Не такой

      Следующие несколько дней прошли у Йена в приятном ожидании скорого возвращения к родному семейству Галлагеров. В дом Милковичей парень входил уже без страха, и через парадный вход. Ещё пару раз они проводили время с Микки за пивом в гостиной, молчаливо потягивая пенный напиток, пока Мик смотрел очередной второсортный боевик по ящику, а Йен смотрел на Мика.       Изредка парни перекидывались парой фраз, из которых Йен понял, что мажор с Северной Стороны согласился поучаствовать в их деле, и скоро Карен Джексон будет выведена на чистую воду.       В очередной из таких вечеров, Милкович довольно оскалился после появившегося сообщения на телефоне, и, поставив фильм на паузу, повернулся к Йену, который едва успел отвести глаза в экран.       - Танцуй, рыжик. Джексон позвала этого дебила к себе домой вечером. Она ему даст, он всё подснимет на видео, отправим твоему недалёкому братцу анонимное сообщение с порнушкой, и дело в шляпе. Сможешь возвращаться в свой гадюшник, и принимать извинения от лупоглазого, – Мик хохотнул, и отсалютовал Йену бутылкой.       - Круто, – вяло улыбнулся Йен.       Конечно, рыжий хотел триумфального возвращения домой, и мира с братом, но, кажется, он начал привыкать к совместным вечерам с Милковичем, и к возможности пожирать последнего глазами. Галлагер сам себе боялся до конца признаться, что что-то в этом темноволосом парне привлекает его. Он чувствовал, что за маской жестокости и бессердечности есть что-то ещё, что-то более глубокое. Ему очень хотелось подобраться к этому поближе. Хотелось провести рукой по этим чёрным волосам, и заставить Мика спрятать все свои колючки. Хотелось, чтобы эти вечно открытые безрукавкой подкачанные руки обнимали его, Йена, с нежностью, на которую их обладатель был способен, хоть и больше всего на свете боялся показать это. И каждый раз, после всех этих размышлений, Галлагер чуть не смеялся в голос, и называл себя чокнутым самоубийцей.       - Если всё получится, с тебя пиво, – бросил Мик, снова погруженный в перестрелку на экране. – А то что-то надоело тебя уже поить за свой счёт, еблан.       - А я думал, если всё получится – мне нужно будет свалить в «гадюшник Галлагеров», и здесь больше не появляться, – улыбнулся Йен.       - Ой иди нахуй, блядь, не умничай, рыжик, – огрызнулся Милкович.       ***       Следующим днём на телефон Йена Галлагера пришло сообщение:       «Надо поговорить, после уроков, старый кабинет химии», отправитель – Лип.       Йен удивлённо поднял брови, ведь видео вчерашнего вечера от парня с Северной Стороны они так и не получили, и уже было подумали, что Карен Джексон изменила свои привычки, и позвала их подставную утку просто на чай. Что, конечно, было маловероятно, но и отсутствие каких-либо новостей от знакомого Микки тоже настораживало.       Погруженный во все эти мысли, Йен едва дождался конца уроков. И, только отзвенел последний звонок, кинулся в назначенное место. Лип уже был там, восседал на парте с крайне озабоченным лицом, уставившись в пол. Появление Йена встрепенуло его:       - Ааа, братец. Ну здравствуй, – Лип поднял голову, и улыбнулся. Было в этой улыбке что-то недоброе, и Йен это почувствовал сразу.       - Привет, – рыжий закрыл за собой дверь пустующей аудитории, и подошёл к Липу, протягивая руку.       - Руку мне пожать хочешь? – старший Галлагер, с недоброй усмешкой, посмотрел на протянутую руку брата. – Ты прости, Йен, но у меня для тебя другое приветствие было приготовлено, – Лип спрыгивает с парты, оказывается лицом к лицу с Йеном, и с размаху бьёт его головой в нос.       - Ты охренел, сука? - рыжий сгибается пополам от боли, и закрывает лицо руками, ладони тут же орошаются кровью.       - А ты что хотел, братец? – Лип с остервенением пинает младшего по ногам, от чего тот падает на землю. – Что ты пытался всем этим доказать, сука ты такая?       - Ты о чём, блядь? Что ты творишь? – кричит Йен с полу, сплевываю кровь, и пытаясь подняться на ноги.       - Я вчера поймал Карен с уебком, который трахал её, – пинок Йену в бок, отчего тот снова заваливается на пол. – И ты знаешь что, братец? С разбитым лицом этот уёбок был весьма покладистым, и рассказал, что делал это по просьбе Микки Милковича. Ну а дальше логическую цепочку мне уже не составило труда выстроить, – ещё один пинок по, скрючившемуся в позе эмбриона на полу, Йену.       - Я это делал для тебя, твою мать! – кричит рыжий но полу, уворачиваясь от ударов. – Зато теперь ты наконец понял, что твоя Карен – шлюха! Прекрати, блядь, мне больно!       - О да, братец, мне тоже, – с горечью говорит Лип, однако прекращает экзекуцию брата. – Ты молодец, ты всё доказал, девушки у меня больше нет. И брата тоже, – напоследок Филипп сплевывает себе под ноги, прямо туда, где лежит Йен, и не оборачиваясь покидает аудиторию.       - Сукааа! – рыжий бьёт кулаком по равнодушному полу, на котором всё ещё лежит, не в силах подняться. - Блядь! – из зеленых глаз потекли слёзы.       ***       Неизвестно, сколько Йен пролежал на полу школьного класса, мучаясь ни сколько от физической, сколько от эмоциональной боли. Но, через несколько часов, парень уже поднимался по ступенькам крыльца дома Милковичей. Всё тело болело, голова вновь кружилась от очередного, ставшего уже коронным, удара Липа.       Зайдя в дом, Йен увидел в гостиной Микки, а с ним ещё несколько ребят. Парни пили пиво, и пялились в телевизор. Рыжий, как можно тише, попытался затворить за собой дверь, но проскользнуть наверх не замеченным не удалось, и вся компания уставилась на него.       - Хэй, пидор, ты дверью ошибся что ли? – крикнул один из ребят. Йен как можно скорее взбежал по лестнице, и закрылся в комнате Мэнди.       - Парни, спокойно, это парень Мэнди, он живёт тут, - Микки сидел сосредоточенным, и было видно, как мысли мечутся в его голове.       - Парень? Ты прикалываешься, Мик? Я видел, как этот рыжий еблан натягивал другого в школьном туалете, ещё с год назад. Он пидор, – парень поставил бытулку на стол, и посмотрел на Микки. – Ты что, дома пидора пригрел, Милкович?       - Ты тупой!? – вскипел Мик, и тоже поставил своё пиво на стол. – Я тебе объясняю, это парень моей сестры.       - А может твой, Мик? – вступил в разговор ещё один из компании. – Это, Йен, сука, Галлагер, и я тебе хер даю на отсечение, что он педераст.       - Что ты сказал? Кто мой парень? – Милкович встал, и шагнул к другу.       - Воу, Мик, не кипятись, я же пошутил, – шутник миролюбиво поднял руки перед собой.       - У тебя дома живёт пидор, и явно водит тебя за нос, если ты правда веришь, что он парень твоей сестры. Предлагаю подняться наверх, и выбить из него всю гейскую поеботу, – сплюнул парень, говоривший первым, самый воинственно настроенный из всей компании.       - Ой да хорош, брат, давай фильм смотреть, в следующий раз охоту на геев устроим, – попытался улыбнуться Мик, и урезонить разбушевавшегося друга.       - Ты серьёзно, Милкович? Так ты у нас теперь защитник заднеприводных? Стоило отцу оказаться в тюрьме, ты устроил дома гейский притон?       - Что ты сказал? – Мик встал, и шагнул к другу, оказавшись с ним лицом к лицу.       - Что слышал, – нахмурился оппонент. – Мы сейчас поднимемся наверх, и отхерачим этого пидораса, и если ты не с нами, то все узнают, что с Микки Милковичем лучше дружбу больше не водить, потому-что он у нас теперь защитник прав геев.       - Хер с тобой, – плюнул Мик, и пошёл наверх. Остальная компания потянулась за ним.       Сам не понимая почему, но темноволосый очень надеялся, что Йен почувствовал, что запахло жареным, и уже сбежал через окно спальни Мэндс. Но, распахнув дверь комнаты сестры, Милкович увидел Йена, восседающего на кровати, и читающего какой-то учебник. Что-то внутри Мика оборвалось. Компания завалилась в комнату.       - Что такое... ? – начал было Йен, но самый буйный друг Микки, уже схватил его за ноги, и стащил с кровати.       - Ребят, подержите его, – бросил он, и двое парней подняли Йена, и прижали к стене, удерживая с двух сторон.       - Отпусти, сука! – рыжий попытался дернуться, но против двойной железной хватки не было шансов.       - Сейчас будем выбивать из тебя всю гомосятину, рыжик. Будет больно, – хмыкнул заводила, и со всей силы ударил кулаком в живот Йену. Рыжий взвыл. Согнуться пополам от резкой боли ему не давали «заботливо» поддерживающие с двух сторон приятели Микки.       - А сейчас мордашка, уверен, для такого смазливого педика как ты это будет огромной трагедией, – хлесткий удар кулаком, и у Йена рассечена бровь, кровь снова стекает по лицу. Он безвольно опускает голову, почти теряя сознание. – Мик, а ты чего в стороне стоишь? Давай, твоя очередь, – жестокий друг Микки отходит, уступая место.       Милкович подходит к Галлагеру, и, стараясь не смотреть на него, бьёт кулаком в живот. Йен хрипит, безвольно повиснув на, держащих его с двух сторон, руках. В голову Микки Милковича приходит единственное верное решение сейчас – он сделает это сам, он не отдаст рыжика на растерзание друзьям, которые запросто изобьют его до смерти, а потом, может, захотят сделать чего и похуже. Серия быстрых ударов от кулаков с татуированными костяшками. Мик не смотрит на Йена, не смотрит куда он бьёт. Он просто хочет, чтобы всё это скорее кончилось. Впервые в своей жизни он хочет этого.       - Всё, отпускайте, – Мик сплевывает, и даёт знак друзьям. – Хватит с него.       Парни отпускают локти Йена, и рыжий тряпичной куклой валится на пол.       - Эээ, стоп! – недовольный заводила всей компании делает шаг вперёд. – Я ещё не наигрался!       - Я сказал – всё! – Микки преграждает ему путь. – Он уже едва живой. Я в тюрягу не хочу, и если ты захочешь убить какого-нибудь пидораса, будем делать это у тебя дома, понял? В моём доме мокрухи не будет, усёк?       - Хер с тобой, пошли пиво пить, – что-то во взгляде Микки даёт понять другу, что сейчас лучше не спорить.       Вся компания с гоготом спускается вниз. Последний выходит Микки, и захлопывает за собой дверь в спальню Мэнди, оставляя Йена лежать на полу. Всё также, стараясь не смотреть на рыжеволосого парня, от вида которого у Мика щемит что-то в области сердца, ну или там, где оно по крайней мере должно было быть.