Номер 6

Арсений просыпается в шесть, нет ни единой причины начинать день так рано и вообще хорошо бы доспать, только беспокойная нервная система ему этого не позволит, тремор в конечностях действует не хуже будильника. Тяжело спать, если ты эпицентр маленького матрасного землетрясения. Глаза у Попова слишком чувствительны, моргать сложно, будто под веки завезли фуру песка и раскидали крохотные рабочие в касках, вот рыжие каски видно даже. Искры. Арсений устал, сколько бы он не спал, выспаться не получается, будь то четыре часа или все четырнадцать, восемь или сорок восемь. Средних значений нет, так же как и чувства лёгкости в теле. Арсений почти не помнит вчерашний день, только вечер урывками фраз и звуков. Тошнотворная ванючка в такси, прохлада на висках и почему-то запах виски. У Арсения тело в пластырях, он замечает перемены не так скоро, но когда руки привычно тянутся огладить покалывающие рельефы ран, а натыкаются на тёплую гладкость, оставить это без внимания не выходит. Попов отодвигает ворот белой футболки, - не моя,-проносится в голове, он обнаруживает белый квадрат, не слишком приятно благоухающий больницей и медикаментами. Больница. У Арса желудок сворачивается в трубочку от ужаса, а на языке снова ощущается привкус желчи. Он трясёт головой, плотно сжимая зубы, чтобы не вывернуло прямо на футболку, так приятно перебивающую какофонию больничных запахов. Запахи вообще в последнее время стали играть огромную роль для него, возможно, последствия перенесенного ковида так необычно сказываются, а может просто рецепторы истосковались по запахам нормальной человеческой жизни. Попов прищуривается, чтоб получше разглядеть комнату, только едва ли это имеет смысл, интерьер говорит за своего хозяина достаточно. Всюду яркие пятна одежды или просто предметов интерьера, а ещё целая бижутерная лавочка на столике у кресла. Это точно Шаст. Шаст. Ира. Арс морщит лоб до состояния складочки между бровями и вздыхает. Зря Антон притащил его сюда, ой зря. Арсений сидит на большой кровати и пялится в чёрный проем двери, из щели на него выглядывает его собственная бездна. Он даже на всякий случай прислушивается к своей кукухе, чтобы проверить, действительно ли поехали по новым кочкам. Темнота играет образами лучше любого актёра кино, только Попов со своим воображением в силах переиграть эти образы на ещё более жуткие, такие что липкий страх проходится мурашками вдоль позвоночника. Действительно поехала. Арс тянет трясущуюся руку к светильнику, прибавляет яркость мира на максимум, что даже глаза немножко режет, но все же лучше темноты притаившейся в углах. Смотреть на свои руки чуточку смешно. Тонкие узловатые пальцы, в щели между которыми пробивается свет, плавные линии на ладонях вовсе не помогают разобраться, в какой момент был совершён поворот не туда, херовый навигатор, зато Арсений неплохо рисует, вот и нарисовал себе недавно новую линию жизни, уходящую плавно с ладони на запястье, только шов её снова испортил. Попов чувствует как мир снова отлетает от него на три сантиметра, продолжая плотно прилегать к телу. Но это ведь такие пустяки. Новые транквилизаторы творят чудеса. Арсу не пусто, ему спокойно. Не голодно, а легко. Не больно, а всего лишь немножко щекочет. Он вновь поднимает глаза на часы, удивляется, как легко просочился сквозь пальцы час. Сквозь пальцы. Ахах. Арс давит смешок, но тишина настолько звенящая, что становится только смешнее от себя. Но смеяться нельзя. Нельзя тебе говорят! Никто не говорит. Тишину прерывает знакомый звук, самый ненавистный звук будильника, хотя даже не звук, а повод, на тумбочке обнаруживается телефон, издающий адовы мелодии. Попов заглядывает на экран, где крупными красными буквами горит напоминание "Колеса" и выключает будильник, сенсор поддаётся не сразу, но со второй попытки. На звук реагирует кухня, вернее житель кухни. Антон не помнит, чтобы ставил будильник и недовольно шипит, растирая ладонями заспаное лицо. Ноги на диване ожидаемо не поместились, так что теперь в левой голени бегают табуны серых мурашек, как в старых телевизорах, когда пропадала связь. Антон тянет руки вверх, правое плечо отзывается глухим хрустом сустава. Вот и утро. Шастун почти готов жить. Может, и можно было растянуть "почти" на пару часов, но вдруг перед глазами проносятся картинки ночи и Антон вскакивает, ноги запутались в пледе и поэтом на завтрак вместо кофе ушибленный мизинец ноги. Только его это сейчас как-то не слишком волнует, так что мизинец удостаивается