***
— Извините за опоздание, можно войти?, — в проёме двери появилась голова с хвостиком. — Да, конечно, мы ешё не начали, — парень прошёл и занял место с другом, лицо которого выражало сразу массу эмоций: искренний шок, радость, восхищение, непонимание происходящего и обиду за то, что друг ему ничего не рассказал. — Меня предупредили, что ты перевелся в этом году из группы по немецкому, надеюсь в языках не запутаешься. Хвостатый ему в ответ лишь кивнул. — Surprise, — улыбнулся Матвиенко, повернув голову на друга, который всё ещё не мог отойти от шока. — Я так понимаю этот метросексуал и есть новый учитель по французскому, — эти слова немного отрезвили Шастуна, и он слегка встряхнул головой, отходя от удивления окончательно. — Чё, слюнки уже пустил?, — шёпотом поинтересовался Сережа, слегка наклонившись. — Серый, иди на, — и Шастун бы продолжил, если бы не наткнулся на раздраженный взгляд учителя, который как бы говорил: "Я тут вообще-то урок начать хочу. Может заткнёшься уже", и опустил взгляд в стол. — Хуй, — закончил он своё предложение, как ему казалось, достаточно тихо, но на деле это было слышно достаточно сильно. — Итак, позвольте мне уже начать этот урок, — злобный взгляд в сторону Шастуна заставил того уставиться в окно, мол: "я тут ни при чем". — Как уже сказал Павел Алексеевич, я ваш новый учитель французского, Арсений Сергеевич. Да, я знаю что у вас сменилось очень много учителей, но я вас так быстро покидать не собираюсь, для начала нужно вбить в ваши головушки хоть что-то про этот язык. — Все так говорили, — пожала плечами Ира Кузнецова, которая сидела где-то на третьем ряду. — Как видите, все разбежались уже через год преподавания, а некоторые даже меньше, чем через год. — Ну, от меня вы так быстро не избавитесь, — улыбнулся Арсений Сергеевич. — Проверим?, — Антон перевел взгляд с окна на учителя. — Фамилия? — Шастун. — Вот ты в окно смотрел? — Смотрел, — кивнул ученик. — На что смотрел? — На алкомаркет, — ученик расплылся в мечтательной улыбке. — Ну вот и смотри на него дальше, юный алкоголик. — А че алкоголик то?, — возмутился Антон. — Шастун, отстань, глазей уже в своё окно, только молчи, я тебя умоляю, — учитель махнул на него рукой, на что тот лишь расплылся в улыбке и продолжил залипать в окно. — Так, на чём вы остановились с прошлым учителем? На какой теме?, — он обвел взглядом учеников. — Да мы в принципе ещё ничего не начинали, чтобы на чём-то останавливаться, — сказал кто-то из класса. — Mon Dieu, вы алфавит-то хоть знаете?, — устало вздохнул Арсений Сергеевич. — Конечно, — хором заверил его класс. — Замечательно. Значит открываем учебник и приступаем к новой теме. Теперь уж лениться у вас не получится, — десятый класс с грустью вздохнул. Прозвенел звонок с урока, и ученики принялись собираться и громко разговаривать, двигаясь к выходу из кабинета, чтобы пойти на следующий урок. — Не, Серый, ну ты падла конечно. Перевелся, а мне ни слова про это не сказал, — обиженно надул губы Антон. — Я же сказал тебе на уроке, что это был сюрприз. Теперь хоть не будешь на уроках один скучать. Хотя я смотрю, француз и без моей помощи скрасил бы тебе одиночество, — Матвиенко двусмысленно ухмыльнулся. — Да что ж ты так к нему пристал-то?, — парень аж остановился посередине коридора. — Да вы просто так угарно общаетесь, — Сережа поиграл бровями, и взяв свою личную шпалу под руку, продолжил свой путь, чтобы в него никто не врезался. — А что, уже ревнуешь? — Серый, иди нахуй, а, — на это Матвиенко только заливисто заржал, заражая своим смехом и Антона.***
Первая учебная неделя, на удивление, проходила достаточно спокойно, если не считать трех разбитых горшков, которыми десятый класс решил покидаться на перемене перед русским в среду, за что, впрочем, они и получили выговор и обиженное лицо Павла Алексеевича, который, по иронии судьбы, был не только их классным руководителем, но и учителем русского языка. В тот день он дал им какое-то сочинение, а после не разговаривал с ними целый день, ходя обиженный по школе. Но это ведь Павел Алексеевич, который долго обижаться, кажется, просто не умеет, поэтому уже на следующий день все вместе травили какие-то анекдоты. Но всё спокойствие прервалось в пятницу, когда Антон пришёл к Сереже. Лучше бы не приходил, так как там его ждало, по ощущениям, самое сильное разочарование в его жизни. Жизнь готовило ему к чему угодно, но только не к этому. Это был его единственный друг. Он общался с другими одноклассниками, да, но это было только из-за Сережи, который когда-то помог ему найти с ними общий контакт. Антон