In my heart, in my heart, in my head

Спуститься туда. Снова. Разобрать каменный потолок, пробить себе проход, вновь упасть в древнюю ловушку и вернуть потерянное. Как будто это что-то невыполнимое. Как она… как она раньше не додумалась? Сяо все еще мог быть жив. И пока оставался хоть крохотный шанс того, что Сяо был жив, Люмин не могла умереть. Нужен был план. Ей срочно нужен был план. Соваться туда снова без подготовки — бесполезное самоубийство. Ей нужен план. Ей нужно подготовиться, тщательно продумать, что делать и что взять с собой, а потом идти, не сомневаясь. Люмин, сидевшая на кровати, спустила ноги на пол — ступни коснулись прогретого дерева — поставила локти на колени и уткнулась лицом в ладони, слегка сжав в пальцах волосы. Думай, Люмин, думай… Так. Вход в ловушку находился на дне Разлома. Когда они из нее выбрались, их выкинуло на поверхность, а Компас, на которую эта ловушка была, судя по всему, завязана, расплелся синими лентами; возможно… возможно, ловушка оказалась уничтожена. Вместе со всеми запертыми в ней душами или как-то еще — Бездна ее знает. Это необходимо было проверить. Значит, шаг первый по прибытии на место: понять, существовала ли ловушка до сих пор. Если ловушки больше не было… Люмин посильнее сжала волосы и на секунду крепко зажмурилась. Нет. Не думать об этом сейчас. Люмин вдохнула и выдохнула ртом. Переход к пункту «ловушка существует». Если взять за изначальное предположение, что она, несмотря на уничтожение Компаса, все еще осталась, ее нужно будет как-то открыть. Нет. Стоять. Шаг назад. Первым делом — нащупать ее, потому что тот факт, что ловушка как факт существует, еще не означает, что Люмин в данный конкретный момент знает, где именно ловушка существует. Когда ловушка их поймала, она закрыла над ними потолок, и он мог до сих пор быть плотно сомкнут, так, что и не поймешь, что под ним находился провал. Первым делом нужно было понять, видно ли ловушку вообще. Если не видно — нащупать любым способом. Мысленная заметка — нужны заклинания или приборы, позволяющие обнаруживать проходы в пространственные ловушки и карманы в радиусе видимости. Если же даже самые мощные заклятия ее не обнаружат… Не думать о тупиковых вариантах. Не думать. Нельзя вгонять себя в ступор снова. Итак. Хорошо. Ловушка обнаружилась, либо же ее было видно сразу. Дальше… Дальше... Люмин словно уткнулась в невидимую ментальную стену. Не ступориться. Вдох-выдох. Вдох и медленный выдох. Вот так, вот так… а теперь — медленными шажками, по одной мысли за раз, не перескакивать части логической цепочки... Если… если ловушка обнаружилась, что это значит?.. Это значит, что она тут как минимум все еще есть. Так. «Ловушка обнаружилась» эквивалентно подтверждению факта ее существования. Факт существования эквивалентен тому, что в нее можно войти? В общем случае нет. Хорошо. Утверждение «ловушка обнаружена» по свойству транзитивности не эквивалентно утверждению «вход в ловушку открыт», потому что промежуточное утверждение «ловушка точно существует», вытекающее из первого, не эквивалентно конечному. Так. Хорошо. Уже хорошо. Кажется, ее короткий ступор начал рассасываться. Если ловушка закрыта, ее нужно открыть. Пометка — открывающие заклятия и приборы. Магические отмычки для капкана масштабов дна Разлома. Дальше… Дальше… ловушка может открыться. Тогда — войти. Ловушка может не открыться. Что делать, если ловушка не открывается? Наверно, то же самое, что с дверью. Выбивать. Нужны «выбивающие» заклятия, если такие вообще существуют… да наверняка должны существовать. Люмин не поверила бы ни за что, что за все века развития магии Тейвата, как показала практика, совершенно не ограничивавшейся только семью элементами, никто не придумал пару-другую грубых способов взлома волшебных ловушек. Предки Е Лань создали собственные катализаторы, так что заклятия прорыва точно должны были существовать! Итак. Попытались выломать дверь. Если выломалась, войти. Если даже так ничего не вышло… Выйдет. Обязательно выйдет. Выйдет, или Люмин руками перекопает весь Разлом. Хорошо. Примерный план входа составлен. Насчет же выхода… («Я буду поддерживать ток энергии. Всем шаг назад!») Сяо, сильный Адепт, один из Пяти Великих Якс, не справился с поддержанием платформы, потратив драгоценные силы на то, чтобы отбить последнюю атаку призраков. Люмин понадобится колоссальное количество энергии, чтобы вытащить их обоих, а еще учитывая то, что Компаса, работавшего, как усилитель, больше не было… Нужны другие усилители. Может, удастся расспросить Альбедо и получить мощные подпитывающие зелья, или Лиза поделится чем-нибудь, что выучила в Академии. Еще, возможно, понадобятся заклинания открытия ловушек изнутри, если Люмин не найдет способ выбраться оттуда по-человечески и проход опять придется проламывать. Итого… заклинания и устройства для обнаружения ловушек, для открытия ловушек, для выбивания запертых проходов — возможно, последние два вида не будут отличаться, Люмин не разбиралась настолько детально в здешней магической системе, - для многократного усиления колдовства, для восстановления сил, для открытия или выбивания капканов изнутри… вроде бы все. А, еще определенно понадобятся заживляющие зелья, потому что Бездна знает, что взбесившаяся ловушка решит сделать с вернувшейся Люмин и из какого состояния придется реанимировать Сяо. План был готов. Люмин выдохнула. Выпрямилась. Схватила стоявшие рядом со стулом сапоги, в несколько резких нетерпеливых движений натянула их на ноги, вскочила с кровати, зажмурившись от вдруг загудевшей головы и на секунду оперевшись ладонью на край стола, глубоко вдохнула, выдохнула, оправила платье — оно определенно видало лучшие времена, особенно после того, как в нем спали дни подряд, не переодеваясь совсем, - и… Остановилась. Стоять. Нужно было продумать, к кому идти за знаниями. Девушка опустилась обратно на кровать. Итак… итак. Ей нужно было придумать, к кому идти, потому что одно неверное движение — и всему плану конец. Если она расскажет свою задумку не тому человеку, ее попытаются остановить — даже не из-за того, что она действительно важна кому-то, а просто потому, что она все еще живое существо, жительница Тейвата, и ее смерть попытаются не допустить чисто из моральных соображений. Итак, кто у нее был из вариантов… Лиза, потому что лучшая выпускница Академии Сумеру, значит, много знает. Чжун Ли — по понятным причинам. Адепты, особенно