Д в а м е с я ц а и ш е с т ь д н е й н а з а д
Мы висим в этом отеле вторые сутки. Наверное, когда я вернусь в «реальную» жизнь — меня убьют. Или выгонят? Хотя меня не могут выгнать, могу выгнать только я. Ха. Всё отлично, мальчику нужен отпуск. Сейчас — это трип. Мне страшно, что отпустит и мир снова станет серым. Он в прямом смысле, сука, серый. Никаких красок. Вокруг больше нет занимательных деталей, которые удивляют. Вокруг есть только люди, которых невозможно не заметить. Люди-хуюди. Только подумаю, а уже бесит. Вчера — это сон. Со мной такое бывало и ранее. Я таял, разливался и испарялся. Честно, я проходил весь этот круговорот и возвращался обратно в состояние текущей субстанции. Это очень личное. Никто не увидит, мы же на краю этого ебаного мира. Завтра — это ответ. Как мне, блять, жить дальше? Я не смогу думать ни о чём другом. И так не часто думал, а сейчас подавно. Мною овладела невиданная сила и по правде, я уверен — меня чем-то накачали. Или я сам себя накачал. Не знаю. Раньше — я был мёртв. Сейчас — я там, где хотел бы быть. Но есть ощущение, что меня наебали.***
С е й ч а с Рука разжалась и отпустила импровизированный жгут. Шприц так и торчал из вены. Его смахнули на пол, дав предварительно игле пройтись по бледной тонкой коже руки, оставив еле заметный красный след от царапины. Комната расширилась, прибавила привлекательности и цвета. На полу одиноко лежал парень. Можно было подумать, что дитё, ну или подросток. Но рядом с ним лежат совсем недетские игрушки. Его глаза широко раскрыты, а пальцы рефлективно двигаются, один за другим. Ему хорошо. Но это ненадолго. Словив себя на мысли, что нельзя так просто проёбывать время, одиночка подорвался с пола и начал мерить шагами комнатку. Повсюду было жутко грязно — остатки еды, бутылки, бычки, пакетики с остатками запрещённых веществ. Всё привести в порядок казалось жизненно необходимым. Но тратить энергию на уборку не хотелось. Ещё немного походив вокруг да около, решил все-таки прибраться. И позвонить. Одной рукой набирая известный номер, второй рукой он пытался сгребать мусор в большой чёрный пакет. «Хихихи, а туда ведь могли бы поместиться чьи-то части тела… с особенной лёгкостью той, которая сейчас не возьмёт трубку» — про себя подумал парень. Неожиданно длинные гудки прервались. — Чего тебе? Голос с другой стороны трубки грубо кинул ставящий в ступор вопрос. — А… привет, дорогая, — сладко протянул звонящий. — Не трать моё время, —выдохнул раздражённый женский голос. — Говори, что тебе нужно в этот раз. — Всего лишь немного твоего внимания… не хочешь проведать старого друга? — Какого, к черту, друга? Мы никогда друзьями не были. Ты снова под кайфом? — Я бы посмеялся, но слишком занят уборкой, слышишь? Приезжай, пожалуйста. Послышался вздох. Отчаянный. — Ты дома? — Да, — уже радостно выпалил парень. — На твоём любимом Лиговском. Возьми косячок. Поговорим, как в старые добрые. Короткие гудки. Ну что же, это победа. Он не звонил ей два месяца. Но она ещё не знает, что происходило с ним за это время. Артём, радуясь скорому прибытию гостьи, побежал в ванную привести себя в порядок. Совершенно забыв про мусор. Отражение в зеркале вызывало отвращение. И без того ранее худое тело превратилось в истощенный, обтянутый кожей скелет. На руках отметины, которые желательно скрыть татуировками. Он уже думал об этом. Но кто возьмётся набивать тату инъекционному наркоману? Вода божественно прохладная. Некое чувство «чистоты» появилось после душа. Это тоже ненадолго. В зеркале на него смотрит уже не такой отвратительный тип. Вспомнив про уборку, хозяин квартиры судорожно кинулся продолжать скрывать следы тусовки, которая длилась здесь неприрывно последние несколько недель. Аккуратно спрятав вещи, которые вероятно ещё понадобятся в будущем, он