Посторонняя

Когда Спасительница притащила в Сторибрук Мэриан, Реджина еле сдержалась. А когда Робин кинулся в объятия бывшей жены, сердце королевы будто бы треснуло, пропуская холод внутрь. Моргнув пару раз, она посмотрела на Эмму и, "убив" её взглядом, вышла из закусочной. — Реджина, постой, — выбегая следом, крикнула Свон. — Что ещё?! — рявкнула мадам мэр, разворачиваясь и делая шаг навстречу наглому отпрыску Прекрасных. — У меня не было выхода, я не могла оставить её там… — Нет, могла! Ты не должна была вмешиваться! — извергая ярость, Миллс сдерживала себя из последних сил, дабы не прибегнуть к физической силе и не ударить раздражающую блондинку. — Злая Королева собиралась казнить её ни за что! — эмоционально твердила шериф. — Простите, — зацепив Реджину плечом, извинился незнакомец и, обойдя её, пошёл в закусочную. Мэр, на пальцах которой уже были искорки магии, почувствовала что-то странное в этом человеке и напрочь позабыв о разговоре, отклонившись, стала всматриваться в уходящий силуэт. — Ты в порядке? — запереживала Эмма, чем вытащила её из своих мыслей. — Нет, мисс Свон, я не в порядке. Вы, истинное дитя своей матери, взяли себе за цель испортить мою жизнь. Ну что ж, мои поздравления. Можете идти и праздновать свою победу, — переходя на официальный тон, сказала Реджина и, повернувшись, стала отдаляться. «Чёрт!», — выругалась блондинка, после чего проследила за спиной гордой женщины. Покачавшись полминуты на пятках, она развернулась и зашла в кафе. Госпожа мэр шла неторопливым шагом по улицам ночного города и старалась не расплакаться от той боли, которая пыталась выкарабкаться из глубины её сердца. Как назло, срывался мелкий дождь, и подсознание королевы шептало, что в таком случае слёз не будет видно. Ещё и горожане сидели по своим домам, будто бы давая ей возможность выпустить эмоции. Завернув к озеру, Миллс позволила себе отпустить чувства, и пышные ресницы смахнули несколько слезинок, которые сразу же смешались с каплями дождя. Сколько она так бродила по ночному парку вокруг озера, история умалчивает. Но как только Реджина была готова перенестись домой, её взгляд наткнулся на ближайшее дерево. Под пышной кроной стояла девушка, невысокая, сантиметров на пять выше самой королевы. Её средней длины волосы были мокрыми и вились мелкими локонами. Тело облаченно в странную одежду: для крестьянки - платье было слишком вычурным, а для знати — простым. Босые ноги стояли на чистой траве, но грязи на них было столько, будто бы она прошла не одну милю в дождливую погоду по недавно вспаханному полю. Подняв взгляд обратно вверх, Реджина встретилась с глазами незнакомки и застопорилась. Золотистые. Её глаза были не жёлтые, не светло-карие, а именно солнечно-золотистые. Особа с необычными глазами склонила голову на бок, и оскал, появившийся на её губах пугал. Это был тот вид улыбки, когда ты сразу понимаешь — этот человек безумен. От слова полностью. Однако бывшая Злая Королева была не из робкого десятка. Её слёзы уже давно пропали и, подняв подбородок, она сделала два шага. Брюнетка с мокрыми локонами улыбалась, показывая белоснежные зубы. После чего расхохоталась, заставляя Реджину остановиться и почувствовать, как волна ужаса пробралась под одежду, коснулась кожи и заставила табун мурашек пробежаться по телу и протоптать дорожку по позвоночнику. — Кто ты? — бесстрашие сквозило в голосе, но незнакомка не поверила. — Отвечай! — потребовала Миллс, зажигая огненный фаербол. Секунда. Всего секунда и она появилась в полушаге перед королевой и, выпрямляя голову, приоткрыла рот, из которого хлынула густая кровь. Яркие огоньки солнца вокруг зрачка стали окрашиваться ядовито-красным цветом. Девушка подняла руки, связанные сложным морским узлом и, вытерев рот тыльной стороной ладони, резко двинулась ей навстречу и прошла сквозь Реджину. Сердце брюнетки громко застучало в груди, отбивая ритм в ушах. Миллс много чего повидала в своей жизни, но это определённо одно из самых страшных видений. Вдруг, её грудная клетка стала сильно жечь. Чем быстрее королева расстёгивала одежду, тем сильнее чувствовалась боль, разъедающая кожу. Мгновение и Реджина в своём особняке перед зеркалом, шатаясь и борясь с тошнотворными позывами и сильным сжением на груди. Как только она скинула пальто на пол и распахнула рубашку, не оставляя целых пуговиц, боль слегка утихла. Точнее сменилась на тупую боль от ожога. На её грудной клетке, ближе к горлу, красовался отпечаток руки, в середине которой было одно слово — «Sahaum»*. Подняв правую руку, Миллс поднесла её к ожогу и попробовала применить