победа сердца над разумом

У Скорпиуса даже после завтрака в голове осталась каша из бесполезных размышлений и вязкого похмелья. Старик Слизнорт и милашка МакГоннагалл нихера не вписывались в концепцию доброго утра. И хер с ним, что этим заканчивались абсолютно все попойки младшенького. Приятнее оно от раза к разу не становилось. Зато Альбус все утро довольно лыбился, собирая шмотки и подстебывая однокурсников – сплетни в Хогвартсе разносились быстро. Но стоило им выйти на платформу, на лице младшенького застыло выражение непоколебимого похуизма. И это Скорпиус каждый раз выслушивал за свой каменный ебальник. Ну-ну. Цель-то была понятна. Джимми до последнего мялся, меняя планы по сто раз на дню. Но в итоге все-таки решил, что под мамкиной юбкой будет не так ссыкотно ждать расплаты от Альбуса. Поэтому Джимми с довольной рожей запрыгивает в вагон. Поэтому Альбус делает вид, что планы старшенького его совершенно не ебут. Зато, когда за ними закрывается дверь купе, Альбус снова расплывается в довольной ухмылке. -А ведь пиздюк все-таки повелся, - хмыкает он, вальяжно растягиваясь на сидении. – Ну, вот как можно быть таким тупым, ответь мне, дружочек? -Твой братец – ты и отвечай, - фыркает Скорпиус, распахивая окно. – Я, блядь, откуда знаю, как вас там штамповали родители – с усердием или без. Альбус ржет в голос. Лениво следит за ним, пока тот подкуривает. Про то, что в поезде можно творить практически любую дичь – они выяснили довольно давно. Никто как-то не заморачивался с растяжкой противодымных или оповещающих заклятий. Министерство, видимо, искренне верило, что ученики Хогвартса – образцово-показательные представители молодежи. Ага, блядь. Как же. С другой стороны, за нарушение дисциплины мог предъявить кто-нибудь из старост. Вот только к ним в купе, один хер, никто не заглядывал. - Потому что нехорошо прерывать людей, когда они ебутся, - ответил как-то Альбус на возмущения Пьюси на этот счёт. Бонусы, блядь, дружбы с Поттером. Ни у одного сраного старосты не найдется достаточно храбрости, чтобы пихать свои нравоучения младшенькому сыну великого героя. Пару раз младшекурсники, по собственной глупости, пытались подсесть, но резво были посланы нахуй раздраженным Альбусом. Иногда заглядывали фанатки, но тоже быстро сливались с фоном и наглухо закрытой дверью. Потому что это у них там влажные фантазии на тему секса в «Хогвартс-Экспрессе», а у Альбуса равнодушное «съеби» на все случаи жизни. Старушенция с тележкой всякого сладкого дерьма, когда заглядывала к ним, пару раз натыкалась на всякую запрещенку. Кривила морду, но в открытую ничего не предъявляла. Хотя бы потому, что не было, блядь, нигде написано, что в поезде запрещено бухать. Или курить. Или употреблять дурь. И до тех пор, пока они не крушили мебель и стекла, не мешали движению поезда и не угрожали ничьей жизни внутри поезда – их действия оставались вне ее полномочий. Так что все, что ей оставалось – выдавливать подобие улыбки, когда Альбус скупал все гребаные «Берти Боттс». Этому мудаку патологически везло на эти сраные конфеты. Вначале Скорпиус думал, что тот просто умеет держать лицо и не палиться, когда вытаскивает из пакета всякое дерьмо. Но нет, блядь. Младшенький как-то на спор распотрошил несколько пакетов, и ни одна ебучая конфета из тех, что он подсовывал Скорпиусу, не была даже близко похожа на шпинат или сопли. Только сраные сладости. После этого Скорпиусу пришлось неделю уговаривать полоумную Трелони сходить с ним в Хогсмид. Под конец та запретила ему даже подниматься в свой кабинет, но спор есть спор, поэтому последние два дня Малфой отправлял ей письма с совами и кричал в окна, облетая башню на метле. Альбус естественно ржал в голос и на вопросы «какого хуя ты выбрал Трелони» отвечал: - Во-первых, ты любишь всяких ебнутых, дружочек, - младшенький многозначительно закатывал глаза, но продолжал. - А, во-вторых, МакГоннагалл могла и согласиться. Единственная, кто полностью игнорировал негласное правило «не соваться в их купе», была Роз. Но судя по их последнему разговору со Скорпиусом, сегодня можно было не ждать ее появления. Роз редко действует опрометчиво. До тех пор, пока она не придумает, как выкрутить эту идиотскую историю в свою пользу – она будет держаться в стороне. Как минимум, чтобы еще раз не проебаться