Мой милый, милый друг

Камилла захлопнула дверь, скинула с ног туфли и пошла в ванную. С платья сыпалась пыльца. — Сначала нужно тебя вымыть, — уверенно сказала она шарику. Камилла положила его на раковину и раскрутила краны роскошной ванны на полную. — Надеюсь, ты любишь воду, — засмеялась она, доставая шампуни. — Был у меня кот, такой капризуля, ужас просто! Как-то я его захотела искупать, а он мне все руки исцарапал! Шарик понимающе покачался и вдруг с забавным бульканьем перенёс часть мягкого тела наверх, сотворив милые ушки, похожие на кошачьи. Камилла даже мыло выронила от удивления. — Ты и так умеешь?! Слайм гордо закивал и опять что-то забормотал на своём желейном языке. — Ты мой хороший, — Камилла погладила пальцем голубое ушко и улыбнулась. — Ты определённо лучше кошки! Прыгай-ка в ванну. Шарик подкатился к краю раковины, опасливо наклоняясь к ванне. — Прыгай, прыгай! — подтолкнула его девушка. — Не бойся. Слайм решился, качнулся вперёд и плюхнулся в воду. Капли воды брызнули во все стороны. — Э-эй! — взвизгнула Камилла, закрываясь от воды руками. — С ума сошёл?! Потише! Шарик виновато заплескался в ванной, прижимая ушки к «голове». — Ладно, ладно, — снисходительно отмахнулась девушка, — прощаю. Но больше так не делай! Она открыла клубничный шампунь и вылила половину в ванну. Камилла любила клубнику. — Когда я была помладше, я купалась вместе с моей Кисси, — доверительно сообщила она новоприобретённому питомцу. — Это моя собачка. Пушистая такая, белая. Как пёрышко. Она сейчас у моей подруги. Слишком много лает, надоела… Так вот, я с ней купалась. Вместе. Не будешь против, если я и с тобой поплаваю? Она завела руку за спину и ррывками неловко начала расстёгивать молнию платья. — Конечно, не будешь, — хихикнула она. С трудом стянув с себя несчастную ткань, Камилла с наслаждением отцепила ненавистный сдавливающий груди лифчик, сняла трусики и кинула всё на стиральную машинку. Потом позовёт прислугу, они и разберутся. — Осторожно, я ныряю! — предупредила она, забираясь в ванну. Ванна была большая, больше похожая на неглубокий бассейн, где Камилле было комфортно плавать. Для слайма это было, наверно, целым морем. — Плыви сюда! — позвала Камилла, гостеприимно раскрывая руки в стороны. Слайм послушно заскользил по воде к ней и уткнулся ей в ключицы. — Интересно, как тебя назвать? — улыбнулась девушка, тыкая пальцем в склизкую массу. — Давай я назову тебя Пухляш. Ну серьёзно, ты такой пухлый! Она плеснула воду на слайм и задумалась. — Да нет, Пухляш тебе не подходит. Может, Шарик? А, Шарик? Ша-арик! Апорт! Не-ет. Я так умру со смеху, пока буду с тобой жить. Ну-ка, какие ещё имена… Ты вообще какого рода? Женского? Мужского? Камилла задумчиво подплыла к бортику, смотря на резную стоечку для мыла. Какие имена, какие… Ей вдруг показалось, что-то мягкое и чуть-чуть щекотное дотронулось до её колена. Камилла бездумно дёрнула ногой, стряхивая ощущение, но оно не ушло, а поднялось к бедру, тепло обволакивая, как нагретое одеяло. Камилла в недоумении вернула взгляд к ванной и ахнула в изумлении. Её новый питомец будто растёкся в ванной синеватым покрывалом, как кусочек ваты, облачком разбухший от воды. И вся эта масса прижималась к бёдрам Камиллы пышным воздушным платьем. И ненавязчиво пыталась пробраться глубже. Прикосновения вовсе не были неприятными, скорее, были необычными для девушки. Они успокаивали, как хороший массаж. И выглядело это довольно уютно. Поэтому Камилла с огоньком любопытства в глазах нырнула в синее водное одеяло целиком. — Это что за мутации? — хихикнула она, выныривая на поверхность. Слайм нежно поддержал её тело на плаву, не давая утонуть. — Ты так питаешься, да? — догадалась девушка. — Ладно, расти и питайся, только с тебя массаж! И все удобства, — заявила Камилла, растягиваясь на нём, как на кровати. По телу слайма прошли вибрации, как у мурлыкающей кошки. Это расслабило и развеселило девушку ещё больше. Сколько же вещей можно сделать с таким питомцем! Камилла, воодушевлённая, размечталась о предстоящих развлечениях, строя предположения одно за другим. Как же обзавидуются однокурсники, когда она заявится на учёбу, сопровождаемая лавиной синего желе, которое заткнёт рты всем ненавистным монахиням в воняющих ладаном грязных платьях и унесёт директора прочь из кабинета! А она будет сидеть на самой вершине слайма, пить клубничный коктейль и, мило улыбаясь, говорить питомцу: «Какой ты у меня хороший, послушный, люблю тебя!». Учителя преподали ей только основы, но уже вконец достали своим нытьём о её невнимательности. Камилла устала отмахиваться от их придирок и ненавидела их всей