(Не)дружеская сделка

Заговорить с ним о вчерашнем происшествии мне удалось только когда мы сели на диван, рассыпав себе закуски по глубоким мискам и разлив колу по стаканам. — Мне кажется, что тебе лучше не есть чипсы и пить колу после вчерашнего... — начал Чонгук, когда мы уселись на диван. Парень даже нашёл плед, которым мы укрылись, потому что было холодно в доме даже с закрытыми окнами. — Кстати... — я тут же забыла о том, что он сказал, хотя согласилась с брюнетом в первую секунду сказанного. Я повернулась к нему туловищем. — Я хотела извиниться перед тобой за то, что, возможно, вчера отвлекла тебя от твоих дел, заставила приехать непонятно куда, и потом ещё и наговорила кучу всего. — Чеён, подумай, — я подняла на него глаза, и даже через темноту я различила на его лице улыбку, — ты меня не заставляла приехать за тобой, ты меня попросила, и я пришёл на помощь. Какой я был бы друг, если бы не пришёл забрать тебя? «Друг...» Как меня достало это эхо! Оно не в первый раз играет со мной такие несмешные шутки, и сейчас это слово прошлось скрежетом по сердцу, но я не решилась спросить об этом. Мои губы дрогнули, пытаясь изобразить улыбку. Чон отвёл глаза на телевизор, чтобы найти нужный фильм. Он не рассказал про содержание, потому что, как сказал, не знал его сам, но на первых же минутах мне нравилась уже, как минимум, сама картинка. На протяжении какого-то времени я слышала рядом очень тихие всхлипы, и думала, что это от холода, но когда краем глаза заметила, как Чон протирал глаза, я напряглась. Я включила лампу, висящую над диваном, и тут же увидела красное от слёз лицо Чонгука, что удивлённо вылупил глаза на меня. — Что такое? — забеспокоилась я. Вроде, в фильме никаких грустных моментов не было, чтобы он так сильно плакал. Да и я не помню, чтобы он вообще плакал при мне. Только если от ветра. Он мне не ответил, отведя взгляд, видимо, пытаясь успокоиться. Я увидела, как его грудь поднималась и опускалась всё чаще, руки он сжал в кулаки, а губы сжал так сильно, что на подбородке выступили желваки. Я глазами нашла пульт, остановила фильм и просто молча смотрела на Чона. Я не знала, что сказать, чтобы утешить, потому что была удивлена внезапными слезами, да и не знала их причины. Я вздохнула, аккуратно положив ладонь на его плечо, заставив парня вздрогнуть. Его состояние меня пугало, я чувствовала, что сама сейчас разревусь. — Чонгук, расскажи, что случилось. — тихо попросила я. — Тебе станет легче... Мне ты можешь выговориться. — я очень надеялась, что он поверит мне и расскажет, в чем проблема, потому что сама я сильно волновалась. Но Чонгук хмыкнул, посмотрев на меня. — Тебе, наверное, покажется причина странной. — вытер он глаза. — Но я сильно сейчас волнуюсь насчёт поступления. — вопреки его ожиданиям, я никак не разочаровалась, не хотела смеяться, я наоборот понимала его. — Это давление сейчас... И в прошлом классе... Оно сводит с ума, я не могу его терпеть. От меня требуют учиться на отлично, хотят, чтобы я поступил в престижный университет. Хотят отправить заграницу, Чеён... — тут мне стало не по себе. Вот это уже нехорошо. — Я не хочу уезжать отсюда, мне хорошо и здесь. Я уверен, что найдется хороший университет и в Корее. Но нет, они хотят в Америку, поэтому и я там тоже буду учиться. Моё мнение, как всегда, не учитывается. — его голос на этом слове дрогнул, слёзы не останавливались. Я не нашла ничего более правильного в своей голове, чем просто обнять его. Я не могу его заверить, что всё решится, что всё будет хорошо, и не стоит ему так волноваться, потому что я не хочу давать ложные надежды. То, как он обнял меня в ответ, также крепко, грело мне сердце. Я очень надеялась, что как-то смогу помочь, но простым объятием мало что решишь. — Даже если у вас не получится договориться насчёт Кореи, я искренне верю, что за границей у тебя будет не хуже, чем здесь. — я не знала, что сказать, чтобы заставить его чувствовать себя лучше. Хотя мне тоже было не очень приятно от этой новости. Мы