настолько по-крупному. Время от времени Скорпиуса накрывало достаточно сильно, чтобы ему захотелось поставить гребаную точку. Вот только пиздеть себе он не любил. Хер с ней, с его влюбленностью. Хер с ним, что даже после всего этого дерьма, она все еще что-то там для него значила. Нет, проблема была не в этом. Альбус слишком сильно жаждал мести. Это не какой-то мелкий проеб, чтобы младшенький ограничился публичным унижением, как было с Хьюго. Альбус успокоится, только когда разрушит все, что касалось Роз. Он превратит ее жизнь в ад. Ей придется испытать все то, через что сейчас так болезненно проходил Джимми. И в этом и заключалась проблема. Скорпиус не был до конца уверен, что он готов смотреть на это. А раз у него не было гарантий, что он не попросит Альбуса остановиться, значит отдавать Роз на растерзание кузена было рано. - «Котел» или ко мне? – спрашивает Скорпиус, докурив вторую. Он не закрывает окно, но, наконец, растягивается на противоположном сидении. - Вот и как ты, блядь, умудряешься телок на секс разводить, джентельмен херов? – Альбус заливисто хохочет, но тут же щурится и тянется вперед. – Это Рози тебя испортила? А цветы? А ужин при свечах? - Романтик, блядь, нашелся, - хмыкает Скорпиус, закатывая глаза. – Вейзи, я смотрю, обосраться сколько цветов получила, пока ты ее в спальне раскладывал. Альбус снова смеется в голос, откидываясь обратно. - Не ревнуй, дружочек, - тянет он. – С Вейзи у нас на одну ночь, а с тобой – любовь на всю жизнь. - Тогда вообще не вижу смысла запариваться, - снова самодовольно хмыкает Скорпиус. - Ты ранишь меня в самое сердце, - наигранно хнычет Альбус и тянет руки к груди. Скорпиус смотрит на него исподлобья. Усмехается и с деланным безразличием отрезает: - У Альбуса Поттера нет сердца. Теперь хмыкает уже Альбус. Взгляд холодный, но губы привычно изогнуты в легкой усмешке. - Ладно, блядь, уговорил, - продолжает он уже без напускной наигранности. – «Котел». Я не настолько люблю твоего папашу. - А как же моя драгоценная мамаша? Я-то думал, ты питаешь к ней исключительно теплые чувства. - Вот именно, - снова смеется Альбус. – Не хочу довести свою будущую свекровь до припадка раньше времени. Времени у них предостаточно. Формально, они нахер никому не сдались. Семейка Альбуса их не ждет, а папаша Скорпиуса будет только счастлив поменьше пересекаться с «этим мерзким Поттером». Им, конечно, придется придти на семейный ужин, но все остальное время его родителям – глубоко насрать, где будет ошиваться их драгоценный отпрыск. Главное, чтобы не дома. Дома, блядь. Груда старых камней и пустого пафоса. Все начищено, наглажено и наполировано триста шестьдесят пять дней в году. Домовые эльфы пашут как кони, чтобы визгливая Астория могла удовлетворенно хмыкать, проводя пальцем по раме какого-нибудь до пизды ценного гобелена. С тех пор как ей пришлось отъебаться от сына, свалившего в школу, она резво нашла, куда деть свое бесконечное недовольство. На перроне вокзала Альбус виртуозно отмахивается от толпы родственников, пытающихся то сгрести его в медвежьи объятия, то влажно клюнуть в щеку. Но все равно младшенький закатывает глаза и глухо матерится каждый раз, как слышит свое имя на гулкой платформе. - Шевели, блядь, своей аристократической задницей, - шипит Альбус, бросая гневные взгляды в сторону Скорпиуса. – Заебал плестись как флоббер-червь. - Ну, это же не меня пытаются растащить на сувениры полоумные дядюшки и тетушки, - смеется Скорпиус. Его встречать некому. Папаша ни за что в жизни не отвлечется от своих заебешься-перечислять-почему важных дел. А мать дрочит эльфов с утроенным усердием, потому что званый ужин не за горами, а фамильное золото блестит недостаточно ярко. Но шаг он все-таки ускоряет. В «Котле» они занимают привычную комнату на две кровати. Раньше и пытались снимать две смежные, но толку от этого не было никакого потому, что за те две недели, что они пробыли тогда здесь, Альбус до своей комнаты так ни разу и не добрался. В тот же вечер они нажираются огневиски до родного глухого дурмана, когда до всего вокруг становится перманентно похуй. Альбус, сдавленно посмеиваясь, рассказывает их планы на каникулы. Малфой время от времени хмыкает и одну за одной тянет свои сигареты. Иногда Альбус перехватывает их у него прямо из губ слишком