Одежды цвета Цинь

Ноги предательски дрожали от долгого бега и виляний по тропинкам в надежде на крохотную отлучку в виде пары секунд на передышки и снова яростного рывка в попытке оттянуть, хотя бы на время, неизбежное. С Вей Ином все будет в порядке и это главное. Слыша приближающиеся голоса адреналин вновь прилил к мозгу и дал еще один кредит сил. Темнота ночи мешала поймать меня, но мешала и мне найти проход, выход из этой ситуации, которой я боялся ещё с прошлой жизни. Мужские голоса прервали мои мыли о том, какой путь выбрать, и пришлось выбирать наугад самую длинную тропу в неизвестность. Что было ошибкой. Отлетев в стену спиной от сильного удара под дых, я закашлялся и прикрыл уставшие глаза. Все тело безумно ныло и болело. Один из трех мужчин склонился надо мной и подхватил своими потными руками мой подбородок, и заставил посмотреть в глаза со словами, — Вы посмотрите какой красивый экземпляр нам достался! — Мужчина похотливо улыбнулся, от чего по спине пробежали мурашки, желудок переворачивался и просился наружу, а в груди расползался страх, липкий и опутывающий как склизкий ил со дна озера, не давая сделать живительный глоток так необходимого воздуха, а хватка мужчины в удушающем захвате на детской шее не помогала в этом. Сознание уплывало из песков зыбучей боли и даже, подумалось мне, так будет лучше я не будут в сознании пока… это происходит. Вдруг хватка ослабла, но рука все еще находилась на детской шейке, предупреждая. — Хмм, а за твою тушку бы дали неплохой мешочек с золотом. Но так будет не интересно. Парни, держите его! — Потные руки обвили меня по всюду, напоминая склизких ползучих ядовитых змей, что шипели близ лица и я ничего не мог с этим поделать. Мутный взгляд из-за труднодоступного воздуха и кромешной тьмы не давал разглядеть лица этих людей, да и не то, чтобы Сова Хемми хотел их запомнить. Стереть бы всё происходящее из памяти. Хотелось выть волком от бессилия и при этом молчать в тряпочку и ни в коем случае не показывать слабости перед этими ужасными, отвратительными людьми, для которых это станет лишь знаком продолжать мерзкую пытку над ребенком. Слабенькое ядро внутри тельца давно уже израсходовало свой резерв и лишь насмешливо пульсировало тупой болью внутри расползающейся по всему существу своего владельца. Руки мужчин крепко держали ребенка, не давая ему сопротивляться и брыкаться в поисках спасения в побеге из их стальной хватки. Просто потерпи. Все скоро кончится. Все будет хорошо, верно? Предательская соленная слезинка скатилась из-под закрытого века ребенка. Только не насилуйте, пожалуйста. Бейте, угрожайте, только не этот унизительный способ самоутвердиться над слабым, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!!! Только не трогайте эти потаённые места вонючими пальцами, ртом, членом… боже, да чем угодно! Пожалуйста, нет! Видимо, насильники не пали еще столь низко, поэтому град ударов в грудь, по ногам, рукам и животу осыпался на ребенка как из разломанной бадьи с водой. Благо не били по лицу, не придётся оправдываться пред Вей Ином позже. Судя по удаляющемся смеху и отсутствию липких потных рук мужчин, что держали его, сеанс самоутверждения закончился. Всё тело нещадно болело и пытало адским пламенем боли и агонии, напоминая о жестокости мира и людей в целом. О доверчивости остальных людей и просто личностей желающих защитить свою семью. Как будто в первый день в этом жестоком мире магии и любви. Только не придет Тётя Цансе и Дядя Вей. Я остался один. один. совершенно… один? Ощущение ладоней вернулось. И именно в те места, которые, Сова Хемми так надеялся, не будут осквернены. — Не трогайте меня! Уйдите! Пожалуйста…- Жалкий скулеж и слезы, тихие всхлипы отчаяния срывались из глотки, а слёзы горя и отвращение к себе, к людям, к блядскому миру выплёскивались, опустошая резервуар покоя и умиротворения, итак скупого на эмоции хозяина. Скользкие и такие ненавистные руки сменились на другие. На объятья…объятья? Мягкие, такие родные, баюкающие детские объятья обещающие защиту и так необходимую любовь. К одной паре рук присоединились ещё одни, явно женские, но такие нежные, несмотря на грубые мозоли от меча, словно материнские. Как мать, шепчущая