магию, но вскрикнула от болевых ощущений, упала на колени и, сильно зажмурившись, продолжила кричать. Через пару секунд и вовсе свалившись на бок, стала плакать, держа трясущиеся руки перед грудью и боясь вновь прикоснуться. Когда боль немного утихла, Реджина приложила максимум усилий чтобы встать. Руки ещё немного потряхивало, тело было липким от холодного пота, волосы растрёпаными. Макияж следовал по дорожкам слёз, а измученный взгляд устремился в зеркало. Отпечаток руки, который до этого был просто небольшим ожогом, сейчас был покрыт большими и маленькими прозрачно-красноватыми пузырями. Опираясь ладонями о стены, Миллс дошла до ванной комнаты и, открыв аптечку, нашла там пену от ожога. Прикрыв глаза, она выпустила облегчённый стон. Казалось, что прохладное лекарство помогло, моментально снижая порог боли процентов на восемьдесят. — Что это, чёрт подери, было? — всматриваясь в своё отражение, глухо спросила Реджина. В эту ночь она так и не смогла уснуть до самого утра. Мысли о том, что в такой ситуации она оказалась совершенно одна, заставляли грустить и спрашивать себя — «Для чего нужно быть хорошей, если ты всё равно никому не нужна?» — А когда она провалилась в сон, то её мучал кошмар солнечно-золотистых глаз. Она видела незнакомку, прикованую за руки к потолку в тёмном подвале. Человек в балахоне и странной маске рассекал спину девушки, заставляя кожу лопаться и брызгать кровью. Когда девушка поднимала на неё свои глаза, в них считалась мольба о помощи. Она тянулась к Реджине пальцами, пытаясь уговорить развязать, но королева бездействовала, и палач вновь наносил удары. ** — Мам? — переступая порог участка, позвал Генри. — О, а ты что тут делаешь? — удивилась блондинка, отрываясь от документов и выравниваясь на рабочем кресле. — Я ходил к маме, но она не открыла дверь, — огорчился шатен, усаживаясь на скамейку. — Странно… — Как бы вы с ней не ругались, она всегда была рада меня видеть… — Может ей нужно побыть одной? Ну ты понимаешь… после вчерашнего, — предположила шериф. — Ты не понимаешь! — крикнул Генри. — Это между вами и не касается меня! Соответственно, с ней что-то случилось! — Эй, — поднимая руки в защитном жесте, возмутилась Эмма. — Хорошо, давай ей позвоним, — набирая знакомый номер, Спасительница стала ожидающе слушать гудки. — Ладно, это странно. Побудь тут, а я съезжу к ней. — Нет, я с тобой! — Ты нужен мне здесь, — схитрила девушка. — Дождись Дэвида, хорошо? — Ладно, но я буду ждать твоего звонка! — Окей, — отмахнулась блондинка, накидывая куртку и хватая ключи от служебной машины. ** — Реджина? — послышался голос шерифа вместе с громким стуком, от чего Миллс открыла глаза и зашипела. Она лежала животом на кровати, а её грудная клетка прилипла к простыне. Сукровица вместе с гноем просочились сквозь тонкий материал постельного белья и впитались в матрас. — А-а-х-х, — простонала королева, прогоняя ресницами капельки слёз из уголков глаз. Только она собиралась использовать магию, как воспоминание о вчерашнем ворвалось в сознание будто ураган. Повернув голову и протянув руку к тумбочке, брюнетка зацепилась за бутылку с водой и, слабо улыбнувшись, взяла её и, поднеся ко рту, зажала крышку зубами и прокрутила бутылку. Сверху, у горла, рана была нежно-розовая, а корочка осталась на простыне, ведь движение хоть и минимальное — но было. Однако бывшая Злая Королева не выронила и звука, лишь покрепче закусила крышку. Когда бутылка была открыта, Миллс приподняла голову и стала лить на шею. Вода стала стекать ниже, смягчая засохшую корочку и позволяя оторваться от ткани не с такой болью, как это было бы на сухую. — Реджина, я не уйду! — послышался настырный голос Спасительницы, и карие глаза зажмурились в гневе. Поднявшись, мадам мэр прошла в ванную. Взяв тонкое полотенечко, намочила его и, приложив на поражённую область, облегчённо вздохнула. После накинула средней длины хлопковый серый халат и решительно пошла открывать дверь, настырной особе. — Какого чёрта ты делаешь?! — открыв дверь, возмутилась мадам мэр. Блондинка сидела у замочной скважины и уже практически взломала замок. — Хотела удостовериться, что ты не дома? — пожав плечами, покраснела Свон и, поднявшись, уставилась на мэра. — Что с тобой? — Этот вопрос должна задавать я! — всеми силами удерживая себя от любимой привычки складывать руки на груди, зло произнесла Реджина. — Неважно выглядишь, — пропуская вышесказанное мимо ушей, заметила Эмма, всматриваясь в лицо напротив. Перед ней стояла женщина, которая за один вечер постарела лет на пять. Её прическа была хаотична и растрёпана. Лицо