ловким для пьяного движением пальцев. Альбус не упоминает Роз, но Скорпиус и сам знает, что на семейном сборище Поттеров-Уизли без неё никуда. Зато Альбус пару раз упоминает мелкую и внимательно изучает реакцию Малфоя на свои слова. Ему действительно похуй, если тот все-таки трахнет его сестрицу. Мелкая и не такое вытворяла, пребывая в тупой уверенности, что ни один из старших братьев не в курсе ее похождений. Но если Малфой все-таки переключится на неё, думает он между глотками огненного пойла, можно ли это считать отставкой для Роз? С другой стороны, Альбус сам дал ему четкие указания, и вряд ли Малфой, все ещё загоняющийся по этой ебанутой, решит съехать так сразу. Нет, у этого мудака с ней свои счёты, и Альбусу не хочется срывать планы мести друга, только потому, что у самого жуть как заходится кровь в предвкушении предстоящей расплаты. Альбус переключается на расспросы Малфоя, кого ждать на семейном обеде. Каждый раз, когда Скорпиус скучающе называет очередную фамилию, Альбус удовлетворенно хмыкает. Его семейка пересралась бы от такого переизбытка снобизма. - Вы туда, блядь, всю магическую Британию созвали? Твоей мамаше стульев-то на всех гостей хватит? - Нет, только ее чистокровную часть, - смеется в голос Скорпиус. - Ну, блядь, простите, пожалуйста, - фыркает Альбус. - Я — сын великого Гарри Поттера. Вашими ссаными требованиями я могу только подтереться. Скорпиус снова смеётся. Так громко, что где-то в соседнем номере начинают молотить в стену, но следом идёт такая отборная ругань, что стук сразу же затихает, а они заходятся приступом хохота уже вдвоем. На второй день Альбус цепляет какую-то смазливую ведьмочку в пабе через пару домов от «Котла». Скорпиус хмыкает, потому что каждый раз младшенький представляется каким-нибудь дебильным именем, которая та будет выстанывать под ним через пару часов. Как Альбусу удаётся не ржать в такие моменты — хер знает. Один из его многочисленных талантов, очевидно. Ее подружка заливисто хихикает и в очередной раз цепляет его ногу под столом. После Роз — ему на такие подкаты хочется только закатывать глаза. Но он сдерживается и даже вежливо интересуется, не проводить ли ту до дома. Зато, когда на недвусмысленное приглашение «зайти», Скорпиус усмехается и безучастно отказывается, то ловит ее растерянный взгляд и, наконец, избавляется от этой приставучей идиотки. Когда он вваливается в их комнату, девица уже стыдливо натягивает платье на вполне себе аппетитную задницу. - Какой же ты у меня верный, дружочек, - скалится Альбус, бессовестно раскуривая малфоевскую сигарету. Скорпиус закатывает глаза и плюхается на свою кровать, попутно левитируя пачку обратно к себе. - Я пришёл спасать прекрасного принца из лап коварной соблазнительницы, - хмыкает тот. - Какие-то проблемы? Ведьмочка вспыхивает не то от их диалога, не то от полнейшего отсутствия внимания со стороны Альбуса. Сдавленно прощается и вылетает прочь. - Они, блядь, все одинаковые, - тянет младшенький спустя пару минут, выдыхая дым в потолок. - Да нет, - смеётся Скорпиус. - Просто ты - самодовольный уебок. Альбус хмыкает, но тут же переключается на него: - Скучаешь по Рози? - Наебался, - пожимает плечами Скорпиус, получая в ответ громкий хохот младшенького. Нет, думает Скорпиус. Он не скучает по ней. Думает время от времени, потому что убежать от собственной головы у него еще ни разу не получилось. И он действительно заебался разбираться со всем этим дерьмом. Поэтому, когда этой ядовитой сучки нет поблизости, ему проще. Проще отодвинуть это куда подальше, чем в очередной раз заходиться в приступах глухой ярости. На нее. На себя. На Альбуса. Еще он думает о письмах отца и нравоучениях матери. В одном из последних она предложила прислать для «того мальчика» какую-то книжку по ебучему этикету. Конечно, блядь, это именно то, чего не хватало Альбусу Поттеру. Да мать должна Скорпиусу в ножки поклониться за то, что он тащит на их псевдоторжественный ужин сына того самого. Половина ее списка гостей послали бы нахуй все эти «персональные приглашения», если бы не возможность познакомиться с сынком Поттера поближе. Кого, блядь, она обманывает своей аристократической надменностью? В том мире, где жили они теперь, вся эта вековая пыль с их фамильных сокровищ нахер никому не встряла. А вот подобраться