилыми? И растут ли там розы? Сорью, как ошпаренная, выскочила из своей комнаты, громко хлопая дверью и вылетая в коридор. Быстрый стук туфлей о пол разлетелся эхом, отражаясь от стен. Картины непонятливо смотрели на девушку, будто перешептываясь с друг другом: « Куда же летит юная графиня на этот раз?» А ответ был довольно прост. Заприметив нужный вход, девчушка остановилась и поправила подол платья. Лакированная дверь с массивной резной ручкой стояла стеной между Аской и библиотекой. Граф Сорью-Лэнгли любил собирать книги из разных стран. В его личном распоряжении были рассказы из Испании, которые он лично покупал; чьи-то дневники из Франции, которые были подарены ему простым ребёнком; сказки из Португалии, которые маленькой Сорью читала слуга Мария, что прекрасно владела и португальским и немецким, даже научила малышку приветствию на португальском, жаль, что она ушла вместе с женой графа; романы неизвестного английского писателя, чьё имя стёрлось с обложки; да и много чего ещё. Графу было важно собирать книги разных народностей, а чем они являлись — записками разноробочих, которые кто-то очень богатый решил опубликовать людям на потеху или мировой классикой, — уже было неважно. Так что Лэнгли очень надеялась найти какой-нибудь томик японский произведений, или хотя бы что-нибудь отдалённо похожее. Нет. Ей не всё равно на эту глупую страну. Просто если Аска не выкинет какую-нибудь интересную фразу японского классика, это будет выглядеть так, будто она глупее Рэй. Будто Рэй знает про родину графини всё и больше, а Сорью-Лэнгли не слова про Японию связать не может. Это выглядело глупо и унизительно. Крайне неприлично для дочери графа. Девушка уже занесла радонь над ручкой, как увидела в отражении светлой двери дорогую для её сердца картину. Сорью опустила рука и обернулась. Наверное, во всём поместье, это была единственная картина, на которую Аска хоть иногда смотрела. Даже без призрения или надменности, а с теплотой и любовью. На крупном полотне сидела женщина с такими же огненными волосами, как и у Аски, но глаза были тёпло-карими. От них так и веяло домашним теплом и уютом. Её добрая улыбка приветливым мягким теплом встречала посетителей библиотеки. Нежные руки в белых перчатках обнимали девочку в красном платечке, расшитом нежными розами, что сидела на её коленях. Острые бровки были нахмурены, курносый носик вздёрнут, а глаза прожигали случайный прохожих по кородиру недобрым взглядом. Зелёный бархат платья закрывал собой ножки резного стула, что стоял на красиво уложенной брусчатке в их саду. Сзади них цвёл прекрасный кустарник роз, аккуратно выстреженый перед приходом художника. Кажеться, юная графиня до сих пор могла чувствовать запах того дня. Ах, те розы имели самый лучший аромат из всех, которые Лэнгли встречала. Даже королевский кустарник не сравнится со сладким запахом цветов того лета. Она вдумчиво вслушивалась в строгие замечания мужчины за холстом, которые всплывали в её голове нечётким потоком слов; в мягкие подсказки матери, которые шёпотом доносились будто с самого портрета; в шелест листьев куста за ней; в шум ветра, что постоянно наровил распутать причёски дам. Брови свелись домиком, губы приоткрываются, а взгляд такой жалостливый, будто бездомный котёнок, которого оставили мокнуть под дождём. Рука сама дёрнулась к картине, будто пытаясь попасть в мир к тем двум личностям. Из транса её выводит тихий хлопок двери, который заставляет её обернутся, но сзади никого нет, будто почудилось ей. Сорью грустно выдыхает, а после выгоняет слабость из себя, снова задирая нос. Девичья рука ложится на ручку и тянет на себя. Тёплый аромат книжных корешков и старых листов приветливо встречает в своей обители юную графиню и она тут же пользуется этой гостеприимностью. Пробегает сразу к дальним рядам и ищет своими голубыми глазками что-то отдалённо похожее на Японию. Непонятно сколько времени проходит, прежде чем наконец взгляд цепляется за сборник стихов всего мира, и Сорью очень надеется, что «весь мир» это не только Франция, Испания, Англия и Россия. Твёрдая обложка падает в руки и Лэнгли быстро листает книгу на содержание и, к огромной радости, замечает раздел «Япония: страна восходящего солнца и цветущих сакур». А ещё, к огромной радости, книга была на её родном языке, так что она легко может прочитать это всё. Она быстро подбегает к столу, что был прям перед дверями, будто разделяя читальный зал на две части. А за столом… сидела Аянами? Как же она её не заметил, когда входила? Девушка была одета в более простые одежды. Это было светлое кимоно, но без длинных рукавов, в отличии от того, в котором гостья прибыла. Наверное, менее нарядное, подумала юная графиня. Сорью отодвинула стул, что был напротив Рэй и, словно птица, грациозно приземлилась на него, а после перевела взгляд на дочь японского посла, выжидая реакции. Голубоволосая и глазом не повела. Уткнулась в свою книгу, будто остального мира не существует. Будто бы сама Аска только что не соизволила сесть перед ней. Возмутительно! Лэнгли