короткого " ай, блять!" и на этом все. Антон замирает, когда слышит тихие шаркающие шаги босых ног по полу и теперь залипает на дверь, в ожидании силуэта в проходе. -Арс? -Тох, не спишь? Из коридора доносится голос и шуршание сумки, ну да, Антон же не сказал, куда дел вещи. Звуки вообще сейчас кажутся странными. -Я все в полку поставил,-Антон выпутывается из пледа и топает в сторону звуков,-вот в эту. Арсений стоит в тёмном коридоре, освещаемом разве что бликами из комнаты с сумкой в руке и как дурак пялится на Шаста. А Шаст на него. Так и стоят. Говорить становится так неловко, будто они вчера безудержной похоти придавались, а не просто ночевали в одной квартире. Ночью как-то не думаешь, что будешь делать утром, не думаешь как начнётся первый нормальный разговор. Арсений отмирает первым, когда уже рассмотрел внимательно небритое лицо, спутаные кудри и даже отсутствие футболки. Антон вот никак не может оторвать изголодавшийся взгляд, все таки правильно он поступил, когда не взял Попову его вещи. -Кхм, полка так полка, - Арс сходит с места и принимается разбираться в своих многочисленных бедах с кукухой. Оба понимают, что обсудить предстоит так много, что думать страшно. Объяснять страшно. Понимать тоже страшно. -Я, может, закажу что-нибудь? Слышал жрать после них хочется, - Антон кивает на цветные капсулы в ладони Попова. -Может хочется, может нет, - Арс закидывает горсть разом и даже не морщится, только зажимает гортань пальцами, чтобы организм прям так все это из себя не выкинул. -Ты дурак что-ли?!-ругается Шаст, тянет друга за руку, не обращая внимания на ошалелый взгляд, ведёт на кухню и втюхивает бутылку воды, - запивать надо! Антон почти час ещё перед сном читал всевозможные сайты и правила, чтоб хоть немного понять, что это такое и с чем его едят, как оказалось едят это, запивая водой. Антон хмурит брови, глядя как бутылка стремительно опустошается. Арс пьёт жадно, ещё бы не так, организм про свой водный баланс помнить ещё пытается, в отличие от кукухи по имени Арсений Попов. -Так что заказываю?-Антон пролистывает меню и вопросительно глядит на Арса. -Я не голоден. Сказал как отрезал. Только Шаст тоже не пальцем деланый, так что заказывает еды на троих. На Попова смотреть страшно. Трогать ещё страшнее. Этакий домовой сыч. Только вместо пышных крыльев две забинтованые лапки. Арсений баночки все закрывает и ставит на место. Организм как-то сразу плывёт и картинка мутнеет. Говорить ни о чем не хочется. Рядом с Антоном нервно и хочется скорее сбежать обратно в сон. Самому Шасту, кажется, тоже неловко и непонятно с чего начинать. Не то что бы Арс был какой кисейной барышней, но вся ситуация сил ему ни сколько не прибавляет, поэтому он спешно ретируется, стоит Антону отвлечься на телефонный звонок. Попов опускается в кресло, из которого не позднее чем прошлой ночью его заботливо выскребли, и закрывает глаза. Голова болит. Боль стоит перед глазами яркими пятнами краски, почему-то больше красными. -Стас, ты чего в такую срань? Антон нехотя отвечает на звонок. Шеминов вчера его по головке бы не погладил, если бы видел как Шастун сваливает, сверкая пятками на машине Серёги. Серёга. Машина. Блять. Антон про себя матерится, когда залезает в телеграм и натыкается там на миллион вопрошающих сообщений от Серого. У Антона в последнее время работы так много, что он в чатах уже путается. Машину надо забрать. Ответить Матвиенко и Шеминову наконец ответить хоть что-то вразумительное. Курьер с доставки написывает в чат, пытаясь выведать домофон. Говорят утро вечера мудренее, Антон бы поспорил, вечер ему нравился гораздо больше, не смотря на обилие внезапных сюжетных поворотов. Так. Проблемы будем решать по мере поступления, даже если они решили словить синхрон. -Стасян, я ни черта не понял, давай перезвоню? - из трубки ещё доносится что-то про съёмки и шумные сетования, только по нашу сторону гудки. Сетования. Дожили. Курьер все ещё истерично написывает, кажется, готовый все бросить и уйти обратно, так что получив наконец ответ от заказчика, прибывает к месту назначения злой как черт. -Что за баран, блять, полчаса жду, - парнишка лет двадцати громко матерится в наушник, выходя из лифта, но тут же неловко затыкается, когда видит нужную дверь уже открытой, и чуточку смущённо бормочет - Ваш заказ, приятного аппетита.. -И тебе не хворать всем тем, что ты там наговорил. Антон заходит в квартиру в лёгком недоумении. Утро определённо не предвещает лёгкого дня. Благо, бумажный пакет в руках