***
Весь этот день они промолчали, переваривая прочитанное, увиденное и съеденные пирожки с яблоком. Вечером после отбоя Гарри услышал, как Малфой встал, подошел к стулу, на котором остались лежать ядовито-салатовые конфеты, открыл пачку и, видимо, взял один леденец. Действительно, остались же еще "мечтания"! За всеми переживаниями Гарри и забыл про другие конфеты. Перед тем как лечь, он тоже, спотыкаясь и чертыхаясь, проложил путь к стулу и взял салатовый шарик из пакета. Мечтать хорошо перед сном. Наверное, они примерно одновременно засунули в рот по конфете. Кисловатый вкус яблока был противным, но достаточно терпимым. Гарри заложил руки за голову и приготовился к просмотру. Перед глазами снова возник Джордж, теперь в неоново-зеленом пиджаке и сообщил, что конфета покажет или известную заветную мечту, или же потайную, неожиданную для едока. Хозяин империи сластей и вредилок что-то умным голосом пропел про психотерапию, сублимированные желания и освобождение, пожелал хорошего времяпрепровождения и исчез. Гарри немножко занервничал, потому что кто его знает, какие тайные, неизвестные ему самому желания завелись в его голове за годы войны и судов. А если он во всех красках увидит сейчас, как убивает директора Азкабана? Но Гарри ничего такого не увидел. Он будто бы оказался в каком-то темном помещении. Коридоре. Точно, это же Хогвартс! Как же Гарри был безумно рад оказаться дома, пусть даже и посреди ночи. Стоп. Он в этом коридоре не один. Гарри стало страшно, опыт говорил ему, что в темноте хогвартского коридора может скрываться примерно что и кто угодно. Гарри побежал, часто дыша, по этому темному лабиринту, чтобы попасть в какое-то знакомое место школы, а оттуда уже пробраться в свою спальню. Гарри бежал и бежал, но коридор все длился, а противник явно настигал его, дыша в затылок. И вот этот кто-то с силой схватил его за руку и впечатал спиной в стену. У врага были светлые мокрые волосы, он совсем запыхался от бега, и это был Драко Малфой. По лицу врага ручьями стекала вода, словно он был только что из-под чудовищного ливня, глаза яростно горели при свете факелов, и Гарри ожидал удара в солнечное сплетение или в лицо. Воздух можно было резать ножом, таким он был плотным от напряжения. И тут произошло самое поразительное, что только могло случиться в сложившейся ситуации. Драко Малфой наклонился к лицу Гарри и впился в его губы нежным, но страстным поцелуем. Его губы были мягкими и прохладными. Изумление длилось долю секунды — и тело Гарри начало реагировать. Его всего как молнией пронзило, в животе случился маленький горячий взрыв, голова закружилась, и он, со стоном открыв рот, стал жадно отвечать на поцелуй, а свободной рукой обхватил мокрую талию Малфоя, прижимая к себе парня еще ближе. Такого поцелуя у Гарри не было никогда и ни с кем. Сердце колотилось, в голове звенело, а Малфой был таким вкусным и напористым! Он уже абсолютно не помнил, что когда-то, в прошлой жизни съел зеленую конфету Уизли. Здесь и сейчас было так жарко, что он мог высушить Малфоя одним только теплом своего жаждущего тела. Так они целовались еще некоторое время, оба исступленно водили руками по телам друг-друга, оба хватали другого за задницу, мяли чудесную плоть нежно, но сильно, испуская самые соблазнительные и самые бесстыдные стоны. Желание зашкаливало и выплескивалось наружу, Малфой, очевидно, чувствовал то же самое. Гарри казалось, что он прекрасно чувствует внушительную эрекцию, облепленную мокрой одеждой Малфоя. А тот все подталкивал Гарри куда-то вглубь коридора, Гарри не понимал, куда он его тащит, пока спиной не открыл какую-то тяжелую дверь. Они оказались в небольшом помещении, кажется, там была огромная кровать, и горящие свечи плавали в воздухе по ее периметру... Выручай-комната сегодня на высоте. При пляшущем и загадочном свете свечей Малфой все продолжал целовать Гарри и толкать, теперь уже к этой кровати, попутно стаскивая с него мантию и футболку, Гарри тоже потянулся к мокрой малфоевской рубашке, обтянувшей его крепкую