Цунами

Гермиона заподозрила неладное ещё на подходе к дому. Арабелла никогда не запирала калитку — забывала. Да и едва ли кому-то из соседей придёт в голову её навещать. Миссис Фигг тут сторонились, окрестив местной сумасшедшей. Гермиона отлучилась за покупками в ближайшую бакалейную лавку и перед уходом прикрыла калитку… Сейчас же она была заперта на щеколду. Кто-то был здесь — и, судя по следам на дорожке — совсем недавно. Или до сих пор находился поблизости. В воздухе чувствовалось волшебство, будто тонкий шлейф дымка. Раньше Гермиона не осознавала этого свойства магии, но в последнее время она мало колдовала и теперь ощущала колебание воздуха, едва уловимую рябь, оставленную заклятием — не очень сильным, но достаточно стойким. Опытные авроры легко определяли подобные вещи. Она без резких движений достала палочку и осторожно огляделась. В уме заплясали магические формулы, закрутились варианты для бегства и жуткие картины расправы Пожирателей смерти над несчастной миссис Фигг. Внезапно из дома раздался громкий звук, совершенно не вяжущийся с теми ужасами, что нафантазировала Гермиона. Арабелла если и умирала, то от смеха. Гермиона открыла входную дверь и, на цыпочках миновав прихожую, с опаской заглянула в гостиную — чтобы через пару секунд возмущённо и вместе с тем облегчённо выдохнуть. Регулус Блэк собственной персоной. Он расположился на диване напротив по-девчоночьи хихикающей Арабеллы. Блюдце и чашка в его руках — часть её любимого сервиза, прикасаться к которому, судя по всему, дозволялось раз в год на Рождество. И даже мисс Питтипет, капризная морда, осоловело прижималась к гостю пушистым боком. Вероятно, и кошка, и хозяйка находились под лёгкими чарами Конфундуса. Впрочем, глаза Питтипет и так всегда косили. — Джейн! — Арабелла наконец заметила, что их больше не трое. — Что же ты раньше не приглашала своего очаровательного друга? Гермиона попыталась улыбнуться, но не смогла сделать это убедительно. — Он очень занятой человек. Вкалывает как проклятый, и у него убийственно строгий начальник — отслеживает каждый его шаг. Регулус сузил глаза. Маска доброжелательности на его лице дрогнула. — Однако иногда мне удаётся вырваться, — произнёс он нарочито равнодушным тоном. — Не мог упустить возможность навестить тебя, Джейн. — Прекрасно! — миссис Фигг подхватила бумажный пакет из рук Гермионы и сунула внутрь свой нос, вдохнув аромат свежей зелени и пузатой чиабатты. — Реджинальд, вы останетесь на ланч? — Благодарю за предложение, Арабелла, но вынужден отказаться. Джейн права. У меня действительно мало времени. — Регулус посмотрел на Гермиону. — Покажешь мне, как устроилась? Стиснув зубы, Гермиона всё же выдавила слабую улыбку. — Конечно. Стоило ей сделать шаг к лестнице, как Регулус беззастенчиво ляпнул: — Надеюсь, миссис Фигг не подумает ничего дурного из-за того, что мы останемся наедине… В кои-то веки Гермиона ненадолго потеряла дар речи. Она обернулась в гневе и понизила голос, дабы только Блэк мог её слышать: — Просто иди за мной, Реджинальд. Они поднялись наверх. Гермиона закрыла дверь и резко повернулась. — Я просила не впутывать миссис Фигг! Эта женщина добра ко мне! Ты не должен был заявляться сюда! Регулус и бровью не повёл. Пройдя к столу, заваленному книгами и рукописными заметками, он бегло осмотрел записи Гермионы. — Тебе можно вламываться в чужие дома без приглашения. Почему мне нельзя наведаться в гости? И я, в отличие от некоторых, получил разрешение войти. Так что