Хранительница Облаков, Янь Фэй и мадам Пин. Кто еще мог знать нужные ей заклинания… больше никто на ум не приходил. Хорошо. Янь Фэй отпадала сразу же; что-то подсказывало Люмин, что в ту же секунду, как Адептка выслушает ее, она повяжет ее и запрет где-нибудь так далеко от Разлома, как только сможет, а для проформы еще нажалуется Е Лань и заберет у Люмин лицензию на спуск в шахты. Обидно. Янь Фэй определенно умела ставить печати — как, например, та, которой она защищала Синобу и Итто — и совершенно по-особенному чувствовала Разлом, но именно поэтому она бы всеми силами стала отговаривать Путешественницу от нового похода. Лиза… Люмин задумалась. С Лизой выходило сложнее. С одной стороны, девушка предполагала, что ведьма не стала бы ее останавливать; да, она бы переживала за нее, но она бы поняла. Лиза знала, что значила бабочка в чужих волосах. Лиза все знала. Лиза бы снарядила ее всем, до чего бы дотянулась, и обязательно бы поделилась полезными советами о том, как вести себя в ловушках такого размаха, как та, что покоилась на дне Разлома, но… Но, с другой стороны, Лизе нельзя было рассказывать про Разлом. Конфиденциальная, черт подери, информация. Да даже без этого — откуда бы в Мондштадте, никогда не славившемся институтами магии, нашлась бы нужная Путешественнице магическая литература? Лизе бы, скорее всего, пришлось запрашивать книги из библиотеки Сумеру, и это заняло бы непростительно много времени, дни, если не недели, которые Люмин не имела никакой возможности сидеть и ждать. Значит, Лиза отпадала тоже. Адепты… нет. Точно нет. Те, что жили в Заоблачном Пределе, даже не стали бы ее слушать, сказали бы что-нибудь о том, что она глупая девчонка, не уважающая жертву Охотника на Демонов, и вышвырнули бы ее из своих владений; те же, что жили в Ли Юэ… что мадам Пин, что даже Гань Юй — обе, как Янь Фэй, попытались бы остановить Люмин. Мадам Пин сказала бы что-нибудь о том, что рано или поздно любые раны заживают, и то, что казалось невыносимым, через десять лет останется лишь легкой тоской в дождливый осенний день. Гань Юй бы воззвала к инстинкту самосохранения и попыталась бы убедить Люмин в том, что она была нужна Ли Юэ и его жителям, что никто ее не ненавидит и что эти мысли нашептывает ей горе, что они — неправда. А попытайся Люмин сбежать телепортом… у Адептов наверняка найдется козырь в рукаве против ее способностей. Оставался Чжун Ли. Он был архонтом. Шеститысячелетним ветераном страшной войны, забравшей стольких его соратников, многих из которых, повернувшихся против него, он убил сам. Он не мог не знать грызшее девушку отчаяние. Он бы понял ее. Понял — и не стал бы останавливать. К тому же, если она была виновата, если Сяо не смог выбраться именно из-за нее, если бы ее не было тогда на печати, то он, может быть, и не решил бы жертвовать собой — разве не было справедливым то, что она, погубившая его, за ним бы и пошла? Чжун Ли поймет. И поможет. Хотя бы не станет останавливать. Решено. Она идет к Чжун Ли. Люмин поднялась с кровати, отряхнула юбку, выправляя ее до хоть сколько-то приемлемого вида, и телепортировалась. *** В южной части города, в которую она перенеслась, девушка бывшего архонта не нашла. Он не сидел в «Трех чашках в порту», наблюдая за шумными мощеными улицами. Он не гулял по рынку, разглядывая образцы нефрита, и не стоял, всматриваясь в бескрайнее море, у причалов. Так, подумала Люмин, потерев виски — солнце светило нещадно ярко, и уличный гомон давил на голову, - ладно. Ладно. Если его нет здесь, в южной части города, возможно, он на работе или где-то за мостом на севере. Идти в похоронное бюро не хотелось — Ху Тао тут же увидит ее, удивится тому, что Люмин в кои-то веки выползла на свет, и утащит к себе на посидеть и поболтать, и в итоге наверняка вытянет из нее причину выхода на улицу, не обрадуется, станет отговаривать, это все привлечет внимание… нет. Попадаться на глаза Ху Тао нельзя. Хорошо. Если не в «Ваншэн», то куда? Если предполагать, что Чжун Ли в городе, конечно, а не в Заоблачном Пределе. Итак, что в северной части интересного для консультанта похоронного бюро… навестить мадам Пин? Если это так, то это опасное место, и Люмин туда не сунется. Ювелирный магазин? Возможно. Чжун Ли любил коллекционировать красивые редкие вещи. Можно попробовать пойти туда. Еще… магазин книг Ваньвэнь? Возможно. Люмин не помнила, видела ли хоть раз, чтобы Чжун Ли ходил туда, но проверить стоило. И пройтись по северному порту, Адепт мог гулять именно там. Сначала книжный магазин, потому что он был ближе всего к телепорту. Потом — ювелирный. Потом пройтись по порту и надеяться, что Чжун Ли найдется в городе сам и девушке не придется спрашивать у других, куда мог исчезнуть консультант «Ваншэн», чтобы ее не начали допрашивать в ответ. Вперед. ...в книжном магазине, располагавшемся на открытом балконе одного из зданий, мужчины тоже не было. - Путешественница! Добро пожаловать! - зато обнаружилась Цзи Фан, хозяйка лавки, прямо сейчас собиравшая какие-то книги в небольшую коробку, - давно не видела тебя в городе. Как поживаешь? - Спасибо, неплохо, - вежливо чуть улыбнулась Люмин, - вы не видели господина Чжун Ли? - Господин Чжун Ли? - задумалась женщина, пересчитывая сложенные книги и докладывая в стопку еще три, - нет, не видела. Если увижу — передам, что ты его искала. Ух, ну и тяжелые… - Вам помочь? - Нет, спасибо большое, но я уже почти все, - фыркнула благодарно Цзи Фан, - нам поступило несколько партий новых книг, что-то там по магии заумное — я в Академии не училась, я ни слова не понимаю — но, кажется, книги толковые, потому что вот, погляди, несколько коробок предзаказов уже упаковала, а там еще куча на подходе. Так… тридцать пятый готов, тридцать третий… тридцать четвертый… так, а я в тридцать четвертый новое издание «Ловушек» положила?.. - Ловушек? - ухватилась за слово Люмин. Ловушки. Тут могли быть книги про ловушки, которые могли ей помочь. Если она сможет сейчас купить нужную ей литературу, это будет просто подарок Вселенной! Ей даже идти ни кому не придется! ...