только сошлись, а сейчас все хотят нас разлучить? — Не надо заранее расстраиваться, может, ещё не всё потеряно. Чон шмыгнул носом, затем отстранился. Я не могла улыбнуться даже для поддержки, смотря на его красное от слёз лицо. Но когда его губы дёрнулись в улыбке, я смогла улыбнуться в ответ. — Не думаю, что можно ещё чего-то добиться от моих родителей... — закачал он головой, нервно проведя рукой по волосам. — Не будь так уверен, всегда найдётся выход из любой ситуации. — Да, отправить меня в Аме-... — я не могла выдерживать его пессимизм, и, пытаясь зажечь в нём надежду на хороший исход, решила просто заставить его замолчать, накрыв его губы своими. Никогда не подумала бы, что буду настолько смелой, чтобы проявить инициативу в отношениях первой, тем более, вспоминая то, как подкашивались мои ноги при наших первых взаимодействиях. Да и сегодня я еле сдвинулась с места, когда увидела его в проёме дверей. Может быть, это было грубо с моей стороны вот так вот резко накидываться на него, когда он сильно переживает насчёт дальнейшего образования, но, к моему облегчению, парень ответил мне. Тот факт, что всё тут же затихло, нехило смутил меня, и я надеялась, что Чонгук не заметит мои красные щеки. Но мы достаточно долгое время не открывали глаза и не отстранялись, из-за чего моя грудь вздымалась всё выше и чаще. Ладонь, заправившую прядь моих волос за ухо, я перехватила и положила на плечо, аккуратно накрыв её сверху, но они не продержались там долгое время, и как только эта же ладонь Чона поднялась чуть выше, обхватив с одной стороны шею, я вернула свою ему на плечо. Никогда мы так долго не целовались. И мне не хотелось отрываться, чтобы не смотреть потом ему в глазах и заливаться краской от его слабой улыбки. Но когда брюнет сам решил отстраниться, мы оба только пытались набрать в лёгкие воздуха, облокотив друг о друга наши лбы. Со стороны это, наверняка, смотрелось чересчур сладко, но мне эти действия вскружили голову так, что я не строила из себя стервозную Чеён, которая ненавидит мило воркующих парочек на глазах у всех. — Останься подольше, пожалуйста... — просит парень. Когда я открываю глаза, я вижу, что он не улыбается, говорит это вполне серьезно и даже как-то грустно. Ему действительно тяжело... Вместо слов я взяла его за руку на плече, крепко сжав в своей. Фильм поднял ему настроение, и это не могло не радовать. Я пыталась не комментировать действия главных героев, как делаю это обычно, чтобы мы вдвоем насладились фильмом и свободным временем. Чонгук выбрал комедию, и она оправдала свой жанр: смеялись мы много, даже над самыми глупыми шутками. Мне становилось ещё лучше от мысли, что, возможно, Чона фильм всё-таки отвлекает от насущной проблемы. Когда на экране появились титры, все закуски уже были съедены, а напитки выпиты. Мы посмотрели друг на друга и улыбнулись просто так. Мне показалось даже, что он так мне сообщил, что спокоен. Убрав за собой, мы поднялись наверх. Чонгук пошел в уборную, а я зашла в его комнату, в которой, на удивление, был порядок. В прошлый раз, когда я была здесь, повсюду что-то валялось: учебники, карандаши, носки или упаковки от перекусов. Сейчас тут было чисто. Из-за этого в мыслях появилась мысль: «Неужели это значит, что родители всё-таки настоят на том, что он уедет?» Через секунду в глаза мне попал синтезатор, и я тут же присела за стул у него. Нажав несколько клавиш, я принялась думать: какую бы мелодию сыграть? Тут же я краем глаза замечаю, как в проёме дверей вырастает Чонгук, наблюдающий за мной. Я слабо улыбаюсь: — Можно? Парень усмехнулся, пройдя внутрь, и, взяв стул за рабочим столом, поставил его рядом, после чего присел на него. — Конечно, можно. — кивает он, поджимая губы. — Я только учусь на нём играть, как раз и посмотрю, как играет настоящий профессионал. — Ну, про профессионала ты загнул, конечно. — рассмеялась я, посмотрев снова на музыкальный инструмент. Мы недолго молчали, пока я думала, что сыграть, когда Чонгук произнёс: — Сыграй ту