победа сердца над разумом

У нее коленки острые и теплая кожа. А когда она улыбается, в глазах сияет что-то похожее на безбожную вселенскую печаль. Укутать бы ее в поттеровскую мантию-невидимку и спрятать, где-нибудь в Арктике. Она там будет к месту. Фыркает, хмурится. Рыжие волосы спутано ложатся на его плечи. -Ты опять? Скорпиус выдыхает ей в лицо дым. Только чтобы глаз не видеть. К черту ее блядские глаза. И печаль эту блядскую туда же. Тянется к нему как мартовская кошка, только что не мурчит в шею. А он замер и ждет. Это же не навсегда. -Влюбился? – голос хриплый, сорванный от стонов. Не шепчет, скребет когтями по коже, по мышцам, оставляя рваные раны там, где проходится своим ртом по коже. А он дурак. Тушит сигарету и валит ее обратно на кровать. Впивается тонкими пальцами в податливое тело. Знает как. Знает куда. Он вообще ее тело лучше любого другого знает. Знает, какой стон сорвется с пухлых обкусанных губ, когда его зубы сомкнутся на ее плече. Знает, как выгнется спина, когда почувствует в себе его пальцы. Знает, как сорвется дыхание, когда продолжая истязать ее плечо зубами, зализывая больные укусы языком, будет вонзаться в нее сильнее и сильнее, дразня ее. Знает, как нетерпеливо вопьются ногти в его спину, когда вместо пальцев, почувствует язык. Планомерно кружащий совсем рядом, совсем близко, но совсем не там, где хочет его почувствовать. Ему бы сейчас встать, одеть штаны, и уйти к чертовой матери из этого дома. Из этой девчонки нахер уйти. Не видеть, не слышать. Имя забыть. И запах ее. И стоны эти, которые эхом в голове преследуют. Но язык вонзается в нее, и она заходится в глухом стоне, стягивая бедра сильнее, впиваясь пальцами в его волосы, насаживаясь на него. И он продолжает трахать ее языком, повинуясь этому ублюдскому чувству. От него она стонет, блядь. От него. А у нее глаза закрыты. Ему и смотреть не надо – он это затылком чувствует. Резко выпрямляется, тянет за бедра на себя и вгоняет в нее член одним движением. Она сдавленно стонет, задыхаясь от резкой боли. Но ему плевать. Он тянет ее руки за голову, сдавливает запястья, будто сломать хочет или удержать, чтобы не делась никуда. Чтобы здесь была. Здесь и сейчас. И вколачивается в нее так, словно пытается что-то доказать. Ей. Себе. Ему. Фантазиям ее блядским. Всем. И трахает, трахает, трахает. И плевать ему, чего она там хочет. Плевать, что ей там нравится. -На меня, сука, смотри, - шипит ей в губы. Она распахивает свои глаза. Зеленые. Безумные. -Я тебя трахаю, я, - хрипит он. – И смотреть ты на меня будешь. А на кузена своего в душе дрочи. Черти в ее глазах пляски устроили. Развели костер и ждут, когда сожгут его дотла. Ему бы штаны сейчас и домой, или чтобы кровь от члена отливала, когда он ее видит. Ему бы прекратить это дерьмо давным-давно. А она только стонет и смотрит своими глазищами в самую душу. Знает все, но продолжает измываться, отрывая от его сердца по кусочку. Отгрызает зубами, выплевывает и снова впивается. Он все-таки надевает свои штаны. Смотрит на нее, растянутую вдоль сбившейся простыни. Сирена чертова. Вейла проклятая. Королева дешевой порно-драмы. Все в ней – не говорит, кричит – ей еще нужно. Ей всегда мало. Натягивает рубашку. Саднит, потому что плечи опять разодраны ее ногтями, а вся шея в засосах. А она урчит довольно, когда он хмурится. И взгляд, как будто в лотерею выиграла, не меньше. -Что Альбусу скажешь? Он подкуривает. И смотреть на нее не хочет, и не может оторваться от нее. -Что на Кубок без тебя поедем. -Не посмеешь, - смеется. Хрипло так, загрудно. -Посмотрим, - тушит сигарету и уходит. Он мог аппарировать. Мог вернуться через камин. Но он шлепает по лужам, подставляя лицо под хлесткий ветер. Может хоть он эту дурь из него выбьет. Вытравит. Мозги на место вправит. Но тут ни ветра не хватит, ни магии. Ее яд – он под кожей весь, его вместо крови сердце перегоняет, отравляя с каждым днем сильнее и сильнее. И весь этот ветер и даже дождь, упрямо бьющий в лицо, никак не справляются. И он не справляется. И остановиться не может. Пытался. Боролся. Но снова и снова возвращался, будто наркоман за новой дозой. Скорпиус думает о том, как ненавидит этот город. Ненавидит эту квартиру. Роз проклятую ненавидит, сожравшую его вместо завтрака. Целиком и полностью сожравшую. И друга лучшего ненавидит. Потому что Роз хочет Альбуса. А может получить только Скорпиуса. И получает. Поэтому себя он тоже ненавидит. Себя больше всех.