In my heart, in my heart, in my head

Выдох. Солнце ударило в глаза. Сухая трава. Запахло сухой травой. Пальцы сгребли иссушенную в пыль почву. В коленки небольно воткнулись маленькие камешки. - Мы- мы выбрались!!! Мы смогли!!! Люми, мы выбрались!!! Выбрались... - Все живы? Все на месте? Куки, Е Лань, Люмин? Выбрались!!! - Босс и Уси на месте, сенпай! Вдох. Люмин, на миг зажмурившись, рывком вскочила на ноги. Паймон, только что вившаяся рядом, тут же умчалась к остальным; Путешественница обернулась, тихо шикнув на загудевшую от резкого движения голову, - Е Лань и Янь Фэй у лестницы заброшенного строения, Куки, Уси и Итто чуть в отдалении по левую руку, Итто все еще в отключке, Паймон полетела к ним… раз, два… ...шесть. Стойте. Шесть? Люмин моргнула. Паймон — раз, Куки, Итто и Уси с ним в комплекте — два и три, Е Лань — четыре, Янь Фэй — пять, она — шесть. Да, шесть. Нет. Что-то не так. Их вокруг Компаса было семь. Их должно было быть, не считая Уси, семь. Кого- - ...Сяо? Сердце испуганно пропустило удар. Где… где Сяо? Почему она не видела его? Е Лань, Янь Фэй, Куки, Итто и Уси, Паймон, все на месте… где?.. Нет. Нет, стойте. Он- он должен был быть где-то рядом, да? Она просто не досчиталась его. Его просто выбросило в отдалении от остальных. Он не остался в Разломе. Он обязан был выбраться. Он обязан был быть рядом. Обязан был. Обязан. - Сяо! - крикнула Люмин, заозиравшись, и вслушалась — в ответ Разлом лишь прошелестел ветром, - Сяо, если ты ранен, скажи, где ты, мы подойдем! Сяо! Сяо был ранен, когда он наконец-то присоединился к их команде на дне Разлома, да, и Люмин передергивало каждый раз, как она вспоминала глубокие разрезы на правом плече и сочившуюся из них нефритовую энергию анемо, но эти раны успели затянуться за то короткое время, которое якса позволил себе дремать, а во время подъема на печати они втроем — она, Е Лань и Янь Фэй — отбивались от призраков, не давая им подступиться к обездвиженным Куки и Сяо, и отбивались они достаточно успешно, так что новых ран у него не должно было появиться, но- но чем Бездна не шутит. Если он ранен, он отзовется, они вшестером подойдут к нему и забинтуют на месте или, если понадобится, Люмин телепортирует его в Ваншу, благо телепорт стоял прямо на балконе, и обработает раны там. - Сяо?! - Люмин развернулась на каблуках — пустой лагерь Фатуи, заброшенная железная дорога, каменные стены спирали кратера и ни следа адепта, - Сяо, хоть как-нибудь! Хоть как-нибудь отзовись, я тебя не слышу! (Стеклянный треск ломающейся печати под ногами — маска рассыпается зеленоватыми искрами — взгляд глаза в глаза, этот продирающий взгляд, чувство, которому нет одного названия, только безымянная буря из боли-горя-простименя-тыбудешьжить-вывыживете-явасвытащу-бегите - ослепляющий полупрозрачный столб из анемо-энергии - вокруг него нет столба - он не собирается уходить с ними? ему не хватает сил на себя? подожди сяо подожди НЕТ-) Он- он не мог. Он не мог остаться там. Он же адепт. Якса. Он сильный. Он чертовски сильный. Он должен был как-то выбраться. Он не мог остаться там. Он не мог бросить ее. Он- хоть как-то, хоть каким-то чудом- Чжун Ли, точно, Чжун Ли! Сяо ведь знал, кем был Чжун Ли, и Люмин лично пару раз видела, как они общались, когда мужчина навещал гостиницу, Сяо точно все знал и до сих пор считал его своим командиром, а значит, он наверняка отпрашивался у него, чтобы покинуть пост в топях и пойти в Разлом искать пропавшего яксу, а значит, Чжун Ли был в курсе их похода — и Люмин голову на отсечение могла дать, что бывший архонт не отпустил их одних просто так, он наверняка наблюдал за ними, гораздо лучше всех них семерых понимая, насколько Разлом опасен, а значит, он обязан был ощутить, если с Сяо или кем-то из них что-то стало бы катастрофически не так, правда ведь? Он ведь не бросил бы их тут? Он ведь точно почувствовал, когда Сяо ослабел, он обязан был помочь ему, он- Он не мог не спасти его, да? Чжун Ли не был жестоким, он не разменивался своими воинами, своими соратниками — своими друзьями, он ни за что не допустил бы смерти Сяо. Да, Чжун Ли уже не был архонтом, но даже без гнозиса он все еще оставался Первым Адептом, он обладал колоссальной мощью, он легко бы вытащил Сяо, они ведь и так уже были близко к поверхности, оставалось совсем немного, для Чжун Ли протянуть какую-нибудь путеводную ниточку — или энергетическое лассо, или что-то еще в этом духе, не суть важно, хоть что-то — не составило бы труда, так? Так где Сяо?! Почему он не отзывался?! Или- или, может, он был без сознания? Он потратил все силы, чтобы выбросить их на поверхность и выбраться следом самому, поэтому он потерял сознание и не мог ответить ей даже мысленно. Конечно же. В этом все дело. А она тут зря панику развела… да, он… он просто без сознания. Ей нужно было найти его и унести в безопасное место, где он смог бы отдохнуть и восстановиться. Сейчас она найдет его и телепортирует в Ваншу, а там дальше они уже будут разбираться по ходу дела… Пустая палатка Фатуи. Железная дорога. Заброшенное деревянное строение с выломанной дверью. Сошедшая с рельс вагонетка. Камни, камни, камни- Яксы нигде не было видно. Нет. Она просто- она просто невнимательно смотрела. Он наверняка был где-то рядом. Не могло же его выбросить слишком далеко, да? Пустая палатка Фатуи. Железная дорога. Заброшенное деревянное строение с выломанной дверью. Е Лань нечитаемо глядит на Компас у ног, расплетающийся в синеватые потоки энергии. Сошедшая с рельс вагонетка. Паймон вьется рядом с Янь Фэй, и девушка что-то торопливо ей объясняет и в один момент мотает головой, на что феечка закрывает рот ручками и коротко оборачивается на Люмин. Камни, камни, камни- Где Сяо?.. Может… может, она не там смотрела? Да, точно! Она должна была просто обойти провал в шахты по периметру, наверняка с ее точки обзора просто не было всего видно! Сяо, Сяо, только подожди чуть-чуть, она тебя сейчас найдет, и все будет хорошо, они все выбрались, ты их спас, только подожди, совсем чуть-чуть подожди, она тебя вытащит- - Люмин! - ее, уже было дернувшуюся обойти проход по кругу, схватила за руку Янь Фэй и почти насильно развернула на себя, - Люмин, стой! Ты куда?! - Я обойду провал по периметру, - Путешественница дернула руку, но полуадептка ее не отпустила, - если Сяо отсюда не видно, может, с другого ракурса- - Люмин, его здесь нет! - отчаянно воскликнула девушка, - я- я могу чувствовать других Адептов благодаря тому, что я полукровка, и я не чувствую Сяо! В радиусе видимости его нет. Точно. Люмин замерла. В радиусе видимости… нет? Радиус видимости... радиус видимости — это примерно… весь кратер? Отсюда просматривалось почти до самых краев, то есть… Он в глубине. На самом дне. Там, где завис в воздухе небесный шип. Янь Фэй — не самая сильная адептка, далеко не самая сильная из-за человеческой крови, понятное дело, что она не смогла ощутить Сяо так глубоко в земле, и, значит, Люмин теперь знала, где его искать! - Надо на дно Разлома! - адептка от этих слов отшатнулась от девушки, но руку не отпустила; парившая рядом Паймон испуганно дернулась и уже открыла рот, но оказалась перебита, - если ты не чувствуешь его здесь, значит, он оказался там, откуда мы изначально попали в ловушку! То есть, может быть, его выкинуло еще где-то, но логичнее начать проверку оттуда! Там есть точка телепортации на одном из выступов, я мигом тебя- - Люмин, я не это имела- - Янь Фэй, пожалуйста! Пожалуйста… Он же- он же не мог. Он не мог остаться... там. Где бы и когда бы это пространство ни находилось. Он не мог. Только не так. Он не мог там остаться, он не мог просто взять и действительно пожертвовать собой, он не мог- Он не мог ее бросить, правда же?.. Паймон положила Путешественнице ладошку на плечо и чуть сжала. Янь Фэй болезненно поджала губы. Сглотнула. И кивнула. - Е Лань, Куки! - окликнула она девушек, - мы втроем спустимся на дно и поищем там! Мы быстро! Люмин, не дожидаясь ответа, телепортировала их. ...дно встретило темнотой. Только голубоватый свет от проклятого шипа мягко ложился на каменные выступы. (Там, в ловушке, тоже все заволакивал полумрак вместо непроглядной пещерной тьмы, как будто сам воздух светился; но тот полумрак давил даже сильнее, чем если бы они оказались полностью ослеплены — потому что когда в пещерах без фонарей и факелов ничего не видно, это нормально, это правильно, так и должно быть, и Люмин бы смогла сориентироваться сама и скоординировать других, ей ли бояться какого-то подземного мрака, но вот когда наоборот, когда мрака нет… Словно то место до сих пор хранило остатки рассеянного света от костров, которые жгли запертые в нем миллелиты.) - Сяо?! Сяо, ты здесь? Ты меня слышишь? - Сяо-о! Сяо!!! - Сяо, это Янь Фэй, Паймон и Люмин! Если ты слышишь нас, скажи что-нибудь или постучи достаточно громко, чтобы мы могли понять, где ты! Пожалуйста, отзовись. Пусть он отзовется. Пусть только отзовется. Хоть откуда, только пусть отзовется, Люмин его откуда угодно вытащит, только пусть подаст голос, чтобы она знала, где искать, пожалуйста, Сяо, пожалуйста… Люмин задержала дыхание, вслушиваясь. Янь Фэй отпустила ее руку и закрыла глаза, сосредотачиваясь. Паймон тут же отлетела от девушек и нырнула вниз, к шипу. Где… где адепт мог быть? На одной из окаменевших лент Селестии? Нет, они отсюда все просматривались, и Люмин бы точно увидела его, будь он рядом... может, где-то на выходе из зала? Или наоборот, в самом низу? Тогда его бы заметила Паймон... может, он дополз до одной из множества выемок-пещерок в стенах и засел там? Или он под самым шипом, на закрывшемся потолке ловушки, куда феечка еще не долетела или не успела посмотреть? Сяо?.. ...ни звука. Дно Разлома молчало. - Сяо?! - крикнула в пустоту Люмин, - Сяо! Нет. Нет-нет-нет. Он просто без сознания. Сейчас его почует Янь Фэй, через секунду его увидит Паймон, потом Люмин на планере спустится к нему, заберет его и вынесет на поверхность, а там они уже все вместе помогут ему — или хотя бы удостоверятся, что все живы, и разойдутся по своим делам: Е Лань — отчитываться Нин Гуан, Янь Фэй — к Мадам Пин за помощью, Куки, Уси и Итто — в город, а Люмин с Паймон утащат Сяо в Ваншу, чтобы он там отлежался. Да. Все так и будет. Именно так все и будет. Все будет хорошо. Все будет хорошо. Все будет хорошо. Все… все будет хорошо… Сяо, Бездна тебя дери, где же ты… Разлом молчал. Люмин сглотнула. Сердце билось неприятно сильно, отдаваясь где-то в загривке и в ушах. Сяо, ну же… - Сяо? - позвала она еще раз и вслушалась в растаявшее эхо. За потухшими отзвуками ее голоса не последовало ничего. Ни едва слышного «я здесь», ни сигнального стука по камню. Ничего. Его просто сильно истощило. В ноль. Он бы не стал экстренно выбрасывать их с платформы, не будь он выжат досуха, так что понятное дело, что, едва он выбрался сам, он тут же упал в обморок и до сих пор не пришел в себя. Если бы Люмин провернула такой финт ушами, она бы сутки после этого проспала, был уже опыт… да. Он просто истощен. Он без сознания. Скоро Паймон его найдет, или Янь Фэй раньше нее скажет, куда идти, и Люмин тут же спустится и заберет его, и они вернутся на поверхность, их встретят, и, может, Итто уже проснется к тому моменту, и все будет хорошо… Разлом молчал. На их выступ вернулась Паймон. - Паймон ничего не нашла, - сокрушенно покачала головой малышка, когда Люмин подскочила к ней. - Совсем ничего? Ни единого следа? Ты все осмотрела? Нет. Нет-нет-нет-нет. Не могло быть. Паймон что-то упустила. Паймон точно что-то упустила, он обязан был быть здесь! - Я тоже не могу ощутить его. Если… если он где-то и выбрался, то точно не в этом зале. Люмин, давай вернемся к остальным- Нет. Нет-нет-нет. Рано. Еще было рано. Если- если Сяо не было здесь, он мог быть где-то в других залах Разлома. Нужно было пройти еще несколько точек телепортации и все внимательно осмотреть, он мог оказаться где угодно, Янь Фэй не могла же за один раз ощутить весь Разлом, да? Ей бы не хватило сил. Значит, они просто отмели одну из возможных областей, и- Но у них не было времени на осмотр всех точек. Сяо был ранен. Без сознания. Совсем без сил. Его нужно было найти как можно скорее, но их было всего трое, и тщательно обыскать шахты Разлома они таким составом быстро не могли, и нужно было возвращаться наверх и просить помощи Е Лань и Куки, но оставлять бессознательного Итто одного, когда вокруг бродили разбойничьи банды, было небезопасно, значит, можно было взять только Е Лань, но их четверых все еще недостаточно, у них не было времени, нужно было что-то делать, нужно было- Чжун Ли! Конечно же! Он точно мог помочь! Если кто и мог моментально обнаружить Сяо, то это Чжун Ли! Люмин тут же схватила вздрогнувшую Янь Фэй и Паймон и телепортировалась прочь. Она чуть пошатнулась, приходя в себя, и зажмурилась на слишком яркое лиюйское солнце, но тут же тряхнула головой и быстро огляделась. Пустая палатка Фатуи. Очнувшийся Итто, опираясь на Куки, ковыляет куда-то, и Уси топает рядом, то и дело поглядывая на они. Железная дорога. Заброшенное деревянное строение с выломанной дверью. Сошедшая с рельс вагонетка. Е Лань, разговаривающая с- Он