~
В следующие несколько недель Уэйд с чего-то решает, что они лучшие друзья навеки. Питер был бы лжецом, если бы сказал, что они совсем не друзья. Со времен встречи выпускников они иногда виделись, но обычно из-за Ванессы. Теперь же Питер готов отрицать любое знакомство с Уэйдом, потому что это же надо быть таким прилипалой! Во-первых, Уэйду просто скучно, и у него не то чтобы много близких людей, чтобы сводить их с ума. Во-вторых, Уэйду взбрело в голову, что Питер такой хороший приятель Ванессы, так что кто, как не он, способен их помирить? Правда в том, что Питер вообще ни разу не разговаривал с Ванессой после того сумасшедшего побега и той супружеской ссоры, которую ему пришлось застать. Не хватало ему еще оказаться меж двух огней. Ванесса, наверное, решила, что он на стороне Уэйда, раз привез его, и пусть так и будет, пока эти скандалисты не помирятся. Зато, глядя на них, Питер внезапно думает: «Слава богам, у меня нет отношений!» И наконец-то благодаря этому контрпримеру Питер понимает, что может наслаждаться жизнью. Еще бы Уэйд под ногами не путался. Некоторое время Питер подозревал, что Уэйд раскусил его (кому бы Человек-паук оставил свой веб-шутер?), но, судя по тому, как спокойно Уэйд болтает о супергеройских задницах, никого не упуская, Питер в безопасности. — Я тут на днях встретил Гарри Озборна, — заявляет Питер. Не то чтобы он редко его видел. Они работают в одной компании. Просто Гарри обычно не бывает в лабораториях, где обитает Питер. — Все еще сохнет по тебе? — усмехается Уэйд и запихивает в рот буррито почти наполовину. Они сидят в закусочной — одной из тех, которые ЭмДжей зовет бомжатниками, но она все еще в медовом месяце, так что не может над ними издеваться. — Нет! — восклицает Питер. — То есть… Вообще-то, он позвал меня выпить чашечку кофе. Уэйд заявляет что-то с набитым ртом, но не совсем понятно, что. Наверное, какая-нибудь похабщина, судя по тому, как довольно он выглядит. Питер вздергивает брови. Уэйд дожевывает и спрашивает: — Тебя что, Паук уже бросил? — Что? — Питти, ты будешь дураком, если променяешь Паучка на этого вот, — Уэйд взмахивает рукой, показывая тем самым все свое пренебрежение к Гарри. — Мы не встречаемся! — Паркер, у тебя была одна задача, а ты и ее провалил. — Какая нахрен задача? — Соблазнить Паука. Ты один из немногих, кто знаком с ним, а я мог бы до конца жизни хвастаться, что дружу с парнем Человека-паука! — Я с тобой не дружу. — Так же как ты не встречаешься с Пауком? — Уэйд ухмыляется и играет бровями. — Он натурал! — в сердцах восклицает Питер и ловит несколько недоумевающих взглядов посетителей. — Да как ты мог?! — выдыхает Уэйд. — Ты разрушил мою последнюю надежду. — На то, чтобы хвастаться? — На то, что когда-нибудь Паучок сможет меня полюбить… — Уэйд притворно всхлипывает и утирает несуществующие слезы. — Ты, вообще-то, женат. — Ну и где моя жена? В любом случае, встречаться со своим боссом — очень плохая затея. Питер недоуменно хмурится, не понимая, куда свернула нить этого разговора и была ли тут вообще какая-то нить. Может, и не было. Смысла в разговорах с Уэйдом вообще обычно не бывает. — Кто-то встречается со своим боссом? — Озборн. Он же твой босс, разве нет? — Фактически он заведует другим отделом… Не то чтобы Питер много думал о том, чтобы начать что-то с Гарри. Просто Гарри — хороший парень, и, кажется, пора обратить внимание на хороших парней, пока крыша совсем не поехала от этих любовных драм, в которых виновата