Одежды цвета Цинь

Ранний Февральский слегка прохладный ветерок гонял листву и лёгкие лепестки Мейхуа, подхватывая их аромат и распространяя по округе признак скорой весны в Илине. Запах ласкал чувствительные детские рецепторы, которые стали только нежнее из-за постепенного формирования хорошего и крепкого золотого ядра. Вдохнул полной грудью запах приближающейся весны, улавливая запах тёплого зелёного чая с использованием высушенных лепестков Мейхуа. Подставляя лицо под нежное дуновение ветерка и не яркого, но мягко ласкающего кожу солнца, я выдохнул небольшое облачко пара и остановил маленькой ладошкой струны пока что только детского Гуциня. Тётя Цансе говорит, что мне пока рано иметь боевой Гуцинь, хотя имя я ему уже придумал — Эстель Имя очень даже подходящее, как по мне. Я тихо хмыкнул и продолжил купаться в солнечных ваннах и мягком спокойствии момента, зная, что вскоре он будет разрушен. Не то чтобы я против. Поправив очки на переносице, я опустил взор на свои шелковистые тёмные волосы, закрепленные в удобную одинокую косу и повязанные ленточкой цвета Цинь. И всё-таки, Тётя Цансе - гений. Как можно было додуматься сделать бусину с сильным заклинанием, которое перекрашивает мой белоснежный цвет волос в иссиня-чёрный и надеть её на цепочку, прикрепленную к очкам? Я тихо хихикнул, прикрывшись рукавом ханьфу. Кто же знал, что очки будут преследовать меня и в этом мире? Моё плохое зрение связано с тем, что я альбинос и достаточно много времени провёл на улице. Конечно, моё зрение пытались восстановить, но всё было тщетно, поэтому я вновь вернулся к очкам. Мои глаза, кстати, остались всё того же красного, кровавого цвета, из-за чего я привлекаю ненавистное мне внимание. Слишком много вопросов по этому поводу и это только к глазам. Все эти люди ещё моих волос не видели. Я устало выдохнул. Вопросы соседей и их детей и впрямь очень надоели. Прислушавшись, я незаметно улыбнулся, услышав быстрые детские шаги и возглас, — Хэми-Ди! А-Хэмми! Вот ты где, как и говорила А-Нянь! — Вей Ин улыбнулся солнечной улыбкой и начал тараторить. — Мама и отец пойдут на рынок, ты с нами? А-Нянь говорит, что скорее всего оставит нас рядом с лотосовым прудом, помнишь? Ты пойдёшь?! Пойдёшь?! — Маленький сгусток энергии продолжил говорить и рассказывать обо всём на свете, да так быстро, что я еле успел вставить ответ и с ласковой улыбкой ответил. — А-Ин, я пойду, пойду! Успокойся! Пхах…- Я не выдержал и захихикал над милым надутым выражением лица Вей Ина, который лишь показал мне язык, но продолжил с всё той же солнечной улыбкой, — А-Нянь говорит, что если ты пойдёшь, то нужно уже собираться, иначе родители уйдут одни! Пойдем! — Вей Ин начал тянуть меня в сторону дома, используя краешек рукава моего ханьфу. Я аккуратно встал, отряхнулся от пыли и пошёл за ним, а он продолжил говорить, к чему я привык и не удивлялся. Но следующие слова заставили меня насторожиться. На удивление, у меня часто оправдывалось хорошее или плохое предчувствие, и я доверял ему. И сейчас моя чуйка просто кричала о приближающимся пиздеце. — А-Нянь и А-Дай пойдут после рынка на ночную охоту и вернутся завтра утром. Впрочем, как обычно, ты знаешь. — Продолжал лепетать старший, но, заметив пустой взгляд Сова Хэмми, он спросил, — Хей! А-Хэмми, что случилось? — Он нахмурился. Его младший братик часто уходил в себя и много раз его приходилось вытаскивать из недр сознания. — А? Да нет, ничего, А-Ин — Я улыбнулся уголками губ. Я улыбался и смеялся редко, хотя бы из-за того, что мне часто противен собеседник и я в принципе стеснителен. Я хмыкнул. Как быстро я, однако, привык быть Сова Хэмми, а не Асти. Тайком глянул на радостно щебечущего Вей Ина и я действительно чувствовал себя дома. Чёрт, я завидую тебе, Лань Ванцзи, отхватил такого человека. Я мысленно попросил: "Заботься о нём получше, пожалуйста!" — А-Хэмми! А-Ин! Идите сюда! — Завидев своих детей, воскликнула Цансе Сянжэнь. — Тётя Цансе! — Крикнул я и подбежал к женщине. Вообще, Цансе Сянжэнь была в новелле интересным и загадочным персонажем, которого очень мало раскрыли в истории, как, собственно, и Вей Чансе, её мужа. Характером Вей Ин определенно пошёл в мать и лишь частичкой внешности именно в отца. Оба были яркими, шумными и взрывными, сеяли хаос повсюду, где бы ни появлялись. Но дома, в кругу семьи, они оба становились ласковыми и заботливыми словно котята. Улыбнувшись уголками губ, я сказал, — Тётя, мы пойдём к тому пруду с лотосами, хорошо? -посмотрев на светящегося от счастья Вей Ина, я умилился, мне хотелось, чтобы так было всегда. Чтобы эта тёплая семья всегда была вместе и не расставалась. Но я понимал, что не смогу защитить тётю Цансе и дядю Вея. Я слишком слаб, но я надеюсь, что смогу помочь Вей Ину. — Хах, хорошо, проказники, А-Хэмми, оставь, наверное, Гуцинь