давай не будем рассуждать о порядочности. — Ты наложил на миссис Фигг Конфундус! Регулус пожал плечами и повертел в руках флакончик духов, взятый с тумбочки. — Она и так бы меня впустила. Я всего лишь ускорил процесс. Кроме того, мне уже отомстили, когда угостили кексами со вкусом мыла. Гермиона могла бы позлорадствовать, но появление Блэка в доме вызвало в ней волнение. Она никогда не отличалась особым терпением, даже на уроках частенько выпаливала ответ раньше, чем профессора называли её имя. — У тебя есть для меня хорошие новости? — Порт-ключ в кармане. Можем отправляться, как только подыщем замену для старичка Гриндевальда. — Замену? Блэк нетерпеливо кивнул и вернул флакон на полку. — Если самый опасный тёмный волшебник в мире внезапно пропадёт из камеры, это неминуемо вызовет вопросы. Не хочу ставить на уши сыскные службы волшебной Европы. Мне будет спокойнее без мракоборцев всех мастей на хвосте. Мы подменим заключённого. Вытащим из-за решётки Гриндевальда и оставим фальшивку. Довольно здравое рассуждение, но Гермиона покачала головой. — Неужели кто-то в своём уме согласится сидеть в Нурменгарде? — Думаю, да. — Не терпится познакомиться с этим безумцем. — Так за чем дело встало? За этим я и пришёл. Собирайся! Мы подберём на замену Гриндевальду подходящего упыря. — Серьёзно? Упыря? — недоверчиво переспросила Гермиона. — Ты хоть представляешь, как выглядят эти твари? Они пускают слюни, боятся солнечного света. Упыри даже передвигаются иначе — полуползком, не говоря уже об отвратительных звуках, которые они издают! — Что ж, время никого не щадит. Проведи в ледяной одиночной камере тридцать лет, ещё не такие звуки научишься издавать. Не ты ли говорила, что охранники держатся от узника как можно дальше? Если они и заметят неладное, то это случится нескоро. Их страх сыграет нам на руку. Гермиона не верила своим ушам. Одно дело гримировать упыря с чердака дома Уизли, выдавая уродца за Рона, заболевшего драконьей оспой, но менять воющее пугало на Гриндевальда?! — Не представляю, где в Англии можно купить упыря, — скептично пробормотала она. Блэк мрачно ухмыльнулся. — Там же, где и всё остальное, что в принципе не должно продаваться, — в Лютном переулке.

***

Гермиона несколько раз посещала Лютный переулок, но впервые оказалась в нём в качестве покупательницы. Скрыв лицо под капюшоном, на который наложила маскирующие чары, она не отставала от Регулуса, ведущего её всё дальше вглубь сплетённых в замысловатый клубок злачных улочек. Блэк ограничился отводящим взгляд мороком. Он хорошо ориентировался в этом гиблом месте. Время от времени Блэк оглядывался по сторонам. Кого он высматривал в сумерках? Гермиона не знала. Она шла рядом, стараясь не задерживать взгляд на прохожих, встречающихся на пути в тусклом свете лениво загорающихся фонарей. А их становилось всё больше по мере того, как солнце садилось за крыши домов. Здания вокруг — одно обветшалее другого. Наконец на одном из них Гермиона увидела грубо сколоченную вывеску лавки Горбина и Бёрка. Регулус без промедления вошёл внутрь, жестом пригласив её следовать за ним. Мужчина высунулся из каморки — чёрного провала в стене за стойкой. Он был гораздо моложе того скрюченного скряги, что выставил Гермиону вон, когда она с друзьями следила за Драко Малфоем перед шестым курсом, и всё же знакомые повадки и насторожённые крысиные глазки позволили ей без труда узнать Горбина. Регулус заговорил первый: — Добрый день, мистер Горбин. Владелец лавки