хотя это всегда могли быть книги про охотничьи ловушки. Но все же. Только бы повезло, только бы повезло, только бы повезло… - «Магические печати, ловушки и как с ними работать. Том третий: нахождение, открытие и обезвреживание. Издание для ученых людей, в магии много смыслящий и других ей обучающих», - гордо сообщила Цзи Фан, перебирая стопку книг тридцать четвертого заказа и вытаскивая из нее все-таки положенную туда нужную книгу — толстенный том в дорогом темно-зеленом переплете, - были раскуплены подчистую в первую же неделю, как появились в каталоге будущих товаров. Как понимаю, это книга для преподавателей, а не для студентов. По крайней мере, по названию так выходит. Наверно, там что-то совсем страшное написано. Раскуплены. Внутри кольнуло разочарованием. Ладно. Раскуплены так раскуплены. Значит, ей все еще придется искать Чжун Ли, как изначально и предполагалось. - У нас еще несколько похожих есть! - Люмин, собиравшаяся уже было прощаться и идти дальше, остановилась, - есть «Пособие для изучения магических ловушек», есть «Книга для чтения по печатям», есть «Большая энциклопедия внеэлементной магии»… - «Магические печати» - лучшая книга в своей сфере. Простите, что встреваю. Люмин рывком обернулась. - Тридцать четвертый заказ, пожалуйста, - их внезапным собеседником оказался незнакомый ей мужчина, сейчас как ни в чем не бывало протягивавший что-то вроде билета с написанным наверху номером и шедшим за ним длинным списком книг мелким-мелким шрифтом. Цзи Фан быстро кивнула, вежливо улыбнувшись, и показала на собранную коробку. Высокий. Крепкий. Похоже, воин, подумала Путешественница, бегло оглядывая встрявшего в диалог человека. Светлый, лишь едва-едва тронутый загаром, с короткими пепельными волосами, на некоторых прядках плавно переходивших в нефритовый — невовремя вспомнилось, что у Сяо тоже несколько прядок были цветными. Сердце сжало. Тихо вдохнуть и выдохнуть. Тремор в руках, угомонись. Незнакомец поднял коробку, и та буквально секунду спустя исчезла в пространственном кармане, рассыпавшись искрами. Люмин заметила прицепленный к левому плечу темно-зеленой накидки Дендро Глаз Бога. - Спасибо, - мужчина коротко поклонился продавщице, и та, улыбнувшись, кивнула в ответ; после этого он обернулся на пристально глядевшую на него Путешественницу, - вы изучаете ловушки? Это ее шанс. - Что-то вроде того, - уклончиво ответила девушка, - я путешественница и искательница приключений, так что мне с ними приходится сталкиваться так или иначе. Хотела изучить, как правильно их обнаруживать и вскрывать, чтобы не выбивать их каждый раз грубой силой. - Обнаруживать и вскрывать, говорите? - уточнил до сих пор не представившийся незнакомец, и Люмин сдержанно кивнула — что-то в нем… что-то в нем ее напрягло. Что-то в нем было необычное, и девушка не могла сказать, в хорошем смысле или в плохом, - тогда вы по адресу. Идемте, у меня как раз свободного времени вагон и маленькая тележка. Проведу вам лекцию по ловушкам. Он собирался ей помочь. Он правда собирался помочь едва знакомой путешественнице, которую только что встретил в книжном магазине, случайно подслушав ее разговор. Вселенная встала на ее сторону. Люмин не знала, чем был вызван такой аванс доброты — может, у Тейвата были на нее долгоиграющие планы, может, он решил отплатить ей за ее доброту, может, просто испугался, что если не поможет прямо сейчас, то она просто умрет, - но она собиралась воспользоваться всем этим авансом до последней капли. Даже если потом ее постигнет неудача за неудачей. Даже если потом ей придется платить страшную цену за то, как мир ей помог. Это все будет потом. А сейчас Тейват положил ей прямо в ладони шанс спасти Сяо, и она не собиралась его упускать. Попрощавшись с Цзи Фан, они вдвоем отошли на соседний крытый балкон, чтобы не мешать ходившим мимо лиюйцам, и остановились около перил; мужчина достал из карманного измерения планшетку с закрепленными листами и карандаш, сложил все на перила, придерживая, чтобы ветром ничего не унесло, и коротко обернулся на Люмин, проверяя, на месте ли его слушательница. Люмин до сих пор не верилось. Тейват сжалился над ней. Тейват разрешил ей исправить свою ошибку и даже не просто не стал препятствовать — буквально помог. Девушка не особо верила в судьбу, но, во-первых, она знала, что здесь, в Тейвате, судьба есть и что ее, Путешественницу, боги тоже поместили на звездное небо, дав ей свое предначертание, а во-вторых — ничем, кроме удачи и совпадения, она объяснить эту встречу не могла. Либо удача, либо судьба. Скорее всего второе. Мир имел на девушку свои планы, и ради них можно было немного ей помочь. Например, подослать знающего человека, который не станет ее останавливать. Только человека ли… Неважно. - Итак, - мужчина взял в руки карандаш и одним движением нарисовал на листе бумаги почти что идеальный круг, - для гильдийцев и просто самостоятельных путешественников создание магических ловушек — необязательные знания, потому что это долго и в коротком бою не особо применимо. Обнаружение же ловушки, вскрытие и хотя бы базовые знания о том, как выживать внутри — уже другой разговор. Так что именно об этом я рассказывать и буду. Хорошо? - Хорошо, - кивнула Люмин. Идеально. Просто идеально. Тейват, внезапно сжалившаяся Селестия, кто угодно, хоть даже сама Кайрос, каким-то чудом откликнувшаяся на ее горе, как когда-то на зов Макото — кто бы это ни был, спасибо. Она обязательно вернет этот долг. Спасибо. - Отлично, - кивнул ее собеседник, - тогда начнем с первого: обнаружение. Стоит заранее упомянуть, что все, что я расскажу, применимо для ловушек любых размеров и видов. Необходимо лишь соблюдать пропорции. Итак, как обнаружить ловушку? Для этого есть три способа: приборы, стихийное зрение и ритуалы. Приборы можно купить в Академии, можно попытаться сделать самому, но на складах Гильдии их обычно нет из-за отсутствия спроса. Редкие искатели приключений натыкаются на места, где их могут поджидать действительно опасные магические ловушки, которые там кто-то зачем-то недавно поставил — о тех, что стоят давно, уже известно, и их просто обходят стороной. Однако Академия выдает обнаруживающие устройства практически каждому первому встречному, технология их производства не является каким-то охраняемым секретом, так что получить их вполне легко. Не подходит. Идти в Академию не было времени, как и возиться с возможной бумажной волокитой, которая наверняка сопровождала выдачу обнаруживающих ловушки устройств. - Следующий способ — стихийное зрение, - продолжил мужчина, - но он работает только в том случае, если ловушка совсем новая и ее печать не успела впитаться, тогда ее рисунок можно обнаружить невооруженным взглядом. Третий способ — ритуалы. Расскажу тот, которым сам пользовался не