песню, которую ты играла тогда в музыкальном классе. — я вопросительно изогнула брови, подняв глаза на него. — Когда ты плакала... — после этих слов я поняла, что он имел ввиду, и склонила голову, вздохнув. — И спой. Пожалуйста. Я посмотрела на него и хмыкнула. — Ну ладно-о... — удобно усевшись на стуле, я прокашлялась и начала играть. Я пела негромко, но Чон и не возражал. Сейчас я могла держать себя в руках, поэтому не плакала из-за слов песни, но когда закончила, услышала рядом шмыганье. Я подняла голову на парня и увидела, какие красные у него глаза. Я шутливо толкнула его в плечо. — Хватит плакать! — протянула я, когда он рассмеялся. — Сейчас и я заплачу... — я повернулась туловищем к нему, положив ладонь ему на плечо, аккуратно погладив его. Из-за того, что он потянулся щекой к моей руке, у меня перехватило дыхание. Почему сейчас он ведёт себя как котёнок, забитый в угол? Будто Мун в первый день нашей встречи. У меня сердце разрывается. — Спасибо, что осталась. — говорит он тихим голосом, снова шмыгая носом. — Сейчас очень сложное время, я устал... — Я вижу... — шепотом ответила себе под нос, но, кажется, Чонгук услышал меня, потому что посмотрел на меня. Моя ладонь невольно перебралась на щеку брюнета, и ту же сразу схватила рука Чона. Парень подался вперёд, как и я, и наши губы снова слились в одном поцелуе. На этот раз такой трепетный момент не продлился долго, потому что дверь в комнату открылась так внезапно, что мы даже не успели отпрянуть друг от друга. — Розанна? — моё сердце замирает в испуге, когда я открываю глаза и сталкиваюсь взглядом с глазами матери Чонгука. — Здравствуйте... — тихо протягиваю я, покрываясь густым румянцем. Я смотрю на Чона в поисках помощи, но он тоже смотрит с удивлением на госпожу Чон. — Мам? Вы же должны были поехать к друзьям... — поднимается он со своего стула, подходя к матери, пока та ещё изумлённо переводит взгляд с меня на сына. Мне было жутко неудобно перед ней. Застать своего ребёнка, нескромно целующегося с подругой детства, с которой он только недавно встретился вновь, наверное, было потрясением для неё. Как и будет потом для моих родителей... — Да, но они позвонили и сказали, что сегодня не получится встретиться сегодня. И мы вернулись домой. — я избегала взгляда с ней, осматривая комнату и поджав губы. — Давай тогда мы расскажем вам всё как есть... — Чонгук, видимо, не сильно растерялся: его голос даже не дрогнул. — Давай ты расскажешь нам, а Чеён расскажет своим родителям про вас. — госпожа Чон не звучала сурово, но её просьба была вполне похожей на приказ. Я медленно поднялась со стула, переглянувшись взглядом с парнем. Уже через минуту я стояла на пороге их дома напротив Чонгука, уже попрощавшись с его родителями. Брюнет усмехнулся. — Когда-то этот момент должен был наступить... — хмыкнул он. Его голос все ещё звучал уставшим. — Но не так же скоро!.. — шепотом возмутилась я. Я даже не пыталась скрыть своего негодования. Только недавно я доказывала маме, что Чон для меня только друг, а сегодня я должна ей рассказать про то, что влюблена в него по уши? — Хэй, всё нормально. — парень накрыл моё плечо своей ладонью. Я вздохнула, когда он слабо улыбнулся. — Все равно хуже, чем то, что я уеду в Америку, уже новости не придумаешь, поэтому... — Чонгук качнул плечом. Я поджала губы. — Поговори с ними и про это. Пожалуйста. Ради меня, попробуй ещё раз. — я слабо кивнула, как бы спрашивая: «Хорошо?» Он в ответ сделал то же самое, чем немного успокоил меня. — И давай им всё-таки не рассказывать про сделку, скажем, что просто сблизились за все встречи, которые были. Так ведь и произошло. — я взяла его за руку, пытаясь получить поддержку. Парень твердо кивнул. — Хорошо. — он в ответ сжал мою ладонь в своей, наклонившись и мимолётно поцеловав меня в щеку. Я удивилась такому действию, потому что после внезапного появления его мамы уже боялась приблизиться к нему не наедине. — Напишешь, что скажут твои. Я сжала губы и кивнула, неохотно отпуская его теплую руку.