собственная неразборчивость. — Но он сын босса всех боссов. Детка, это слишком рискованно: ты либо потеряешь работу, либо будешь купаться в деньжатах до конца времен… — Уэйд задумчиво потирает подбородок. — А что? Оно того стоит. — Ну, мне хотя бы ради этого не придется убивать людей! — огрызается Питер. — И чего ты такой обидчивый? Я просто смотрю на ситуацию с материальной точки зрения. А тебе не пятнадцать, солнышко, чтобы делать вид, что деньги — это не важно. — Да, но если я иду куда-то с Гарри, то не из-за денег. — Да ну? Спустя столько лет проснулись чувства? — Люди меняются. То, что мне нравилось раньше, уже не нравится сейчас. И наоборот. — И что же тебе не нравится? — Ты! Уэйд смеется. — Да брось, Паркер, ты сам сюда пришел. Ты меня обожаешь. — Ну не в том же смысле, — тихонько возмущается Питер. Он, конечно, готов признать, что Уэйд красив и обаятелен, но таких красивых и обаятельных мужиков в Нью-Йорке как грязи, зато достойных днем с огнем не сыщешь. — Значит, все-таки обожаешь? — Нет. — Да. — Да кому ты нужен? От тебя даже жена ушла. — И все-то тебе надо меня унизить и оскорбить. Малыш, ну ты и токсичный засранец. — И почему мы тогда еще разговариваем? — О, мне нравятся токсичные засранцы! — весело сообщает Уэйд. — Особенно те, которые изо всех сил пытаются казаться окружающим милыми одуванчиками. Питер сверлит его сердитым взглядом, но не спорит. Да, пора признать, что эта глупая «дружба» происходит по обоюдному согласию. А что бы Питер еще делал сейчас, если бы не Уэйд? Лайкал бы парней в каком-нибудь Тиндере, чтобы найти с кем разок-другой перепихнуться. Очень увлекательное занятие. С Уэйдом хотя бы весело, несмотря на то, что он пришибленный на всю голову. А может, весело как раз поэтому. — Тебе в армии отбили мозг, да? — интересуется Питер. Уэйд усмехается. — Таким цветочкам не стоит знать, что происходит в армии.~
Питер сидит на скучном совещании, когда Уэйд присылает ему селфи в обычной клетчатой рубашке, но зачем-то с бабочкой на шее. «Сегодня я иду на свидание!» — пишет он. Да, это явно интереснее, чем споры о том, как выбить дополнительное финансирование. Очевидно же, что никак. «Помирился с женой или изменяешь ей?» — уточняет Питер. «Нет и нет». «У тебя свидание с одушевленным предметом?» «Да!» «И это не часть твоего же тела?» «Намекаешь на правую руку, Паркер? Это твоя прерогатива гонять на свиданки с правой рукой!» «Эй!» «Или еще хуже — с Озборном». Питер вспыхивает. Во-первых, Гарри хороший. Во-вторых… Гарри хороший! «Если ты пришел меня пооскорблять, ищи другую жертву». «Ну нет же! Скажи, я нормально выгляжу?» «Ты выглядишь как придурок». «Но как смешной придурок? Милый, забавный, харизматичный...» «Просто как придурок». «Ладно, уже что-то». «Ты же не собираешься делать ничего противозаконного?» «Питти! Как ты смел подумать, что я способен на что-нибудь законное?!» Питер вздыхает и убирает телефон. Не время отвлекаться на странных парней, которые любят убивать за деньги и объедаться острой мексиканской пищей. Питер игнорирует Уэйда несколько часов, а затем все-таки проверяет сообщения и видит жалобы: «Моя щечка горит! Мне влепили пощечину!» «Кто?..» — вообще, Питер сам бы с удовольствием его ударил. «Ванесса! Ей, видите ли, не понравилось, что я вытащил ее на свидание». «Господи, только не говори, что ты ее похитил». «Ну зачем так грубо…» Кто, когда и как обучал Уэйда Уилсона социальным нормам? Питер хочет встретить этого человека, заглянуть ему в