здесь!!! - Господин Чжун Ли! - Люмин моментально отпустила Паймон и Янь Фэй и едва ли не вприпрыжку побежала к обернувшемся на нее мужчине. Сейчас он скажет, где Сяо. Он точно скажет, он обязательно скажет, что адепт где-то здесь, в одном из проходов шахт или где-то на витке каменной спирали, который не видно снизу, он скажет Люмин, куда идти, и она тут же туда рванет, она найдет Сяо и все будет хорошо, она отнесет его в Ваншу, там он отдохнет, придет в себя, и она выскажет ему все, что думает о героическом самопожертвовании и его самооценке, а потом обязательно обнимет, и все будет хорошо, все будет хорошо, все будет хорошо… Они его сейчас обязательно отыщут. Сяо не мог остаться там, в ловушке посреди нигде и никогда, Сяо точно выбрался, он не мог взаправду пожертвовать собой, Тейват не мог забрать у нее еще и Сяо, не мог ведь, да? Она ведь была так добра к этому миру, она не проливала чужую кровь почем зря, она как могла мирила хиличурлов и людей, она заставила их выучить языки друг дружки, чтобы они перестали воевать, она не убила ни одного Похитителя Сокровищ или фатуйца, она даже плюнула на все правила и традиции и загородила поверженную на дуэли противницу от божественного меча, потому что она билась не за ее смерть, а за жизнь Сары, она отзывалась на каждую просьбу о помощи, она никому не отказывала, она была так добра к Тейвату, разве он мог ответить ей такой жестокостью? Тейват не мог забрать еще и Сяо. Тейват уже забрал Итера, он не мог забрать еще и Сяо, только не Сяо, пожалуйста, не забирайте его, он должен был выбраться, он обязательно выбрался, он не мог не выбраться, он же сильный, он же пережил Войну Архонтов и Катаклизм, какая-то пространственно-временная ловушка, созданная яксой и человеком, не могла его удержать, правда ведь? Да, она удержала целый отряд миллелитов и толпу монстров, но прошло пятьсот лет, ее заклинание наверняка истончилось, Сяо выбрался, Сяо точно выбрался, ему хватило сил, он просто испугался за них и выбросил их раньше, чем понял, что на него самого энергии все еще хватало, он наверняка выбрался, и сейчас Чжун Ли скажет, где он! - Господин Чжун Ли! - загнанно выдохнула Люмин, затормозив прямо перед бывшим архонтом, и, не обращая внимания на Е Лань и подбежавших следом Янь Фэй и Паймон, схватила его за рукав, - где- вы ведь- вы ведь спасли его? Вы точно знали обо всем, не могли не знать, вы ведь успели вытащить его, да? Пожалуйста, скажите, где Сяо! Мы втроем с Паймон и Янь Фэй поискали около шипа, но там его нет, и Янь Фэй не чует его здесь тоже, а по всему Разлому искать очень долго, и я боюсь, что у нас нет столько времени, пожалуйста, скажите, где Сяо! Он точно знает, где Сяо. Он спас его. Если Сяо не смог спастись сам, Чжун Ли точно вытащил его. Не мог не вытащить, ведь да? Сяо его друг, его воин, последний якса, Чжун Ли не мог оставить его там, он точно его спас. Сейчас он скажет, где Сяо, и Люмин добежит туда и отнесет Сяо в Ваншу, и там он отдохнет, а она вернется сюда к остальным, чтобы передать, что все хорошо, что Сяо в безопасности, что они все выбрались и можно выдохнуть, все обязательно будет хорошо! Не паникуй, Люмин. Все хорошо. Сейчас они отыщут Сяо, и все будет хорошо. Он точно был где-то рядом. Не мог не быть. Выдох. Люмин умоляюще взглянула на Чжун Ли. ...но мужчина только виновато поджал губы и покачал головой. - Мне… - он бесшумно выдохнул — Е Лань, стоявшая рядом, отвернулась, вцепившись пальцами в локти, - Янь Фэй, Люмин, малютка Паймон, мне жаль. ...нет… Нет. Нет-нет-нет. Подождите. Он же не… он же только что не- - Лорд- господин Чжун Ли, - сдавленно шепнула стоявшая сзади Янь Фэй, - Сяо… - Остался там. Я не смог вытащить его… простите меня. («Я знаю, что значит сражаться до конца. Я справлюсь.») Нет-нет-нет. Нет. Нет. Нет! («Что будет, если мы досидимся до того момента, когда я ослабею настолько, что не смогу пожертвовать собой и вытащить вас отсюда? Что мы будем делать тогда?») Сяо не мог- Сяо не мог. Не мог. Но Чжун Ли не сумел вытащить его, он пытался, и он бы обязательно сказал, если бы почувствовал, что Сяо выбрался сам, то есть- («Что если это — мое завещание?») Нет… В ушах гудело. Нет. Нет. Нет. Он не мог. Он не мог просто так- он не- Он не мог! Он просто- он просто выбрался в тот момент, когда Чжун Ли уже потерял надежду, может, его просто выбросило очень далеко из-за нестабильности телепорта или чего-то еще такого, Люмин сама столько раз попадала не туда, куда надо, когда пользовалась сломанными червоточинами, все могло произойти, может, он сейчас был где-то вовсе на территории другой нации, хоть той же Сумеру, Люмин видела проход из Разлома туда, Сяо не остался в ловушке, Сяо просто- он просто где-то не здесь, не рядом, его просто нужно еще немного поискать, и все будет- И все будет хорошо… Все… все обязательно будет хорошо… В горло как будто затолкали скомканную колючую проволоку. (Кто-то крепко сжал ее, уткнувшись в ключицу. Паймон?..) Они… они не могли оставить его там. Они не могли. Что это за спасение такое, если из команды возвращаются не все?! Это не спасение, это черти что! Люмин же была так добра к Тейвату, она делала все, чтобы решить все миром, чтобы починить все, что было сломано, она никогда никому не отказывала, она всегда помогала, она не давала себе расстраиваться и злиться на то, что никто по-хорошему так ни разу и не помог ей найти Итера, она не давала себе разочаровываться, потому что посмотрите, во что разочарование превратило ее близнеца, она же все делала для Тейвата, почему тогда Тейват- почему он снова забрал близкого ей человека? Нет, нет, нет, он не забрал. Сяо где-то тут. Сяо был жив. Сяо не мог не быть жив. Чжун Ли ошибся. Янь Фэй не хватило сил его почуять. Да. Дело в этом. Даже архонты ошибаются. Надо просто- надо просто еще раз проверить, еще немного поискать, перевернуть все камни, Сяо не мог остаться в ловушке, не мог! Не мог… (На плечо опустилась чья-то широкая мозолистая ладонь. Теплая.) - Не знаю, господин, кто вы и что тут происходит, да и спрашивать не хочу, а то узнаю чего лишнего, и меня опять из тюрьмы вытаскивать придется, если вовсе не из могилы выкапывать, - не мог, он же не мог, он не мог оставить ее, он не мог всерьез думать, что его самопожертвование все решит, он не мог так поступить с ней, он не мог, - но… раз того копейщика тут нет, да и судя по вашим лицам... предлагаю уходить отсюда, если уже ничего не поделать. Торчать тут — только остатки нервов себе портить. Уходить? Стойте, стойте! Они еще не нашли Сяо! Они не могли оставить Сяо раненым лежать черт пойми где и жариться под лиюйским пеклом, это же верный путь к заражению раны и гангрене! - Босс дело говорит. Пойдемте. - Да… да. Идемте. Нам всем нужно выдохнуть, прийти в себя, я потом зайду к Мадам Пин… расскажу ей обо всем… Стойте! Они еще не нашли Сяо! Куда уходить?! Они же еще- (...больше некого искать.) Они же еще… (Его не смог спасти Чжун Ли. Его не смогла ощутить Янь Фэй. Его не нашла Паймон. Он не отозвался на ее голос, сколько бы она ни кричала. Некого было больше искать.) Нет… Он… он же не мог ее оставить. Он же знал, что рана от пропажи брата до сих пор не зажила, он знал, что поперек этой раны тянулась еще одна, только в этот раз уже от встречи с тем, что от Итера осталось. Он не мог бросить ее. Сяо не был так жесток. Только не с ней. Сяо не мог бросить ее! (Он точно не хотел. Но, быть может, там, в падении в кроваво-бордовую темноту, его немного грела мысль о том, что если Люмин будет злиться, это значит лишь то, что она будет жива. А остальное можно перетерпеть.) Он не… Выдох. Ее мягко, но настойчиво развернули за плечо и почти что поволокли за собой. (...надо было уходить. Надо было сообщить Верр Голдет, что Сяо- что он… что он больше не вернется. Янь Фэй нужно было донести эту весть Мадам Пин, Е Лань — отчитаться госпоже Нин Гуан, Куки и Итто надо было отвести в город и показать, где в нем самые доступные гостиницы, потому что, похоже, они даже заселиться не успели, как Итто уже влип, а потом потащил Куки в погоню за Янь Фэй, чтобы помочь ей с… чем-нибудь. Хотя, наверно, с навигацией по Ли Юэ Куки справится сама, она ведь тут училась. ...интересно, куда пойдет Чжун Ли? В порт, где жизнь бурлит, как варево в котле, чтобы напомнить себе, что конец одной жизни на самом деле совсем не так значителен и горек, как кажется поначалу? На гору Аоцан — там, где раньше собирались трое — чтобы вспомнить о том, что даже бессмертные рано или поздно уходят навсегда? В топи, где пахнет водой и ветер свистит флейтой, или в деревушку Цинцэ, где до сих пор растут глазурные лилии? Будет ли он готовить Церемонию Вознесения или сохранит гибель последнего яксы в секрете, потому что рассказать людям, как он умер, без раскрытия нескольких важных тайн просто невозможно? Да и надо ли рассказывать… ...а после того, как она расскажет Хуай Аню и Верр о том, что случилось с Сяо, куда она сама пойдет?) Солнце теплом ложилось на спину. *** Когда первичный туман в голове после телепортации прошел, Люмин открыла глаза - и ноги вмерзли в деревянный пол. Оно все- оно все вокруг было таким… реальным? Низко скрипел и щелкал деревянными зубьями механизм лифта, таща наверх неподъемную кабину, сухо стучал молоток где-то со стороны лестницы, солнце жарило спину, голову, доски, забор и черепицу крыши, ветер хрустел листьями, шлепая их друг об дружку, вздыхала о чем-то своем ученая, вечно торчавшая на этом балконе, переговаривались на незнакомом языке другие постояльцы, с кухни слышался стук-стук-стук и шипение, тяжелый шаг по давно не чиненному полу, на нижней террасе шумели вышедшие пообедать гости, и все солнце, солнце, солнце, в глаза, на плечи, на спину, под ноги, всюду вокруг, и все слишком громкое, слишком отчетливое и одновременно неразборчивое, шепот, ворчание, стук, хруст, скрип и щелканье, глухой гомон, стук, скрип, скрип, топот- Ее схватили за кисть и потащили за собой. Громко. Собственные шаги были слишком громкими. Они отдавались ударами в ушах, и их звук входил в резонанс с сердцебиением. Удар об грудную клетку. Удар. Удар. Оно отдавалось в шее. На загривке. Под подбородком. Оно хватало за горло и сжимало-сжимало-сжимало. Вдох. Вдох. Вдох-вдох-вдох- Она задохнется? Это конец? Она не могла вдохнуть, воздух не проходил в легкие, она не могла дышать, сердце билось слишком громко, все слишком громкое, все слишком яркое, все слишком четкое, она не может вдохнуть, помогите, Сяо, Сяо, Сяо!- Скрип. Под ней что-то промялось и спружинило. Выдох. Ее мягко взяли за кисти. Осторожно согнули указательный палец на правой руке. Средний и безымянный. Мизинец. Большой. Перешли к левой руке… Вдох. Выдох. Вдох и выдох. Вдох и выдох… Люмин медленно моргнула. Паймон парила перед ней в воздухе, держа ее за руки. Глаза феечки, красные и опухшие, как мутное стекло в ржавой оправе, смотрели испуганно-испуганно, и нижняя губа мелко-мелко подрагивала, но Паймон держалась, только сглотнула, когда поняла, что Люмин наконец-то сфокусировалась на ней. - В-вот, вот так, - слабо прошептала девочка, кивнув сама себе и зажмурившись на секунду, - Паймон- Паймон испугалась, когда ты вдруг начала так странно дышать, и- и Паймон сейчас слетает на кухню, принесет воду, ты только посиди тут, хорошо? Никуда не уйдешь? Паймон быстро! Честно-честно! Люмин только отрешенно кивнула. Малышка, не спуская с нее взгляда, медленно отпустила ее пальцы, отлетела на чуть-чуть, поглядела еще несколько секунд, что-то выжидая, и, уверившись, что Путешественница не собиралась никуда исчезать или вновь начать задыхаться, метнулась к выходу из комнаты. ...