раз. Люмин навострила уши. Второй метод ей точно не подойдет, ловушке на дне Разлома уже пятьсот лет, а вот ритуалы — это всегда пожалуйста. - Берете семь крупных веток Ирминсула, - он нарисовал по периметру круга семь палочек примерно на одинаковом расстоянии друг от друга, - и расставляете их по границе проверяемой площади так, чтобы они образовывали правильный семиугольник. Чем точнее сможете расставить, тем лучше. Затем, - около каждой палочки нарисовались крупные точки, расходившиеся точками все меньшего и меньшего размера, - выкладываете драгоценные камни стихий так, чтобы образовался Круг Стихий. Знаете, что это такое? Люмин отрицательно помотала головой. - Пиро, гидро, анемо, электро, дендро, крио, гео, - пояснил ученый, быстро подписывая каждую веточку своей стихией - если судьба занесет вас в Академию, оставайтесь, там расскажут, почему именно так и почему Круг Стихий не соотносится с рядом активности элементов. Обещаю, это очень интересная теория, хотя учить там — страх, сколько всего... так вот, продолжаем. Камни выкладываются так: у ветви Ирминсула кладется целый камень, затем по обе стороны от него - самые крупные осколки, затем все меньше, меньше, меньше, пока не остаются самые маленькие осколки, которыми и замыкаются получившиеся каменные «мосты». Таким образом очерчивается проверяемая на ловушку площадь. После этого вы подаете достаточно сильный энергетический импульс в одну из ветвей, ждете, чтобы на него отозвались остальные ветви, и смотрите. Если в площади есть ловушки, их печати должны высветиться. Люмин кивнула, подтверждая, что поняла. Ветки Ирминсула у нее были, причем в огромных количествах. Насчет камней… нужно было проверить и в случае чего сходить к алхимическому столу. Пиро, гидро, анемо электро, дендро, крио, гео… Дендро-камни. У нее точно не было дендро-камней. Нужно было сходить в ювелирный магазин или даже к Марджори в «Благословение ветра», может, там появились в продаже. - Шаг следующий. Если мы обнаружили ловушку, ее надо открыть, - ученый вынул лист из зажима планшетки, перевернул чистой стороной вверх и вложил обратно, - и для этого у нас есть специальный вид печатей. Он начертил круг, поставил на нем семь точек и соединил каждую с каждой — получился снова правильный семиугольник, исчерченный линиями вдоль и поперек, как будто кто-то воткнул в доску семь гвоздей и протянул между ними нитки. - Печати-«открывашки», - кивнул мужчина, показывая кончиком карандаша на вершины фигуры, - выглядят как полный граф из правильного семиугольника. Семь — потому что семь элементов. Работают они так: создается такая печать, накладывается на печать ловушки так, чтобы вершины рисунков печатей совпадали, и пускается ток энергии. Так как печати ловушек работают по принципу паутины — жертва наступает на печать, сигнал распространяется по энергетическим линиям, ловушка захлопывается — то «открывашка» фактически посылает очень-очень много таких сигналов за короткий промежуток времени, а совпадение рисунков дает энергетический резонанс, еще больше усиливающий воздействие. Тем самым наша печать «пережигает» чувствительные элементы печати ловушки и фактически заставляет ее заклинить в открытом положении. Если вложить слишком много сил, можно и вовсе «выбить» печать, сломав ее до невосстанавливаемого состояния. Но обычно на действительно опасных ловушках это сделать практически невозможно, потому что печати у них делаются настолько крепкими, насколько возможно. - И как рисовать печать-открывашку? Ученый задумчиво постучал карандашом где-то в углу листа, оставив несколько серых точек. - Обычно те, кто открывает печати, умеют создавать печати прямо в воздухе, просто из собственной магии, и удерживать их — так что им нужно просто создать печать, растянуть ее до нужного размера и положить на ловушку, - Люмин вспомнила Мону — та иногда создавала маленькие гидро-печати перед собой, проверяя чье-нибудь созвездие, - но сходу сделать это не получится, если вы раньше не тренировались. Так что можете сделать так: обнаруживаете ловушку, втыкаете в ее вершины веточки Ирминсула и протягиваете между ними любой проводящий энергию материал. Советую красные шелковые веревки. Нити не подойдут, они порвутся от слишком сильного тока. Веревки — самое то. Толстые канаты не надо, подойдут такие, из которых плетут узелки. Причем именно красные. Почему этот цвет улучшает энергопроводящие свойства веревок, каюсь, не знаю. Значит, нужно будет еще купить очень много красных шелковых веревочек. Люмин внутренне невесело усмехнулась — интересно, что про нее подумает кто-нибудь из ее знакомых, если просмотрит список сегодняшних покупок? Дендро-камни, огромный моток красной шелковой веревочки… решат, что она в оккультизм подалась. Недалеки от правды будут. - Но вообще… - мужчина задумчиво помолчал. Люмин вопросительно прищурилась, - вскрывают обычно одноразовые ловушки и капканы. Если ловушка очень мощная и рассчитана на множественное использование, ее даже взламывать не придется. Некоторые отреагируют на ваше прибытие сами. Некоторые — самый опасный тип, на самом деле, и такую лучше просто обойти за километр — открываются на ментальный или голосовой зов, так как обладают зачатками разумности и умеют издеваться над теми, кто хочет намеренно в них попасть. Или наоборот — жалеть их. Первое правило обращения с ловушками и закрывающими печатями в целом, которому нас учили — если печать, закрывающая какое-то пространство, даже после снятия дает тебе последний шанс не зайти внутрь, тебе туда не надо… в общем-то, со взломом печатей закончили. По работе с ловушками это, наверно, все. Если есть дополнительные вопросы, задавайте. Материалы и записи я вам отдам. - Есть какие-нибудь приборы, печати или еще что-нибудь такое, работающее, как усилитель? Компас был сломан. Без него Люмин не знала, как выбираться из ловушки — если сил не хватило даже Сяо, то что было говорить про нее, чьи силы были буквально запечатаны Селестией? - Не моя специальность, - покачал головой ученый, - прошу прощения. Могу сказать лишь то, что обычно усилители — это либо аккумуляторы, работающие просто на вливании дополнительных сил, которые в них запасены, либо резонаторы, а резонанса печатей можно достичь, наложив их рисунки так, чтобы они совпали как можно больше. Приборы-усилители же довольно редки, и их просто так не получить. Аккумуляторами могут выступать драгоценные камни стихий или руда