душой. Они были для неё надоедливыми комарами, которые ужасно портят настроение своим писком. Камилла довольно ухмыльнулась, представляя лица этих монашек при виде её питомца. Замечательное зрелище! Внезапно слайм вновь деформировался, незаметно для Камиллы. Небольшие отростки, похожие на щупальца без присосок, уткнулись промеж ножек девушки, разминая и там. Камилла плевать хотела на анатомию, поэтому особо не знала таких тонкостей, как половые органы. Да, кажется, её одноклассники проходили такие темы, но её помешанные родители решили привить ей чистоту мыслей. И то, что сейчас делал её питомец, было совершенно незнакомо Камилле. — Что ты там делаешь? — лениво спросила она, нежась в тёплой воде. Камилла собиралась приподняться и посмотреть, но один отросток нажал на какое-то место, отчего внизу всё приятно сжалось. Камилле это понравилось, и она вытянулась на водной глади, подталкивая бедра ближе к желейным конечностям. Ещё два щупальца подкрались к рёбрам девушки и обвили мягкие от тепла воды полушария грудей, сжимая охровые соски. От должного внимания маленькие розовые кончики сосков потемнели, чуть затвердели и сформировались в бархатные комочки. Камилла заёрзала на своём водном ложе. По телу пробегали шальные колкие мурашки, мелкие, сливающиеся в одну волну непонятного ощущения, направленную вниз, к той точке. Девушка затаила дыхание, пытаясь разобраться в своих чувствах. Ей на миг показалось, будто что-то втекает в неё. Она сжалась, напряглась и прислушалась у ощущениям снова. Показалось. Хотя… Внизу всё пульсировало. Всё осязание тянулось к низу живота, к странной точке. Камилле было любопытно посмотреть, но она боялась спугнуть слайм. Ей снова почудилось, что неплотная жидкость вливается в неё. Девушка прижала ладонь к животу. Внутри что-то булькало, негромко, почти незаметно, но обострённые стимуляцией нервы Камиллы учуяли и это. — Ты что творишь? — девушка пнула вмиг заколыхавшуюся слизь. Она хотела рассердиться. Она хотела прояснить ситуацию. Но Камилле вдруг стало слишком приятно и слишком хорошо. Всё стало таким ярким и жарким, что девушка даже чуть подалась вперёд, практически насаживаясь на слизкие конечности. — Ладно, валяй, — снисходительно мурлыкнула она. Слизь неспешно затекала внутрь, в матку, в кишечник, массировала изнутри и снаружи, грея девушку. Мягкий живот медленно увеличивался в объёме, но это не причиняло Камилле никакой боли. Всё её внимание было сосредоточено на быстрых ловких щупальцах, разминающих клитор. Они постепенно ускорялись, практически вибрируя, отчего бёдра девушки сводило в сладкой истоме. Камилла запрокинула голову назад, жадно вдыхая запах клубничного шампуня. Горячая слизь прогревала её изнутри, растягивала, гладила. Живот гладким холмиком возвышался над поверхностью воды, такой круглый и красивый. Камилла не раз видела беременных женщин на улицах, но она никогда не думала, что быть такой круглой может быть приятно… Ей казалось, что она съела большой, вкусный обед, который хорошо устроился внутри неё, и ничего болезненного в этом не было. Может быть, помогал массаж? Отростки на клиторе ускорились до бешеного темпа, нетерпеливо скользя на бёдрах девушки. Слизь вбивалась внутрь расслабленного тела быстрыми толчками, плотно заполняя все полости внутри. Камилла ахнула, чувствуя, как прогибается спина от тяжести слайма. Ещё несколько толчков — и она сжала бёдра, зажмурив глаза от удовольствия и задержав дыхание. Ещё толчок — бёдра расслабились, чтобы напрячься вновь; тело застыло, будто камень. И ещё один… Камилла часто задышала, дрожа от заполнившего тело пряного ощущения неги. Ей показалось, что она тоже стала слизью: мышцы и кости превратились в желе. Она втягивала ртом воздух и не могла насытить лёгкие. По венам будто бежал кипяток. — Это… это было… х-хорошо, — выдохнула Камилла. Щёки горели, розовые кончики ушей покраснели. Подрагивая, она схватилась за бортик и выкарабкалась из ванной. Отяжелевший живот тянул её к полу, и Камилла, не удержавшись, села на мокрый коврик. Оставшаяся часть слайма перелилась через бортик и подтекла к ней, впитывая капли воды на разгорячённой коже. Камилла ткнула пальцем в желе и глупо хихикнула. — И что мне делать с этим? — весело нахмурилась она, похлопав ладонью по животику. Питомец невинно булькнул, прижимаясь к низу живота. Со стороны казалось, что у Камиллы на коленях лежал нежно-розовый мяч приличных размеров. Плотно набитый живот всё же не потерял мягкости — но только поверхностной; чуть-чуть нажать — и пальцы встречало твёрдое сопротивление. Слайм был тяжёлым, и нежной Камилле казалось, что вместо него в неё упаковали