да. Она ведь… она привела ее в комнату. Увидела, что девушка не соображала, и утащила сюда. Здесь было тише. Гораздо тише. Никакого топота, никакого солнца, никакого скрипа и треска лифта, никаких разговоров. Ничего. Здесь было тише и прохладнее. Эта комната, она- (В круглое окно смотрели ветви гигантского дерева, на котором огромным грибом и рос постоялый двор. Письменный стол у окна. Простенький шкаф у стены напротив кровати. Дверь, за которой находилась незамысловатая ванная комната.) Это… Это была… их комната. (Ее, в основном. Сяо редко оставался здесь — ему не нужен был ни сон, ни человеческий досуг, но комната под самой крышей все равно всегда значилась занятой и никому не сдавалась; Путешественница стала единственным исключением. Она любила эту комнату, тихую, уединенную, одну на всем этаже, здесь из окна всегда тянуло свежей зеленью и водой, а в те редкие моменты, когда сюда приходил Сяо, все остальные запахи оплетались нежным и тонким пресноватым ароматом цинсинь.) Здесь… до сих пор пахло цинсинь. Совсем легко. Они никогда не пахли так, чтобы от них стало душно. (Ей всегда было немного смешно с того, как они с Сяо впервые встретились. Они подрались. Люмин с Паймон как раз шли через Тростниковые Острова, и вдали уже маячила первая статуя Гео Архонта, когда Путешественница вдруг заметила расположенное неподалеку племя хиличурлов — а точнее то, как жутко с той стороны тянуло Порчей. Зараженные, мрачно подумала тогда Люмин, решительно свернув с дороги и тут же оказавшись по щиколотку в воде и по пояс в тростнике — но хотя бы не ухнула в воду с головой. Если зараженные — значит, работенка была прямо для нее. Звездная суть жгла Порчу лучше, чем огонь — лучинку, девушка своей родной силой уже сколько раз лечила пораженных этой мерзостью существ, и этот раз не должен был стать каким-то другим. Сейчас она подойдет, покажет хиличурлам ожерелье из деревянных бусинок и еловой лапки, данное ей шаманами Племени Затмения, они пропустят ее, и она их вылечит. Может быть, даже на ночь останется, если больных много. У судьбы, правда, оказались другие планы. Уже подходя к племени, девушка даже не увидела — почувствовала чужое присутствие. Паймон беззаботно летала рядом, разглядывая тянувшиеся во все стороны заводи разинув рот, и Люмин на долю мгновения подумала, что ее просто переклинило, но в тот же миг краем глаза она заметила что-то темное с зеленоватыми проблесками, спрятавшееся в густых камышах. А вот и источник заразы, решила девушка, силой заставив себя не замедлить шаг, чтобы существо, кем бы оно ни было, не подумало ничего лишнего, и продолжила путь, вслушиваясь. Шурх. Один звук — и Люмин рванула вперед. Небесно-голубой меч налетел на древко нефритового копья, оттолкнув его от дремавшего на солнышке зараженного — Порча буквально окутала его полупрозрачной черной дымкой — дендро-шамачурла; существо, объятое черно-зелеными сполохами, отскочило и тут же бросилось в атаку снова. Принять удар на плоскость лезвия, оттолкнуть, встать поудобнее, заблокировать еще удар; сбоку завизжала испуганно Паймон, за спиной похватали оружия моментально проснувшиеся хиличурлы, раздались шаманские речитативы… Бой не продлился долго — пара-тройка минут, не больше, но за это время Люмин успела несколько раз цапнуть монстра, а он разрезал ей левое предплечье, располосовал бедро и чуть ниже сгиба коленей, попытавшись, должно быть, порезать сухожилия и обездвижить, и чуть не всадил копье в шею; последнее бы и положило конец всему, если бы не внезапно открывшая в себе героизм Паймон, которая каким-то чудом смогла подгадать момент, чтобы… Вгрызться напавшему в плечо со злобным рычанием. Существо тут же остановилось, больше пораженное рефлексами и наглостью феечки, чем болью от прокушенной плоти. Люмин замерла тоже; вокруг напавшего в этот же миг выросли, взяв в окружение, три шипастых куста, призванные шамачурлом. ...он напоминал юношу лет… двадцати, наверно. Люмин было сложно судить; она сама всем представлялась, что ей девятнадцать — за что жестоко поплатилась, потому что оказалось, что в Мондштадте продавали алкоголь только с двадцати одного, - при том, что ей было немного за десять тысяч. Этому пареньку в обтягивающей белой безрукавке и темных шароварах, переходивших в высокие сапоги, могло быть как двадцать лет, так и две тысячи. А еще он носил разукрашенную под морду незнакомого клыкастого чудовища маску, так что Путешественница даже его взгляда — той единственной вещи, что всегда безошибочно выдавала истинный возраст — увидеть не могла. А еще от него жутко несло чем-то темным. Не совсем Порчей, но похожим. От этой дряни тоже першило в горле и давило на виски и затылок, и Люмин сделала себе мысленную пометку — вылечить и этого горемычного. Может, он от заражения в себе и бесился как раз… - Почему ты напала на меня? - голос у него оказался негромкий и чуть хрипловатый; юноша стоял, держа копье боевым хватом, готовый в любой момент вскочить в воздух и вбить Люмин в землю одним ударом, но дышал он с тихим болезненным сипением. Ранен. Затыкать усыпляющими дротиками, связать — и в лазарет! - А зачем ты на хиличурлов напал? Паймон продолжала сердито грызть чужое плечо. - Они заражены, - коротко кивнул копейщик за спину Люмин, - даже если бы они не были монстрами, их все равно уже было бы нельзя спасти. Смерть для них — милость. Люмин на это только раззадоренно фыркнула. - Смотри и учись, пока я жива. Она отошла на два шага, не спуская с него глаз, и опустилась на колени рядом со стоявшим до этого прямо за ее спиной дендро-шамачурлом. - [Я своя,] - девушка достала еловое ожерелье, и старый шаман кивнул, - [кто, кроме вас, заражен?] - [Да все, считай, малая,] - старик недоверчиво воткнул свой посох между напавшим копейщиком и Путешественницей, и перед ними вырос еще один куст, - [всех от мала до велика взяло. Маги это, скотины мохнатые, прилетели, а в нас заклятиями своими плеваться не стали… я еще тогда подумал — чегось-то они добрые такие? А они нам ягоды все попортили. Вот мы и потравились всем племенем… ничего не болит, только дурно как-то да сонливо. Малыши совсем вялые. А оно ж как — когда ты как слайм растаявший, как на охоту ходить-то?] Люмин кивнула. - [Тогда собирайте всех ко мне. Я вас вылечу.] - [...правда вылечишь? Не надорвешься — всех-то разом?] - [Я дракона однажды вылечила. Маленькое племя я вполне потяну.] Шаман только неопределенно хмыкнул, но повернулся к взбудораженному племени и крикнул всем собираться у костра, их сейчас лечить будут. Когда Люмин снова перевела взгляд на напавшего, тот уже стоял без маски, и его давящая черно-зеленая аура исчезла следом. У него было красивое лицо. Нежное, с узкими ярко-янтарными глазами, подведенными красной подводкой, и бесцветными губами; на лбу виднелся фиолетовый ромбик — то ли татуировка, то ли просто нарисованный, а короткие встрепанные черно-еловые волосы с внутренней стороны и на нескольких прядках были необычного бирюзового цвета. Красивый, мимолетно подумала Люмин. ...лечение племени затянулось на несколько часов, и солнце уже давно успело сесть к тому моменту, как Люмин закончила вытягивать Порчу из последнего хиличурла. Паймон, почти сразу же переставшая грызть оставшегося безымянным копейщика, тихо сопела рядом с девушкой; сама же Путешественница замазывала целебными составами и забинтовывала успевшие начать затягиваться раны на ногах. Излеченное племя спало, и воздух мирно пах холодной водой. Люмин заправила бинт на правом бедре. Хрустнула плечами. И выдохнула в темноту: - Выходи. Я знаю, что ты на меня уже сколько времени пялишься. За спиной коротко прошелестел ветер. Зашуршала сминаемая шагами трава. Копейщик молча опустился на землю рядом с ней. - Вам двоим стоит идти в Ваншу, - от девушки не укрылось то, как юноша на короткое мгновение подозрительно сощурился, оценивая обстановку в лагере. - Завтра пойдем, - покачала головой Люмин, - сейчас уже поздно, Паймон спит. Да и я вымоталась. Ты сам оттуда? Копейщик не отреагировал. - Зачем ты взялась лечить хиличурлов? - ...потому что они были под проклятием, которое я могла снять? Что за странный вопрос. Это как спросить у врача, почему он вылечил своего пациента. Потому что должен был. Потому что мог. - И ты… - юноша в замешательстве даже не сразу подобрал слова, - просто ходишь и… помогаешь всем, кого видишь? - Почти что, - пожала плечами Люмин, - снять кошку с дерева, сопроводить аэростат, вернуть в сознание древнего воздушного дракона, которого отравил Орден Бездны, помочь в поимке особо опасной банды воров, немножко перетасовать расположения рыцарей, чтобы нападение Ордена на город обошлось с как можно меньшим количеством жертв с обеих сторон и разрешилось максимально мирно… мне становится лучше, когда я вижу, как мне улыбаются люди, которым я помогла. Чувствую себя живой. Так что, если тебе вдруг снова понадобится разобраться с зараженным лагерем хиличурлов — зови! И тихо усмехнулась. Копейщик немо таращился на нее, как на чудо света. - ...спасибо, - наконец выдавил он, - ...я запомню. Люмин мягко улыбнулась и кивнула. Вот и правильно. Нечего почем зря убивать разумную расу, когда есть другой способ избавить их от Порчи. - Ты точно не пойдешь в Ваншу сейчас? - Не, - покачала головой Путешественница, - останусь тут. Нужно еще пронаблюдать, точно ли с выздоровевшими все хорошо. Порча могла аукнуться как-нибудь так, что я не заметила, и тогда моя помощь снова понадобится. Если ты пошел, то спокойной ночи. Юноша заторможенно кивнул — и исчез в черно-нефритовой вспышке. ...то, что она так и не спросила его имя, Люмин сообразила слишком поздно.) В их комнате до сих пор пахло цинсинь. Дрожащий вдох — и их горьковато-пресный привкус остался на языке. Горькие. Свежие. Растущие на пиках гор, над самыми облаками, там, где ничто больше не растет, и совершенно не встречающиеся где-либо еще. Стойкие и нежные. Самые волшебные цветы из всех, которые Люмин видела в Тейвате. Она… почему-то каждый раз, как она находила эти цветы, она не могла не думать, что они чем-то похожи на Сяо. Может быть, тем, что так же, как он, они выживали в невозможных условиях, но вместе с тем не могли жить рядом с остальными цветами в более комфортных низинах. Может быть, тем, что, когда ты слышишь о растениях с вершин гор, ты думаешь о неприглядных колючках, а находишь нежнейшие белые цветы с крупными лепестками. Люмин не знала точно, чем. Но все равно собирала их. Сначала она оставляла их себе. Потом случайно заметила, как Сяо завороженно смотрел на стоявший на столе букет в глиняной вазе, и стала таскать ему целые охапки. Адепт пытался было отнекиваться, но Люмин просто оставляла цветы рядом с ним и отказывалась забирать назад, а через какое-то время, когда она возвращалась, цветов уже не было. Через несколько попыток Сяо начал неловко, но все же принимать подарок сразу. Он всегда пах цинсинь. Он всегда приносил их аромат с собой. Здесь… здесь все им пропахло. Насквозь. (Его звали Сяо. Люмин узнала об этом, когда вечером следующего дня добралась до постоялого двора Ваншу и спросила у хозяйки гостиницы, что у них тут за анемо-копейщик обитает. - ...в жизни бы не подумала, что он может кому-то так сразу на глаза показаться, - тихо удивилась Верр Голдет, уроженка Мондштадта, о которой Люмин не слышала ни от одного мондштадтца, огляделась, проверяя, есть ли вокруг люди, и шепнула, - это Сяо. Он живет на верхнем этаже. В основном он либо на балконе, либо где-то в топях, но мы все равно держим одну комнату там свободной для него. Он присматривает за всей округой. Как вы встретились, если не секрет? - Ну… - Люмин неловко прокашлялась, - мы подрались?.. - ...подрались? - неверяще вскинула брови женщина, - Сяо никогда не убивает людей и не нападает на них. - Так он и не на меня напал, - ладно, история даже не позорная, чтобы стесняться ее рассказывать, просто на Люмин опять посмотрят, как на чокнутую, но это дело привычное, - в общем. Я увидела зараженное Порчей племя хиличурлов, пошла их лечить, тут откуда ни возьмись выскакивает на них чудо-юдо из камышей и давай махать копьем! Я — тут же наперерез, Паймон за мной, там хиличурлы проснулись… в итоге он мне распорол плечо и ноги, а я его, вроде, пару раз в бок легонько потыкала. По звуку, по крайней мере, похоже было на это. Но он был в полном порядке, я вашего стража не пришибла, не бойтесь! Он сам меня чуть горлом на копье не насадил! - Паймон не дала ему убить Люмин! - феечка гордо уткнула ручки в бока, светясь от довольства собой, - Паймон, когда увидела, что Люмин вот-вот убьют, тут же бросилась этому… как его… Сяо наперерез и укусила его в плечо! И не разжала челюсти, пока он копье свое не убрал! А потом он ушел, и Люмин вылечила хиличурлов, и больше мы его не видели! Верр правда посмотрела на них, как на умалишенных. А потом тихо рассмеялась в кулак. - Я могу размотать бинты, - кисло показала на пострадавшую конечность Люмин, - оно еще не до конца зажило. Посмотрите сами, если не верите. - Нет-нет, я верю, - помотала головой, хихикая, хозяйка, - то-то вчера он вернулся такой озадаченный. Никогда его таким не видела. Люмин гордо хмыкнула. ...в итоге, комнату ей все-таки дали. На верхнем этаже. Ту самую. Потому что, видите ли, сейчас был сезон, все торговцы шли через Ваншу, все комнаты были заняты, кроме, собственно говоря, вечно свободной под самой крышей. Паймон, когда Верр предложила им этот вариант, неуверенно пискнула, что занимать чужую комнату как-то грубо, но хозяйка постоялого двора лишь отмахнулась — если вы тут на одну ночь, ничего страшного не произойдет, Сяо все равно раз в сто лет в эту комнату заходит, так чего добру пропадать? Теперь на улице стояла ночь, девушки лежали на одиночной кровати у стены, Паймон дрыхла без задних ног, а Люмин без особого смысла пялилась куда-то в темноту. Она, однако, разучилась спать в постели. Путешественница тоскливо поглядела на повешенное на спинке стула платье. Спала она, когда условия позволяли, в шортах и топе, их же носила под платье, и ей было искренне очень лень снова втискиваться в сложный наряд и натягивать высоченные сапоги. Платье надо зашнуровывать, сапоги надеваются сто лет, потому что плотные — страх, а там еще шарф… бр-р. Но и уснуть в кровати не удавалось. Поэтому Люмин поступила так, как поступают все умные люди: как можно осторожнее, чтобы не разбудить Паймон, сползла с кровати, взяла из шкафа плед на случай холодной погоды и пошла на балкон. Расстелив плед на досках, девушка улеглась на него, подумала, подвинулась так, чтобы голова лежала на мягком, пожертвовав не уместившимися на покрывале ступнями, закинула руки за голову и уставилась в черную листву над собой. Ночь была теплая и безветренная. Хорошо-о… ...