* * *

Спустя два года

— Спасибо большое! — улыбнулась я, поднявшись со стула и крепко обхватив руками гитару, я удалилась за кулисы, все ещё чувствуя настолько бешеное сердцебиение в груди, что казалось, будто сердце сейчас сломает мне рёбра. «Безумный денёк...» — пронеслось в мыслях, пока я направлялась из студии в небольшую квартирку, чтобы оставить там свою гитару и наконец-то пойти в кофейню в аэропорту. Он был действительно безумным: с самого утра меня обзвонили все родственники, чтобы поздравить с днём рождения, потом приехал курьер, который привёз мне букет всех моих любимых цветов, отправленный от родителей; ровно в полдень мне нужно было спешить на прослушивание у звукозаписывающей компании, на котором пришлось выстоять очередь в сотню человек, каждого из которых слушали жюри, а сейчас мне надо спешить в аэропорт, чтобы оказаться там хотя бы за двадцать минут до прилёта самолёта прямиком из Бостона, чтобы встретиться с Чонгуком спустя два года разлуки. Этот момент дня был вишенкой на торте, потому что это самый волнительный и лучший момент в этот день. Да, Чона всё-таки отправили в Америку, и это не из-за меня, как меня заверили после разговора с родителями. Его родители всё-таки настояли на своём, и он перестал пытаться упросить их остаться в Корее. Но и в Америке ему не хуже, по его же словам. Он прошел отбор во многих университетах США, но выбрал в итоге Бостонский, как я его называю, потому что там слишком много университетов, и мне всегда сложно было запомнить среди их названий одно единственное. В какой-то момент я решила называть его просто в честь города, и Чонгук смирился с этим. Факультет, на который поступил мой парень, оказался не меньшим удивлением для меня. Он выбрал режиссуру. Да, он любил фотографировать, но снимать фильмы? Короче, для меня это было неожиданно. Я никого ничем не удивила: пошла в академию искусств на музыкальное направление. На втором курсе решила попытать судьбу, пойти на прослушивание в довольно значительную компанию по просьбе главного преподавателя. Чонгук даже сумел придумать шутку про наше положение: якобы я стану всемирно известной певицей, о которой он снимет фильм, и тот соберёт в прокате «кучу денег». Я не воспринимала эти слова всерьёз, хотя иногда мечтала о том, как буду писать песни для своих фанатов, как буду разъезжать по городам и давать концерты, как буду психовать из-за эмоционального давления. Кстати, после прослушивания мне не сказали результат сразу, попросили ждать, но что утешало — их лица не были скептическими или огорченными, похоже, им вполне понравилось моё пение и игра на гитаре. В любом случае, я надеялась на лучшее. Удивительно, что Чонгук не верил в отношения на расстоянии, но вот они мы. Пара, пережившая отношения на расстоянии в два года. В прошлом году у нас не получилось встретиться из-за того, что парень заболел именно на те недели, которые я пробыла дома. На всё остальное лето я поехала в Пусан к тёте для дополнительных курсов, параллельно помогая ей присматривать за новорожденным ребёнком. Уже заговорив о детях, нельзя не упомянуть про мою сестру, родившуюся за неделю до моего прошлогоднего дня рождения. Вся семья её приняла с крепкими объятиями, потому что по-другому и не могло быть: в отличие от меня, как сказала мама, «она уже родилась ангелом», поэтому нам с ней очень повезло. Она редко плачет, но если это делает, то кричит очень громко. Успокаивать её я научилась только спустя несколько месяцев. И вот, когда ей стукнул годик, я покинула родительский дом, наконец-то накопив достаточно денег на собственную однокомнатную квартиру. Она не была большой, но зато была светлой и всегда, на удивление, чистой. И не только из-за того, что я усиленно убиралась в ней каждые три дня. Я ещё много раз возвращалась домой, чтобы забрать оставшиеся там вещи, а в какой-то из таких дней мама попросила меня забрать и Муна, который уже стал взрослым красивым котом за это всё время, потому что Суён — так назвали мою сестру — часто пыталась найти его, грозно надвигаясь на четвереньках, отчего он стал очень пугливым. Сев в автобус, я наконец-то смогла спокойно посидеть и отдохнуть от этой суматохи. А ведь даже когда я встречу Чонгука, нам придётся вместе поехать к родителям, чтобы помогать готовить праздничный ужин для гостей. Достав наушники, я включила свою любимую мелодию и облегченно