взялся за монокль, пристёгнутый к пуговице на лацкане пиджака, и поместил его под бровью. Линза абсурдно увеличила его глаз, зрачок стал размером с кнат, и Гермиона сразу вспомнила старину Грюма. Кажется, монокль Горбина обладал теми же волшебными свойствами, что и волшебный глаз Аластора — ничего не утаишь, поскольку лавочник угодливо улыбнулся и безошибочно сказал: — Какое дело привело вас, мистер Блэк? Неужели ваш уважаемый батюшка всё-таки решился поставить наши невидимые капканы? Регулус негромко рассмеялся и сбросил капюшон. — Боюсь, на Гриммо и без них достаточно вещей, способных покалечить. Нет, я ищу весьма необычный товар. Горбин перевёл взгляд на Гермиону. Его перекошенное из-за монокля лицо приобрело ещё более неприятное выражение. Он видел её насквозь. Гермиона, будто провинившаяся школьница, спрятала руки за спину. — Это моя спутница, — спокойно сказал Регулус. — У меня нет от неё секретов. — Раз так, то я весь внимание, мистер Блэк. Что вы ищете? — Упыря. Лицо Горбина вытянулось, и монокль выпал. — Живого упыря?! — Преимущественно живого. Хотелось бы, чтобы он хоть немного шевелился. Так как? Мой запрос не слишком обременителен? — Мне неприятно это говорить… Поймите меня правильно… — ссутулившись, пролепетал Горбин. — Министерские ищейки зачастили с проверками. Знаете ли, продажа полуразумных магических тварей запрещена указом номер… Набор слов, набор оправданий… Гермиона хмыкнула. Кого этот пройдоха хотел разжалобить? Здесь куда ни ткни — попадёшь в запрещёнку. — Какая досада! И кто это постановил? Едва ли упыри имеют достаточно ума, чтобы считаться полуразумными, — заметил Регулус. — Но, может быть, где-то найдётся совершенно неразумный упырь. Такие бывают? Дорогой и совершенно неразумный. Увидев появившуюся перед ним на стойке башенку из галлеонов, Горбин прекратил заламывать пальцы и начал потирать ладони. — Возможно, я мог бы навести справки… Гермиона выступила вперёд и беззастенчиво сняла верхнюю монету. — У нас мало времени. За их спинами скрипнула дверь. В лавку зашла женщина в тёмно-сером дорожном плаще. Увидев Регулуса и Гермиону, она так и не выпустила дверную ручку, будто подумывала выскочить обратно на улицу. Горбин явно узнал посетительницу и чуть заметно кивнул ей в знак приветствия. Она расслабилась и прошла вглубь магазина, с интересом приступив к изучению выставленных под стеклом украшений. — Есть неподалёку одно местечко, где вы наверняка найдёте то, что ищете, юная мисс, — наклонившись через стойку и смахивая оставшиеся галлеоны себе в карман, прошептал Горбин. Теперь он смотрел на Гермиону с уважением. — Там заправляет Коффин. Морфеус Коффин. За золото он достанет что угодно. Если надо, инфернала из могилы откопает… В общем, он в нашем деле собаку съел. Регулус поморщился: — Надеюсь, это аллегория. — Вы найдёте его дом за кожевенной мастерской по второй линии. Названия нет. Чёрный бражник Acherontia atropos вместо вывески. — Мёртвая голова, — прошептала Гермиона. — Вход только для проверенных клиентов. — И как же стать одним из них? — Все бабочки, покинув коконы, летят на свет, юная мисс… — Никогда прежде не слышал о Морфеусе Коффине, — задумчиво сказал Регулус, и Горбин сделал страшные глаза. — К вашему же благу, мистер Блэк. К вашему же благу. Он ведёт дела за кулисами. Коффин очень осторожен. Он разыскивается за контрабанду тентакулы, распространение пыльцы гипнофей, торговлю волшебными тварями и даже маггловскими органами для ритуалов. — Человек