на ушко колыбель перед сном для мягкого, пушистого, словно ушки кролика и облака приятного сновиденья о несбыточном, но не менее желанными со временем. Мягкий сон убаюкал меня и отправил в царство морфея, но уже без кошмаров. ___ — Не трогайте меня! Уйдите! Пожалуйста…- Жалобный скулеж разбудил видевшего уже десятый сон Вей Ина. Тот рассеянно сел, после чего попытался проморгаться, протерев глаза руками, пока остатки сна не развеялись окончательно. Встав со своей кровати, он направился к ложу брата, пытаясь разбудить младшего, что всё скулил и всхлипывал, подёргиваясь от попыток коснуться рукой, дабы вырвать Сову Хемми из зыбучих оков кошмара. Но все было тщетно, так как младший в ужасном сне лишь вздрагивал, уходя от прикосновений, словно от жидкого капающего, как будто прямо в сердце, метала. Вей Ин понял, что ситуация выходит из-под контроля, когда он начал ощущать отголоски темной энергии прямо от младшего брата. Обращаться за помощью было не к кому. Все в огромной резиденции давно спали и не ведали о проблемах приемного сына их главы. Не спала в столь поздний час лишь хозяйка пристани, что занималась бумажной волокитой ордена, которая находилась под её правящей рукой. Хоть Вей Ин и знал, что Госпожа их недолюбливает и за всё то время, что прошло с момента их недолгого проживания в ордене не разу к ним не наведалась, других вариантов к кому обратиться за помощью не было. Поэтому Вей Ин бегом отправился к кабинету Госпожи, пренебрегая спокойствием спящих членов ордена. Когда заветная дверь была найдена, он постучался безмолвно спрашивая разрешения зайти в комнату. — Войдите и объясните, что вам нужно в столь поздний час.- Послышался приглушённый из-за закрытой двери женский строгий голос Юй Цзыюань. Несмело приоткрыв дверь, он прошмыгнул в кабинет и начал тараторить, стараясь как можно быстрее передать цель визита. — Простите за столь позднее вторжение, Госпожа Юй, но мне нужна ваша помощь. Мой брат — Сова Лейсан спит и ему снится кошмар, но я бы не смел вас беспокоить из-за столь незначительной причины, но когда я пытался его разбудить он только отбивался от моих рук, будто боялся прикосновений и защищался. А позже от него начало разить темной энергией. Я не знаю, что делать, Госпожа Юй…- ребёнок выглядел испуганным и взволнованным из-за столь позднего визита, боясь гнева жены Цзян-шишу. Хозяйка пристани внимательно выслушала нервный лепет ребенка, понимая, что тут происходит, но нужно убедиться в этом самой. ___ Дойдя до ученических комнат, принадлежащих приемным детям Цзян Феньмяна, Вей Ин отворил передо мной дверь, приглашая внутрь комнаты. Подойдя к дёргающемуся спящему ребенку, от которого в самом деле фонило небольшим скоплением темной энергии, я убедилась в своей гипотезе. В связи с ситуацией которая всплыла, тут нужен разговор двух жертв. — Иди сюда и обними его, время от времени поглаживай по спине. Если будет опять вырываться, прикладывай силу и не обращай на это внимания. Я же буду передавать энергию. — Понял, Госпожа. Когда ребенок сделал все так, как я сказала, я тоже обняла младшее дитя, вроде Сова Хемми, предавая энергию прямо в разбушевавшееся ядро, обнимая его вместо почившей матери. Через некоторое время ребенок перестал вырываться, темная энергия выветрилась, а дыхание стало спокойнее и глубже. — Я заберу его в свои покои на всякий случай, завтра можешь навестить его после часа козы. Ребёнок явно выглядел недовольным, но проглотил слова и сказал лишь скупое, — Как скажите, Госпожа. Доброй ночи. Последнею часть предложения еле можно было услышать, так как я уже покинула покои детей и направилась к себе, дабы разобраться в ситуации. ___ Утро начиналось, как обычно, неприятно. Мучившие меня воспоминания, которые превратились в натуральные кошмары, никак не хотели уходить, из-за чего я уже долго не высыпался. Но, осмотревшись мутным взором, я понял, что это явно не наши с Вей Ином покои. — Хмпф, проснулся значит? Вставай, нам предстоит разговор, но сначала завтрак.