мне, не будешь же ты таскать его с собой? — Нет, я хочу дать послушать Ин-Ге чему я научился. — Ох, ну хорошо, постарайтесь далеко не отходить, так как пруд рядом с домом, если что-то случиться - сразу идите домой, хорошо? — Да, конечно, Тётя Цансе! — Хорошо, А-Нянь! — Вот и молодцы! — Сянжень, пошарив рукой, вытащила мешочек, который при покачивании постукивал, и отдала его мне. — Это на случай, если вы захотите что-то купить или перекусить. Ну всё, мы пошли! — Будьте осторожны, дети, мы должны скоро вернуться с охоты, надолго не задержимся, а если что-то случится и мы придём позже, то идите домой и ложитесь спать, хорошо? — Мгм, я понял, дядя Вей. Мужчина улыбнулся, погладил нас по голове, чтобы потом запечатать по поцелую на макушках и уйти вместе со своей женой. Когда статные фигуры бродячих заклинателей скрылись в потоках простых людей, лишь изредка мелькая своими одеждами, всё отдаляясь и отдаляясь, я пошёл к пруду, рядом с которым был достаточно большой и плоский камень. Присев на него, я положил Гуцинь на колени. Поправив рукава, я сначала спросил, — Ин-ге, хочешь послушать мою игру на Цине? — Да, конечно! Лёгкая тоскливая мелодия полилась из-под пальцев. Это был лишь отрывок, так как у меня ещё не слишком крепкие мозоли и пальцы рук слишком детские, но я всё же мог сыграть что-то приемлемое. Мелодия летела над озером, колыша лотосы на водной глади. Ритм был сладко тягучим и обволакивающим. Мастерства недоставало, но это окупалось искренностью мотива и упёртостью, с которой мои пальцы порхали над струнами звучного инструмента. Напев отдавал тоской о несбыточном и какой-то тихой, ещё не наступившей паникой. Я писал эту мелодию, думая о родителях интересно, они нашли мой труп? И умерла ли я?, об оставшихся самых близких друзьях, о мечтах, которые я не смогу осуществить в этом мире. Невольно глаза застелила пелена слёз. Я закрыл глаза и глубоко вздохнул. Мелодия продолжала литься, наполняя воду, которая сохранит все доверенные воспоминания с пережитыми эмоциями, чувствами и надеждой. Постепенно ручейки последней ноты, выведенной из-под кровоточащих пальцев, стихли и на смену им пришла блаженно тоскливая тишина. Но она обнадёживала и как добрая всемирная мать давала свои объятья всем, кто попросит, и всем, кто нуждается. — Это грустная мелодия, А-Хэмми! Ты грустил? Но это было очень красиво! — начал заваливать меня своими ответами и впечатлениями Вей Ин. Я люблю его, этого веселого ребенка, не познавшего Курганы и войну. Который мог развеселить и поддержать лишь одной своей улыбкой. — А ты обними и сразу станет не так тоскливо! Меня тут же обвили детские ручки и я пробормотал в макушку, -Я рад, что тебе понравилось, Ин-ге. — Разорвав объятья, я подставил под лёгкий бриз озера лицо и заметил, что наступили достаточно поздние сумерки. — Пойдём домой, А-Ин, Тётя Цансе и Дядя Вей, видимо, задерживаются. — Хорошо! Но пойдём сначала купим паровых булочек! Уже голодно, А-Нянь кормила нас только перед выходом. Ох, да. Я совершенно не чувствовал голода и осознал, что необходимо поесть только благодаря Вей Ину. ~~~ Поедая булочки, мы дошли до дома. — А-Ин, давай ложиться спать… - внутренности скрутило, потому что время было очень позднее - уже час свиньи и глаза Вей Ина уже слипались, но он упорно ждал родителей. — Но они должны скоро вернуться! -возмутился тот, потирая глаза, чтобы согнать признаки сонливости. — Я уверен, что всё будет в порядке, если мы ляжем спать, не дождавшись их. - Блять. Блять, блять, блять. Я знаю, что сейчас произошло. Моя чуйка кричала дурниной и знания новеллы не спасали от наступающей паники. Блять. Ночная охота, где погибла чета Вей. Чёрт. Уложив Вей Ина спать и пожелав сладких снов, я в своей спальне скатился вниз по закрытой двери прямо на пол. Мой мозг лихорадочно работал. Что делать? Как поступить? Я знаю, где находится пристань Лотоса, но будет ли Вей Ину хорошо в семье Цзян? Но зачем тогда я? Я буду защищать его ценой своей жизни и я это знаю и осознаю. Но… Мадам Юй и плохой характер Цзян, пока что, Чена… Я будто в бреду помотал головой. Нет! Если мы не пойдем туда, я совсем сломаю канон и пару ВанСяней! Они обязаны встретиться, но… счастье Вей Ина… Мы, конечно, можем остаться здесь, но… Я схватился за волосы и продолжил думать. Боль отрезвляла. Я не хочу ломать всё полностью, так что будет хорошо, если мы пойдем в пристань Лотоса, и… я защищу Вей Ина, он заслуживает счастья. Я так и не уснул, пытаясь придумать достойный план. Половица под ногой скрипнула. Постучав по ней, я понял, что она полая. Сняв импровизированную половую крышку, я замер. Там лежал ошеломительной красоты Цинь с выгравированными паучьими лилиями и именем "Эстэль"… Этой ночью я оплакивал смерть своих новых, гораздо более близких мне, даже не родных, но родителей…