перевелся в класс, где учился Серёжа в седьмом классе. Общение у него не заладилось ни с кем, собственно, как и в двух прошлых школах, поэтому расстраиваться было нечему. Дело было привычное. В классе на него никто не смотрел, а если и смотрели, то скорее с отвращением, а некоторые девочки с сожалением. Ну конечно, как же тут смотреть по-другому, когда парень в то время ходил в помятой, застиранной и порванной в нескольких местах. Желание подойти и познакомиться с кем-то абсолютно не было, как, впрочем, и у других не было желания подойти и познакомиться с ним. Кроме одного человека. — Здоров, новенький?, — к нему подошел мальчик, достаточно низкого роста, с забавным хвостиком на голове. Шатен лишь слегка кивнул головой в ответ, не желая разговаривать с кем-то. — Я сяду? А то чёт все остальные места уже заняли, а сидеть на полу особо не хочу, — улыбнулся мальчик. Высокий шатен лишь кивнул головой в ответ, показывая рукой на свободное место рядом с собой, как бы приглашая присесть. — Я Серёжа, можешь просто Серым назвать, — он протянул руку новенькому. — Антон, — шатен скромно протянул руку в ответ, а его щёки приобрели слегка розовый оттенок. Смущался. — Приятно познакомиться, — он выдавил из себя лёгкую улыбку. Знакомиться с кем-то ему приходилось не часто, а если быть точнее, то никогда. Он предпочитал своё гордое одиночество, но вдруг кто-то по не понятной ему причине, решил вторгнуться в его личное пространство. — Взаимно, — ему широко и искренне улыбнулись в ответ, от чего Антон засмущался ещё сильнее. — Познакомился тут уже с кем-то?, — отрицательные покачивания головы в ответ удивили Серёжу. — А что так? Надо это исправлять. У нас класс не плохой, если с ними найти контакт. У каждого свои тараканы, конечно, но они в принципе нормальные, обижать не станут, ну, если ты только первый не полезешь, — он пожал печами. — Да мне одному хорошо, — Шастун опустил взгляд на свои руки, которые перебирали школьную рубашку. — Ну уж нет, так не пойдёт. На большой перемене пойдём и будем налаживать твой контакт с классом. Становиться лучшими друзьями не заставляю, но хоть нормально познакомиться нужно, а то чёй-то ты как изгой тут сидишь, так нельзя. — Матвиенко закинул левую руку на плечо новенькому, показывая этим свой дружеский настрой. — До звонка ещё десять минут, поэтому давай, рассказывай, — Серёжа устроился по-удобнее на парте и стал выжидающе смотреть на второго мальчика. — О чём?, — непонимающе посмотрел на него Антон. — О жизни свой интересной, дурачок, — слегка толкнул его в плечо, по всей видимости, новый друг. От воспоминаний о таком спонтанном и необычном знакомстве, на душе у Антона становится тепло. Единственный друг за всю его жизнь. Он заменил Антону всех. Серёжа мог и выслушать, и развеселить, и поддержать, и погрустить вместе, и от ментов по-пьяне вместе побегать. Одним словом, лучший человек в жизни. Но то, что он повал его к себе на какой-то разговор, напрягало. В голову лезли всякие мыли, одна хуже другой. Может он просто влюбился, и решил этим поделиться? А если с ним что-то случилось? Вдруг его кто-то обидел? А может у него со здоровьем что-то случилось? Сломал себе что-то? А если сломал, то что и когда успел? Мы только два часа назад разошлись после школы, а он вроде не такой уж и неуклюжий, чтобы где-то так навернуться. С родителями что-то случилось? Да не дай Бог! Его родители — это же прекрасные люди. Они всегда и приютить могут, и накормить, и погулять их С Серёжей куда-то свозить. Поток мыслей не останавливался. Было много вопросов, но ни одного ответа, а чтобы его узнать, нужно было уже зайти в этот чертов подъезд, и спросить у Матвиенко что же такого случилось, что он так взволнованно попросил его приехать, чтобы поговорить о чём-то. Выкинув сигарету в мусорный мак возле подъезда, он всё же решил в него зайти. Подниматься к другу было ещё тяжелее, чем стоять у дома, с каждой ступенькой паника охватывала всё больше. Первый этаж. Второй. Третий. Четвёртый. Пришли. На четвёртом этаже было четыре двери, как и на остальных этажах. Дверь Серёжи была слева, возле лестницы, которая вела на пятый этаж. Сосчитав про себя до десяти, он постучал в квартиру, дверь открылась сразу же, чуть не ударив Антона по лицу, но он успел вовремя отскочить назад. Видимо, его всё это время ждали прям возле двери. — Заходи, Тох, — Матвиенко открыл дверь по-шире чтобы друг смог зайти. — Разувайся, и давай на кухню, у меня там уже всё накрыто. И тут Шаст окончательно понял что что-то случилось. "У меня там уже всё накрыто". Это могло значить