поближе к сынку главного аврора и известной спортсменки, которые к тому же были в близком родстве с министром магии? Кто в здравом рассудке упустит такой шанс? Он, блядь, сраный лотерейный билет. И пускай его визгливая мамаша подотрется своим ебучим этикетом. Альбус Поттер может в грязных ботинках ходить по выбеленной обеденной скатерти и плевать прямо в полную супницу — все равно все будут восторженно глядеть на него и заходиться в овациях. Последний раз Альбус был у него на летних каникулах, и все закончилось каким-то дичайшим припадком у отца. Драко, брызжа слюной, обвинял всех грязнокровок в лице младшенького, что они разрушили всю систему. Надо отдать папаше должное, Альбус выводил его намеренно. Поэтому, глядя на то, как серьёзный вроде бы человек орал на него, срывая связки, младшенький продолжал бессовестно лыбиться и хмыкать на каждое ввёрнутое ругательство. - Мне так тетке и передать? - спросил он, уже откровенно издеваясь. Папаша не возвращался домой до тех пор, пока Скорпиус с Альбусом не свалили восвояси. В этот раз все должно было пройти спокойнее, думал Скорпиус. При старике Люциусе отец не посмеет вести себя как малолетняя истеричка. Что, правда, не отменяло возможности получить похожую сцену от самого Люциуса. От деда можно было ждать чего угодно. Это бабка была у Скорпиуса повменяемее. По остальным давно плакала больничка Святого Мунго. И, если уж по-честному, Скорпиусу было откровенно насрать, как сильно его семейка недолюбливала Альбуса. И на то, закатят сцену его родственнички или нет. Да, количество ебнутых претензий, которыми его засыпят, добавит мороки. Ебать кому-то голову у Малфоев всегда получалось очень виртуозно. Вот только вряд ли Скорпиус услышит что-то новое. Нет таких проклятий и ругательств, которые не были брошены ему за эти годы. А если очень-очень долго разочаровывать родителей, то совершенно случайно однажды можно и самому в них разочароваться. На ужин Альбус напяливает парадную мантию, и Скорпиус тут же представляет охуевающее лицо матери, которая ждала что-нибудь типа драных джинсов и матерных надписей на футболке. Вот только этот самодовольный уебок слишком любил вначале производить идеальное впечатление, а потом ломать к хуям сложившийся образ. В Малфой-Мэнор они добираются через камин. Скорпиус выходит первым и, на секунду, видит, как на лице матери брезжит надежда, что у «того мальчика» появились другие планы. Альбус появляется следом и, прежде чем Астория успевает спрятать разочарование на лице, тут же вгоняет ту в краску. Он включает все свое ебучее обаяние и, пока целует ее руку, томным хриплым голосом сообщает, что она «как всегда обворожительна и прекрасна». Астория сдавленно бормочет что-то в ответ и спешно отворачивается, пряча смущение за торопливыми жестами. Драко ожидаемо не выходит их встретить, потому что, кто бы, блядь, сомневался, что у него есть дела поважнее. В гостиной все гости тут же вытягивают шеи, но Альбус не ведет и бровью, уверенно изображая самого вежливого человека на свете. И если его мать надеялась избавиться от них побыстрее, то, как и ожидал Скорпиус, ее планы сразу же идут по пизде – к ним вереницей тянутся жаждущие «познакомиться поближе, я столько про Вас слышал, мистер Поттер». Скорпиус не мог не признать, что Альбус охуительно отыгрывал свою роль. Потому что сейчас младшенький был эталоном галантности. Он знакомится со всеми желающими. Отвечает на кучу дебильных вопросов про свою семейку. Отвешивает витиеватые комплименты. И Скорпиус искренне старается не ржать в голос, потому что на этот блядский цирк ведутся все без исключения. Потому что между шныряющими к ним гостями Альбус умудряется едва слышно комментировать каждого, с кем знакомит его Астория, а у самого на лице – только искренняя заинтересованность и непередаваемый восторг. Наверное, так его мамаша и представляла себе Скорпиуса в своих фантазиях про идеальную семью. Нашла дурака, думает он. Достаточно с нее и того, что он не слишком очевидно закатывает глаза. И он не закурил «свою мерзкую маггловскую отраву» прямо с порога. Он, блядь, вообще сюда пришел. Скажите большое спасибо и отъебитесь нахер, пожалуйста. К тому моменту, как они добираются до угла гостиной, где сидят старик Люциус и, кто бы сомневался, сам Драко, большая часть