взглянул на комнату. Всё не так плохо, Тём, не так плохо. Протерев поверхности от липкого слоя, гордо окинув жилище взглядом, он наконец-то собрал огромный пакет и предусмотрительно решил вынести его до того, как приедет долгожданная гостья. Хоть он и не звонил ей пару месяцев, но часто, когда его отпускало, надеялся, что она приедет и прекратит это всё. Эти мысли быстро развеивались «Белугой». Он принялся ждать. Колени ходили туда-сюда, рукам не было покоя, а взгляд то фокусировался, то расфокусировался. Не в состоянии больше сидеть на месте, Артём кинулся к окну. «Я увижу её и побегу открывать дверь. Вот она удивится, когда буду ждать её в дверях. Вот уж удивится!». Мысли быстро сменяли друг друга. Открыв окна нараспашку, он вдохнул свежий осенний воздух. В Питере сейчас очень красиво. «Жаль, что я гуляю только ночью, ведь тут бывает такое замечательное утро» — подумал он. Этот поэтический настрой сменился раздражением. Слишком долго. Он же даже не курит, чтобы в квартире было свежо. Прокрутив пачку сигарет в руках уже тысячный раз, Депо вскочил с места и выбежал на лестничную клетку. Дёргаясь каждый раз, когда слышал лифт, Тёма скурил сигарету за три затяжки. Сухой кашель тут же надорвал горло. Кэмел жёлтый. Неизменно. Вернувшись в жилище, Артём принялся поправлять всё вокруг — книги на полках, складывать исписанные листы на столе в ровную стопку, разнообразные вещи на столике перед телевизором, посуду на кухне. Неврозы дают о себе знать даже под действием наркотика. В этой квартире всегда все было в лёгком беспорядке (чаще просто в хаосе), даже когда она здесь жила. Флэшбеки нещадно накрывали один за одним. Как эта же злюка на том конце провода заливалась детским смехом, убегая от него по всей квартире, сметая на своём пути всё, что плохо стоит. Как она готовила ужасные завтраки на этой кухне, причитая как ненавидит утро. При этом, обожала готовить вечером, пока его не было. Чаще всего он приезжал поздно и объебанный. Хорошо, что хоть не всегда она успевала замечать это за собственной усталостью. А как она крутила бланты за этим вот столиком, за этим самым. «Мне поменьше… а это тебе, без прослойки» — протягивая жирный косяк, приговаривала она. Улыбка растянулась на его безжизненном и сером лице. Не заметив, бедный парниша исцарапал себе руки собственными ногтями. Прошлое съедает его, как только он позволяет воспоминаниям разыграться как следует. А как прошли эти два месяца? Сосредоточившись, Артём пытался возобновить цепочку событий. Несколько эпизодов всплыло сразу. Первый был замечательным: все друзья собрались у него за городом. Играли в фрисби, шуточно дрались, смешно фристайлили, делились недавними событиями из жизни, жарили стейки. Всё было как в сказке. Погодите… это было больше чем три месяца назад. Потирая виски (будто это поможет), он попытался отмотать немного далее череду происходящего. Нащупав то самое больное место, он сильно пожалел. Середина июля была невыносимо жаркой. Просто таки аномально, для наших-то широт. Изнемогая в Подмосковье, он пытался выдавить из себя хоть строчку стоящего текста. Скука трепала его, как последнюю суку. Ни грамма алкоголя. Никакой травы. И естественно, ничего сильнее. Эта поездка была ужасной. Дама сердца съедала мозги. Все действовало на нервы. Ночью, когда Тёма мог хоть как-нибудь существовать — нужно было силовать себя сном. Он мучался от кошмаров, стонал, тело ломило — от жары, от тесноты, от недостатка допинга. Она хотела отвлечь его кое-каким сексом — и он был отвратительнейшим. Кошмарно тошнило целыми днями, прямо-таки до кома в горле. В одну ночь он просто плакал от боли во всём теле и от безысходности. А потом всё закончилось. Как? Смотря на свои руки, Артём просидел недвижимо вечность. На самом деле 53 минуты. До звонка в дверь.