выдохнула, слабо улыбнувшись от солнца на улице. День был прекрасный. За долгую поездку я успела даже случайно найти видео с какой-то небольшой группой, поющей одну из самых популярных сейчас песен, в каком-то баре. Я не верила своим глазам и ушам, но, хорошенько приглядевшись, я поняла, что не ошибаюсь. Это и правда Чимин стоит рядом с девушкой у микрофона, похоже, главной вокалисткой, с гитарой и ярко улыбается залу. В голову врезались воспоминания. Я хмыкнула, вспомнив, как пыталась отшить его иногда вежливо, иногда не очень. Как плохо мне было, когда он узнал о нашей тайне с Чонгуком, потому что я смогла прочувствовать, какого это: любить без взаимности. Но я больше не чувствовала перед ним вину. Сейчас я увидела, что у него более чем всё хорошо, поэтому мне не о чем было переживать. Да и, к тому же, в комментариях под видео собралось много фанаток не главной вокалистки, не даже барабанщика, который тоже был вполне симпатичным, а именно Чимина. Все комментарии были забиты его именем! От этого я улыбнулась. Интересно, а он видел их слова? Наконец прибыв на место, я проверила время: все ещё есть полчаса. Поэтому направилась в кофейню, чтобы наконец выпить кофе и набраться сил и терпения перед этим долгожданным моментом. Мы не виделись вживую очень долгое время, и я часто чувствовала эту странную недостаточность внутри, причину которой я не с самого начала начала осознавать. Мы созванивались каждую неделю по фейстайму на двадцать минут или даже на два часа, делясь впечатлениями за прошедшие дни, жалуясь друг другу на преподавателей, на однокурсников, рассказывая про жизнь. В какой-то момент он мне просто заменил Юци, с которой я потеряла связь уже как год назад. Она пропала из всех соцсетей, которые я проверяла чуть ли не каждый день в свободную минуту весь первый месяц её молчания. Сейчас я делаю это не так часто, но все ещё надеюсь найти её, хотя чувствую, что наша дружба начала просто куда-то исчезать спустя полгода разлуки, чего не было с Чонгуком. И с Копом, который поехал вместе с ней в Англию, где помогла им освоиться близкая подруга мамы Сон, я тоже больше не общалась. Это, в какой-то мере, расстраивало, ведь я так много времени проводила с ними раньше, что теперь как-то не по себе просто вот так «потерять» близких друзей. Я часто слышала фразу: «Умей отпускать людей», — но разве это так легко? Я только в третий раз, когда снова вспомнила Юци, смогла быстрее успокоить свои слёзы, чем в первый раз истерики. Разве это нормально? Я какое-то время часто делилась своими переживаниями по этому поводу с Чонгуком, и он говорил, что понимает меня. Сказал, что это правда тяжело отвыкнуть от человека, с которым раньше проводил чуть ли не половину всего своего времени. — Я не хочу тебя заверять, что это быстро пройдет, потому то не хочу давать тебе ложные надежды. — я слабо улыбнулась его лицу на экране, протерев слёзы с глаз. — Я свыкся с тем, что вряд ли увижусь со своими одноклассниками и друзьями из Пусана, только через несколько месяцев. Для этого нужно время. В твоей жизни успеют появиться новые люди, которые, может быть, станут тебе даже ближе, чем те, по которым ты сейчас плачешь. — ухмыльнулся он, явно намекая на себя. Я рассмеялась сквозь слёзы и показала ему язык. Внезапно сердце пропустило такой сильный удар, что в ту же секунду я почувствовала каждую капельку крови во всём теле. Я понимала, что это далеко не из-за кофе, а из-за того, что по всему зданию разнёсся чёткий голос диктора: «Совершил посадку рейс 726 из Бостона». Я почувствовала, как начала дрожать. Господи, даже не верится, что вот-вот я снова увижу его вживую... Спустившись с этажа, заполненного бутиками, я обошла главный зал в поисках единственного лица, но так и не могла его найти. Вдруг мы так и не увидимся? Вдруг мы не найдем друг друга среди такого множества людей? Внезапно по моему плечу кто-то аккуратно стучит, отчего я испуганно дергаюсь в противоположную сторону от потревожившего моё спокойствие, а после, узнав в лице подошедшего парня долгожданного Чонгука, широко улыбнулась и тут же крепко прижала к себе. Он тихо закряхтел, но я даже не пыталась ослабить хватку на его спине. В глазах выступили слёзы, и я плотно сжала губы, чтобы не разрыдаться вслух. Это было прекрасно: снова ощущать его тепло, его дыхание на плече, чувствовать аромат его любимого одеколона, запах