присутствующих успокаивается. Папаша глядит на них исподлобья. У него только что на лбу не написано разочарование крупными буквами тем самым альбусовским несмываемым заклятием. «Видимо, так и не отошел с последней встречи», заключает Скорпиус. Дед держится отстраненно, изредка бросая на них цепкие холодные взгляды, но это вообще ни разу не гарантия адекватной реакции. Зато бабки нигде не видно, и Скорпиус быстро соображает, что та в очередной раз класть хотела на материны званые ужины. «Лекарство от любого события, на которое тебе глубоко насрано», - мысленно язвит он. – «Семь букв. Мигрень». - Юный мистер Поттер! - наконец громогласно оглашает Люциус, отвлекаясь от своих охуенноважных и пиздецкакихполезных гостей. Альбус не остаётся в долгу. Улыбается во все тридцать два и тянет руку, склоняясь в легком поклоне: - Мистер Малфой! Я столько про вас слышал! Скорпиус в очередной раз давит смех, потому что такой восторг в голосе даже его фанатки не каждый раз выдавали. - И от кого же? - недоверчиво смотрит Люциус в ответ, но руку жмёт. - От внука? - От родителей, конечно же! Младшенький сияет, а вот дед едва ощутимо напрягается, хоть и продолжает держать лицо. - Как же я рад, наконец, с вами познакомиться, мистер Малфой! Это Скорпиус знает Альбуса как облупленного. Видит, когда тот пиздит, на чем свет стоит, но изображает святую невинность. А вот дед об этом не догадывается. Поэтому после реплики младшенького, он теряется настолько, что забывает наверняка продуманные слова, и вместо этого неопределенно хмыкает в ответ. «Ага, блядь», - думает Скорпиус. – «Нашли мальчика для битья. Этот мальчик вас всех сожрет и не подавится». У мальчика – непробиваемая выдержка и иммунитет к любому яду. Мальчик без капли страха сунет руку в змеиное гнездо и передавит там всех, не моргнув и глазом. Проходя мимо Мадлен, болтающей с Пьюси, Боулом и Филлис Уоррингтон, Альбус останавливается. Кивает остальным и тянется к Мадлен. Та вся замирает, пока он склонившись к ее уху, вкрадчивым шепотом говорит: - В твоих собственных интересах прекратить трахать меня глазами. Поверь мне, твоему отцу точно не понравится моя версия всем известных событий. Мадлен вспыхивает и опускает голову. Пьюси сдавленно хохочет. Боулу и Уоррингтон хватает мозгов сделать вид, что они ничего не слышали. Как же, блядь. Да даже Астория, стоявшая в паре шагов, недовольно поджала губы после слов младшенького. Скорпиус усмехается. Очевидно, эта вечеринка у Мадлен в список любимых не войдет. Когда мать, наконец, оставляет их в покое, Альбус практически сразу идет к родителям Забини. И с первого слова начинает затирать тем, какие глубокие извинения он должен им принести «ввиду абсолютно непозволительного и безответственного поведения старшего брата». Мадлен подскакивает к ним практически сразу. И моментально пытается слиться со стеной, пока Альбус, периодически бросая на нее с виду извиняющиеся взгляды, сообщает, что «если бы он мог своевременно вразумить Джеймса, то такой прекрасной девушке, как ваша дочь, не пришлось бы переживать такую сущую несправедливость». Забини хватает мозгов помалкивать и кивать в ответ на заверения младшенького. И не говорить, что вообще-то это Альбус был тем, из-за кого все окончательно пошло по пизде. И делать вид, что она охотно верит пиздежу Альбуса. По итогу – ее папаша одобрительно кивал все то время, что мамаша трясла руку младшенького и тараторила, как его родители, должно быть, гордятся таким ответственным и воспитанным сыном. К началу ужина Альбуса обожают все. В стороне держатся только быстро соображающая Забини и вечно недовольный папаша Скорпиуса. Даже мать и та купилась на смущенный вид младшенького, когда тот просил поменять его место за столом, чтобы сидеть рядом со Скорпиусом. - С ним я чувствую себя увереннее, - робел Альбус под подозрительным взглядом Астории. – Ну, вы же понимаете, да? Хуй знает, что там понимала Астория, но Альбус сидел слева от него и тихо смеялся в стакан с вином: - Как же, блядь, легко оказывается, разводить такую толпу долбоебов. - Подожди до конца вечера, - хмыкает Скорпиус. – Мать сама предложит тебе на мне жениться. - Иди нахуй, - беззлобно бросает Альбус. – Меня так-то тоже подзаебывает играть этакого дурачка-сыночка. Я таких шоу даже на материных сборищах не