усиления: разбиваете их в пыль — высвобождаете энергию. Большего сказать не могу. «Просто так не получить» равнялось «слишком долго». У нее не было времени. Значит, придется действовать экспромтом. Значит, надо набрать как можно больше руды. Запомнено. - Как вскрыть ловушку изнутри? Мужчина неопределенно хмыкнул. - Найти самое слабое место и бить, - просто ответил он, - если внутри ловушки лежит ее энергогенератор, разбить его, тогда ловушка сломается и «выплюнет» все живое содержимое. Случаев того, что из крупных ловушек выбирались самостоятельно, почти нет, а те, что есть, сохранились в виде сказок, из которых почерпнуть реальных научных знаний невозможно. Мне жаль. Найти слабое место и бить. Логично. Собственно говоря, именно это они и сделали в первый раз — взяли Компас, на который ловушка была завязана, активировали его и выбрались, как смогли. Но тогда… если Компас был ее энергогенератором, почему ловушка не «выплюнула» Сяо? Или Компас не был ее центром? Но что тогда? Она выяснит это, когда придет. - И еще одно, - Люмин вопросительно наклонила голову, - вы уже нашли кого-нибудь для связки? - ...связки? - недопоняла девушка. - Так называется конструкция из двух устройств, одно из которых отдается тому, кто спускается в опасное место, а второе — тому, кто страхует с его поверхности, - кивнул мужчина, вынимая исписанный листок из планшетки и отдавая его Путешественнице, - вы ведь не просто так все это выясняли. Вопрос про то, как выбраться изнутри, вас выдал. Все путешественники, которым случалось попадаться в обычные ловушки и выбираться самим, просто выбивали их силой, а в огромные ловушки, с которыми такой фокус не сработает и ради которых нужно находить особые технологии по открытию ловушки изнутри, никто никогда случайно не попадает — а из тех, кто попал, выбрались единицы, да и то чудом. Вы собираетесь кого-то вытаскивать. Кого-то, кто, как я полагаю, попал в ту крохотную долю процента людей, случайно свалившихся в огромную древнюю ловушку, дойти до которой — отдельная история, потому что иначе вы не пошли бы искать информацию по ним сама, вы бы пошли в Гильдию писать заявление о пропаже. Значит, если даже приключенцев туда не пустят, только вас… это Разлом, я угадал? Люмин могла только пожать плечами и кивнуть. Угадал. - Значит, больше не расспрашиваю, чтобы ни у меня, ни у вас не возникло лишних проблем с Цисин, - вздохнул ученый. - Если вам так не нравится моя затея — я вижу, она вам не нравится, - тихо произнесла Путешественница, - почему вы не останавливаете меня? - Как будто вы послушаете простого ученого из Академии, которого даже не знаете, - хмыкнул ее безымянный благодетель, на что Люмин только слегка невесело ухмыльнулась в ответ — и то правда, - госпожа Путешественница, признаюсь честно, я узнал вас с первого взгляда. Я думал, что мы встретимся только в Сумеру, но я по-своему рад, что встретил вас раньше. После всех слухов о ваших деяниях я представляю, на что вы способны. Я также уверен, что о своих способностях вы тем более осведомлены. Не мне вас останавливать и убеждать, что ваша затея обернется верной смертью для любого другого тейватца. Я лишь рад, что вы решили сначала как следует подготовиться к своему походу, а не кидаться в омут с головой, и я рад, что смог вам хоть чем-то помочь. Я только попрошу вас поберечь себя. У меня все еще есть планы на то, чтобы встретиться с вами в Сумеру. Люмин на это даже смогла едва заметно улыбнуться краем губ. - Спасибо вам. Я постараюсь вернуться живой. - Уж постарайтесь, - мужчина вернул карандаш и планшетку в карманное измерение и поправил рукав плаща, - мне бы не хотелось настроить против себя весь Тейват, став вашим невольным убийцей. Доброй дороги, госпожа Путешественница. Пусть Семеро берегут вас. - И вам того же, - кивнула девушка. Беречь не смогут, но… пусть хотя бы не мешаются. Она развернулась на каблуках и поспешила прочь. Нужно было подготовиться. Время было не на ее стороне. *** Он моргнул, как будто приходя в себя после обморока, и потер висок. В голове медленно рассасывался туман. Что… что только что произошло? Нет, он все помнил, он был уверен, что контролировал себя, но… но кто-то словно вел его по заранее написанному сценарию, придерживал за плечи, не давая свернуть с проторенной дорожки; он был как актер, вжившийся в свою роль настолько хорошо, что буквально стал своим персонажем. Словно проснулся от слишком реалистичного сна. Кто-то контролировал его. Кто-то превратил его в свою марионетку и шепнул — помогай ей. Помоги Путешественнице. Ты должен помочь Путешественнице.

(Ты не можешь ей не помочь.)

*** - Ну здравствуй, Разлом, - выдохнула Люмин, прищурившись в темноту, - давно не виделись. Разлом ответил молчанием. Девушка достала адъювант, грубо сделанный кристальный факел, и протянула его к телепорту, заряжая. Густой пещерный мрак, разгоняемый до того только тусклым рассеянным свечением небесного шипа далеко внизу да потусторонне-фиолетовыми переливами зараженных черной грязью стен на другой стороне пещеры, растворился вокруг Путешественницы, разъеденный холодным синеватым светом камня; потолок же и самые удаленные уголки зала тонули в непроглядной темени. Эта темень давила, словно подкрадывалась со всех сторон, поглощала пространство метр за метром, оставляя лишь одинокие точки выхода светло-голубой энергии, тихо булькавшей и гудевшей в мертвой древней тишине, как свидетелей своего неостановимого наступления. Облепленные черной грязью стены зловеще светились фиолетовым во мраке. Люмин прицепила зарядившийся адъювант на пояс и медленно, выверяя каждый шаг, пошла вперед. Каменная лента, как будто неряшливо слепленная из нагроможденных друг на друга кубов разного размера, уходила вниз, сужаясь и круто завинчиваясь вправо, словно кто-то взял и попытался закрутить ее в жгут. Земля у ее основания и росшая на ней хилая травка, сухая, насквозь пропитанная черной грязью, раскрошилась под сапогом в фиолетовую пыль. Где-то на ленте напротив мерцал тончайшим золотистым лучиком исследовательский маячок. На пластах земли, облепивших камни, покачивались под неощутимым ветром — чувствовали токи энергии от шипа, что ли? - то ли странные белые цветы-шарики на болезненно-тоненьких бурых стебельках, то ли вымахавшие грибки. Разлом молчал, пристально наблюдая сотней разномастных глаз за осторожно спускавшейся Путешественницей. (Была бы воля Люмин — она бы эти