Люмин уже почти уснула, как вдруг ни с того ни с сего коротко вздрогнула. Кто-то смотрел на нее? Кто? Кого в такой час понесло на верхний балкон- Девушка открыла глаза и увидела наблюдателя примерно за полсекунды до того, как до нее дошло, кто это мог быть. Из темноты на нее вопросительно смотрела пара янтарных глаз с вытянутым зрачком. - ...в Ваншу не осталось комнат? - недоуменно шепнул Сяо, - поэтому они положили тебя спать на улице? - Э-э-э, нет, я просто, как выяснилось, вообще разучилась спать в кровати! - нервно хихикнула Люмин, спешно вставая и поднимая плед с пола, - меня так-то положили в комнату, которую вроде как для тебя держат, но я не смогла уснуть, поэтому пришла сюда, потому что, ну, я привыкла спать на улице, может, подумала я, усну тут, и я почти уснула, но пришел ты, и мне теперь очень неловко, потому что я заняла и твой балкон, и твою комнату, и-и-и я сейчас уйду, я быстро- - Нет, - оборвал ее копейщик, но, заметив, как Люмин коротко вздрогнула, тут же добавил, - не стоит. Меня… это не напрягает. - ...честно? - настороженно уточнила Путешественница. - Честно. - То есть я могу остаться тут лежать, пока Паймон — это феечка, которая тебя укусила, кстати, как твое плечо — занимает твою кровать? Куда ты тогда пойдешь? - Можешь. Не болит. Останусь тут, - просто ответил Сяо, и Люмин подумала, что ей попался удивительно разговорчивый собеседник. Но, по крайней мере, ей разрешили остаться на балконе. Уже хорошо. Расстелив плед обратно и снова улегшись на него, Путешественница уставилась в листву над головой. Сна опять не было ни в одном глазу. Нет, она вполне неплохо умела засыпать при посторонних, ей и Итеру столько раз приходилось спать в больших лагерях во время походов, но сейчас… сейчас она просто была взбудоражена. Не каждый день натыкаешься на хозяина балкона, на который тебя понесло спать. Этот самый хозяин продолжал сверлить ее взглядом. Люмин посмотрела на него в ответ. У него были красивые глаза. Он в целом был красивым. А еще Люмин нравился этот спонтанный отделенный левый рукав. И шипастый наплечник. В Мондштадте никто так не одевался, даже вечно вычурный Кайя. - Тебе… не становится хуже? - внезапно шепнул, явно находясь в замешательстве, Сяо. - Почему мне должно становиться хуже? - Смертные плохо переносят энергию Адептов. Несколько минут вызывают головокружение, а от длительного нахождения рядом можно сойти с ума. Ага. Еще одна форма местной радиации. Если бы еще только Люмин в Мондштадте хоть кто-то удосужился рассказать, что в Ли Юэ, куда она отправилась, ее ждали такие опасные создания. Венти, голова-решето, ты-то точно должен был знать, и все равно промолчал! Хотя… - В каком месте я похожа на смертную, - прокряхтела Люмин, не слишком плавно перетекая в сидячее положение — лежать рядом со стоявшим Сяо казалось как-то… немного неправильно. Сяо на ее заявление только издал непонятный звук, чем-то похожий на озадаченное угуканье, который, наверно, можно было трактовать как «...действительно». - Расскажи, пожалуйста, кто такие Адепты, - Путешественница подвинулась на пледе, чтобы ступни не лежали на досках, и расслабленно сгорбилась, - если это не затруднит, конечно. Мне правда неловко, что я тебя в который раз в ступор своим незнанием вгоняю… просто, ну, я пришла из Мондштадта. Меня там не предупреждали о том, что в Ли Юэ есть такие существа. В Мондштадте-то максимум волшебной живности — это Андриус и Двалин, и все. - Адепты — это не «волшебная живность», - Сяо слегка прищурился, и Люмин мысленно шлепнула себя по голове — молодец, Путешественница, ты только что ненароком обозвала его, так держать! - Адепты — это просвещенные звери, древние хранители Ли Юэ. Каждый из нас заключил контракт с лордом Рекс Ляписом, и мы охраняем эти земли от тьмы. - ...прости, пожалуйста, что я назвала тебя и твоих соратников «живностью», - Люмин сконфуженно сцепила руки в замок, - я иногда не слежу за словами… Сяо только коротко качнул головой, мол, ладно, что с тебя взять, чужеземка. - Ты не из Ли Юэ, - Люмин на это лишь согласно пожала плечами, но от следующего заявления она аж выпрямилась, - но и не из Мондштадта. В тех землях не водятся существа с твоей аурой. Откуда ты? Путешественница поджала губы. То, как точно объяснить, откуда она родом, всегда было… интересным вопросом. На ее честный ответ все реагировали по-разному. Многие не верили. Кто-то начинал бояться. Кто-то говорил, что она выглядела слишком по-смертному для ее родословной, и Люмин не знала, обижаться ей на это или нет. Итер не обижался. Итер говорил, что выглядеть по-смертному равнялось сохранить эмпатию, как у смертных, и разве это плохо — уметь сопереживать? - Моего мира нет примерно столько же времени, сколько я живу, - созналась Путешественница, и от нее не укрылось то, как глаза Сяо на долю мгновения расширились в удивлении и… понимании? Сочувствии? - его уничтожила сила, из которой потом выросла здешняя Порча, когда мне было девятнадцать. А вообще, моя мама — звезда из Первоначального Мира, того, в котором растет Белое Древо. Папа был человеком. Можно сказать, я дитя космоса. Или около того. Вот. - И почему ты в Тейвате? («Высокомерие человечества окончится здесь!» Красное-черное-красное-черное — перед глазами мелькают ленты из кубов, под ногами небо, вокруг небо, бежать некуда, они пойманы, почему их не хотят отпускать, они просто хотели уйти, они даже не отсюда, отпустите их - кубы смыкаются вокруг Итера - отпусти его отпусти его ОТПУСТИ ЕГО-) - ...если нет желания, не говори, - голос Сяо выдергивает ее в реальность, и Люмин коротко выдыхает, благодарно кивая — это в слова не облечь, это не выразить, потому что каждый из тех редких разов, когда она пыталась рассказать, горло как сдавливало жгутом, а без деталей выходило совсем сухо и почти что непонятно тем, кто не был там, на прозрачном мосту посреди небес перед лицом королевы, - это не так уж важно, пока ты не причиняешь Ли Юэ и Тейвату вреда. Люмин кисло хмыкнула. Тейват сам неплохо справлялся с тем, чтобы вредить себе, как показывала практика. Люмин все силы бросала на то, чтобы помочь каждому, надеясь, что, может быть, хоть так она сделает этому миру чуть лучше; к тому же, добро окупается, она это точно знала, и рано или поздно ее доброта поможет ей разыскать брата. Этот мир не будет к ней жесток. Этот мир был лучше своего бездушного создателя, забравшего принцессу чужого измерения, лишившего ее памяти и сделавшего ее королевой небес. Этот мир был милосерднее. И однажды он поможет ей разыскать брата и вернуть все на круги своя, она была уверена. Люмин устало моргнула. Подумав, улеглась на плед и растянулась, поджав одну ногу к себе и сложив руки на животе. Прикрыла глаза. - Спасибо, что не стал спрашивать, - тихо поблагодарила она, сквозь сонный прищур наблюдая за стоявшим у перил Адептом, - я не буду причинять вреда. Преднамеренного, как минимум. Только если в попытках сделать все, как лучше, испорчу все, что можно… но, как говорится, благими намерениями выстлана дорога в Ад, так что не я первая буду, если так облажаюсь. Но я все же постараюсь ничего не сломать. Сяо негромко фыркнул. Больше в ту ночь они не разговаривали. Люмин валялась на пледе, Сяо стоял у перил… Люмин не заметила, как уснула. ...на утро она сообразила, что опять не познакомилась с ним по-нормальному. Он ведь даже ее имя не спросил.) ...ей в руки ткнулось что-то прохладное и твердое. - Вот, Паймон вернулась! - преувеличенно бодро сообщила феечка — и шмыгнула носом, - Паймон рассказала обо всем Верр и попросила пока тебя не тревожить. А потом слетала на кухню и взяла у Улыбчивого Янь Сяо воды. Он еще дал Паймон большу-ую тарелку питательного салата, и Паймон даже ничего не съела! Паймон все положила в ее волшебный кармашек и принесла тебе! И- и если ты голодная, мы… мы можем поесть вместе... Люмин отрывисто мотнула головой. Пальцы сжали стакан. Еще немного, и стекло треснет. Холодный. Ребристый. Грани не острые. Сверху выпирающая каемочка. Снизу основание круглое, без ребер. На дне гравировка. - Люми, хоть водички попей… - Паймон осторожно положила ладошки на ее кисти, - мы же там все дни, которые проторчали взаперти, совсем-совсем ничего не ели и не пили… Она не хотела есть. Но все-таки поднесла стакан к губам и сделала несколько глотков. Вода показалась совсем безвкусной. (Люмин осторожно поставила перед статуей тарелку с двумя жареными рыбинами на бамбуковых палочках и отступила на два шага. - Ну, за «ту самую» вряд ли сойдет, - неловко усмехнулась она, садясь на нагретые солнцем камни и доставая из карманного измерения свою порцию, - Сян Лин мне рассказала, что раньше это блюдо только из определенной рыбы готовили, и, наверно, ты именно этот вкус и помнишь… сейчас просто эта рыба почти исчезла, ее в порту днем с огнем не сыщешь. Так что я сделала из того, что было. Надеюсь, ты не обидишься. Статуя ничего не ответила. Люмин тихо хмыкнула, взяла со своей тарелки лежавшую сверху рыбу и, коротко отсалютовав ею, разом откусила половину от головного куска. Золотистая корочка хрустнула на зубах. Вкусно получилось. Вот что бывает, когда готовке тебя учит Сян Лин. ...за спиной послышались шаги. Люмин обернулась — и встретилась взглядом с очень знакомо выглядевшим человеком. - ...без маски тебе лучше, - фыркнула девушка, - здравствуй, Ван Пинъань. Как паломничество? - Я рад снова встретится, - приветственно поклонился мужчина, - путь проходит спокойно. Я хожу по горам и размышляю. А как ваше путешествие? - Тоже неплохо, - улыбнулась Путешественница и похлопала по камням рядом с собой, - садись, не стой столбом, тут тебя за несоблюдение приличий никто не покусает. И давай на ты. Ван Пинъань, явно ощущая себя не совсем в своей тарелке, опустился на камни, снял со спины рюкзак и поставил рядом с собой. Без маски — как реальной, так и метафоричной — ему правда было лучше. Люмин и Паймон впервые повстречали его, когда возвращались в Ваншу с прогулки по островам — девушка, заметив группу людей и двух зараженных хиличурлов перед ними, тут же кинулась к ним, боясь, что либо хиличурлы, потеряв рассудок от Порчи, разорвут несчастных, либо люди прикончат их первыми; но вот чего она не ожидала, так это того, что один из людей выступит вперед, в его руках что-то засветится, и хиличурлы убегут в ужасе. Как оказалось, этим спасителем был Небесный Император Звездолов, якобы Адепт, а остальные вокруг него — его верные последователи, которым он вроде как явил (или просто обещал) чудеса и исполнение желаний. Люмин не купилась. Паймон тоже. А потом, когда Люмин пошла искать сбежавших хиличурлов и пересеклась с Сяо, выяснилось, что такого Адепта и правда не было. - Прогонять демонов, не уничтожая их… - в глухом голосе Сяо, когда он только услышал о деяниях Звездолова, ясно слышалась злость, - немудрено, что их в округе стало так много. - Уничтожать необязательно, - буркнула Люмин, - можно позвать меня, я приду и всех вылечу. Сяо заторможенно кивнул. Забыл, что она ему говорила звать ее в таких случаях, поняла Путешественница. Ладно, значит, еще пару раз на практике напомнить — и, наверно, тогда уж точно не забудет… В итоге они втроем проучили несчастного мошенника и заставили его отказаться от притворства Адептом. Немудрено, на самом деле — когда тебя во сне вытаскивают из тела и угрожают навсегда оставить таким вот бродячим духом, от любого зла откажешься. А еще во время подготовки к ритуалу Люмин и Паймон повстречали Бронзового Воробья, из заброшенного храма которого они забрали необходимые им инструменты. Дух отдал их без всякого сопротивления. Как будто даже… с радостью, что его вещи хоть на что-то еще сгодились. - ...ты знаешь, что это за место? - поинтересовалась Люмин, дожевав кусок рыбы. Ван Пинъань — таково было настоящее имя Звездолова — отрицательно покачал головой. - Это храм Бронзового Воробья, - пояснила девушка и положила пустую бамбуковую палочку на тарелку, - точнее то, что от него осталось. Я думала, что такой фанат Якс, как ты, должен был знать. - Увы, - признался паломник, - о Бронзовом Воробье я знаю совсем немного, лишь то, что он был довольно юным Яксой и погиб в Войну Архонтов, а о том, что у него остался храм, я и вовсе не знал до сегодняшнего дня. Люмин ничего не ответила. Если однажды… если однажды Сяо, последний из Якс, сильнейших воинов-Адептов, которых лично выбрал сам Гео Архонт, погибнет тоже, он точно так же канет в Лету спустя какие-то две тысячи лет? У Сяо не было храма, не было ничего, только сухое упоминание как последнего выжившего в книге по истории Якс. Одна только книга да сказки из уст в уста — и все. Если все забыли Бронзового Воробья, у которого был целый храм, то что случится с Сяо? Когда- нет, не «когда», а «если» - если он однажды не вернется из боя, кто в Ли Юэ будет помнить его? И как долго? Или спустя сто лет в головах у людей останется только туманный образ ветряного духа в маске, неусыпно хранившего покой гавани давным-давно? Мондштадт помнил Барбатоса даже спустя тысячелетие с его последнего прихода, потому что по всему краю ветров стояли статуи Семерых, а в городе возвели еще одну гигантскую статую и целый Собор, но того же Двалина позабыли почти все, кроме самых увлеченных историей. Такая судьба ждала Сяо? Просто… исчезнуть, как исчезает, стихая, ветер? ...