выдавал. Цени, блядь! Скорпиус видит, что мать, хоть и старается делать это незаметно, коршуном следит за ними, прислушиваясь к их разговору. И пока большая часть гостей гудит в ожидании ужина, Скорпиус думает, что он тоже умеет в эту игру. Особенно, когда столько зрителей. Поэтому он вскидывает брови и тянется к Альбусу ближе. - Да я передать не могу, насколько счастлив, что судьба свела меня с тобой. Пьюси-страший за плечом Альбуса давится воздухом. Астория гулко выдыхает. Драко неодобрительно сверлит его глазами. Люциус тоже смотрит пристально, но хотя бы молчит. А у младшенького в глазах не то адский хохот, не то привычное «и телки на такое ведутся?». Но вместо этого он понимающе кивает, опускает руку на его предплечье и наклоняет голову. Скорпиус хмыкает, и за этим практически не слышно сдавленного смешка Альбуса. Да Лондон еще недели три будет перетряхивать с новости, что у Скорпиуса Малфоя и Альбуса Поттера роман. А Забини так надеялась, думает Скорпиус. Скорпиус тоже надеялся, что папаша сможет держать себя в руках. Бесполезно, блядь. Мать еще не успевает скомандовать эльфам тащить десерты, как у Драко внезапно прорезается голос: -Мистер Поттер, - тянет он. – Я надеюсь, вы комфортно себя чувствуете? Комфортно Альбус себя чувствует, когда ему не приходится играть приличного человека. Когда ему не нужно делать вид, что ему ни капли не насрать на все эти ожидания и правила. Когда в нем не меньше трех волшебных косяков дядюшки Невилла и пары бутылок огневиски. Когда Скорпиус не загоняется по Роз, а Джимми обходит младшего братца стороной. А когда он в парадной мантии сидит в столовой Малфой-Мэнора и источает вежливость и заинтересованность всякой бесполезной хуетой, которую ему затирают все, кому не лень, то он ощущает нихуя не комфорт. Раздражение. Презрение. Отвращение. Вот только вероятность получить в такой ситуации честный ответ – равна минус бесконечность, блядь. Не меньше. Скорпиус думает, неужели его папаша настолько идиот, что думает, будто младшенький сейчас радостно объявит, что его заебала эта компания пидарасов, и съебет в закат. Да на Альбуса такие дешевые провокации уже на первом курсе не действовали. - Вы имеете в виду что-то конкретное? – Альбус смотрит на Драко пронзительно, и пусть в голосе смесь уважения и искреннего интереса, губы изогнуты в усмешке. И в отличие от младшенького – папаша ведется как первокурсник. Вздергивается весь, хмурится и ядовито цедит: - Ну как же,- тянет он, делая глоток вина. – Вся эта непривычная вам официальность. Старые традиции, которые, очевидно, вам чужды, - Драко показательно кивает в сторону домашних эльфов. И это пиздец насколько больший намек, чем он мог себе позволить. Гости потихоньку вытягивают шеи в их сторону, прислушиваясь к разговору. Все знали, насколько министр повернута на этой теме. Все знали, что у самого Поттера были трепетные чувства к некоторым из них. К одному, блядь, когда-то малфоевскому эльфу так особенно. Альбус молчит. Ждет продолжения. И Драко хмыкает, медленно потягивая вино. - Общее прошлое, наконец, - бросает он. – Я полагаю, о комфорте говорить в принципе некорректно, когда вам прямо сейчас приходится быть частью настолько непривычного вам образа жизни. Если не сказать больше – неприятного. Разве нет? Драко выжидающе сверлит его глазами, пока Астория тихо шипит на мужа. Альбус хмыкает. Этим его папаша Скорпиуса и цеплял. Не нужно было изображать пай-мальчика – один хер, найдет до чего доебаться. Вот только не на того напал. Это великий Гарри Поттер любил гордые речи и проникновенные обвинения. Альбус состоял из яда. - Знаете, мистер Малфой, - он тянет слова, все еще балансируя между вежливостью и издевкой. – В отличие от многих, я от предрассудков свободен. Я, конечно, стараюсь прислушиваться к старшим, но предпочитаю думать собственной головой. Делать собственные выводы. Не судить людей по навешанным ярлыкам. Не вспоминать давно минувшее прошлое. - Так ли? – перебивает его Драко, усмехаясь. – Сомневаюсь, что ваша бесконечно уважаемая семья одобрила бы все это, - он обводит взглядом столовую, пока сквозь желчь в голосе цедит про «бесконечно уважаемых». Скорпиус думает, что с намеками у папаши сложно – то ли он сейчас затирает про всю эту аристократическую поеботу, которой в Малфой-Мэноре пропиталась даже