чертовы ленты растоптала в мелкое крошево. От них до сих пор фантомно ныли лопатки и неприятно ощутимо билось сердце.) Топ-топ. Шаги отдавались сухим эхом. Девушка, дойдя до края ленты, остановилась, опустилась на колени и посмотрела вниз. Часть обзора загораживала обломанная верхушка небесного шипа, исходившего голубой энергией, но даже так виднелась ловушка, находившаяся под ним — окруженная узкой подземной речкой каменная спираль, слепленная такими же наслоениями, как ленты над ней; как будто кто-то взял эти ленты, прицепил их одним концом на палочку-шип и закрутил, а потом безжалостно оборвал. Она была близко. Она была так близко. Молчаливая жуть глубин Разлома, переплетенная с глухой неприязнью шипа к Путешественнице, словно тот, даже пусть давным-давно разделенный с родными небесами, все равно перенял их враждебность к чужачке, давила на грудь и куда-то под ребра, будто пытаясь вытолкнуть непрошеную гостью прочь на поверхность — ты тут уже была, ты уже победила меня, ты выбралась из чужой пятисотлетней могилы, что тебе еще надо? Зачем ты вернулась? За своим сердцем, молча ответила Люмин, призывая планер. Я без него не выживу. Она шагнула. ...планер мягко опустил ее на сочившуюся светом спираль и исчез. Итак… если верить ее сегодняшнему внезапному помощнику, некоторые особенно сильные ловушки открываются на голосовой или ментальный зов, да? Стоило попробовать сначала этот способ. Ловушка, пятьсот лет удерживавшая в себе души целой толпы монстров, нескольких отрядов миллелитов, мага и старшего Яксы и даже спустя полтысячелетия оставшаяся такой же кровожадной, жестокой и почти что непобедимо сильной — и не для абы кого, а для отряда из они, полуадептки, Адепта-Яксы, ослабленной звезды-полукровки, наследницы рода сильных волшебников, человека со знаниями во всех возможных областях и разумного быка, использовавшегося для изгнания демонов, - наверняка подходила под определение «особенно сильной». А если вспомнить то, что даже Чжун Ли не смог вырвать Сяо из ее хватки… Люмин дернула плечами. Вдохнула. Выдохнула. Сяо, только будь жив. Она рядом. Она скоро придет. Сейчас она договорится с этой ловушкой, ее впустят, она разыщет тебя и заберет. Обязательно заберет. Пожалуйста, только дождись. Она не уйдет без тебя. - Привет, - негромко поприветствовала пустоту Люмин, переходя на стихийное зрение — ничего, даже типичной серости, которой высвечивались живые существа или особенные строения, не было. Камни как камни, темные и никак не выделявшиеся, - помнишь меня? Разлом промолчал. Люмин вслушалась, пытаясь понять, отозвалось ли хоть что-то в темном зале на ее слова. Где-то вдалеке едва слышно гудели исходившие пузыриками ключи энергии для адъюванта. Глухо переливались глубинным светом зараженные грязью руины и стены пещеры. Пахло каменной пылью. В воздухе летали точки-светлячки энергии шипа. Никакого отклика от ловушки не последовало. - Могла бы и поприветствовать меня, не чужие люди, - Люмин спустилась к самому центру спирали и остановилась у прозрачной стены из холодного свечения, - это я, Люмин. Одна из тех, кто попался тебе в последний раз. У тебя остался последний член нашего отряда, и я пришла его забрать. У меня к тебе предложение: ты впускаешь меня, и я либо нахожу Сяо и мы выбираемся вдвоем, либо я остаюсь с тобой навсегда — хорошее предложение, согласись. Впустишь меня? Ты ведь так не хотела, чтобы я уходила. А тут я сама к тебе вернулась. Я, между прочим, своих друзей все равно что обманула, чтобы вернуться к тебе, разве это не достойно хоть какого-то ответа? Это было правдой. Она не сказала Паймон, что ушла, понадеявшись на то, что мир даст ей еще капельку удачи авансом и не позволит феечке заметить исчезновение подруги до того момента, пока Люмин не войдет в ловушку. Она ничегошеньки не сказала ни Янь Фэй, ни Ху Тао, ни Чжун Ли — что уж говорить об оставленных в Мондштадте и Инадзуме друзьях. Она никого не предупредила — наоборот, она искренне надеялась, что во время ее похода за необходимыми для ритуалов вещами никто из знакомых не увидит ее, и сбежала едва ли не в ту же секунду, как заметила появившегося на горизонте Тому, когда покупала в «Нэцке но Ген» дендро-изумруды. Тома был слишком внимательным и слишком добрым, чтобы не заметить, что Путешественница выглядела… мягко говоря, не слишком хорошо. Он бы наверняка начал ее расспрашивать и смог бы заболтать, выпытав у нее все ее цели и злоключения, только так — он был вернейшим слугой клана Камисато, а там все были как на подбор, хоть сейчас в спецслужбу бери… Естественно, он никуда бы ее после этого не отпустил. Закормил бы до отвала и вернул бы в Ваншу с запиской — следите, мол, лучше за Путешественницей, она сбежала из палаты, а до этого попыталась отравиться снотворным. Но мир над Путешественницей сжалился. Она смогла найти дендро-камни, а потом нашла в Ли Юэ лавку швейных принадлежностей и приобрела огромный моток красной веревочки — сказала, что для одежды и оберегов. Вроде бы даже поверили. Ей было стыдно. Правда, ей было и стыдно, и страшно, потому что она обманывала всех, кем дорожила, даже Паймон, которая прошла с ней огонь, воду и Райден Сегун; она обманула каждого, кого могла и кто этого не заслужил. Люмин лишь надеялась, что, когда она вернется с Сяо, ее друзья ее простят, увидев, что все было не зря; если же она не вернется… По ней никто не будет страдать. ...ловушка никак не отреагировала. Свечение из-под камней не усилилось, никаких новых трещин не образовалось. Ничего. - Значит, прикидываешься ветошью, - хмыкнула мрачно Люмин, - я знаю, что ты все еще здесь. Если бы ты исчезла, Сяо бы вернулся на поверхность с нами. Ты все еще тут. Если не хочешь говорить со мной по-человечески… В руку легла толстая белая с бледно-голубыми прожилками ветка. - Значит, буду говорить, как с ловушкой. Итак, выложить вершинами правильного семиугольника ветви, а затем камнями очерчить его ребра, так, чтобы образовался Круг Стихий… Люмин подошла к выступу спирали — если ее ощущение пространства не подводило, где-то над ним должен был находиться телепорт, которым она пришла сюда, более высоко расположенный из двух. Подумав, девушка отошла на несколько шагов назад; класть ветку здесь, на выдающейся части, было бы не очень удобно — ей еще соединять эту ветку с остальными, а камней у нее не так уж и много. Нужно было экономить пространство. Ветка легла на ближайший к просачивавшейся световой