Ван Пинъань, до этого неподвижно сидевший рядом, вдруг вскочил на ноги, как ужаленный. - Я знаю! - воскликнул он воодушевленно, и Люмин вопросительно обернулась на него, - я знаю, что я должен делать! - И… - замялась девушка, - что именно ты должен делать?.. - Я восстановлю храм! Люмин аж моргнула. - Это совершенно неправильно, что Бронзовый Воробей оказался забыт, - мужчина выглядел так, будто прямо сейчас был готов начать чинить разрушенное строение в одиночку, - я восстановлю его храм. Сам. Я уже вернул всем последователям Звездолова все их пожертвования, все вещи и всю мору до последней монетки, и мой материальный долг перед людьми, которых я обманул, отплачен; но я все еще виноват перед Адептами. Я искуплю свою вину. Я восстановлю этот храм только на свои сбережения и расскажу об этом месте людям, чтобы как можно больше помнило Бронзового Воробья. Он отдал жизнь за наших предков, и меньшее, что мы можем сделать — это не забыть его. А потом… а потом я напишу книгу о том, как распознавать мошенников, чтобы люди больше не попадались на удочку таких, как я. - ...вот это я понимаю — настрой! - фыркнула Люмин и широко ухмыльнулась, - если понадобится моя помощь — поохранять стройку, сопроводить кого-нибудь, разбойников побить — обращайся, я помогу! - Нет. Нет, исключено! - с жаром замахал руками Ван Пинъань, - Люмин, в- ты и без того помогла мне. Ты все равно что спасла мою жизнь. Ты, твоя маленькая подруга и Охотник на Демонов наставили меня на истинный путь. Я бесконечно благодарен вам. А все-таки хороший он был человек, когда не изображал из себя невесть что. Может быть… может быть, Сяо тоже не забудут, если хотя бы раз в столетие будут появляться такие, как Ван Пинъань. Но все же будет лучше, если Сяо не забудут потому, что он не умрет.) ...она не заметила, как Паймон забралась ей на коленки и крепко стиснула, уткнувшись лицом в ключицы. Люмин отставила стакан. Руки сами сомкнулись на детской спине. - Паймон… Паймон просто рада, что мы выбрались! - всхлипнула малышка, - там было страшно, и мы ходили по настоящей Бездне, и Паймон очень-очень боялась, и- и мы видели твоего брата, и когда Итто потерял сознание, Паймон подумала, что он- что он все, с концами, и потом Е Лань сказала, что выхода отсюда нет, и когда мы летели на той платформе, когда все эти призраки вились рядом, Паймон думала, что сейчас нам точно конец, и- и Паймон просто… просто рада, что ты жива! Что мы выбрались! Что хотя бы ты… хотя бы не все там остались… Люмин отрешенно погладила разрыдавшуюся девочку по голове. Хотя бы не все там остались, да?.. Нет, это… это правда была победа. Без шуток. Против места, пятьсот лет державшего в себе сотни и сотни душ монстров и людей, изменявшегося под мысли каждого из их отряда, разделившееся на множество пространств, чтобы не дать им встретиться с Сяо, и дразнившее их его голосом… победить это чудовище, сбежав из его пасти, действительно было подвигом. Правда. Самым настоящим чудом. Они выжили. Выбрались. Не были пожраны древней ловушкой. Янь Фэй сейчас, наверно, разговаривает с Мадам Пин и у нее подрагивают руки, и пару раз она точно расплескала чай из чашки, Е Лань отчитывается о найденном пространстве Нин Гуан и держится за локти, у нее на руках останутся точки синяков от пальцев, Куки, Итто и Уси гуляют по городу или стоят в очереди за билетами на корабль до Инадзумы и молчат, даже Итто молчит, и жизнь потихоньку будет возвращаться в привычное русло, потому что смерть одного человека не остановит жизнь тысяч других, и рано или поздно они все будут в порядке, и и Сяо, обними ее *** - Ай-йя, какие же они все в Цисин несговорчивые! - всплеснула руками Ху Тао, плюхаясь на скамью рядом с ней, - втолковываешь им, что Церемонию Вознесения не проводить нельзя, втолковываешь, а они все твердят: но ведь Разлом, но ведь гостайна, люди ведь гадать будут, как умер, почему умер! Ай, ведь сорвут же мне похороны, негодные… Люмин не ответила. Она вообще изначально пришла, чтобы найти Чжун Ли и спросить, будут ли проводить Церемонию Вознесения и надо ли ей идти собирать материалы, но ответ нашелся сам собой в лице заметившей ее хозяйки похоронного бюро. - Пару минут назад ушли! Ты прям едва не нос к носу с ними столкнулась! - оскалилась девушка, щурясь из-за яркого полуденного солнца, бившего в глаза даже под шляпкой и заливавшего тротуары и крыши, - сама госпожа Кэ Цин приходила, представляешь? Вот какие важные люди иногда нас посещают! А когда лорд Рекс Ляпис умер, к нам никто важный не пришел, мы все сами делали, и никто нос свой длинный не совал. Что же, Адепт теперь важнее архонта, что о его смерти Цисин настолько пекутся, что аж хоронить не спешат? Ху Тао фыркнула, поставила локти на колени и, сгорбившись, положила на ладони подбородок. - А что там в Разломе хоть было такого, что нам аж Церемонию Вознесения готовить нельзя? - копейщица нагнулась, заглядывая Люмин в лицо, - шахты — они же шахты и есть! А если там лежит что-то страшное, то пусть лежит, что людям будет от знания, что оно там лежит? Будто кто-то сунется это что-то доставать! Разлом всех, кто в своем уме, страшит, а кто не в своем, тому хоть говори, хоть не говори — все одно пойдет, потому что дурной. Ой, Цисин, только себе голову морочите и мне нервы треплете, разрешили бы по-человечески все организовать, я бы давно уже делом занималась, а то весь день хожу как босиком по иголкам: с утра ждешь, пока эти госпожи важные соизволят прийти, ждешь-ждешь, ждешь-ждешь, потом они приходят наконец и говорят — а все, госпожа хозяйка похоронного бюро, отбой тревоги, хоронить-то нельзя, потому что Разлом! Да что мне с того, что Разлом? Хоть Разлом, хоть Пепельное Море, хоть Заполярный Град — если умер, то хоронить надо, а то на кой черт нам «Ваншэн» нужен, если хоронить по правилам не дают? Ай-йя… Ху Тао недовольно цокнула языком. Сидевшая у забора белая кошка, перестав вылизываться, поднялась на лапки и неспешно побрела прочь. - Люмин, Люмин, слушай, а там ведь бойня была пятьсот лет назад, да? - вдруг оживилась девушка, - а ты призраков видела? Ага-а, видела!!! Слушай-слушай-слушай, а хочешь, я тебе скидку за каждого, чье имя ты вспомнишь, сделаю? За каждое имя — процент! Или… нет, там же народу куча полегла, я разорюсь такие скидки давать… процент за каждые пять имен! А кого не вспомнишь, тех и вовсе бесплатно, подарок от компании! Люмин… неслышно хмыкнула, приподняв уголок губ в чем-то, похожем на призрак ухмылки. Оскал Ху Тао, до этого белозубый и веселый, смягчился и потух, превратившись в печальную улыбку. - Люмин, ты… - девушка коротко выдохнула, - ты не думай, что я бессердечная какая, просто… - Да я не думаю. - ..? - Ты сегодня даже для себя самой болтливая, - пояснила Люмин, - и тараторишь быстрее обычного. Ху Тао вздрогнула. - Ай-йя, и правда! - преувеличенно весело рассмеялась она, - и ногой дергаю, как маятником, туда-сюда, туда-сюда. Собственные ноги уже не слушаются, ай-йя… У нее мокро заблестели глаза. Девушка несколько раз моргнула и снова фыркнула, выпрямившись. - ...спасибо тебе, - Ху Тао непонимающе уставилась на Путешественницу, - от твоей болтовни как-то… легче. Не знаю. Все вокруг становится чуть более... реальным, наверно. Пока ты ругаешься на Цисин, тебя приходится слушать, воспринимать твои слова, и это как-то возвращает… даже не знаю, как это объяснить, но это как будто возвращает сюда. На конкретную лавку перед конкретным похоронным бюро. Ху Тао понимающе улыбнулась. - Говори с живыми, Люмин, - посоветовала она и ойкнула, когда белая кошка, появившаяся из ниоткуда, вспрыгнула ей на колени, - ай-йя, напугала, красавица! Так вот. Говори с живыми. Ты-то здесь. Ты-то туда не ушла. А с теми, кто ушел, я сама переговорю. Она-то туда не ушла… (Лучше бы она там вместо него осталась. Всем было бы лучше. Тростниковые Острова не лишились бы своего стража, Ху Тао не пришлось бы бодаться с Кэ Цин за право провести Церемонию Вознесения, Е Лань бы не переживала, что ради нее снова пожертвовали собой, Янь Фэй и остальным Адептам не пришлось бы прощаться с сородичем, и поездка Куки и Итто не была бы безнадежно испорчена...) - Ладушки! - хлопнула в ладоши Ху Тао, - Цисин пусть думают, что хотят, а Церемонию я проведу. Чтобы «Ваншэн» и не попрощалось с Адептом, как полагается? Не в мою вахту, нетушки! - Тебе помочь? - тут же предложила Люмин, но Ху Тао уставилась на нее в полном непонимании, - собрать глазурные лилии, принести благовония, достать колокол- - Не-не-не-не-не! Даже не думай! - замахала руками хозяйка бюро, напугав устроившуюся у нее на коленях кошку, - ай-йя, кто тебе такую дурость сказал, что тебе еще что-то делать надо? Люмин, сиди, отдыхай! «Ваншэн» столетиями само все устраивало и организовывало, тебя только господин Чжун Ли по своей личной прихоти запряг помогать, да и то потому, что меня тогда в городе не было, я в Цинцэ по работе уехала! Девушки, когда у них женихи умирают, дни напролет плачут, совсем беспомощные становятся, а она за колокольчиком да благовониями бегать собралась… ...Люмин показалось, что ее ударили под ребра. Она непроизвольно дотронулась до заколки из кристальной гео-бабочки в волосах. («Я не смогу дать тебе всего, что ты заслуживаешь, потому что ты заслужила больше, чем весь мир, но… все хорошее, что тебе приглянется во мне, бери без остатка. Я отдаю тебе все. Ты… будешь со мной?» Будет. Конечно же будет, и так же, как ты, отдаст все, что у нее есть. Но тогда почему, попросив остаться, ты первым же и ушел?..) *** (В Ваншу она телепортировалась… да ладно, кому она собиралась врать. Когда она телепортировалась в Ваншу, у нее все еще тряслись руки и бешено билось об грудную клетку сердце. Едва легкое головокружение после телепортации прошло, Люмин тут же бросилась прочь с балкона; в свою комнату она буквально влетела. Только захлопнув дверь, она смогла выдохнуть. Паймон тут же испуганно вжалась в подругу, и девушка обняла феечку, нервно похлопав ее по спине. О Семеро. О Великие Семеро. Сначала прямо на ее глазах во время Церемонии Сошествия с небес свалился мертвый Рекс Ляпис. Из-за этого она запаниковала и попыталась сбежать (потому что она полубогиня-чужеземка, и на кого еще вешать смерть архонта, если не на нее; потому что это и вовсе могло быть дело рук богов Селестии, которые пронюхали, что Моракс — по наущению Барбатоса, например — решил помочь Люмин, а им это вообще никак не сдалось, потому что Люмин им не нравится, и тогда нахождение Люмин в толпе подвергало всех опасности; это вообще могла быть Бездна!), но наступила на черепицу, и миллелиты ее заметили и чуть не поймали, и идти бы ей на допрос к госпоже Нин Гуан, если бы не появившийся из ниоткуда непонятный рыжий лучник, который сначала выбил у миллелитов копья, а потом призвал гидро-клинки и… Люмин в тот момент показалось на мгновение, что он стражников сейчас просто распотрошит, но нет — только ранил, чтобы не могли преследовать. Потом они добежали до здания, в котором располагался Банк Северного Королевства, и лучник оказался никем иным, как Одиннадцатым Предвестником Фатуи, он же Чайльд, он же Тарталья, и где-то наверняка еще завалялось его настоящее имя, но Люмин тогда было абсолютно на это плевать. Чайльд высказал умную мысль — с Цисин что-то нечисто, потому что убийцу сильнейшего архонта они отчего-то ищут среди обычных смертных, и наверняка они пошлют миллелитов к Адептам, и тогда пиши пропало; после этого он вручил Люмин желтую резную бумажку размером с ее предплечье и ладонь, сказал, что это Печать Согласия, чтобы просветленные звери дали ей пройти в свои владения, и напутствовал идти к Адептам первой, чтобы рассказать им о случившемся и не дать Цисин натворить дел. В некотором роде, Люмин к Адептам и пришла. Но пока что она пыталась отдышаться. Рекс Ляпис погиб. На ее глазах. И скорее всего его убила Селестия, но… за что? Он хотел помочь ей? Он сам по себе хотел их свергнуть? Он стал им неугоден, потому что они нашли лучшую кандидатуру на пост Гео Архонта? Ли Юэ чем-то провинился перед Небесным Порядком, и его бог взял вину людей на себя? О Семеро. Сяо эта новость уничтожит. Но Люмин нужна была защита Адептов. Нужно было донести весть первой, прежде чем миллелиты добегут до них и расскажут все так, что Люмин окажется вселенским злом. Вдохнуть. Выдохнуть. Люмин, собрав всю решительность в кулак, развернулась и вышла из комнаты. На балконе ее уже ждали. - Что произошло в городе? - Сяо ей даже слова вставить не дал. Значит, он все видел. - ...