волос, которые он перекрасил со школьной поры в чёрный цвет. Я всегда помнила это, но давно не чувствовала, а это причиняет ещё большую боль. Но сейчас он снова рядом, и это самое важное. Чон сжимал меня в объятиях так же крепко, как и я его. Не знаю, сколько мы так простояли, но отстранились только когда я успокоилась и смогла собрать себя в руки. Я посмотрела в его светящиеся глаза, и вспомнила, как мы так же стояли в этом самом аэропорту, прощаясь на целых два года. Вспомнила, как наши родители отказывались принимать факт, что их дорогие дети сошлись, а через несколько дней загорелись этой мыслью, и говорили нам, как же хорошо получилось. Мой отец постоянно говорил его папе: «То, что вы вернулись сюда — самое лучшее ваше решение». Все были рады нашему воссоединению. Вот только почему-то недолго надо было ждать, чтобы нас разъединили. Сейчас я думаю об этом меньше всего, ведь это время уже прошло, и я наконец-то вижу Чонгука перед собой живым и здоровым. — С днём рождения! — ласково улыбнулся он, на что я не смогла самой сдержать улыбки. Вдруг он достал из кармана небольшой сумки на груди квадратную серую коробочку с надписью на французском. Я удивлённо расширила глаза и приоткрыла рот, поняв, что это бижутерия от довольно дорогой фирмы. — Ты с ума сошёл? — протянула я, смотря на него. — Да. От тебя. — ухмыльнулся Чон, на что я нахмурилась. — Такими словами не разбрасываются. — пробурчала я, переводя взгляд снова на подарок. Я вообще не хотела знать, сколько это стоит. — Ну посмотри, что там! — хмыкнул он, протягивая коробочку мне, когда я отпустила брюнета. Я сжала зубы, посмотрев на него, но Чонгук настойчиво вложил мне предмет в ладони, и я не могла под его напором продолжать строить из себя строгую Чеён. Аккуратно размотав атласные золотые ленты, и вручив их Чону, я медленно приоткрыла крышку, на что парень рассмеялся. Я недовольно глчнула на него, после чего открыла коробочку полностью. У меня перехватило дыхание, увидев там красивые золотые серьги с бабочками, наполненные камнями нежно-розового цвета. Я прикрыла обратно коробку, подняв глаза и увидев довольное лицо Чонгука. — Ну ты точно издеваешься! — возмутилась я шепотом, чувствуя, как на глазах вновь появляются слёзы. Брюнет рассмеялся и взял меня за руку, сплетя наши пальцы, и, потащив за собой чемодан, направился к выходу. — Сколько это стоило, Чонгук? Зачем так тратиться? Ты еле нашёл деньги, чтобы оплатить полёт в Корею, откуда у тебя деньги на такие дорогие вещи?! — мы вышли из аэропорта, и улица нас встретила жаркими лучами солнца. — Я уже довольно взрослый, чтобы позволить себе купить такую вещь для девушки, так? — уже довольно серьезно спросил он риторический вопрос, после чего улыбнулся. — Поэтому давай закроем тему о моём бюджете, и ты мне расскажешь о планах на сегодня. Я обиженно надула губы, скрестив руки на груди. — Спасибо. Спасибо тебе огромное. — сказала я тихо, когда мы остановились где-то на середине пути до автобусной остановки, чтобы парень смог спокойно снять рубашку и повязать её себе на бедра. Чонгук посмотрел на меня и улыбнулся, оглянувшись из стороны в сторону. Я смотрела только на него, разглядывая его лицо вблизи. Он так вырос! Теперь выглядит взрослее, мужественнее, даже накаченнее — он часто рассказывал, как его американский друг чуть ли не каждый день тащит его в качалку. Стал ещё красивее. Я не могла налюбоваться им. И за что мне такой золотой человек? Пока я разглядывала его лицо и руки, брюнет удостоверился, что в округе нет посторонних, поэтому шагнул ещё ближе, притянув меня за талию, и поцеловал. Честно сказать, я даже не задумывалась о том, чтобы встретиться вот так с ним, а не просто поговорить, потому что я хотела хотя бы просто его увидеть. Но тут же поняла, что как же долго не чувствовала это приятное покалывание в губах, которые целовали чужие. Этот поцелуй после долгой разлуки тянулся неимоверно долго так, что передо мной пронеслись все такие моменты со школы, когда мы целовались. Я тогда даже не могла двигаться. В принципе, как и сейчас, но в данный момент я вполне смогла перекинуть ладони через его затылок и зарыться в такие же густые волосы, как и два года назад. Я очень скучала. — Не за что, — улыбнулся он, когда отстранился. — А теперь пошли на автобус. Я улыбнулась в ответ, взявшись снова с ним за руки и направившись по прямой.