Птичка в клетке

—Да не рыпайся ты, — раздражённо бросает охотник, стягивая то и дело вспыхивающие всполохами огней крылья. — Переломанный ты никому и даром не сдашься, разве что на эксперименты да органы. Будь хорошим птенчиком. Затянулся последний узел окончательно запечатывающий природой дарованные силы. Остались только грубая физическая и несломленная воля. Даже у лишённого магии феникса глаза полыхали самыми страшными пожарами. — Будешь так и дальше смотреть на меня, подумаю, что у тебя Стокгольмский синдром. Насмешливая улыбка, которая уже давно перманентной картинкой отпечаталась на лице, только сильнее раздражала пленёного зверя. Да, он всего лишь зверь перевязанный точно на убой, пусть и больше остальных похожий на человека. На ангела — сознался в мыслях Кейа, проверяя все узлы на перевязанных крыльях и запястьях, совершенно точно намеренно проводя пальцами от сгиба крыла до лопаток. От движения феникса подбросило на месте и он, насколько хватало сил, ринулся уйти от навязчивых касаний, врезаясь плечом в прутья клетки. Охотник позволил отпрянуть от себя, но не на долго, только чтобы уложить зверя на пол, придавливая за шею и наваливаясь на спину. — Предупреждаю, птенчик, будешь буянить и я тебя усмирю, но тебе это совсем не понравится. В ответ, кроме глубокого дыхания и злобного взгляда, ничего не последовало и охотник посчитал это приемлемым согласием со стороны пленника, чтобы отпустить его и покинуть клетку до начала следующего дня, оставляя свой лучший трофей томиться в глубокой темноте клеток, совсем чуждой птице солнца. И только алые глаза сверкали искрами во мраке. *** Новый день резанул ярким лучём по глазам и гомоном в отдалении. Так много людей поблизости, и ни от одного не дождёшься помощи. Скрежет двери ознаменовал приход посетителей. Видимо это был первый претендент на покупку редкого зверя. Рядом уже со знакомым охотником вышагивал высокий и тощий мужчина в возрасте, словно этим возрастом и осушённый. — Феникс. Молодой, здоровый и крепкий. Ещё неручной. Только вчера отловили, — дал расклад охотник обводя взглядом сначала зверя, а после, словно полностью забывая про его существование, обратил всё внимание на покупателя. Тот цинично водил взглядом по заточённой в клетке птице, словно не совсем знал, куда смотреть. — Сэр Кейа, с него перья сыпятся, — не слишком проницательное суждение раскрыло его, как любителя. — Точно ли он здоров. Кейа только всё с той же доброжелательной, но слегка насмешливой улыбкой развёл руки в стороны с резонным «Сопротивлялся. Он не тощая девица, для него это не проблема». Охотник знал с кем имеет дело. Может не так глубоко, как истинный профессионал, но дураком выставлялся, куда меньшим, чем покупатель. — Если вы настаиваете, то его может осмотреть знающий человек с вашей стороны или мы можем предложить своего. В клетке зашуршали перья, а на себе Кейа отчётливо почувствовал напряжённый взгляд. — Предлагаю так и поступить. Я приведу своего специалиста. — Хорошо. Осмотр будет на нашей территории и материалы выносить за пределы лаборатории я не позволю, — мгновенно ответил охотник в спину уже удаляющегося покупателя. За ним он почему-то не последовал, а остался стоять напротив клетки, разглядывая упавшие перья у согнутых ног. — Хорошо бы тебя привести в порядок, — с насмешкой предложил охотник и хохотнул на резкую реакцию зверя, на его расширенные глаза и передернувшиеся плечи, — ладно. Я почти уверен, что этот полудохлик приходил просто посмотреть. Лязгнул замок на входе в клетку, и в без того невольном пространстве стало ещё теснее. Феникс забился в угол, ударяясь крыльями о прутья, хотя Кейа меланхолично проследовал в центр, не выказывая ни единственного признака опасности для пленника. — Тише, птенчик, я только перья соберу и оставлю тебя дальше отдыхать, — пообещал он и согнулся поднять несколько выпавших пёрышек, критически их осматривая, перекручивая в пальцах, но вопреки обещанию, после того как все перья были подняты, он подошёл к зажавшемуся в углу фениксу и склонился над ним. Всего один глаз разглядывал внимательнее всех паучьих восьми. Феникс вжался ещё сильнее спиной в прутья, точно пружина готовый биться до последнего всполоха сердца. В тот самый момент, как он готов был дать отпор, его перехватили за веревки и использовали заготовленный для атаки импульс, чтобы вытащить на центр клетки и снова уложить ничком. — Слишком туго. Надо ослабить узлы на