Рекс Ляпис убит, - выпалила Путешественница на выдохе, и Адепт на этих словах едва заметно вздрогнул, отпрянув, - не знаю, кем. Церемония шла, как надо, а потом небо вдруг стало серым, и- и он просто свалился прямо посреди площади. Нин Гуан объявила, что он мертв, и приказала запечатать выходы, потом милллелиты стали допрашивать людей, и я запаниковала, потому что у меня очень большие подозрения, что его убила Селестия, и, скорее всего, из-за меня, и это связано с тем, почему я вообще в Тейвате торчу, и я обязательно расскажу об этом однажды, но сейчас это не суть важно; короче! Я испугалась, что из-за меня могут пострадать окружающие люди, раз даже Рекс Ляписа не пощадили, дала деру, миллелиты меня заметили, догнали, окружили, потом меня спас внезапный лучник, мы с ним добежали до банка, и оказалось, что это, мать его, Предвестник Фатуи! Теперь у меня репутация богоубийцы, якшающейся с Фатуи. Меня послали искать Адептов, чтобы миллелиты не нашли их первыми и не заставили еще и их обернуться против меня, и… собственно, да? Вот? Она замолчала, переводя дыхание. Парившая сбоку Паймон коротко кивнула, мол, все так и было. Великие Семеро. О Великие Семеро. Сяо стоял молча, в неверии глядя то ли на Люмин, то ли куда-то в пустоту за ней. У Путешественницы сжалось сердце. Она знала этот взгляд. Видела такой в лазаретах и на похоронах, этот продирающий взгляд в никуда; Паймон сказала ей однажды, что у нее самой был такой в первые дни их знакомства. Люмин… Люмин должна была как-то смягчить это все для Сяо. Она не знала, как. Обычно пострадавшего можно было обнять, накинуть плед, всунуть что-то в руки или начать разминать пальцы, чтобы вернуть ощущение реальности, заставить сфокусироваться на звуках, на цветах, на тактильных ощущениях, но то лишь обычно — Люмин не была уверена, что это могло сработать на Адепте. ...он медленно моргнул, скрестил руки на груди и выдохнул. Подумав, он вытянул одну руку, раскрыл ладонь и призвал еще одну Печать Согласия. - Возьми, - Люмин послушно забрала Печать, решив не говорить Адепту, что Чайльд уже дал ей одну — сейчас это могло принести разве что еще больше проблем как ей, так и, возможно, другим людям, потому что что-то ей подсказывало, что первую Печать она получила несколько незаконным образом, а подводить Чайльда, сдав его Адептам, ей казалось как-то… неблагодарно и неправильно, что ли? Сложно было объяснить, она и сама, находясь в полном раздрае, не понимала, что заставило ее промолчать, - это Печать Согласия. Без нее остальные Адепты тебя не пропустят. Я не смогу сейчас пойти с тобой. Если лорд Рекс Ляпис… если он мертв, демоны вылезут из своих нор, и изгнать их — моя задача. Иди в Заоблачный Предел. На горе Хулао живет Творец Гор. Не наступай на янтарь, это ловушки. Ты не умрешь, но погрузишься в анабиоз и будешь заперта в толстом слое янтаря. Пик Циньюнь — обитель Владыки Лун. Гора Аоцан — Хранительницы Облаков. Люмин кивнула — запомнила. Дорогу туда она спросит у Верр, может, ей даже дадут карту с названиями. - И еще, - Сяо посмотрел ровно ей в глаза, - если однажды противники окажутся слишком сильны для тебя, позови меня по имени. Я услышу. - ...спасибо, - слегка ошалело шепнула Путешественница, гадая, в честь чего Сяо взялся ее… защищать? - Адепты могут напасть на меня даже с Печатью? - Не Адепты, - помотал головой копейщик, - в горах живут геовишапы. Взрослая особь — опаснейшая тварь, живучая и крепкая, а детеныши чрезвычайно быстры и разорвут тебя своими когтями еще до того, как ты подумаешь о том, чтобы выхватить меч. - Запомню… Сяо кивнул. - Иди. Время не на твоей стороне. Когда оно вообще было с ней заодно… Люмин уже развернулась, чтобы уйти с балкона, выпытать у Верр карту и пойти искать Адептов, но в последний момент обернулась. Сяо все еще стоял у перил, только теперь к ней спиной. - ...Сяо? - М? - Мне жаль, - выдохнула Люмин, и ей показалось, что копейщик дрогнул, - и… пожалуйста, береги себя. Сяо промолчал.) ...ей на плечи легла тяжелая мягкая шаль. Люмин моргнула. В темной глади чая, налитого в простенькую фарфоровую пиалу, отражалось ее лицо. У нее… ей показалось, что ее глаза стали такие же, как у Чайльда. Такие же обесцвеченные. Может, дело было в освещении обители. - Остыть успел, - Янь Фэй, сидевшая по левую руку, тут же подвинула чужую чашку к себе, положив на нее обе ладони, - сейчас подогрею, не бойся… - ...спасибо. Люмин могла бы пить и чай комнатной температуры, но попробуй переубедить Янь Фэй. Тем более — нервную Янь Фэй. Чашку ей вернули буквально через несколько секунд. Путешественница положила ладони на фарфор. Теплый. Горячий даже, но не обжигающий, а такой, что жар просачивается в руки, в самые кости, отогревая. Люмин поднесла пиалу ко рту и сделала глоток. Чай тоже был приятно-горячий, прогревал горло и не жег язык. Ей показалось, что Янь Фэй рядом облегченно опустила плечи. Опять она заставляет всех переживать из-за нее одной... - Простите, что так напрягаю вас, - виновато шепнула Люмин, - я скоро вернусь в строй, правда. - Чепуха, - тут же мотнула головой Янь Фэй, - Люмин, времени прошло совсем ничего. Никто и не ждет, что ты на следующий же день будешь вести себя, как обычно! Гильдия стояла столетиями и не рухнет, если тебя в ней не будет год или два, и тейватцы не могут вечно сгружать свои проблемы на тебя одну. Пожалуйста, не торопись. Дай ранам зажить. Но смысл ей существовать, если она никого не может защитить? Ни брата, ни Сяо; для чего ей тут быть, если даже обычным людям она больше не будет нужна? - Невыстраданное горе — оно как каменная плита на сердце, - негромко произнесла Мадам Пин, садясь напротив девушек, - ты можешь привыкнуть к нему, ты можешь стать достаточно сильной, чтобы нести его без труда, но оно всегда будет забирать у тебя силы, которыми ты могла созидать. У моего старого друга никогда не было времени, чтобы все как следует отстрадать, и ты сама видела, во что это вылилось. А еще я знала девочку, похоронившую обоих мужей — первый сам ушел, второго война забрала. И у нее тоже не было времени выплакать свое горе. Старая Адептка замолчала. - И… - неуверенно позвала Янь Фэй, - что стало с ней? - …да ничего хорошего, - цокнула Мадам Пин, - ничего хорошего. Так что не торопи себя, девочка. Маленькая Янь Фэй правду тебе говорит, дай ранам зажить. Все тебя поймут. Люмин подумала, что за все время она ни разу не плакала. Паймон рыдала за них обеих — а еще почти ничего не ела, только пила воду и спала. Люмин ее не тревожила. ...а она сама ела сегодня?.. Люмин не помнила. Есть все равно не хотелось. Интересно, как отреагировали другие Адепты на известие? В прошлый раз Хранительница Облаков хотела уничтожить Ли Юэ, думая, что это избавит город от дальнейших страданий после «гибели» его архонта. Сейчас же… вряд ли кто-то отреагирует так сильно. Не Рекс Ляпис же умер. Большинство горожан и вовсе не были в курсе, что что-то случилось — конфиденциальная информация, Разлом и все такое. Цисин разрешили провести Церемонию Вознесения, не рассказывая людям детали гибели Сяо, это уже было хорошо. Люмин даже не послали собирать глазурные лилии и добывать колокол и благовония. Люмин просто оставили на обочине, мол, сиди, девочка, мы сами. (Она больше не нужна? Чжун Ли, она разочаровала тебя, да? Она не уберегла Сяо. Она все понимала, правда. Она понимала, что ты не хотел ее больше видеть. Кто захочет видеть убийцу своего ученика и близкого друга… нет, честное слово, она все понимала. Она понимала, что Янь Фэй и Мадам Пин ухаживали за ней, приглашая посидеть с ними, из вежливости, и на самом деле она тяготила их. Она понимала, что после того, что она сделала, она стала для Ли Юэ балластом. Она все понимала. Только не знала, зачем все притворялись, будто это не так.) *** (- А НУ ВСЕМ СТОЯТЬ! Вспышка в груди — волной по всему телу, от сердца в ноги, в ладони, в кончики пальцев — топнуть, высвобождая заполыхавшую внутри ярость - и всех людей на платформе пригвоздил к земле, облепив по колени и сковав руки, янтарь. Люмин сипло выдохнула. Огляделась. И миллелиты, и Фатуи, и даже Цисин — Гань Юй и Кэ Цин успели вскочить на энергетическую платформу, кинувшись в бой — в неверии уставились на обезоружившую и обездвижившую их посреди боя Путешественницу. - Вы рехнулись тут все?! - рявкнула Люмин что было голоса, использовав совсем чуть-чуть анемо, и ткнула пальцем в возвышавшегося над водой на сотни метров и находившегося в катастрофической близости от Нефритового Дворца Осиала, - эта дрянь нас всех сожрать может только так, а вы решили устроить бои стенка на стенку?! - Фатуи напали на Баллисты Гуй Чжун, что нам еще было делать?! - рассерженно крикнула Кэ Цин, дернувшись в попытке высвободить руку с мечом. - Что делать?! Вокруг вода, а у нас Адептка крио-лучница и два анемо, действительно, что делать! - Люмин хотела лоб пробить от всеобщей тупости — кажется, даже Осиал остановил атаку, с интересом наблюдая за забавной девочкой, заковавшей в камень всех — и своих, и чужих — одновременно, - всех заморозить и постоянно стрелять под ноги тем, кто пытается разморозиться, а мы с Сяо на раздувании крио для пущей эффективности! Никого толпу контролировать не учили?! Она, не став слушать возмущенные крики в ее сторону, обернулась на Фатуи, остановленных на полпути к баллистам. - Вы! Вы все! - грянул синхронный залп трех орудий, и Люмин вздрогнула, но тут же пришла в себя, - ваш командир разбудил древнего бога потому, что ему захотелось вытащить еще одного бога, который, кажется, не подох, хотя всех пытался убедить в обратном, но если вы сейчас не будете кооперироваться, подохнут ваши товарищи в Ли Юэ, все до единого, и на этот раз по-настоящему! Если не жалеете однополчан, то пожалейте гражданских! Надю! Влада! Ивановича, Андрея, Екатерину! В Ли Юэ живет куча снежнянцев, которые к Фатуи вообще никакого отношения не имеют, и у них тут семьи, со стариками и детьми включительно! Вы отдадите их всех на милость воды?! Она заметила, как Фатуи начали переглядываться. - Я надеюсь, все меня слышат?! - девушка обернулась на миллелитов, - в мою вахту ни миллелиты не будут убивать фатуйцев, ни фатуйцы — миллелитов! Никто! Никого! Не убьет! Сейчас я снимаю янтарь, и вы все — все, повторяю — идете и ставите один огромный щит над нами, чтобы дать Адептам полностью сосредоточиться на обстреле Осиала! Шаг влево, шаг вправо, косой взгляд на человека из чужой фракции — запираю в янтарь без объяснений! И не надейтесь, что мне на вас сил не хватит, у меня их много! Пошли! Выдох. Рывком опустить руки — и янтарные ловушки с треском рассыпались, отпуская пленников. Люмин шикнула, поморщившись от загудевшей головы. - У вас есть щитовые позиции? - окрикнула она фатуйцев, - да? Отлично! Вперед! Щит замерцал и застыл полупрозрачной завесой над Нефритовым Дворцом спустя едва ли десять секунд. Сама Люмин встала у ближнего к Осиалу края рядом с гео-заклинателем и электро-молотобойцем, вливая гео-энергию в построение. Кэ Цин очутилась рядом с Гань Юй и Мадам Пин, Нин Гуан все еще парила наверху, удерживая платформу и управляя дворцом, а миллелиты и оставшиеся Фатуи равномерно распределились по периметру; через равный интервал стояли гео-заклинатели, воткнув посохи в светящуюся синеватую печать под ногами. Люмин все еще держала одну руку свободной, и на пальцах искрилась охровая сила. Так, для профилактики. Люди вздумали убивать людей, когда на них глядел разбуженный злой бог, способный и очень даже желающий превратить их в мясные ошметки. Позорище. Грянул еще один залп. - Все помехи нам устранены, - пророкотал Владыка Лун, топнув копытом, - теперь же Адепты могут сосредоточиться на баллистах! Люмин раззадоренно хмыкнула. Жгите. Платформа под ногами вдруг дрогнула, и Путешественница вскинулась — со штормового неба посыпались гигантские гидро-сгустки, походившие на кометы. Вот Осиал и еще одну способность показал… Гидро вокруг было так много, что Люмин почти что казалось, что она захлебывалась. Дышать, рявкнула она на себя, дышать! Дышать и держать щиты! Следить за всеми вокруг! Они тебя каким-то чудом послушались, Путешественница, то ли правда доверились, то ли просто испугались, но послушались ведь, так что не смей их подвести! Да, сил на самом деле могло не хватить только так, потому что внутри ее сковывали красно-черные каменные ленты и она себя явно переоценила, но не смей показать это окружающим, все рассчитывают на тебя, держи оборону! Держи щиты! Держись! Град обрушился снова. Грянул залп баллист. Под ногами ревел и бесновался одного с небом цвета океан. Залп. Грохот гидро-комет, врезавшихся в задрожавший многослойный щит. - Он заряжает что-то еще?! - Одиночный залп?! - Решил одним точечным тычком нам щит сломать! - Укрепляй! Укрепляй! Если переживем, я за каждого перед матушкой-государыней лично ходатайствовать буду! - Сами выживите только, товарищ командир! Люмин обернулась в последний момент. Глотки многоголовой гидры засветились, и из раскрытых пастей вылетели, переливаясь, шары гидро-энергии, слились воедино и разорвались светящимся столбом - и через секунду с неба рухнул громадный сгусток плотно спрессованной водной силы и расплескался по щиту. Пиро-слой исчез с оглушающим шипением, электро-слой растрескался в пыль, крио-слой осыпался кусками, сломанный не реакцией, а силой удара; Люмин пошатнулась и зажмурилась. Голова гудела так, словно на нее надели тяжелый колокол и со всей дури стукнули кувалдой. Держись, держись, вставай, надо поднимать щит снова, Осиал же сейчас- Платформа под ногами затряслась и, не выдержав осыпавшегося на нее града из осколков щитов и рассеянного гидро-залпа, пошла