любит торговать, — хладнокровно резюмировал Регулус. — Благодарю вас. Буду признателен за ваше благоразумное молчание. — Само собой! Само собой! Регулус снова накинул капюшон, и, пока он обновлял чары, вошедшая ранее клиентка оторвалась от витрины и прошмыгнула к стойке. Она была слишком дорого одета для жительницы Лютного. Да и вес кошелька, протянутого Горбину, говорил о многом. — Это невежливо, — тихо произнёс Регулус. Гермиона вздрогнула. — Что? Он проследил за её взглядом. — Таращиться в подобных заведениях. Это всё равно что зайти в отдел белья «Твилфитт и Таттинг» и во всеуслышание спросить костюм развратной колдомедсестры. Тебе его, конечно, продадут, но репутация будет подмочена. — Откуда такие богатые познания? — хмыкнула Гермиона. — Друг рассказывал. Регулус направился к выходу и неожиданно замер у двери, вполголоса помянув бабку Мерлина перед тем, как обернуться к Горбину: — Сюда идут авроры. Перемена была мгновенна: Горбин взмахнул палочкой, после чего, казалось, весь зал повернулся. Доски под ногами подпрыгнули, прилавки начали схлопываться, пожирая собственный товар, свитки на стенах исчезли, на их месте выросли полки с безобидными безделушками навроде вредноскопов. Выглянув на улицу через мутное стекло, Гермиона разглядела силуэты приближающихся к крыльцу волшебников в форменных мантиях Аврората. Всего двое, и среди них она безошибочно узнала Кингсли. Поняв, что деваться некуда, Регулус нахмурился, но в целом остался спокоен. Чего нельзя было сказать о женщине в сером, отчаянно заметавшейся в четырёх стенах. — Пожалуйста, заберите назад! — она попыталась всучить тугой свёрток Горбину. — Вы с ума сошли! — воскликнул тот, шуруя в шкафчике, запихивая туда и утрамбовывая всё, что попадалось ему под руку. — Теперь это ваша забота! И даже не помышляйте воспользоваться в качестве тайника моим саркофагом Имхотепа! Хотите, чтобы у меня полмагазина конфисковали? — Давайте мне! — сказала Гермиона, остановив трясущуюся в панике волшебницу, схватив её за плечи. От удивления та молча протянула то, от чего так мечтала избавиться, и свёрток канул в недра зачарованного бездонного мешочка. Гермиона скинула капюшон с головы, и в следующее мгновение дверь открылась. Авроры не спешили. Сначала один из них повёл палочкой в воздухе, сканируя помещение на остаточные чары. Гермиона посторонилась, позволив аврору пройти к стойке, где его с лебезящей улыбкой встретил хозяин. — Аврор Долиш! Рад приветствовать в моей скромной лавке. — Не заговаривайте мне зубы, Горбин. Всем оставаться на месте! Джона Долиша Гермиона знала только понаслышке и ничего хорошего сказать о нём не могла. Это был приземистый мужчина с жёсткими светлыми волосами, обрамляющими наметившуюся залысину. Внимание Гермионы гораздо больше привлёк его спутник. Широкоплечий Кингсли Шеклболт перешагнул порог магазина, и внутри будто разом стало тесно. — Кто тут у нас? — Долиш обратился к Регулусу и направил палочку ему в лицо. — Специалис Ревелио! Ага! Мистер Блэк, полагаю. — Не припоминаю, чтобы мы были представлены. — Достаточно того, что я знаю вас. Ещё один Блэк — ещё одна головная боль. Ваш брат — звезда наших еженедельных сводок. Он столько раз привлекался за мелкое хулиганство, что в отделе его знает даже служебная собака. — Почему-то я не удивлён, — холодно откликнулся Регулус. — Что вы забыли в лавке старины Горбина, мистер Блэк? Да ещё под заклятием для отвода глаз. Балуетесь Тёмными Искусствами? — Выбираю старинный