крыльях, иначе ты будешь не дороже кормовой курицы. Длинные холодные пальцы снова прошлись по оперению и завозились в районе узлов, от чего феникс вздрогнул, но запущенная по крыльям гудящая вибрация от возобновившегося кровообращения расслабила мышцы против воли. — Вроде, достаточно, — охотник отошёл на шаг, оглядывая результаты исправленной работы. Его видимо всё устроило. Двигать крыльями фениксу он так и не позволил, но и в закуску к столу превратиться не позволил. — Не скучай. Снова лязгнул замок и повеяло одиночеством. А ещё голодом. *** В замкнутом пространстве слишком сложно отслеживать течение времени, да и чтобы этим не заниматься, а ещё чтобы лишний раз не шевелиться, феникс закрыл глаза и, кажется, даже провалился в неглубокий сон. Пока снова не полыхнул его родной свет и к решетке не подошёл новый человек. — Он вообще живой? — от стен отозвался прокуренный голос. — Ещё какой, — звучала уже привычная насмешка охотника. — На петушиных боях я бы на него поставил. Громкий смех раздался по комнате, но феникс не шевелился. Даже не вздрогнул. — Что-то он не сильно на живчика похож. Можешь заставить его показать себя? — Только без лишних опалённых покупателей. Он останется связанным, — диктовал условия охотник, отходя в какой-то угол. Голос его звучал не так гулко, как обычно, намного тише и дальше, а потом стал приближаться, — птенчик, давай покажем твоему будущему хозяину, какой ты красивый и сильный. Замок дважды щёлкнул с короткой паузой между поворотам ключа. Видимо, охотник закрыл за собой дверь. Феникс всё ещё даже дышать старался незаметно. Его оторвали от земли, натягивая и врезая в кожу веревки, и грубо встряхнули. Только феникс повис на путах, словно совсем потерял контроль над телом. — Эх, глупая твоя птичья порода, — под крылом больно укололо кожу и обожгло холодом сразу обе лопатки. А после скрутило так, что глаза раскрылись до предела, а из лёгких вырвался натужный хрип. Феникс резко взбрыкнулся и свалился на пол, выгибаясь в спине дугой, ноги скользили по полу, не способные ни за что зацепиться и тело с размаху падало на связанные за спиной руки и крылья, пока охотник не толкнул сапогом в ребра и не заставил перевернуться на бок. Скручивающие спазмы не отпускали, выворачивали каждый сустав и вытягивали кости из тела. — Достойный и сильный экземпляр. — вынес вердикт покупатель. — Ещё бы! Все перчатки и руки мне изжог, пока не скрутил его. Хватит с него. — голос звучал над самым ухом и резко всё прекратилось. Совершенно всё. Темнота перемеживалась с лёгким поглаживаеием по волосам. Странное ощущение после изматывающей боли. — Просыпаешься же уже, — догадался охотник и сомкнул пальцы на волосах, несильно натягивая их. — Не притворяйся больше. Иначе придётся повторить. Под крылом снова лизнуло холодом и от страха повторить недавний опыт, от которого до сих пор ломало кости, феникс встрепенулся переворачиваясь на спину и утыкаясь в насмешливый взгляд единственного глаза. В сторону отлетело что-то, что до этого царапало спину. Что это оказалось рассмотреть так и не удалось. Обнаружил себя феникс лежащим на коленях обтянутых тёмной грубой тканью, а чужая ладонь всё ещё трепала во волосам. — Причесать бы твою гриву, может ещё накинут за опрятный вид. Всё посмеивался охотник и действительно принялся пальцами распутывать самые крупные колтуны, напевая какую-то детскую песенку с повторяющимся мотивом. — Ты с каждой зверюгой так себя ведёшь прежде чем продать её? — голос охрип от долгого молчания и может от пережитого недавно кошмара, но феникс дёрнул головой, посильно уходя от прикосновений. — О, посмотрите, кто решил поговорить, — Кейа снова посмеялся прерывая песенку, но было поздно. Она назойливой мухой крутилась в голове. — Я уже начал думать, что ты не умеешь вовсе. Раз уж ты понимаешь человеческую речь, то вот что: делай всё, что я тебе скажу. Я всё равно заставлю тебя, но это будет больно и унизительно. Феникс отшатнулся и отполз от охотника. — Ты понимаешь, что торгуешь разумными существами? — как-то совсем отстранёно поинтересовался феникс, словно и не его со дня на день втюхают тому, кто больше заплатит. — Это бесчеловечно. — Ой, птенчик, не веди себя как обиженный на судьбу воробей. Ничего личного против тебя не имею, — Кейа поднялся, отряхивая брюки, но оставляя в руке небольшое перо. — Знай, какую цену за тебя готовы отдать эти богатенькие уроды, ты и сам бы продался без задней мысли.