яркими ломаными трещинами. Люмин схватила только-только очнувшегося от транса гео-заклинателя за запястье и потащила за собой; платформа тут же взорвалась испуганными криками миллелитов и отрывистыми командами командира фатуйцев — кажется, одного из агентов, того, что не побежал никуда, а остался стоять на месте, наблюдая за тем, чтобы точно все солдаты выбрались с платформы, а потом вдруг рванул к гео-заклинателю, рядом с которым рухнул гидро-заряд, перебросил его руку через плечо и потащил на себе. И платформа с грохотом рассыпалась. Люмин, не думая, призвала, пока ноги еще стояли на чем-то твердом, ураган — ветер подхватил ее «сокомандников» и еще одну заклинательницу электро-цицинов и вынес на безопасный каменный балкон — и рухнула в пропасть сама. Паймон, взвизгнув, рванулась за ней - Адепты подхватили упавших миллелитов и Фатуи, и Люмин заметила светло-фиолетовое пятно на спине Владыки Лун - и можно было бы, наверно, попытаться выправить падение, отталкиваясь потоками воздуха из рук, но именно сейчас силы, ушедшие в щиты и янтарь, полностью оставили ее - и Люмин почти что не испугалась того, что все, дальше только вода, но она хотя бы спасла людей и не дала случиться кровопролитию, пусть в итоге ценой себя - а потом ее схватили со спины. Вспышка нефритового света, мгновение полной бестелесности, как будто она — не она, а ветряной поток, и под ногами вдруг оказался твердый камень балкона Нефритового Дворца, а до мозга дошло ощущение перекинутой через чужое плечо руки, пальцев в плотной перчатке, крепко и как будто отчаянно сжавших ее кисть, и ладони на талии. - Будь осторожнее, - негромко попросил Сяо, глянув на нее — и у Люмин совсем невовремя ощутимо стукнуло сердце от почудившегося ей в янтарных глазах волнения, и в этот момент внутри нее что-то как будто щелкнуло, встав на место. И уже потом, когда все закончится, когда Нин Гуан пожертвует дворцом, чтобы вновь запереть Осиала на дне, когда выяснится, что да, Люмин правильно начала подозревать, Люмин правильно наорала на Чайльда в последний момент перед его побегом из Золотой Палаты, что их обманули, они вдвоем правильно, пусть и слишком поздно, когда угомонить проснувшегося бога уже было нельзя, догадались, кто смотрел на мир глазами консультанта похоронного бюро — уже потом, после того, как леди Синьора, от вида которой у истощенной в ноль Люмин вдруг появились силы и желание драться прямо здесь и сейчас, грациозно-безразличным движением заберет гео-гнозис, Путешественница будет сидеть в порту, свесив ноги с причала, и думать-думать-думать; уже потом, после того, как Люмин в сердцах выскажет Чжун Ли все, что думает о безответственных архонтах — особенно о тех, кто своими «проверками» оставляет Сяо с пустым взглядом в никуда, - Люмин пойдет в ресторан «Народный выбор», потому что такую битву определенно нужно отметить, и будет гадать, почему ее сердце до сих пор колотится, как бешеное — то ли от того, что она только что несколько раз чуть не погибла, то ли от того, что она неизвестным чудом сумела остановить намечавшуюся человеческую мясорубку, то ли от того, что разум до сих пор не хотел отпускать ощущение чужой руки на поясе. Уже потом, когда Люмин вернется в Ваншу, чтобы передать Сяо, что Моракс все это время был жив и можно не горевать, у нее в груди как будто зажгутся колкие лимонные искорки, когда она увидит, как посветлеет взгляд Адепта, и, наверно, тогда она и поймет, что все, конец ей, потому что знает она эти искорки — но это все будет потом. Все будет потом — а сейчас она стояла на нетвердых ногах на каменном балконе, пытаясь отдышаться и осознать, что в ближайшие секунды она не утонет, слушала, как Хранительница Облаков тревожилась из-за потерянных баллист, и бессознательно стискивала чужие пальцы в ответ, пока до нее доходило, что, возможно, сегодня они все-таки не умрут.) - ...Люми? - Паймон просунулась в приоткрытую дверь, - время уже обеденное, Паймон хотела спросить, что тебе взять? Паймон сама сюда принесет! - Спасибо, я не голодная, - помотала головой девушка. - Ты с утра ничего не ела! - Я перекусила, когда ходила в «Ваншэн». (Ложь. Она с прошлого вечера разве что пила воду. Есть все равно не хотелось.) Паймон поглядела на нее еще немного, но не дождалась другого ответа и улетела, закрыв за собой. В комнату светило солнце. Люмин не знала, почему ее после разговора с Ху Тао понесло в порт, а не сразу в Ваншу. В порту было… шумно. Шумно, мокро, жарко и пахло всем подряд, но Люмин не ушла сразу же, а заставила себя бесцельно ходить от одного края набережной к другой, сквозь гомон рыбного рынка, сквозь прилавки со всякой всячиной, с украшениями и специями, от которых першило в горле, и все это громкое-терпкое-ядреное-сладкое-кислое-пестрое резало глаза и давило на голову, стискивая виски стальным обручем и грозясь сломать ей череп, и пару раз Люмин приходилось останавливаться и отползать от основной толпы, чтобы выдохнуть. Один раз к ней даже подошел какой-то молодой миллелит и спросил, все ли с ней хорошо, на что девушка дергано кивнула. Да. Все хорошо. Не переживайте, просто легкая мигрень. Нет, воды не надо. В Хижину Бубу тоже не надо. Она в порядке, просто голова побаливает. Спасибо, что побеспокоились. И вам хорошего дня. Под конец прогулки она наблюдала за тем, как чинно подходил к причалу гигантский по сравнению с лиюйскими кораблями металлический монстр; девушка даже не заметила, как к ней подбежали Влад и Надя. Охранница второй смены обняла вздрогнувшую Люмин, показала на корабль и радостно сообщила, что это наконец-то за ними, что им на смену привезли новых сотрудников, а их с Владом и остальными ребятами наконец-то возвращают домой, и что она хотела рассказать об этом еще пару дней назад, когда только пришел приказ о возвращении на родину, но не нашла Путешественницу в городе. Кажется, охранники заметили, что с девушкой, небольшими усилиями (скорее, задушевными разговорами и моральными подталкиваниями) которой они в прошлом году в кои-то веки смогли встретиться лично на Празднике Морских Фонарей, что-то было не так, потому что Надя бросила встревоженный взгляд на пришвартовавшийся корабль, матросы которого уже ставили сходни, снова на Люмин и порывисто обняла ее, крепко прижав. Влад обнял их обеих следом. - Если бы только не надо было уже садиться на рейс… - посетовала охранница, - пожалуйста, береги себя. И… все наладится. Что бы сейчас ни было, все наладится. Я обещаю. Знаешь, как у нас говорят? «И это пройдет». Все проходит. Новый день обязательно наступит, потому что время идет только вперед, и все пройдет. Все обязательно пройдет. И — если как-нибудь окажешься в Снежной, напиши, хорошо? Люмин, сглотнув, кивнула. Она телепортировалась в Ваншу сразу же, как парень с девушкой взошли на корабль вместе с остальными сослуживцами. Голова все еще гудела. (Сяо не любил толпы, боясь причинить людям вред своей кармой, а еще не считал себя достойным ничего хорошего, а еще во время празднеств демоны всегда были активнее всего — и все это, смешавшись, превратилось в отказ идти на Праздник Морских Фонарей. Люмин это так оставлять не собиралась. Да, в этом году праздник был посвящен почившему Адепту, в честь него построили огромный фонарь в виде лазурного оленя, но Путешественница решила дерзнуть. Сначала свою идею она рассказала Чжун Ли — и тот сначала удивленно посмотрел на замершую в нервном ожидании девушку, а затем светло улыбнулся и кивнул: вперед. И, как только его разрешение было получено, дело оставалось за малым. Рассказать идею Гань Юй и Кэ Цин, потом донести до Син Цю и Чун Юня, потом до Сян Лин, к тому моменту обо всем уже наверняка знала Нин Гуан и находившаяся тогда в городе Бэй Доу, последним штрихом — подбить на соучастие Синь Янь, и… - А теперь! - весело крикнула рокерша, привлекая внимание толпы, собравшейся на ее праздничном концерте — в основном молодежь, решившая отмечать праздник не дома, а с друзьями, - чтобы завершить концерт ярко, у меня есть к вам предложение! Мы всегда загадываем желания на фонарях и продолжаем усердно трудиться, чтобы они исполнились. Мы просим достатка, любви, удачи в торговле, безопасной дороги, легких экзаменов — да-да, этого тоже! Из толпы послышались понимающие смешки. - Но в этот раз я хочу предложить вам не только попросить, но и поблагодарить, - люди затихли, внимая певице; Синь Янь убрала мандолину и призвала свой бумажный фонарик, - я считаю, что будет верно поблагодарить Адептов, что защищали Ли Юэ все эти тысячелетия. Благодаря их неустанному бдению мы можем просить удачи в завтрашней сделке и чтобы миллелиты не разогнали концерт, а не того, чтобы не погибнуть в следующем бою; обильного урожая, а не того, чтобы соседнее божество не затопило все поля, обрекая нас на голод. Я хочу, чтобы мы все поблагодарили Охотника на Демонов за то, что хуже пары бандитов, с которыми справится любой миллелит, на дорогах через Тростниковые Острова никого нет. Я хочу, чтобы мы все поблагодарили всех Адептов, оборонявших вместе с людьми Ли Юэ от Осиала. Загадайте желания — и скажите теплые слова тем, благодаря кому никакое древнее чудовище не смеет посягнуть на нашу гавань. Спасибо, Великие и Просветленные Адепты! Спасибо, Охотник на Демонов! И воздух разорвался радостными «спасибо!», и мириады бумажных фонариков взлетели в воздух. Люмин заулыбалась от уха до уха. Летавшая рядом Паймон восторженно взвизгнула и, замерев на секунду, тоже шепнула: «Спасибо, Сяо!» - и выпустила фонарь. Люмин прикрыла глаза. «Итер, где бы ты ни был, будь жив. Я разыщу тебя сама. Только будь жив». - Спасибо тебе, Сяо, - за то, что спас ее во время битвы с Осиалом, за то, что выслушал ее в их первую встречу и не стал больше убивать хиличурлов, за то, что позаботился и дал Печать Согласия, чтобы остальные Адепты не тронули ее — спасибо за все, и даже за безнадежные лимонные искорки, которым никогда не разгореться, за то, как от мысленного звука твоего имени Люмин не может не улыбнуться, за воздушные потоки в горах, не дававшие ей упасть… спасибо за все. Спасибо за то, что ты есть. Люмин тепло улыбнулась, чувствуя, как искры нежно и совсем небольно кололись где-то в сердце. И выпустила свой фонарик последним. По небу уже скакал, оставляя под копытами волшебные круги света, зачарованный лазурный олень.) - ...Люми-и… там уже вечер на дворе… темно совсем... ты точно есть не будешь? Люмин моргнула. Покачала головой. - Паймон… Паймон все равно тебе что-нибудь принесет! О, о, Паймон знает! Паймон попросит лепешку-мору, потому что ты любишь «острое мясо с пресно-сладковатым тестом», Паймон даже точную цитату запомнила! Паймон скоро будет! Зачем ингредиенты переводить… *** Люмин, вздрогнув, схватилась за покрывало и распахнула глаза. На нее в ответ смотрела прозрачная темнота ее комнаты. Ей снилось, что Компас сломался в тот момент, как ловушка показала свое истинное лицо, сбросив внешность Разлома и превратившись в красно-черное ничто. Ей снилось, что она схватилась за катализатор, и трещина залилась золотым светом. Ей снилось, что она удерживала Компас до последнего, даже чувствуя, как это буквально расплетало ее изнутри на тонкие звездные нити. Ей снилось, что она была рада. Ей снилось, что в последние секунды она выплеснула всю энергию, какую могла, чтобы выбросить остальных на волю. Ей снилось, что за миг до исчезновения Сяо попытался схватить ее за плечо и выкрикнул ее имя, и в его голосе ей послышалось отчаяние такое, как будто он был готов вернуться в эту ловушку, если Люмин не выберется. Ей снилось, как она падала в бесконечную пустоту, зная, что оттуда к ней уже мчались голодные тени. Когда она проснулась, сердце колотилось так, как будто ей было страшно. Ей… не было. Но руки все равно почему-то подрагивали, когда Люмин прижала к себе сопевшую рядышком Паймон. Она в последний момент остановила себя от того, чтобы шепнуть родное имя. Все равно некому было отзываться. (Сяо всегда приходил, когда она звала его — и в сознании, и когда ей снились кошмары, и когда она только просыпалась от них и шептала его имя, как спасительную мантру. Он всегда приходил — но не поглощал дурные сны, хотя умел и несколько раз предлагал; Люмин запрещала ему даже пытаться, зная, что кошмары на вкус как иглы, воткнувшиеся под язык и в десна. Люмин просто притягивала его к себе, заставляя лечь рядом, обнимала и утыкалась в сгиб плеча, заворачиваясь в пресно-свежий аромат цинсинь как в кокон, а Сяо молча обнимал ее в ответ и мягко-мягко выводил древние защитные письмена на ее спине, и Путешественница успокаивалась. Для нее не существовало места безопаснее, чем рядом с Сяо. Сяо ее не оставлял. Сяо всегда приходил. Сяо как будто физически не был способен бросить ее в опасности. Сяо приходил, когда кошмары из снов пробирались в реальность. Сяо пришел на испуганный зов Паймон, когда Люмин как заклинило после того, как они с феечкой выбрались из пещеры с перевернутой статуей; он пришел, он обнял Люмин и ничего не сказал, только успокаивающе гладил по спине, пока она ревела — задыхающеся, до хрипоты в голосе, до обессиливающей сонливости и болящей головы, потому что Итер, потому что у Принца