ещё теплится, но греть все равно придётся. Он вздыхает. Антону не привыкать, он вообще готовить не слишком хорошо умеет, даже яичницу пару раз загубил, но зато его воронежские полуночные бутерброды ни с чем не сравнятся, а в условиях голодного студенчества и вовсе спасение. Были времена. Первым на очереди в микроволновку тыквенный суп для Арса и взбаламученая, как сам Попов её окрестил, яичница. Хоть какая-то польза от всех этих блиц опросов есть. Антон кроме картошки и мяса за еду мало что принимает в отличии от остальных членов команды. Опять же вспоминаются эти злосчастные морепродукты, которыми их время от времени кормит капитан, когда они с ребятами вырываются отдохнуть. Антон вдруг вспоминает, как Арсения качнуло и он уселся аккурат на колени Шаста, а как Стас потом смешно ругался, когда заметил этот слишком многозначительный момент уже после публикации импровлога. Это надо было видеть своими глазами. Антон хмыкает и ставит кипятиться чайник. -Арс, иди хоть позавтракаем, - в ответ тишина, Шастун так просто не сдаётся, - имей ввиду я уже все подогрел! Антон оборачивается и вздрагивает так, что кружки едва не встречают свою гибель на полу кухни, Арсений пришёл так бесшумно, словно земли ногами действительно не касается, и вот уже стоит в проходе, наблюдая за Шастуном сонным взглядом. Арсений снова успел задремать в кресле, особенности антидепрессантов не иначе, он пришёл в кухню больше по наитию, чем по собственной воле, зато глядя как Антон оказывается ловко умеет ловить летающие кружки, сразу же проснулся в этот мир окончательно. -Помочь? Антон смешно фыркает и ставит наконец кружки на столешницу. -Да нет, ты садись, чайник ещё не скипел. У Антона кухня явно не место силы, даже интерьер здесь куда минималистичнее, чем в комнате. Стол в компании двух табуреток без спинок, огромный и скорее всего пустой холодильник, несколько шкафов для посуды и коротенький диван. Даже взгляд за едой девать некуда, одни часы на стене. Они садятся за стол и атмосфера чуточку странная. Арсений конечно рад, что Антон помнит про тыквенный суп и яичницу, только ощущение неминуемого неловкого чего-то никак не отпускает. Оба молчат. Оба знают о чем должен пойти разговор. Оба помнят, что просили друг друга не задавать вопросов. Казалось бы, столько лет совместной работы и не только, а подступиться никак. Антон первым нарушает ватное молчание, не в силах больше спокойно стучать вилкой. -Тебе как, вкусно? А то я выбрал по памяти, хер знает, угадал нет. Арсений спешно отвечает, едва не подавившись яичницей. -Вкусно. Арсению вкусно настолько на сколько вообще он сейчас может чувствовать вкус, а ещё что-то вроде тёплой благодарности разливается в груди, ещё бы есть действительно хотеть, а не жевать еду по инерции. -Ну да, ты ж всеядный. Шаст кроме простейших блюд ничего не ест, а вот Арсений отважился кое как попробовать даже икру морского ежа. Влог на катере тогда снимали весело, а капитан вообще отдельная тема. Шаст тогда со своим "ко дну пойдём" перепугался. Снова этот влог. Теперь ясно почему фанаты расхватали его на лоскуты и всюду транслируют. Антону бы за разговор ещё как-нибудь зацепиться, не дать угаснуть этому недо-диалогу, только темы в голове все не те, которые можно сейчас поднимать, благо, его тут спасает сам Арсений. -У тебя вроде собака была, куда делась?-Попов замечает на полу кухни пару пустых тарелок на подставке. Попадание десять из десяти. Куда приведёт тема об отсутствующей собаке Шастуна? Скорее всего ни к чему хорошему. Арс догадывался какой ответ его ждёт и все равно задал неудобный вопрос. -Видимо с Ирой сейчас. Антону самому как-то неловко больше, чем больно. Ну ушла. Ну забрала собаку. Ну неизвестны ему причины и даже зацепок особых нет. Что отвечать если сам путем ничего не понял? -А Ира? Арсений чувствует как невидимые тонкие трещинки расходятся где-то на фантомной части тела, только остановиться теперь уже точно не выйдет. Он с усердием первоклассника тянет из себя жилы и пугается своего же воображения. -Не знаю, в гости к подруге поехала вроде,-Антон врет напропалую, утешая себя тем, что это точно ложь во благо. Только правильно говорить клади. Антон слышит как щёлкает выключатель в чайнике и достаёт пару пакетиков какого-то ароматного чая, запах очень напоминает смородину, до чайника даже идти не приходится, Шаст со своими длинными конечностями достаёт его так и заливает пакетики кипятком, а вместе с ними и столешницу. -Спасибо за это,-Арс кивает на свои латаные