зачарованный гребень для укрощения волос. В нашей семье мужчинам повезло с наследственностью по этой части. Удар был ювелирно выверен и точен. Аврор непроизвольно провёл ладонью по редеющей макушке, и, поймав самого себя на этом жесте, Долиш побагровел от ярости. Однако придумать остроумный ответ он не смог, поэтому краснел и моргал, краснел и моргал, имея донельзя потешный вид. — Может, нам стоит устроить личный досмотр? — наконец выдавил Долиш. — Почему бы вам не показать свои руки? Закатайте рукава, мистер Блэк. Вы можете прятать запрещённый артефакт под мантией. Или что-то поинтереснее под левым рукавом. — Вижу, вам не терпится раздеть меня, но спешу вас огорчить: до сих пор это удавалось только женщинам. Разумеется, если у вас нет судебного приказа Визенгамота. — Иногда достаточно веских подозрений! — возразил Долиш. — Стойте смирно и поднимите руки, чтобы я их видел! — Он подошёл ближе, достав длинный золотой прут, затем провёл им по одежде Регулуса сверху вниз спереди и сзади. — Чисто, — с прискорбием констатировал аврор. — Чисты навек, — нараспев произнёс Регулус, в издёвку озвучив девиз дома Блэков. Его глаза насмешливо сияли серебром. Если бы не пять футов и десять дюймов спеси и предрассудков, можно было бы счесть Блэка весьма привлекательным. Гермиона мысленно одёрнула себя: «Конечно, привлекательным. Любой на фоне Долиша и Горбина считался бы красавцем». Долиш что-то буркнул, с досадой складывая магический щуп, способный указать на заряженные тёмной магией предметы. — Не ожидал увидеть вас в подобном месте, Джейн, — неожиданно прозвучавший над ухом густой голос Кингсли заставил сердце Гермионы выполнить кульбит. Она подняла глаза на будущего телохранителя маггловского премьер-министра. Шеклболт был… разочарован, и разочаровала его она. Гермиона горько улыбнулась. — Судьба непредсказуема. Кингсли коротко кивнул. — Это правда. И всё же Регулус Блэк — не лучший сопровождающий. — С чего вы взяли, что меня с ним что-то связывает? Кингсли пожал могучими плечами. — Считайте, аврорское чутьё. Он осуждал её. Пусть не напрямик, но всё же. Одно Гермиона знала наверняка: Кингсли не станет проверять её вещи. Только не после пережитого в Косом переулке. Если Кингсли Шеклболт, гриффиндорец, аврор и негласный глава Ордена после смерти Дамблдора, что-то и ценил в людях, то это самоотверженность, и Гермиона продемонстрировала её с лихвой, спасая Андромеду под градом заклинаний. Как она и рассчитывала, он даже не попросил её развязать тесёмки мешочка, чтобы ознакомиться с его содержимым, ограничился парой вопросов. Вскоре и Регулус окончательно отделался от Долиша, ставшего мрачнее тучи. Кажется, теперь гнев аврора падёт на Горбина. Ничего. Ему не помешает для острастки. Покинув лавку, Гермиона ощутила облегчение. В голове заезженной пластинкой крутились слова Кингсли о Блэке. Не лучший сопровождающий… А кто, если не он? Пока Регулус рядом, только совсем уж бедовый колдун отважится тронуть её в Лютном. От этой мысли Гермионе вдруг стало не по себе. Было что-то неправильное в том, что она чувствовала себя в безопасности рядом с Пожирателем смерти. Вид у последнего как раз был крайне недовольный. Регулус окинул её сердитым взглядом и пошёл дальше. — Мы идём к Коффину? — выдохнула Гермиона, подстраиваясь под его быстрый шаг. — Да. Сама лаконичность. Гермиона поджала губы. Встречаться с волшебником, которого рекомендовал Горбин, ей совершенно не хотелось. Регулус краем глаза следил за выражением