лишь то, что друг уже сбегал в ларёк за выпивкой, потому что их определённо ждал долгий и не лёгкий разговор. Наконец-то разувшись, Антон пришёл на кухню. На кухонном столе стояло две полторашки пива и бутылка водки. Водка. Мы не пьём обычно водку. Пиво — сколько угодно, хоть всё в мире выпьем, но не этот напиток дьявола, от которого все мысли разом улетят далеко, в ещё не изведанные учёными вселенные. — Серый, ты меня пугаешь. Причём очень сильно, — он опустился на стул, пока Серёжа доставал из серванта рюмки. Поставив их на стол и открыв дьявольскую бутылку, он начал разливать напиток, а после сел за стол и залпом осушил рюмку. Шастун последовал его примеру. — Мне нужно будет уехать через несколько дней. Отца перевели в Москву на работе, — Матвиенко тяжело вздохнул. — Родители решили что мы поедем туда все вместе. Я не знаю на сколько. Я уговаривал их, чтобы я остался здесь, но они ни в какую не соглашаются. Они говорят, что не могут оставить меня здесь одного. Если бы тут был кто-то из родственников, то мол, пожалуйста, а один — ни в коем случае. Думают я тут на учёбу хуй забью, в дом буду приводить кого ни попади, или вообще разъебу эту квартиру к херам собачьим. Но разъебать у её у меня есть желание только сейчас. Я не хочу никуда ехать, не хочу оставлять эту школу, этот город, эту квартиру. А главное, я не хочу оставлять здесь тебя. Ещё и одного. Ещё и с твоими родителями. — Когда ты об этом узнал?, — Антон наконец поднял на него взгляд. — Позавчера. Отец пришёл с работы, позвал нас с мамой в зал, и рассказал эту радостную, — Серёжа пальцами показал кавычки. — Новость. И вот я уже три дня пытаюсь от этого откосить. Всё без толку. Я говорил маме, что не могу оставить тебя здесь одного, на что она сказала лишь: "Я что-нибудь с этим придумаю". Но что можно с этим придумать? Мы же не можем взять тебя с собой. У твоих родителей есть на тебя родительские права и мы не можем тебя насильно забрать от них, особенно на неизвестное количество времени, — он с грустью опустил взгляд на свою рюмку, которую держал в руках. — Не ссы, Серый, прорвемся, — Шаст улыбнулся и положив руку на его плечо, сжал его. — Чё, в первый раз у нас хуйня всякая случается, — Матвиенко поднял взгляд на друга и с грустью улыбнулся. — Вот и всё. Родители когда придут? — Сказали что будут поздно из-за всей этой хрени, — он неопределенно пожал плечами. — Поэтому время нажраться у нас есть, — друзья засмеялись в один голос. — Ты сегодня у меня останешься или домой пойдёшь? — Домой. Хоть и хочется с тобой по-больше времени провести, но потом труднее расставаться будет. Хоть и на время. Особенно на неопределенное. — Добро, — кивнул Серёжа и вновь наполнил рюмки.***
На улице было темно. Очень. Ну конечно, ещё бы в двенадцать ночи солнце голову пекло. На улице ни души. Ночью в пятницу все обычно предпочитают либо отсыпаться после тяжелой недели, либо тусить в каких-то клубах. В обычном спальном районе, ну ладно, не совсем обычном, слегка криминальном, было тихо. Видимо даже гопники и уголовники устали после первой рабочей недели. Идти было сложно. Перед глазами всё плыло. Не было видно куда идти, была надежда только на внутренний автопилот, который обычно помогал дойти до дома в любом состоянии. То, что в квартиру получится зайти тихо и спокойно этот автопилот не гарантировал конечно, но хоть что-то, хоть как-то. И ведь не подвёл, через пелену перед глазами виднелся родной подъезд. Из какого-то окна многоквартирного дома играла какая-то песня. Что-то про мусоров, и чтобы кому-то не шили срок. Ясно, гопота сегодня тусит дома. Добраться до квартиры получилось спокойно, да и зайти в неё тихо тоже. Но вот в квартире всё было не спокойно. С кухни доносился запах алкоголя и голоса. И их явно было не два, значит дома были не только родители. Сука. Сука. Сука. Нет. Нет. Нет. Антон попытался пройти мимо кухни, которая, как на зло, была прямо между входной двери и его комнаты, но судьба видимо распорядилась иначе. — О, — послышался протяженный звук из кухни и парень резко остановился. — Ничего себе кто это решил вернуться. Блудный сын, — на лице отца появилась мерзкая пьяная улыбка. — Проходи к нам, чё встал посреди коридора. У нас гости, чё, не видишь что ли? Прояви уважение и поздоровайся, не позорь родителей. — Я не обязан проявлять уважение к каким-то алкашам, — Антон сразу отрезвел, от одного только вида отца, который резко подскочил, быстрым шагом направляясь к сыну. — А вас опозорить у меня не получится, вы итак за последние десять лет опозорились так, что сильнее уже некуда. Мне пизда.