- Женский голос прервал мои размышления и подступающую панику. Хотя про панику я, наверно, сказал рано. Юй Цзыюань стояла передо мной собственной персоной и звала на завтрак. Боже, в чем я провинился? На удивление, Госпожа пристани не показывала нам свой яростный гнев, причиной которого служило одно наше с Вей Ином существование. Она вообще не появлялась все те пару недель, что мы находимся на пристани. Что же изменилось? Я осторожно сел, дабы ненароком не распахнуть тонкие нижние одежды ханьфу и глянул на Госпожу пристани, произнес, — Доброе утро, Госпожа, простите за мой вид и то, что доставил вам хлопот. Позвольте узнать, что я делаю в этих покоях? — Я старался говорить аккуратно, подбирая слова, чтобы ненароком не вызвать гнев Пурпурной Паучихи. — Ты здесь, в моих покоях, Сова Лейсан потому, что твой шебутной брат беспокоиться о тебе и из-за этого отвлек меня от дел ордена среди ночи! Ах, Вей Ин, подумай о своем бедном младшем братишке, я всё ещё хочу жить. — Этот просит прощения за отсутствие манер моего брата, мы обязательно обсудим нормы приличия. Прошу прощения от его имени, Госпожа Юй. — Я склонил голову, показывая раскаяние и покорность, пытаясь надавить на остатки жалости Паучихи, но в ответ лишь получил странный ответ, — Пф, всё в порядке, но чтобы впредь такого не было! А теперь изволь уже одеться и поесть. — Да, Госпожа. Юй Цзыюань вышла из комнаты, а я тем временем неспешно оделся и, расчесывая волосы гребнем, задумался о чём же хочет поговорить со мной Пурпурная Паучиха. ___ Закончив приводить себя в порядок, я позвонил в колокольчик после чего ко мне сразу постучалась Шизука. Впустив её, я выдержал её неожиданный изучающий взгляд и мы прошли к комнате с уже накрытым столом. Завтрак был… Напряжённым. Я знал, что меня ждёт не приятная тема разговора, но действительно не мог вспомнить или придумать причину недовольства Госпожи. Когда безвкусный из-за нервов завтрак был съеден, мы вместе с Юй Цзыюань вошли в её кабинет, после чего она подала знак Шизуке выйти, что та и сделала. Присев за низенький столик, я по этикету разлил ароматный чай, очень похожий на так мною в прошлом любимый черный чай с бергамотом, который всегда меня успокаивал. Когда первые глотки были сделаны, а мой собеседник очевидно собрался с мыслями, моё всегда невозмутимое и спокойное лицо превратилось в тихую маску ужаса и горечи, — Тебя сексуально домогались? — моя собеседница выглядела невозмутимо, но что-то в глубине её пурпурных глаз заставляло думать, что не только я пережил тот ужас, что так упорно, мучительно долго пытаюсь забыть и выветрить лечебными благовониями из головы и сознания, памяти. — Я…меня не…- язык заплетался, в горле пересохло, а глаза, я чувствовал, были уже в очевидно плаченом состоянии. Стоп, глаза! — Госпожа! Простите, но мне нужно мое лекарство! Я сбегаю и возьму, простите, я… — Сова Лейсан, успокойся! Какое к черту лекарство тебе сейчас нужно?! — у моей собеседницы были зло прищурены глаза, а руки так крепко сжимали пиалу, что невольно задумывался как она еще не треснула, а Цзыдян потрескивал в своей форме прекрасного драгоценного кольца. — Это…я, понимаете…- Сова Хемми замялся. Я, черт возьми, блять, не планировал так рано раскрывать свою особенность! А ладно, к черту это дерьмо! — Я альбинос, Госпожа… Наступила оглушительная тишина. Бедная пиала все же треснула. ___ — Фень-Чертов-Мян! — Это, наверное, была первая мысль Госпожи, что орала благим матом, совсем не соответствуя статусу. Мало того, что ребёнка очевидно домогались, так он ещё и альбинос! Свалился на мою голову! Репутация ордена упадет ниже дна вулкана Вень Жоханя! — Он такой же, как ты, милая-назойливо сверлил меня внутренний голос, усиливая мигрень, появившуюся как только двое детей Цансе зашли в пристань. — Я другая — Огрызнулась детская обида на мир глубоко в сердце. Но… Мальчик действительно был умён и тих, в отличие от своего старшего брата. Всегда вытаскивал А- Чена и Вей Ина из передряг. Но он определённо выглядел уставшим и запуганным. Будто боялся, что за факт его физической особенности, на которую он никак не мог повлиять, его выгонят из ордена как шелудивого пса из псарни. А мигрень всё нарастала… Все вариации мыслей Юй Цзыюань сошлись в том, что за бедным ребенком стоит присмотреть. Давно забытые материнские инстинкты, что спали за ненадобностью, вновь заинтересованно подняли голову. ___ Прости, А-Ин, возможно, у тебя больше не будет брата, помни меня молодым и красивым по возможности. От хозяйки пристани расходилась такая убийственная аура, что невольно хотелось сбежать, но Сова Хемми знал, что прямо за дверь их караулит Шизука, не давая выйти из помещения или подслушать важный разговор. Вдруг Пурпурная Паучиха подала голос, да такой спокойный, что невольно захотелось смыться к чертовой матери подальше. — Все… в порядке, я думаю. Все будет в порядке, если ты перестанешь скрывать особенность, но только в ордене и близ Юньмена. Когда вы отправитесь в ордена, чтобы попробовать и их способы обучения, ты будешь менять внешность. Ты меня понял? — Да, Госпожа, но…- Я не успел закончить как меня перебила хозяйка пристани, — Почему можно убрать маскировку в Юньмене? Чтобы жители привыкли к твоему виду и не пугались всё то время, что ты живёшь и состоишь в ордене Юньмен Цзян. А в других орденах смысла показывать свою особенность нет, ты там всё равно на время, а ещё более пагубные слухи для репутации ордена нам не нужны. — Я понял, Госпожа.- Кивнул Сова Хемми, это действительно было разумно, плюс, не надо капать отвратительно неприятную настойку в глаза. — А теперь давай вернемся к первому вопросу. Что случилось? — Голос Юй Цзыюань звучал на удивление спокойно и как-то мягко, словно успокаивающе. — Я… да, меня насиловали, но только физически, — Мой взгляд стал мутным и смотрел в пустоту, ни на чем особенно не акцентируя внимания.- но были попытки, это… Был мой главный страх, что я… что я стану грязным…- Слезинка всё же сорвалась с белоснежных ресниц красных очей. Я почувствовал так необходимые мне материнские объятья и дал волю слезам. ___ Когда истерика сошла на нет, я услышал нежный женский голос, что вещал о своей трагичной судьбе. ___ Быть в семье третьей госпожой, а тем более в Мешан Юй было сложно не только из-за конкуренции, но и наследственного скверного характера. Сёстры шли на всё, чтобы ликвидировать соперницу на роль госпожи пристани Лотоса, в том числе и на покупные убийства. Самая безумная из сестёр подослала мне убийцу, но тот не захотел так просто расправиться с жертвой, как позже он говорил, я сильно ему понравилась, а забрал в одну из самых защищенных темниц Мешан, что так любезно предоставила сестрица и бил меня, пытал. У него была страсть ставить клейма, что он и сделал, правда, единожды и под самый конец. Один раз он, да, надругался, но проникновения не было, но тем не менее, не приятно и до тошноты. Потери сознания, что в той ситуации была бы подарком, не было. В темнице собеседниками и причиной моего здравого рассудка были пауки того вида, что водились только в окрестностях Мешан Юй. Заметив мой контакт, убийца и насильник по совместительству поставил мне клеймо с видом именно тех пауков, которые составляли мне компанию. Но я носила после событий это клеймо с гордостью, пусть про него не знает почти никто, но для меня это было символом стойкости и силы духа. После этого моя Ци приобрела отчётливый фиолетовый оттенок, а народ придумал мне титул Фиолетового Паука Юньмена, которым я горжусь по сей день, Сова Хемми. ___ Две израненные души нашли утешение друг в друге. Одна из щелей успешно залатана необходимой каждому любовью, заботой и семейным теплом. ___ — Вы сильная, Госпожа, я восхищаюсь вашей силой духа.- Вытирая слезы тыльной стороной руки, сказал я. Юй Цзыюань на эту реплику лишь улыбнулась и спросила, — Ах, я конечно знаю примерно как выглядят альбиносы, но почему твои волосы внезапно стали… — Я нервно и достаточно резко схватил прядь волос, которая в самом деле была белоснежной, и начал объяснять, — Перед гибелью Тетя Цансе сделала мне артефакт, меняющей цвет волос, и видимо он был завязан на моей Ци, а она из-за большого количества эмоций стала нестабильна, из-за чего артефакт и вышел из строя. — Ах, я поняла, давай заплету. Госпожа пристани была спокойна за долгое количество времени и расчесывала приемному сыну белоснежные словно девственный первый снег волосы и это казалось по истине неземной картиной. — Ах, Сова Хемми, да ты точно станешь одним из списка самых красивых господ- Лениво заметила Паучиха, завязывая лентой восхитительно мягкие волосы рёбенка.