Бездны Итера был чужой взгляд, потому что он не сделал и шага в ее сторону, даже когда она рванула за ним в Бездну, потому что все, что он сказал ей — это пройти его путь, мол, тогда она все поймет, тогда она поймет, почему ее брат, воплощенное солнце, самый теплый и добрый человек на свете, превратился в безжалостное чудовище, допустившее мучение хиличурлов магами Бездны и желающее смерти всему, что не из Каэнри’и. Именно тогда, отдышавшись и чуть успокоившись, Люмин, постоянно замолкая из-за обездвиживающих воспоминаний, кое-как рассказала Сяо, как она изначально попала в Тейват и что только что произошло — и Сяо не обвинил ее в том, что она молчала, не доверяя ему. Сяо не обвинил ее ни в чем. Сяо только крепче обнял ее, и его молчание, его руки на ее голове и лопатках, там, где раньше были крылья, отголоски его сердцебиения, которые Люмин ощутила, — они успокоили ее. Они дали надежду. Сяо пришел, когда Люмин телепортировалась из спасенной от гражданской войны Инадзумы прямиком в Ваншу; Сяо пришел сразу же, подхватил ее, едва не рухнувшую мешком, потому что ноги как отключились, и Сяо держал ее, трясшуюся в истерике, и обрабатывал ожоги от огня и электричества и белые пятна обморожения, и Сяо слушал ее, пока она, то и дело сбиваясь то на хриплый смех, то на слезы, то вовсе застывая, словно ее опять ослепили бело-пурпурные росчерки, рассказывала об идиотах в Сопротивлении, своей доверчивостью похоронивших собственных солдат, о тошнотворной ауре-гнили Татаригами, которой ее отравили, о мясорубке на отмели Надзути, об объятом огнем тронном зале Тэнсюкаку, о том, как она, изможденная боем с пробудившейся пятисотлетней ведьмой, в ярости крикнула — бейся со мной, Райден Сегун, я вызываю тебя на Дворцовую Дуэль за жизнь Синьоры, - и о том, какая же кукла инадзумской богини была обезоруживающе, отупляюще страшная, Осиал и на сотую долю не был так страшен- Сяо слушал. Сяо обрабатывал целебными мазями ожоги и глубокие раны на спине, которые Люмин в пылу боя не заметила, Сяо держал ее, когда сознание начало ускользать, Сяо сидел с ней все время, какое мог, пока она валялась в постели и приходила в себя, разминал ее пальцы, возвращая ей ощущение собственного тела, утирал редкие слезы, когда боль становилась невыносимой, и ласково целовал в лоб, в костяшки, в виски, Сяо обнимал ее со всей осторожностью, чтобы не потревожить стремительно заживавшие раны, и говорил — я здесь, ты в безопасности, все закончилось, ты всех спасла, все хорошо, Люмин, все хорошо, все хорошо… Сяо оставался с ней каждый раз, когда ей снился Итер. Каждый раз, когда сон рассекала молния от божественного меча или когда пепел забивал глотку, заставляя проснуться в холодном поту и надрывно закашляться в тщетных попытках вытолкать из легких несуществующую дрянь. Каждый раз, когда ей виделось, что ее перерубают пополам зубы разъяренной Бешт, что разбушевавшиеся волны бьют ее по голове кусками разломанных баллист, что материализовавшаяся злость погибшего бога липнет к внутренностям и душит, душит, душит… Сяо всегда был с ней. Сяо видел ее в худшие дни. Плакать рядом с ним было нестрашно. Тогда… Тогда почему она совсем не плакала сейчас? Она видела, как у Ху Тао мокро блестели глаза. Янь Фэй в последнюю встречу чуть не расплакалась при ней, но удержалась, спрятав лицо в ладонях и несколько раз шумно вдохнув-выдохнув. Про Паймон и говорить было нечего. А Люмин не плакала. Совсем. Ху Тао говорила, что девушки, когда у них умирали женихи, плакали дни напролет, горюя по любимым, но… но разве Люмин не любила Сяо? Разве Люмин не любила его до невозможности сдержать улыбку каждый раз, как она просто думала о нем, до ломоты в костях от желания заобнимать, до спертого дыхания от ощущения его сердцебиения рядом со своим, до вспышек в груди и жажды закричать так громко, чтобы весь мир услышал — он со мной, мы друг для дружки, смотрите, смотрите все, он мой! Разве она не любила его — до фантомной боли меж лопаток, там, где раньше так правильно ложились его ладони, когда они обнимали друг друга, до тремора в руках, которым больше некого было держать, до ломающей ребра пустоты от тишины вместо его голоса, до мигрени, потому что после цинсинь все остальные запахи вдруг стали слишком резкими? Разве она не… ...а если… если да?.. Если она не любила его? Если она все это время просто пользовалась им и его нежным израненным сердцем, водила его вокруг пальца, сама обманувшись, что он ей правда был дорог? Если она все это время просто дурила его и себя, не понимая, что ей нужен был не Сяо, а вообще хоть кто-то, лишь бы занял пустоту, образовавшуюся после потери Итера? Неужели она правда такое чудовище? Сяо, Бездна ее пожри, Сяо, нежный ее ветер, за что она так с тобой обошлась…) *** Она посмотрела на меч, лежавший под правой рукой. Надо… надо было возвращаться, наверно? В Гильдию. В строй. Она сто лет назад пообещала Янь Фэй, но все, что делала вместо этого — бесцельно лежала в кровати и иногда выбиралась на балкон, как сейчас, например. Такими темпами ее тело забудет, как обращаться с мечом, и она станет бесполезнее ребенка и перестанет быть нужной приключенцам. ...как будто это уже не произошло. Она черт знает сколько времени не появлялась у стойки Гильдии. Должно быть, ее уже вычеркнули из Приключенческого Отряда Бенни, потому что кому нужен приключенец, который ничего не делает, верно? Кому нужен приключенец, который не смог уберечь всех в своей команде. Кому нужен приключенец, который настолько сбрендил, что решил, будто хиличурлов надо защищать, да и Фатуи убивать не стоит. Кому нужна Путешественница, которая только и умеет, что все ломать и усложнять всем жизнь? Тейват существовал без нее по своим правилам, а она пришла и решила, что может эти правила перекроить под себя, и посмотрите, сколько народу поплатилось за ее самонадеянность. Наверно… наверно она Тейвату и вовсе была не нужна. Она должна была остаться там, в ловушке. Вместо Сяо. Потому что у Сяо было место в Тейвате. Потому что Сяо был лучше нее, потому что Сяо был нужен — Чжун Ли, Ху Тао, Адептам, потому что Сяо защищал Ли Юэ, потому что Сяо просто был самым драгоценным ребенком этого мира и заслуживал хотя бы продолжить жить, в отличие от нее, для этого мира вовсе не предназначавшейся. Тейват пытался вытолкнуть их с Итером. Ее брата — в Бездну. Ее — в ловушку в Разломе. ...это она убила Сяо. (Он ей снился. Ей снилось, как она лежала у него на коленях и слушала, как он играл на флейте. Ей снилось, что они обнимались на балконе. Ей снилось, что они просто были. ...ей снилось, что он выбрался вместо нее. Наверно, это был лучший сон.) Она убила Сяо. Она заняла его место. Он должен был стоять здесь, а не она. Он должен был ходить по этой земле, а не она. Они все знали это. Янь Фэй знала. Чжун Ли знал. Ху Тао знала. Они, глядя на нее, видели незаконно занятое место их друга, их сородича и соратника. Она занимала его место. Она убила его. Он должен был выбраться вместо нее. Люмин посмотрела вниз. Метров двадцать до террасы точно есть, может, гораздо больше… у нее всегда был отвратительный глазомер. Это была нестрашная высота. Недолгая. На две секунды. Если она сейчас… ...на террасу вышла незнакомая парочка. Люмин медленно отступила от перил, убрала до сих пор лежавший рядом с ней меч в карманное измерение и побрела в комнату. Потом. Не стоит тревожить людей. Как-нибудь потом. *** - ...малышка Паймон, здравствуй. Скажи, пожалуйста, Люмин здесь? Чжун Ли? Зачем он пришел? Ему так нравится мучить себя, глядя на убийцу своего ученика? - Здесь, но… Судя по звукам, Паймон подлетела к ней. Осторожно потягала за укрытое одеялом плечо. Люмин не отреагировала. - ...она спит, - сообщила расстроенно феечка, вернувшись к двери, - она все время либо спит, либо просто валяется. Паймон не помнит, когда последний раз видела, чтобы Люми ела хоть что-то питательнее лепешки раз в два дня! - Дай ей время, - ...Венти? Почему пришел еще и Венти? Почему они оба вообще пришли? - хотя лепешки точно надо заменять хотя бы бульоном, а то потом плохо будет... - Я могу к Янь Сяо сбегать, чтобы он суп приготовил! Еще и Янь Фэй?.. Зачем они все здесь?.. - Не стоит, - Люмин почти вживую увидела, как Чжун Ли покачал головой, - пускай Люмин отдыхает. ...они ушли. Люмин, лежавшая с закрытыми глазами, почувствовала, как Паймон втиснулась между ней и стеной, поднырнула под руку и тихо выдохнула. (Он больше не придет. Он больше не обнимет ее, прогоняя кошмары. Он больше не будет выписывать кончиками пальцев защитные рисунки на ее спине. Она больше не сможет закутаться в запах целебных цинсинь, чтобы никакое зло до нее не дотянулось. Никто больше не придет. ...рано или поздно все проходит. Рано или поздно даже Паймон перестанет пытаться ухаживать за ней. Перестанет пытаться накормить ее, перестанет всовывать стакан с водой в руки, перестанет поправлять одеяло на неубранной который день постели. Рано или поздно ей надоест, и она улетит к кому-нибудь другому, более способному, более сильному, более… просто более хорошему. Может, пару раз она упомянет в разговоре глупую Путешественницу, вместо которой почему-то умер Адепт. Рано или поздно ее забудут. Будут думать, что Цисин и Фатуи как-то сами смогли объединиться во время битвы с Осиалом. Что идею поблагодарить Сяо на празднике первая предложила Синь Янь. Все то немногое хорошее, что она сделала, история раздаст другим людям, и… так будет правильно, наверно? Правильно, что хорошие дела не будут запятнаны тем, что они были сделаны ею. Рано или поздно все пройдет. Рано или поздно она исчезнет, перестав занимать не свое место. Сяо, пожалуйста, прости ее пожалуйста вернись она так скучает она этого не хотела Сяо пожалуйста хотя бы обними ее еще раз Сяо Сяо...) *** Несколько дней назад приходил Бай Чжу. Скорее всего, Янь Фэй настучала после жалоб Паймон. Доктор осмотрел пришедшую в относительно бодрствующее состояние ради такого случая Люмин, поворчал, что не позвали его раньше, и выписал несколько травяных успокоительных, а так же настоятельно рекомендовал питаться хотя бы два раза в день супом или очень наваристым бульоном, потому что «состояние очень неприятно напоминает близкое к истощению». Люмин вертела в руках непрозрачный бутылек с экстрактом лилии калла. Его нужно было разводить — несколько капель на стакан воды, чтобы не отравиться. Внутри еще было достаточно жидкости. Открутить дозатор — дело пяти секунд. Никто ничего не заподозрит. Она все равно постоянно спит. До назначенного вечернего приема пищи было еще несколько часов, а Паймон вертелась на кухне — повар Ваншу взялся учить ее готовить наваристые густые супы. Никто… никто ничего не заподозрит. Открутить дозатор — дело пяти секунд… Пять секунд. Пять секунд, и она больше не будет занимать чужое место. Ее быстро забудут. Она перестанет всем досаждать, она перестанет быть живым напоминанием о гибели их друга, ученика и соратника. Она развяжет им всем руки, потому что больше никому не придется спотыкаться об ее ненужный героический пацифизм. Тейватцы смогут собрать силы и убить Принца Бездны, потому что некому будет умолять их пощадить его и дать Итеру шанс. Или наоборот — Принц Бездны, более не скованный дурацкой миролюбивостью сестры, сможет уничтожить богов раз и навсегда. Как там Бронзовый Воробей говорил… смерть — это легкий выход, эгоистичная прихоть? Наверно. Наверно, он был прав. Она должна была остаться в Разломе вместо Сяо. Стать жертвой теням, чтобы остальных выпустили. Сяо пожалуйста останови ее Люмин, подумав, открутила дозатор и положила его на стол. (Сяо, пожалуйста, прости ее, что она оставила тебя там. Прости ее, что она не спасла тебя. Ты не должен был погибнуть. Не после того, сколько ты выстрадал. Ты заслужил весь мир, который она у тебя забрала. Ты… ты заслужил все лучшее, что было на свете. Ты заслужил гораздо больше, чем остаться в пространстве нигде и никогда. Она не должна была забирать твое право жить…) Экстракт пах немного сладко. И пряно, как всякая травяная настойка. Никто… никто не успеет ничего заподозрить. Скоро она перестанет всем мешать. (Сколько историй она слышала о возлюбленных, соединявшихся в посмертии? Может… может, и ей повезет. Ветер не вернет ее в Мондштадт, потому что она погибла не как героиня, и земля не примет ее, и изнанка, на которую они с Ху Тао ходили когда-то, не откроет ей своих дверей, но Бездна всегда впустит ее и приласкает холодной темнотой; Бездна поймет ее, Бездна окутает ее черным дымом и отнесет туда, где осталась душа ветряного Адепта, в каменную ловушку к теням погибших воинов. Может, они вдвоем станут еще одной сказкой — как двое влюбленных, превратившихся в бабочек, как юноша и девушка, отравившие себя, лишь бы не жить друг без друга. Может, они станут грустной притчей — как певец и нимфа, не сумевшие уйти из царства мертвых. Может, это подойдет им больше.) Как певец, пошедший за своей возлюбленной за грань, и нимфа, чьи неслышные шаги заставили его обернуться в страхе, что она не шла за ним, и нарушить договор… Как певец… и нимфа… . . . Люмин замерла. Взяла дозатор со стола и закрутила обратно. Отставила бутылек. Как певец и нимфа.