парочку мячей для боулинга. Но боли, как от переедания, не было. Только растекающаяся по телу сытость и удовлетворение — и что-то тянущее, щекочущее. Камилле нравилось это чувство. Такая полная. Плотно набитая. Круглая и гладкая. Ей вдруг пришла в голову мысль покрасоваться перед зеркалом. — Я не могу сидеть здесь вечно, — заметила она. Слайм качнулся, но признаков сопротивления Камилла не увидела. — Отлично. Я встаю! Решительно вдохнув, она схватилась за каменный столик и рывком потянула тело вверх. Как только она встала на две ноги, её качнуло — и Камилла была вынуждена облокотиться на раковину, прогнув спину и придерживая тяжелый живот рукой. Восстановив дыхание, она с жадным любопытством повернула голову в сторону зеркала. Какой же красивой была Камилла! Мягкие груди поддерживались массивным животом, идеально круглым; только выпятившийся пупок нарушал гладкую кривую. Плавные линии переходили в полушария ягодиц и обвивали широкие бёдра; через согнутые — совсем немного — колени они скользили по голеням и гладили розовые стопы ножек. Великие мыслители считали шар идеальной фигурой; Камилла вся состояла из закруглённых, шарообразных линий — и была, несомненно, идеальной. Сама красавица думала так же. Она никогда не беспокоилась о лишнем весе, а теперь даже полюбила свою форму, особенно свой новый животик. Словно читая её мысли, слайм в животе заворочался, ласково разминая органы. Кожа живота задвигалась, внутри гулко забулькало, заурчало — и Камилла застонала, коротко и тихо, как мазнула кисточкой маслом по листу. — Не останавливайся! — приказала она, закусив пухлую губу. Питомец послушался. С странным хлюпающим, но таким удовлетворяющим звуком слизь перемещалась по организму, будто играя с пузырьками воздуха, оставшимися в теле. Ощущение движения где-то в себе, ощущение вибрирования под самой кожей и неспособность это отследить доводили Камиллу до сногсшибательного удовольствия. — Д-давай… — выдохнула она, изо всех сил цепляясь за раковину. Она очнулась от вкуса клубники на губах. Камилла скосила расфокусированные глаза вниз, чтобы увидеть блестящий синий у рта. Она даже не стала сопротивляться, позволяя прохладному желе спускаться вниз по горлу. На автомате Камилла хотела вздохнуть, и обнаружила, что это ей не надо. Слайм обеспечил её кислородом. Она почувствовала, как живот округляется ещё больше, растёт, врезаясь в холодную раковину. У её питомца был потрясающий ягодный вкус, и Камилле казалось, что она пьёт что-то похожее на вкусный густой кисель, который сам проходит в желудок. Она потеряла счёт времени, но была уверена, что стрелки часов в столовой пробежали больше одного круга циферблата. Волосы немного подсохли и лезли в глаза. Камилле казалось, что скоро, очень скоро она превысит максимум, и кожа на животе разойдётся и лопнет. А слайм всё продолжал впихиваться в её рот. Девушка будто с трансе смотрела на свою расплывчатую фигуру в запотевшем зеркале, не в силах отвести взгляд. Ей показалось на миг, что её животик немного… Посинел? Камилле стало тяжело дышать. Она дотянулась до ручки двери, не отрывая глаз от отражения, и открыла дверь, впуская холодный воздух. Слайм съёжился и скорее заполз девушке в горло, оставив на подбородке синий сладкий след. Камилла с трудом проглотила последний кусочек слизи и жадно вдохнула. Пелена удовольствия чуть рассеялась, и она снова начала мыслить ясно. — Ты теперь в домике, — пошутила она, прижимая ладони к сторонам живота, который теперь напоминал средний пляжный мяч по размерам. Камилла посмотрела вниз. Она не увидела даже кончиков пальцев ног; всё перекрывал огромный живот. Девушка попробовала обнять животик. Увы, руки никак не хотели встречаться. Слишком большая. Она поёжилась; стало слишком холодно. Камилла схватила полотенце и завернулась в него, пытаясь согреться. — Думаю, мне пора выходить, — предложила она. Слайм в животе согласно заурчал. Камилла на дрожащих ногах пошла к двери, пытаясь не упасть. Миновав порог (она еле протиснулась в дверной проём), она как могла быстро побежала в гардеробную за одеждой, спасаться от холода. Девушка сняла с вешалки тёплый розовый халат и накинула его на плечи. Ох. Пояс был слишком коротким. Это же был самый большой халат! Камилла бросилась перерывать всю одежду, пытаясь найти подходящую. Ничего! — Ох, Боже, — потрясённо всхлипнула она. — Я не влезаю даже в мамино платье! Слайм заворочался внутри, раздувая живот ещё больше. — Придётся походить по магазинам, — ухмыльнулась Камилла. — Несомненный плюс! Она выпятила животик, выгнув спину. — Я очень красивая, — уверенно сказала она. — Я потрясающая! Абсолютно верно.