пыль, то ли случайно обосрал всех таких допиздыважных гостей. Альбус смеется. - А причем здесь моя семья? – взгляд у младшенького насмешливый, и только с этого Драко, кажется, готов взорваться. – Может быть, вы имели в виду вовсе не то, что сказали? Может быть, дело не в моем комфорте, а в вашем? Может быть, это вас смущает, что я сижу за вашим столом в вашем доме, при условии прошлых недопониманий между вами и моей семьей? Тогда, да, конечно, я могу понять ваше беспокойство. - Наглый щенок! – вспыхивает Драко. - Драко! – тяжелый голос Люциуса практически эхом оседает в гробовой тишине столовой. Мать определенно не так представляла себе это мероприятие, думает Скорпиус. Ей-то виделось все по канонам традиционных званых ужинов. Где все вежливо перетирают друг другу кости, но не переходят на личности. Где обо всем и ни о чем. Где муж не тушуется под гневным взглядом свекра. - Приношу свои извинения, мистер Поттер, - переключается Люциус на младшенького, пытаясь сгладить эту перепалку. – Мой сын время от времени очень неаккуратно подбирает нужные ему слова, отчего порой возникают такие неловкие недопонимания. - Ну что вы, мистер Малфой, - тут же плывет в улыбке Альбус, вежливо склоняя голову перед Люциусом. – Это я должен приносить извинения. Наверное, это и есть юношеский максимализм – воспринимать слова тех, кто старше, так остро и однобоко. Я ни в коем случае не хотел оскорбить ни хозяев дома, ни вашу семью в целом. Наоборот, я бесконечно признателен за ваше гостеприимство и такое доброе отношение. Все-таки мистер Малфой был прав, когда говорил о том, что официальность мне непривычна. Прошу прощения за свою несдержанность. Альбус снова отвешивает легкие поклоны и Астории, и Драко. -Что вы, мистер Поттер, - одобрительно кивает Люциус. – Ваша реакция вполне понятна и не требует извинений. Мы действительно рады, что вы смогли присоединиться к нашему ужину. Пока Люциус и Альбус рассыпаются в извинениях друг перед другом, гости медленно начинают включаться в собственные разговоры, отвлекаясь от разразившейся перепалки. И только Астория еще долго сидит, вытянувшись как струна, а Драко старательно делает вид, что его абсолютно не ебет присутствие здесь Альбуса. Все-таки, думает Скорпиус, дед может и пересадил папашу на свою табуретку, но власти над ним не потерял ни на секунду. До конца ужина Альбус безупречно отыгрывает роль идеального гостя. С легкостью поддерживает любой разговор, говорит коротко, не пускаясь в пространные рассуждения, вовремя задает вопросы. Между слов роняет всякие мелкие комплименты и похвалы, отчего никому даже в голову не приходит в них сомневаться. А еще он обаятельно улыбается, рассыпается в благодарностях перед хозяевами и сжимает колено Скорпиуса под столом, каждый раз, когда Астория слишком пристально цепляет их глазами. И Скорпиус едва сдерживается, чтобы не заржать в голос с выражения лица матери. И пока Альбус играется в этот «образец для подражания», Скорпиус думает, что если бы не младшенький, он бы взвыл еще в дверях гостиной. А сейчас, блядь, практически конец вечера, а ему все еще не хочется выйти в окно, потому что перед таким вот Альбусом – в лужу растекается даже Астория, совершенно забывая привычно пихать сыну, чтобы он «вел себя прилично». Например, разговаривал с гостями. Или не закатывал глаза. Или обратил внимание «на такую прекрасную дочь» кого-нибудь из до пизды чистокровных гостей. Мамаша, конечно, знала про Роз, но только однажды бросила ему что-то в духе «полагаю, это временное увлечение, Скорпиус, я надеюсь на твою сознательность». Тот факт, что мать в качестве потенциальной невестки не устроила дочка министра магии – это, блядь, все, что нужно было знать, про малфоевский заеб на чистоте крови. А, с другой стороны, чего ждать от семейки, у трех членов которой на руке красовалась метка Пожирателя? Под конец, когда Скорпиус уже рассчитывал съебаться с этого охуенного праздника жизни, дед внезапно оторвался от разговора с каким-то заместителем заместителя матери Роз и снова впился глазами в Альбуса. Тот ни капли не стушевался, растекаясь в вежливой улыбке. - Вы, безусловно, удивительный молодой человек, мистер Поттер, - заключает Люциус.