громко выдохнула, но решила не тревожить гостью, поэтому открыла книгу на интересующем разделе, но не упустила возможности громко хлопнуть обложкой об стол. И тоже ноль реакции. Лэнгли закатывает глаза, а после утыкается в книгу. Крупным шрифтом напичатано — «Япония: страна восходящего солнца и цветущих сакур» — название раздела. Чуть ниже, более мелким шрифтом написано само произведение. Старый пруд! Прыгнула лягушка. Всплеск воды. (Хайку написанная Мацуо Басё) Ничего непонятно. Это и есть поэзия написанная соотечественниками её гостьи? Юная графиня и не ожидала шедевра от пустоголовых, но… это? Это даже не стих! Будто автор выкинул на стол алфавит и ткнул в случайные буквы, и хорошо, что хотя бы слова вышли. Аска учитывалась снова и снова в эти строки, но смысл был совершенно непонятен. Глаза бегали по словам в недоумении, пытаясь ухватиться за потаённый смысл, но он всё время куда-то от неё убегал, прятался по углам. Что ж, извините, но она не собирается играть в догонялки! Девушка громко закрывает книгу, хлопая ей. — Книги очень дорогие, — слышится тихо и бесчувственно от гостьи. Сорью-Лэнгли быстро перекидывает свои глаза, в которых зло мечутся молнии, на Аянами. Она, даже не соизволила поднять на неё голову! Всё так же читала дурацкую книжку. Неужто ли какой-то кусок бумаги может интересней графской дочери? — вам не стоит с ними так небрежно обращаться. — Это не ваше дело! — Аска говорит достаточно грозно и громко, хоть и старалась сдержаться до этого. Девушку очень выводит из себя, когда ей делают замечания. Тем более она уже была на взводе из-за глупой японской поэзии. И если служанки разбегались с ужасом после такого, стараясь как можно скорее оставить юную деву на едине, то вот Рей и бровью не повела. Лишь продолжила прожигать немку взглядом. — Крик не делают из вас леди. Лишь опускает вас до уровня крикливой обезьянки, — Аянами произносит это чётко, ритмично, словно производственный станок, а после возвращается к чтиву. Сорью опирается о стол руками, а после резко вскакивает. Так, что аж стул, на котором девушка сидела, опрокидывается и с грохотом падает на пол. — Что, простите?! — на лице злость и обида. Ей хочется размазать японку по стене. Дать ей пощечину. Выгнать из комнаты. Как она делала это с непослушными и дерзкими служанками. Но Рэй не служанка. Рэй гостья этого поместья. И когда до Аски это доходит это, она с ужасом понимает, что на натворила. Подставила отца, а вместе с этим и весь немецкий народ. Она широко распахивает глаза и хлопает ими, а после мотает головой. Нельзя показывать слабость или то, что что-то идёт не так. Иначе ты превращаешься в жертву, в бедного кролика, а все твои враги — в хищников, злобных волков, что сейчас раздирут свою добычу на мелкие кусочки, — ваше поведение не культурно, — произносит Сорью-Ленгли, успокоившись. Но говорить, что она опозорилась, — рано. Юная графиня всё ещё может изменить ход игры. Отвести клинки с себя на гостью. — Ваше тоже, — всё так же холодно отвечает Аянами, не поднимая и взгляда на хозяйку поместья, а если бы она хотя бы оглянула Аску, то увидела бы, что её прожигают взглядом наполненным такой ненавистью, будто бы Рэй лично готовила покушение на всю графскую семью, — Кажется, у вас возникли проблемы с пониманием текста. Возможно я смогу вам помочь? — говорит японка, нежно и аккуратно закрывая книгу, оставив в ней закладку где-то недалеко от середины. Только сейчас Сорью-Лэнгли замечает, что книжка не написана на японском. Это книга из этой библиотеки и гостья смогла прочитать половину не на своем родном иероглифическом, а на нормальном немецком! — Ох, нет, о чём вы. Какие ещё проблемы. Просто посчитала книгу скучной! — парирует Аска с гордым выражением лица. Только помощи от этой особы ей не хватает. На самом деле, она бы отреагировала бы так на любое предложение, что ставило под сомнение её превосходность и ум. — может быть, вам нужна помощь? — говорит девушка уже более спокойным голосом, а после поднимает ранее опрокинутый стул. — Нет, мне всё здесь понятно, — отрезает японка. Юная графиня приподнимает бровь. Всё понятно? Да неужели! Немка уверена, что Аянами и половины в книжке не поняла, а ту половину, что поняла, поняла не так. Ну не верит дочь графа, что японка хотя бы суть рассказа уловила, не то что мелкие детали и подсюжеты. Как бы не старалась, даже не всем немцам подстать мысли великих писателей её родины, а тут, чтобы иностранка, и не было моментов, что ей непонятны… Явно ведь блефует, чтобы не показаться совсем глупенькой. Но это уже проблемы Рэй, которая в самый неподходящий момент выставит себя дурочкой. А ведь этого конфуза можно было бы избежать, приняла бы пустоголовая от нее помощь. Эта мысль слегка поднимает Аске настроение и заставляет почувствовать себя победительницей в этой ситуации, поднимая уголки её рта в лёгкой, еле заметной постороннему глазу, ухмылке. Правда триумф оценить уже некому. Книга на столе пропала, как и сама восточная гостья, лишь за спиной можно услышать тихий хлопок двери.