руки и добавляет чуть потише, - я, наверное, домой. Антон хмурится и тянет его за руку, заставляя Попова бросить пока посуду как есть, вручает большую жёлтую кружку со змеей в фате "уж замуж невтерпеж" и усаживает обратно на стул. Помыть пару вилок ещё успеется, к тому же чай стоит ещё нетронутый. К тому же Антон не хочет Арса отпускать. -Арс,-Шастун произносит имя настойчиво, но мягко, сжимая ладонь в своей руке крепче. Он знает, что друг будет сопротивляться, но Антон и сам не отступится, пока во всем не разберется. -Антон,-Попов отвечает устало, побаиваясь смотреть другу в серьёзные глаза. Посмотрит и заблудится в вечнозеленом лесу, пропадёт там и останется насовсем. Антону только это и нужно. Оба вздыхают. Шастун достаёт откуда-то коробку крохотный печенек разных форм и ставит на стол. Кружки с чаем уже не пускают дымок, но и ещё не совсем остыли. Змея на кружке все ещё не вышла замуж. -Мы давно не виделись, останься ещё ненадолго, - смотрит глазами своими не хуже чем у побитой собаки и совершенно сковывает волю. -Я устал и хочу домой. К тому же там остался жуткий беспорядок, - Арсений предпринимает последние попытки укрыться от стрел под пушистыми ресницами, хоть и чувствует заранее-бесполезно. -Ты же все равно не станешь его убирать. Аргумент. Попов сейчас даже думать об этом не хочет, не говоря уже про натуральную генеральную уборку, пусть и признаваться в этом не слишком хочется. Арсений гладит змеку в фате пальцем и про себя смеётся, она на Антона похожа. -Давай я заеду заберу то что нужно, ты только будь здесь, пожалуйста. Арсений сдаётся почти без боя, сидит на стуле, смотрит в два цветущих болота и только кивает, как болванчик. Антон довольно улыбается и чмокает Попова во вздернутый нос. Синие очи согреваются изнутри чем-то щемящим и грустным, как свечка на подоконнике удаляющегося из виду деревенского дома. Арсений ни черта не понимает, что происходит, только трёт глаза и решает, что тактика Скарлет О'Хара его единственный вариант сейчас. Он подумает об этом завтра. Все эти моменты заботы и тепла нельзя впускать в себя слишком близко, это плохо закончилось в прошлый раз, так почему должно хорошо пойти в этот. Арсений закусывает щеку изнутри так, что чувствует на языке привкус металла и наконец разрешает себе облегченно выдохнуть. Телефон Антона разрывается сообщениями и звонками в тысяче чатов, хозяин бедствия собственно, бедствия и не боится, как минимум потому что сам на него согласился, когда рванул вчера в ночь непойми куда. Вот теперь расплачиваться придётся натурой, дорогуша. И одними из первых твоих клиентов будут Шеминов с Матвиенко. Антон перезванивает Стасу ещё в лифте. -Мы отсняли материала уже месяца на три минимум, - Шастун выбегает из подъезда и тут же прыгает в такси, - что значит дополнительный выпуск импровизации? Стас в трубке начинает затирать про неминуемый юбилей передачи и что ради такого можно и пожертвовать парочкой дней, тем более площадку уже почти организовали, ещё он говорит что-то про шикарные декорации с подарками фанатов, только Шастун уже не слушает. -Стас, идея конечно хорошая.. Из трубки на Антона шипит противное "но?" так что сразу ясно, избежать неизбежного не выйдет. Раздражение цветёт бурным костровым пламенем. -Без "но", - и бросает трубку, не удосуживаясь узнать, закончил ли абонент рассказ. У Антона перед глазами стоит вчерашний образ Арса, стоящего посреди беспорядка, образ Арсовых синяков и его бесконечно усталые глаза, Антон не сомневается в актёрских способностях друга (или не друга) только скрыть его состояние все равно не выйдет. Не сказать, что Шастун прям спец по части эмоциональных состояний, тут уж скорее стрелка ближе к отметке ноль, но даже так видит, что в этот раз пиздец. Шаст перепрыгивает из такси в машину Серёги, благо ключи именно в этой его куртке, а не в какой-то другой. У Антона впереди разговор с Матвиенко, в груди уже жжется раздражение на друга, который все знал, но не сказал ровным счётом ничего. Антон успокаивает себя вслух, оправдывает решение какими-то ахуительно важными обстоятельствами. Машина рычит на поворотах, оставляя на асфальте чёрные следы. Антон только сейчас ощущает весь спектр эмоций, заглушенный до этого шоком и плюётся про себя ядом так, что зубы разъедает. Смартфон тренькает, уведы из телеги приходят, как там говорят? Лёгок на помине. "Антон, мать твою" Лаконично и со вкусом острых эмоций оповещает чат с Матвиенко. Геолокация следом непрозрачно намекает на продолжение беседы.