её лица. — В чём дело? — Ты слышал, что сказал Горбин об этом человеке?! — Слышал, — согласился Блэк. — Он сказал, что Морфеус Коффин поможет достать то, что нам нужно. Или ты думаешь, я испытываю удовольствие, таскаясь по загаженным улицам? — Не знаю, — вскинув подбородок, ответила Гермиона. — По-моему, ты чувствуешь себя в Лютном как рыба в воде. Да что с тобой такое?! — Со мной?! Зачем ты помогла той колдунье? В нашей ситуации ничего глупее нельзя было и придумать! Так вот в чём причина его раздражения! От волнения Гермиона уже позабыла о таинственном свёртке, своей новой ноше. Она быстро оглянулась. Окна «Горбин и Бёрк» остались далеко за спиной. Незнакомой волшебницы было не видать, что неудивительно. Весь её вид буквально кричал, что в Лютном ей не место. — Мне захотелось помочь, только и всего. Она не выглядела опасной каргой или похитительницей младенцев, это просто напуганная женщина. — Ты бы тоже испугалась, если б знала, как в Аврорате допрашивают подозреваемых в распространении тёмномагических реликвий и утвари для чёрных ритуалов. Надеюсь, ты не тащишь с собой засушенную голову какого-нибудь аборигена. Гермиона тоже на это надеялась. Впрочем, цанца — не самая страшная вещь, которую можно найти в лавке проклятых предметов. — Тебя могли схватить! — не унимался Регулус. — И ты так спокойно говоришь мне о желании помочь незнакомке? А если бы с тобой что-то случилось? — Всё же обошлось. Это тебе стоило вести себя осторожнее с Долишем. — О Мерлин! — прорычал Регулус, ущипнув переносицу. — Ты так ничего и не поняла. Радужные кольца вокруг шипящих фонарей слабо разгоняли вечерний полумрак. Повсюду кирпичные арки, тайные огородики, закутки и похабные надписи в подворотнях. У водостоков медленно таяла грязная пена — то, что осталось от вылитых на дорогу зелий. Темнота вокруг сгущалась, подошвы прилипали к осклизлой брусчатке, а лица прохожих становились всё угрюмее. Улочки в Лютном вились между домами словно ручейки: встречались и разбегались. В одиночку Гермиона ни за что на свете не отличила бы первую линию от второй, а пятую от третьей… Она целиком и полностью доверилась Регулусу, и он вывел её к зданию, окна которого были заложены кирпичом. В облупленной двери, облепленной какими-то комьями грязи, ни намёка на ручку — снаружи не откроешь. Ни вывески с названием, ни номера дома. И только кованый бражник на фасаде прятался над входом. — Люмос, — произнёс Регулус, и то, что показалось Гермионе грязью, ожило. Дверное полотно пришло в движение. Десятки коконов зашевелились. Из одного из них вылупилась бабочка с тёмно-бурыми крыльями и юркнула в дверную скважину. Раздался звук отпираемого замка — путь был свободен. Гермиона вошла в здание и очутилась в полутьме. Запахи хлынули в нос. Пахло старым тряпьём. Воспоминания о камере в Малфой-мэноре и без того были живы в памяти, но сейчас они нахлынули оглушающей волной. — Чего надо? — не самое радушное приветствие громыхнуло со всех сторон. — У меня интересный заказ для господина Коффина, — сказал Регулус. — Пятьдесят галлеонов, — незамедлительно откликнулся голос. — Вы даже не спросите, чего я хочу? — Пятьдесят галлеонов, чтобы вас выслушали. Гермионе показалось, что Регулус поначалу растерялся. Что-то подсказывало: если он оскорбится, заартачится или начнёт торговаться, то их вынесут отсюда вперёд ногами. Слава Мерлину, слизеринское благоразумие взяло верх. Регулус извлёк пузатый кошель. — Здесь три сотни. Этого хватит, чтобы меня