стене каменный блок листьями наружу. К ее основанию девушка положила мягко и тепло светившийся огненной краснотой агат Агнидус. «Пусть Семеро берегут вас». Пусть Семеро берегут ее… Венти рассказывал ей о Мурате. Говорил, что у нее громкий голос, заливистый хохот и крутой нрав, что у нее крепкие загорелые руки и пепел в густой гриве алых волос. Венти говорил, что пиро дается отчаянным упертым храбрецам, идущим против урагана, тем, в ком горит огнем страсть; пиро — это битва за желание, это честь, это умение стоять на своем и неуемная жажда счастья. Это гордость. Это знание, что никто не сделает лучше, чем ты. Леди Мурата, мысленно попросила Люмин, выкладывая последние, самые маленькие осколки агата, едва-едва гревшие ладони, дайте мне огонь, чтобы увидеть Сяо в непроглядной тьме. Дайте мне огонь, чтобы он жег мне руки каждый раз, когда я буду сдаваться. Дайте мне огонь, чтобы сжечь это проклятое место дотла. Следующим должен был быть гидро. Люмин достала из карманного измерения камешки и сжала их в ладони, глядя в речку в нескольких метрах впереди. Холодная стоячая вода отражала темные каменные своды далеко над собой. Девушка опустилась на колени, кладя рядом с алым камнем насыщенно-синий крохотный осколок лазурита. Когда она однажды спросила у Венти о Гидро Архонте, бард лишь поморщился. Он не сказал о богине вод ничего дурного, но его выражение лица выдало его с головой. Люмин же вспомнила всех знакомых ей гидро и слегка удивилась — как такие выдающиеся люди могли быть детьми кого-то настолько неприятного, что даже Венти, мирный и неконфликтный сын ветров, чувствовал искреннее отвращение? Люмин не знала идеалы Гидро Архонта, но видела общие черты в носителях ее стихии. Гидро — это знание своего места в жизни. Это уверенность в себе. Это понимание, что ты делаешь и что ты хочешь от жизни — как Барбара, посвятившая себя пению и целительству, как Син Цю, взявшийся возрождать искусство Гу Хуа, как вытащивший свой клан из разрухи Аято. Даже как Чайльд, нашедший себя в нескончаемых боях и служении Царице. Леди Фокалор, попросила Люмин, кладя самый крупный, самый чистый лазурит, который только смогла создать, рядом с изящной длинной веткой, дайте мне течение, чтобы оно смыло любые сомнения, что еще остались во мне. Дайте мне течение, чтобы выплыть на нем к моему любимому, несправедливо запертому в темнице. Дайте мне течение, чтобы, подхватив его, смести все преграды на пути. Рядом с последней лазурной крошкой лег маленький обломок бирюзы. Анемо пел о верности — себе, спасшим тебя, своим идеалам, своим людям; анемо пел о свободе — о тех, кто выбрал свой путь сам, о тех, кто сам ушел, и о тех, кто по собственной воле остался. Здесь, в густом мраке глубоко-глубоко под землей, в каменном чистилище между Тейватом и страшным небытием, не было ветра — так дай мне ветер, подумала Люмин, кладя на спираль искусно обточенный крупный кусок бирюзы и ветку с гладкими серебряными листиками на ней; дай мне ветер, покажи мне путь, приведи меня домой. Дай мне ветер, чтобы даже здесь, в темнице, расправить крылья и вернуться назад не одной. Дай мне ветер, чтобы он шепнул мне, где искать потерянное. (Дай мне ветер, взмолилась она, дай мне ветер, Сяо, не дай мне упасть — так, как никогда не давал среди высоких горных пиков, пронзивших туман. Дай мне ветер, Сяо, покажи, как найти тебя, дай хоть один знак, что ты все еще был здесь. Дай мне ветер, чтобы разыскать тебя — говорят, ветер приносит души домой, так пусть он приведет меня к тебе, чтобы вернуть тебя родным скалам и топям, поросшим тростником. Дай мне ветер, моя душа, чтобы мертвый подземный штиль больше нас не разлучил.) Девушка обернулась. Ей показалось, или свет, сочившийся из тонких прорех меж камнями, словно стал самую малость ярче? - Ты все-таки здесь, - ухмыльнулась Люмин, - может, все же пустишь меня так, без ритуала? У меня может быть не слишком много времени. Если Паймон обнаружит мою пропажу, она весь Тейват обыщет, но найдет, куда я сбежала, и тогда я точно уйду, потому что она пропищит мне все уши и не отвяжется, пока я не вернусь в кровать. А потом еще и успокоительным напоит, чтобы я не шаталась где ни попадя. Пустишь все-таки, может? Ловушка не отреагировала. - Как скажешь, - пожала плечами девушка, выкладывая аметисты. Раз не хочет по-хорошему — будет по-плохому. Люмин все равно доберется до дна Разлома. Даже если придется камни мечом расковыривать. Даже если голыми руками. Там был Сяо. И пока у нее оставалась хоть толика надежды на то, что он был жив, Люмин не могла сдаться. ...электро. Элемент выдающихся людей. Тех, кто творит свою судьбу сам, кто вспыхивает ярче молнии. Там, где гидро и пиро берут усердием, электро берет талантами и необыкновенностью; там, где пиро растягивает и расплавляет границы дозволенного, страстностью и неутихающим напором вселяя в сердца людей новые идеи, электро, не церемонясь, прорывает их в своей гонке за мечтой. Пиро — о тех, кто своей яркостью и теплом собрал толпу обожателей; электро — о тех, кто, недосягаемо выдающийся, остался одинок. Как Фишль, создавшая настоящего электро-фамильяра. Как Лиза, продавшая жизнь за знания. Как генерал Кудзё Сара, так и оставшаяся тэнгу для людей и человеком для ёкаев. Эи, попросила Люмин, и прозрачный насыщенно-фиолетовый аметист небольно кольнул ладони, - Эи, ты знаешь мое отчаяние, ты ведь тоже теряла, как я; ты потеряла сестру, я — брата, ты потеряла друзей, а я — возлюбленного. Эи, дай мне молнию, чтобы она освещала те уголки, куда не проберется свет огня. Дай мне молнию, чтобы ее беспокойность не дала мне стоять на месте, пока я не доберусь до конца. Дай мне молнию, чтобы пронзить ею древние тени, с которыми не совладает пламя. Сердце гулко билось в пустой груди. Она была близка. Она была так близка. Еще немного, и Круг Стихий будет замкнут, она обнаружит ловушку, и тогда чертовому замку над дном Разлома придется впустить ее — прятаться будет больше некуда. Еще чуть-чуть, и она сможет отыскать Сяо. Еще чуть-чуть. Сяо, только дождись ее. Только дождись. Дендро… Стихия жизни. Стихия разума и снов. Люмин не знала о ней почти ничего, Люмин не встречала ее ни разу — разве что у Бай Чжу да у того незнакомца, что помог ей, но она их почти не знала, а потому не знала идеалов маленькой богини, но… Леди Кусанали, позвала Путешественница, вглядываясь в рисунок сердца в глубине роскошного изумруда, сберегите меня. От иллюзий