глаза и плюнуть в лицо. Питер в лаборатории, у него куча дел более важных, чем рушащийся брак парня, которого вообще давно стоит изолировать от общества, но как же сложно удержать себя от нотаций. «Уэйд! Ты совсем слетел с катушек?! Вы поссорились из-за того, что с тобой ей небезопасно. А теперь ты пытаешься доказать ей, что опасна не только твоя жизнь, но и ты сам?!» «Какого хрена ты такой умный?!» «Какого хрена ты такой тупой?!» «Она не вернется ко мне, да?» «Я бы на ее месте ни за что к тебе не вернулся», — соглашается Питер. Уэйд больше ничего не отвечает, даже не шлет глупых рыдающих смайликов. И следующие несколько дней Питер ничего от него не слышит. В какой-то момент он даже думает, что все-таки их недолгая дружба закончилась, но Уэйд обнаруживается у Питера прямо в квартире перед телевизором с банкой мороженого в руках. — Ты как сюда попал? — тихо вкрадчиво уточняет Питер, пытаясь вспомнить, не разбрасывал ли он паучьи принадлежности по комнате. — Через окно, — пожимает плечами Уэйд. — Я живу на восьмом этаже. — Рядом с пожарной лестницей. — Ты убиться хочешь?! — О, ты так мило за меня волнуешься! Я тоже тебя люблю, малыш! — Уэйд шлет Питеру воздушный поцелуйчик. Питер закатывает глаза и шипит: — Выметайся из моей квартиры. — Это еще почему? — Это потому, что скоро я уйду на свидание. Если все пойдет хорошо, я был бы рад пригласить его к себе. И желательно без придурка с банкой мороженого, который будет встречать нас! — Господи, ты что, правда готов переспать с Озборном?! — Питер молчит. — Господи, это что, не Озборн?! — Питер продолжает молча сверлить его взглядом. — Господи, ну ты и шлюшка, Питти! Давай рассказывай! — Ничего я тебе не скажу. — Ну как же так? Ну мы же лучшие подружки! — Уэйд приглашающе хлопает по дивану рядом с собой. — Никакие мы не подру… — С другой стороны, я понимаю, — перебивает его Уэйд. — Ты молод и красив, почему бы не пользоваться всеми, кто предлагает? Черт, я бы убил за хороший отсос сейчас! — Вот иди отсюда и найди кого-нибудь, кто тебе поможет. — Как? Она сказала, чтобы я исчез из ее жизни. Питер вздыхает и внимательно смотрит на Уэйда. Несмотря на его придурковатость, ему же плохо, правда плохо. И за все это время Питер даже ни разу сам не поговорил с Ванессой. Вдруг он, как третья незаинтересованная сторона, в силах помочь? Да, он в силах хотя бы попытаться, но правда в том, что Питер не собирается. Питер и врагу бы не пожелал отношений с Уэйдом. И уж точно не девушке, которая вроде как жаждет спокойствия, детей, заботы и безопасности. Если Ванесса снова вздумает связаться с Уэйдом, она должна захотеть сама, без советчиков. Питер просто садится рядом, выдавливает из себя сочувствующую улыбку и тихо произносит: — Можем посмотреть телевизор. — А ты не опаздываешь? — Не-а. Мне еще нужно пригласить его, — Питер пристально глядит на Уэйда, который опять, черт знает какой раз, цепляет на себя маску веселого беспечного человека. Как будто у него жизнь не пошла под откос. — Так он может и не согласиться сегодня. — Не согласится один, согласится другой. — Паркер! — хохочет Уэйд. — А Озборн в курсе о твоем гареме? — Мы с ним не встречаемся. — Господи, да как тебя жизнь до такого довела? Сколько у тебя любовников? — Трое, — Питер пожимает плечами и хмурится. — Хотя нет, четверо. Но четвертый появляется очень редко. — И вы что, все правда ходите на свидания? — Нет, конечно. Просто встречаемся у кого-то, но мне проще сказать «свидание», чем объяснять