осунулось, губы потрескались. Если верхняя губа была просто в мелких трещинках, то на нижней по середине красовалась практически рана, в которой виднелась свежая кровь. Взгляд и вовсе пугал. Свон никогда не видела, чтобы у Миллс были потемнения под глазами, имитирующее синяки. А сейчас тень залегла под нижними веками и окрасилась в серо-синий цвет, делая глаза более впалыми. Всегда пьянящие насыщенно-коньячные радужки сейчас были окружены красными полосками разорванных сосудов и делали белые глазные яблоки практически красными. — Со мной всё хорошо, — соврала Реджина и попыталась закрыть двери. — Лгунья, — выставляя ногу, сказала обеспокоенная Спасительница. — Не выспалась, перепила, всю ночь рыдала — выбирай любое. Только оставь меня в покое! — начала раздражаться женщина. Эмма чувствовала, что всё это правда, но королева что-то не договаривала. — То, что я привела её в Сторибрук, не отменяет нашей…дружбы, Реджина, — вкрадчиво сказала Свон. — Только скажи, что я могу для тебя сделать… и я сразу же… — Дружбы? Дружбы? — повторила брюнетка, делая шаг вперёд. Перед глазами Реджины пролетела видеодорожка из прошлого: Королева лежит на диване с широко расставленными ногами. Её лопатки оторваны от поверхности. Выгибаясь в спине, она прикрывает глаза и запрокидывает голову, позволяя кончикам волос зависнуть в воздухе. С её губ срывается протяжной стон, а правая рука впутанна в светлые локоны девушки, которая творит невероятные вещи между её ног. Спустя несколько долгих мгновений Эмма нависает над ней и целует, после чего отрывается от губ и смотрит на неё страстным взглядом. И по взгляду Миллс можно прочитать, что в тот момент для неё это было самым прекрасным видом на свете: белокурые волосы свисают с одной стороны, и лишь одна прядь непослушно свисает с другой. Губы и подбородок Эммы блестят, а глаза светятся чем-то загадочным и нераспознанным. Насладиться этим моментом не даёт звук ключа в двери. Щелчок пальцев и они одеты, сидят каждая по разным сторонам дивана. В квартиру заваливается Мэри Маргарет, Дэвид и Киллиан. — Любовь моя, — говорит Крюк и, подходя к блондинке, целует её в макушку. — Как ваши уроки магией? Получается? — Угу, — бормочет Эмма и тут же принимается вытирать рот и подбородок, после чего подрывается и бежит в уборную. — Что с ней? — удивляется Снежка, провожая дочь взглядом. — Наверное съела что-то не то, — на автомате отвечает Реджина, потупив взгляд на прикрытой двери. Через минуту оттуда выходит Эмма со следами от зубной пасты на кончике губ. Не сумев увернуться от объятий Джонса, она получает глубокий поцелуй от своего парня. По взгляду королевы ничего нельзя понять. Просто Миллс в своём спокойствии думает о чём-то личном. ** Однако Реджина помнит те эмоции и ту боль, и вырываясь из воспоминаний, таранит серо-зелёные глаза шерифа. — Ну да…дружбы, — тихо подтверждает Эмма. — Мы были кем угодно, но друзьями –никогда! — срывается она, тыкая пальцем в грудную клетку девушки. — Ты морочила мне голову, говоря, что хочешь наладить отношения ради Генри. Затем сблизилась со мной и первая же нарушила наш шаткий мир, искусив меня и обещая многое своими губами, руками и телом! Ты загорелась, соблазнила, а когда добилась своего, сказала: «всё сложно», и кинулась в объятия пирата, Эмма… — она впервые сказала это вслух, от чего на душе стало немного легче. — Мы кто угодно с тобой, мисс Свон, но не друзья. Так что не стоит примерять к нам это слово. — Реджина… — всё что смогла произнести блондинка, — Всего доброго! — сказала Миллс и, повернувшись, зашла в дом, громко хлопнув дверью. Спасительница смотрела на ту самую дверь, но её взгляд был пустым. Чувство вины затопило её, однако она не собиралась тормошить былые воспоминания и, прикрыв глаза, провела ладонью по лицу. Развернувшись, она пошла к своему авто. Реджина даже не думала ждать, когда Свон уедет. Наплевав на биологическую мать своего сына, она поднялась наверх и, скинув халат, убрала полотенечко, достала аптечку и обработала рану. После чего вышла из ванной комнаты и, открыв шкаф, выбрала простую одежду. Чёрные джинсы и домашняя серая большого размера футболка. Спустившись вниз, она осторожно накинула пальто и, застегнув последнюю пуговицу, с болезненными стонами, невесомо коснулась рукой отпечатка, устремляя взгляд в зеркало. — Ты будешь молить о смерти! — сказала брюнетка, вспоминая вчерашнюю незнакомку, после чего прошла к двери, намереваясь посетить склеп. После того, как двери дома на Миффлин-Стрит закрылись, в светлом коридоре появилась вчерашняя гостья, улыбающаяся своему отражению в зеркале. **