- Я думаю, здесь нет того, кто не был бы наслышан о ваших успехах и достижениях. Скорпиус думает, что на самом деле, дед даже близко не подозревает обо всех его «успехах и достижениях», пока Альбус склоняет голову в вежливом полупоклоне. Потому что мама научила его быть вежливым мальчиком. Потому что он хорош в этом дерьме настолько, что еще никто, блядь, не смог догадаться, насколько это не про него, когда Альбусу так было нужно. И Скорпиус был готов прямо сейчас встать и зааплодировать ему только за то, что младшенький по привычке не закатил глаза на этих словах. - Впрочем, познакомившись с вами лично и понаблюдав за вами, я могу только еще больше поразиться, насколько недюжинный ум чувствуется в ваших словах и размышлениях, даже в столь юном возрасте, - продолжает лить патоку дед. Скорпиус думает, что все это из-за выходки папаши. Не может же вся созванная чистокровная аристократия запомнить это мероприятие только за поток дерьма, вылитый на младшенького сынка Гарри Поттера. Потому что, блядь, Малфои – это же вся такая гордая элита, которая не опускается до мелочных склок с подростком. И хер с ним, что последние лет двадцать на Малфоев, да и на половину присутствующих здесь гостей, косились с опаской. И хер с ним, что элита теперь – как раз-таки ненавистные отцом Уизли-Поттеры. Но Скорпиус совершенно не ожидает, того что дед выдает следом. - Вы, безусловно, многого добьётесь, молодой человек, - хмыкает Люциус одобрительно. - Приятно знать, что хотя бы мой внук научился выбирать правильных друзей. И Скорпиус не представляет, сколько сил потребовалось папаше, чтобы сохранить остатки напускного безразличия. Потому что услышать похвалу от Люциуса – за пределами воображения. Потому что, судя по потухшему взгляду Драко, тот вообще был нихуя не в курсе, что дед умеет хвалить хоть кого-нибудь, кто не он и не Темный Лорд. Когда они, наконец-то, могут уйти, Астория мнется, но тянется к Альбусу. И Скорпиус закатывает глаза, потому что это самые неловкие объятия, которые он только видел. А он видел достаточно всякого дерьма. Еще смешнее вся эта идиотская ситуация кажется от того, что выходит, мнение деда, все еще владеющего большинством счетов в Гринготтс, значит немножечко больше, чем все обиды и претензии дорогого мужа. Эта вечеринка не удалась не только для Забини, мысленно язвит Скорпиус, пока заходит в камин. Альбус ржет в голос, стоит им оказаться в «Котле». - Твою мать, я давно так не веселился, - выдыхает младшенький сквозь смех. – Дед у тебя еще забавнее, чем я представлял. - Жаль, папаша так больше не считает, - хмыкает Скорпиус. - Кстати, - бросает Альбус, стаскивая с себя осточертевшую мантию. – Это от папаши у тебя такая любовь к мазохизму? Потому, что он у тебя, блядь, гребаный профессионал в выхватывании пиздюлей. Скорпиус закатывает глаза. Достает бутылку огневиски из полувыпитого бара и сразу делает пару глотков, не утруждаясь поиском бокалов. - Хотя я ожидал, что он выдаст что-нибудь помасштабнее. А то на эти детские обидки было даже как-то неловко отвечать. Скорпиус вздергивает бровь, отчего Альбус снова заходится смехом и толкает его в плечо. - Нет, ну правда, дружочек, - тянет младшенький, забирая у него бутылку из рук. – Они действительно такие тупые предсказуемые долбоебы, или это я слишком самоуверенный уебок? Скорпиус смотрит на него пристально. Не то что бы его ответ, каким бы он ни был, может поколебать эго младшенького. Просто не было смысла говорить что-то кроме правды. - Ты – тот еще самоуверенный уебок, - соглашается он. – Но там, блядь, были родители Забини, которые чуть от слюны не захлебнулись, какой ты охуенный. Так что, это нихера не отменяет того, что все эти важные и типа умные хрены купились на самый идиотский цирк в твоей жизни. Альбус удовлетворенно хмыкает. Выуживает из малфоевской пачки сигарету, закуривает и сквозь первые клубы выдыхаемого дыма пристально смотрит на Скорпиуса. - Ты-то, блядь, тогда почему выбиваешься из общей концепции? - спрашивает он, но судя по задумчивому взгляду, не слишком сильно ждет ответа. - А тебе нахуя это знать? – Скорпиус ловко перехватывает сигарету из его пальцев. Затягивается и пристально смотрит на Альбуса в ответ. – Думаешь, что-то поменяется? Альбус смотрит с усмешкой, пока делает глоток огневиски. - Неа, - тянет он. – Не поменяется. Скорпиус смеется в голос. Альбус выжидает пару секунд и смеется в ответ.