вот это вот все. — Знаешь, ради друга мог бы отодвинуть в расписании перепихон! — У меня не было секса неделю, — морщится Питер. — У меня — полтора месяца! — возмущается Уэйд. — И еще столько же не будет, судя по всему, — мрачно добавляет он. — В лучшем случае. — Зато у тебя есть семья, — зачем-то говорит Питер. — Ну, будет. Когда она к тебе вернется. Вы заведете детей и… — Ага, детей. Мне начинает казаться, что мой единственный шанс это то, что Ванесса все-таки успела забеременеть и под каким-нибудь идиотским гормоном или просто потому что «ну ребенку нужен отец», она вернется. Только поэтому. Питер фыркает, изображая несогласие, но, вообще-то, Уэйд прав. Зачем возвращаться к тому, кто систематически портит жизнь? — Как так вышло? — задумчиво произносит Уэйд. — Я всегда думал, что хорошие мальчики из милых семей вырастают такими же милыми семьянинами, но теперь у тебя три с половиной любовника, а у меня прекрасный (чаще всего!) брак. Кто бы Питеру объяснил, как так вышло, что он стал легкодоступным парнем на ночь, боящимся отношений даже с казалось бы нормальными мужчинами. Опыт, горький опыт, много горького опыта — ничего хорошего. — Во-первых, я никогда не хотел семью. То есть я не думал об этом. А ты хотел. Что хотели, то и получили. У меня были долгие отношения, но я боялся съезжаться, мне нужно было побыть одному, я не мог до конца… довериться? — Какой пиздец, Паркер, — качает головой Уэйд. — Что? — Подожди. Я тут переосмысливаю жизнь. — И что ты там переосмысливаешь? — Не зря я свалил от тебя в армию. — От меня?! — Ну, не от тебя, но тогда у меня никого, кроме тебя, не было. И когда я уехал, я поначалу часто думал, не упустил ли я что-то важное. Просто ты же такая булочка, Питти. Ты кажешься тем, кто будет смотреть со своим парнем сериалы по вечерам, обнимать и не бояться никаких серьезностей, потому что все уже серьезно. А ты вот какой! Сколько ты морочил голову тому парнишке, прежде чем отвергнуть его? — Четыре года… — вздыхает Питер. — Четыре года! — ахает Уэйд. — Да ты психопат! — Психопат? Правда? У тебя из толстовки пистолет торчит, и я — психопат? Уэйд хрипло смеется и награждает Питера хитрым взглядом, но очень скоро становится мрачнее. Так неприятно и странно это видеть на почти всегда улыбчивом лице. — И тебе нравится? — тихо произносит Уэйд. — Ну, жить так? Без отношений, без семьи? Питер пожимает плечами. — Я очень много времени провожу на работе. И я вроде стараюсь сделать мир лучше: мне есть, ради чего еще жить. Уэйд понимающе кивает. Ему, кроме семьи, жить незачем. Не думает же он, что его работа — благое дело? Точно не думает. Конечно, он очищает мир от преступников, но очень уж радикальным методом. В нем нет никакой чести. — Значит, и у меня все будет хорошо, если она не вернется, — внезапно выдает Уэйд. Питер награждает его удивленным взглядом. — Что? Я люблю свою работу. Я не могу ее бросить — уже пытался. Питер закатывает глаза. Ладно, он недооценил самомнение Уэйда. — Иди домой, — просит Питер. Уэйд только фыркает, ставит на столик банку с растаявшим мороженым, поднимается на ноги и уходит. Питер смотрит ему вслед, абсолютно точно зная, что никогда не поймет этого странного человека. И, наверное, к лучшему. К лучшему вообще с ним не общаться, но ЭмДжей внезапно превратилась в примерную жену (то есть перекинула все свои уничижающие силы на мужа), с Недом Питер мало видится, а дружить ведь с кем-то нужно? Даже если этот кто-то залезает к тебе в окно.