выслушали внимательно? Ответом стала череда щелчков — лампы на стенах загорались одна за другой. Но лучше бы Гермиона и дальше стояла впотьмах, чем увидела то, что занимало пространство вокруг. Тела! Десяток высохших человеческих трупов. Что за проклятое место? Регулус двинулся вперёд, и Гермиона побрела вместе с ним по этому склепу, обставленному витринами, где за стеклом лежали древние мертвецы. На некоторых сохранилась полуистлевшая одежда, другие окоченели навеки голышом, скрюченные, изогнутые, застывшие в немом крике, будто до сих пор молили Смерть о пощаде. Они пустыми глазницами следили за вошедшими в их царство тлена. Мумии — и у каждой ценник, у каждой табличка с информацией, откуда её привезли. Гермиона постаралась унять дрожь. Ничего подобного этому она никогда не встречала, хотя слышала о жутком музее мумий где-то в Мексике. Кто-то копошился у дальней стойки — тёмная фигура в свете подвешенной под потолком причудливой лампы в виде ухмыляющегося раскрашенного черепа. Вот бы это оказался живой человек, а не один из оживших экспонатов. Гермиона вцепилась в локоть Блэка. Он напрягся, но, к счастью, не сказал ни слова. Мужчина в рабочем комбинезоне пыльно-серой расцветки хлопотал над каким-то ящиком с опилками. Он медленно разогнулся и отряхнул руки. Он смотрел прямо на Гермиону, но ей никак не удавалось распознать черты его лица, они ускользали. — Говорите. — Мне нужен упырь, — без предисловий озвучил Регулус. — Две тысячи двести пятьдесят галлеонов. — Он нужен к завтрашнему дню, — осмелела Гермиона. — Двести пятьдесят галлеонов сейчас, — тот же монотонный голос, пугающий до чёртиков. — И ещё две тысячи при получении. Регулус нервно усмехнулся и положил кошелёк на стойку. — С вами приятно иметь дело, мистер Коффин. — Вам требуется доставка? — спокойно, будто речь шла о торте или букете цветов, поинтересовался Морфеус. Казалось, следующее, что он уточнит, — нужен ли пакет. — Нет. Утром я пришлю своего эльфа. Кивок. Вот и всё. На ватных ногах Гермиона снова оказалась на воздухе. После увиденного ей хотелось промыть глаза, уши, нос, снять с себя вонь тёмной магии, пластами наводнявшей дом за её спиной. Регулус бросил на неё изучающий взгляд. — Почему Министерство магии позволяет существовать подобным заведениям? — прошептала она, обхватив себя за плечи. — Неужели ничего нельзя сделать? От этого места за милю несёт тёмной магией! Этот человек… Он похож на убийцу, а не на торговца. Регулус задрал голову вверх, а там ни кусочка неба, только сажисто-серые тучи и кованые крылья бабочки. — Это место существует для того, чтобы честная и благородная Гермиона Грейнджер могла приобрести то, что достанет для неё похожий на убийцу контрабандист. Наверное, целую минуту Гермиона ничего не говорила. Потом выдохнула: — Ты жесток. Ближайший фонарь качнулся от ветра. — Ты когда-нибудь убивала, Гермиона? — внезапно спросил Регулус. С широко открытыми глазами она уставилась на него. — Нет! Я не убийца! Регулус повернул к ней голову. — Тогда что ты собираешься делать с Тёмным Лордом? Вопрос ударил её под дых. «Победить!» Ответ так прост. И столь же жалок. Победить. Никогда прежде это слово не казалось ей столь тусклым, наивным, лишённым смысла и радости. Победить… Она промолчала. — Увидимся завтра, — сказал Регулус, когда понял, что ответа не дождётся. — Я пришлю сову, чтобы не беспокоить твою домовладелицу. Будь готова. — Хорошо, — машинально откликнулась Гермиона. А потом он исчез, оставив её одну.