и злого умысла. От помешательства и отчаяния. От мертвецов, сгинувших далеко-далеко от родных краев и так и не нашедших покоя. Дендро шепчет о жизни — помогите ее спасти. Но затем ей в руки сам лег крохотный кусочек ярко-охрового топаза. - Господин Чжун Ли?.. - недоуменно шепнула Люмин и, подумав секунду, переползла к началу круга — гео так гео, значит, оставшиеся две стихии выложит в обратном порядке обхода — и положила камешек рядом с осколком агата. Он почувствовал, что она делала? Или ей просто случайно попался не тот камень? Но даже если и почувствовал — он не стал ее останавливать. Гео — это контракты. Это труд и способность добиваться своего постоянными усилиями. Это любовь к своему делу, спокойная и греющая, не дающая опускать руки. Это упорство Ноэлль, это доброта и верность Итто, это вековое спокойствие Чжун Ли и методичность Альбедо. Господин Чжун Ли, обратилась Люмин, осторожно кладя огромный обработанный топаз на холодный, чуждый даже ему камень небесных лент, помогите мне. Вам ли не знать, как важны обещания — а я обещала Сяо отдать ему все во мне, что ему приглянется, так же, как и он мне обещал; вам ли не знать, печатью какого контракта стала бабочка в моих волосах. Только не останавливайте меня. Не пытайтесь вразумить словами о том, что я ничего не добьюсь, лишь сделаю жертву Сяо бессмысленной; я не послушаю. Если бы не я, Сяо бы, может, не решился пожертвовать собой — он посмотрел на меня тогда, перед тем, как выбросить нас на поверхность и остаться в ловушке самому. Может, не будь я… не будь я мною, ему и Компасу хватило бы сил всех вытащить. Я не смогла отбить призраков, и ему пришлось потратить столько сил, чтобы спасти нас — сил, которых ему не хватило потом на себя. Я во всем виновата. Господин Чжун Ли, дайте мне сил — я все исправлю. Дайте мне воли не согнуться под темнотой. Дайте мне упорства продраться через все ловушки. Дайте мне стойкости древних скал, и никакое зло не навредит мне. Дайте мне сил. Только не отговаривайте. ...рядом с крошкой-топазом лег небесно-голубой нефрит. - Венти однажды сказал мне, что ты была самой теплой из них семерых, - шепнула Люмин, отрешенно вглядываясь в холодные камешки в ладони, от которых по рукам бежали мурашки, а откуда-то из груди по телу волной прошелся озноб — а может, это ее просто встряхнуло от волнения, - что должно было случиться с тобой, чтобы из самой теплой богини ты стала воплощением льда? Как твоя любовь обратилась ненавистью? «Царица — нежная душа. Даже слишком нежная. Ей пришлось ожесточиться». - Если быть честной, то я не понимаю твои действия. Твою беспощадность, жестокость и пренебрежение к человеческой жизни — жизни расы, чье право на нее ты, если верить твоим солдатам, отстаиваешь у самой Селестии, - покачала головой Путешественница, кладя более крупные камни с обеих сторон — и со стороны дендро, и со стороны гео, сводя Круг к последней ветви, - но… мне кажется, я могу понять, почему ты стала противоположностью того, чем была. Любовь и отчаяние, в конце концов, идут рука об руку. Мне ли не знать… Ей ли было не знать. Ей ли, видевшей, как глазами ее брата на нее смотрело незнакомое чудовище, узнавшей, что стало с родителями Шень Хэ, и ставшей свидетельницей стольких трагедий в бесчисленных мирах, было не знать. - Может, твой идеал — это даже не любовь, а горе. Горе — и жертвенность, и все, что из любви рождается, - тихо произнесла Люмин, вслушиваясь в глухое пещерное молчание, растворившее ее голос, - ты — это предсмертная горечь маленького ребенка. Страх девочки, выбежавшей в грозу искать отца. Упорство младшей дочери, взявшей на себя свою часть ноши ради своего клана, и истинная честь неприкаянной наследницы рода, позабывшего тысячу лет назад, что такое честь… и знаешь, что? Это странно, правда, но мне кажется, что из всех Семерых — и из тех, кого я уже знаю, и из тех, кого мне еще только предстоит узнать… Последний нефрит, чистый и холодный, лег перед белой ветвью и блеснул снежинкой внутри. - ...только ты меня на самом деле и поймешь. С ее ладоней сорвались бело-золотые искры, упали на ветку — и бледно-голубые прожилки вспыхнули нежным светом. Ледяной нефрит отозвался первым, засияв глубинным пламенем, и это пламя перекинулось на более маленькие камешки, побежало в обе стороны, загорелось внутри топаза и изумруда, отразилось в агате и помчалось дальше, зажигая прожилки ветвей и драгоценные камни. В лицо дохнуло силой — чистой, первородной силой, не одной стихией, а всеми разу, и огонь, полыхавший в камнях и ветвях Ирминсула, словно перекинулся на призвавшую его Путешественницу, растекаясь вместе с кровью по венам и оставаясь в костях. Девушка поднялась на ноги. Развернулась лицом к центру. Когда энергетические импульсы соединились в точке сцепления гидро и анемо, над серединой спирали слепяще засиял ярко-синий сгусток. Пару секунд он неподвижно висел в воздухе, едва слышно гудя — а затем с громким треском разорвался сверхновой и разлетелся во все стороны; Люмин инстинктивно отпрянула, закрывшись руками — но никакого удара не последовало. Она осторожно открыла глаза. Над каменной спиралью, совсем невысоко, висела, светясь синевой, относительно небольшая очень знакомая печать — четырнадцатиугольник, поверх него семилучевая звезда, на ней еще четырнадцатиугольник, поверх снова звезда и последним слоем круг с семью фигурными печатями на нем. - И стоило прятаться? - хмыкнула Люмин, спускаясь к ловушке, - видишь? Я тебя нашла. Если ты думаешь, что я тебя не открою, то ты ошибаешься. Я, - в руках появился моток красной веревочки, - подготовилась. Я знаю, как тебя взломать. Давай уже закончим с формальностями? Ты меня впустишь, и мы приступим наконец-то к основному действу. Разве тебе не хочется отомстить мне за то, что я сбежала от тебя? Разве ты не зла? Вот она я. Прямо перед тобой. Действуй. Ловушка промолчала. А потом камни под ногами затряслись, и Люмин пошатнулась, едва удержав равновесие — и нижние блоки спирали, страшно скрежеща друг об друга, медленно разъехались и остановились ровно за границей закрывающей печати. Люмин посмотрела вниз. По спине пробежался неприятный холодок. Разлом глядел на нее сотней глаз, обнажив древние каменные зубы и приоткрыв бездонную пасть в злом предвкушающем оскале — ну что, маленькая звезда? Кинешься обратно в капкан за ветряным демоном? Сыграешь ва-банк? Люмин криво ухмыльнулась. - Так бы сразу. И шагнула в провал.