фигуру, как вдруг происходящее начало выцветать, ощущение близости другого человека — увядать, и Гарри оказался в пахнущей сортиром камере в своей неудобной постели с самой болезненной эрекцией в своей жизни. Не сразу он осознал, где он, и что происходит. Было только огромное нестерпимое разочарование от того, что мечтание кончилось на самом интересном месте. Терпеть возбуждение было невозможно. Не задумываясь, Гарри быстро просунул руку под робу, обхватил свой саднящий член, начал исступленно двигать рукой, и тут же бурно кончил, теряя контроль и с глубоким стоном изливаясь себе на живот. Из тела выходило напряжение многих-многих дней, тревожная скованность, оцепенение от страха. Гарри лежал в темноте, расслабленный, сонный, ничего не понимающий, и мгновенно заснул, даже не успев наложить на себя свое несовершенное беспалочковое Очищающее.***
Малфой засунул в рот конфету и поморщился: вкус был таким же отвратным, как и цвет. Вообще-то он боялся того, что увидит. "Видение" было о маме, об их последнем разговоре. Но "мечтание" должно быть более щадящим, по логике вещей, разве нет? Что-то более наркотическое. Что-то, что поможет заснуть. После весьма идиотской вводной части от одноухого Уизли (Мерлин, его брат...), перед глазами начали проступать очертания какого-то знакомого помещения. Черт, да это Хогвартс. Не то чтобы Малфой соскучился, но все-таки первые годы его учебы были на редкость счастливыми. Там не было отца, давления его правил и жестоких наказаний. Это общий зал, но ракурс был необычным. Офигеть! Драко сидел за учительским столом. Справа была совсем седая Минерва Макгонагалл, а слева... А слева сидел Гарри Поттер и улыбался ему. Его муж Гарри Поттер, которому порядком наскучило распределение по факультетам, тихонько положил руку ему на ногу под учительским столом и осторожно погладил его коленку. Треклятый гриффиндорец, а если дети увидят? Драко тихонько улыбнулся своему любимому и покрутил большим и указательным пальцами правой руки золотое кольцо в виде змеи на левом безымянном пальце. Хорошо, что они, наконец, женаты и им полагаются общие покои, не то что в прошлом году... Наконец, все закончилось, они вырвались из замка и пошли прогуляться к озеру, держась за руки. На душе у Драко было тепло и легко. Как же здорово жить на свете, преподавать любимые Зелья, быть мужем Гарри Поттера и отцом их общей дочери-первокурсницы Пуффендуя! Как хорошо быть здесь, у этого озера. Волосы Гарри торчат, как всегда, во все мыслимые и немыслимые стороны... Такой он трогательный и мой! Драко обнял мужа за талию и уставился на воду... Гарри пах своим кокосовым гелем для душа. Мечтание выцвело, а Драко оказался в вонючей камере на тюремной койке. Осталась только теплота на сердце, нежность и умиротворение. Еще несколько минут Драко прокручивал в голове картинки из мечтания и, кажется, глупо и сонно улыбался, но тут его мысли прервали странные и неуместные звуки. Поттер с верхней полки издавал такие страстные стоны, что Драко немедленно покраснел и выпучил в темноту глаза. Золотому мальчику подвезли на редкость хорошее порно? Кровать застряслась, а Поттер снова застонал. Член Драко очень даже заинтересовался такими звуками, а щекам стало жарко. Наконец, Поттер замолк (чья завтра очередь смущаться, м?), а Драко продолжал лежать без сна. Так. Что за черт! Мастурбирующий так несдержанно Поттер? А какая слюнявая была его собственная картинка?! Дочь? Он мечтает ходить с Поттером за ручку, жить в одних покоях и породить дочку? Что за пошлятина?! - Да, — отвечала его разумная часть. — Ты знаешь, что именно этого ты и хочешь. Кажется, ты всегда этого хотел, хотя и боялся признаться самому себе. Объятия Поттера и светлоголовая лохматая дочка с зелеными глазами. Кажется, ты даже об этом подумал, когда впервые его увидел. Да. Ведь все одиннадцатилетние мальчики мечтают завести общую дочку с другим одиннадцатилетним мальчиком?! И этого никогда не будет. Даже если Поттер когда-нибудь сойдет с ума от спермотоксикоза, как и каждый, запертый на сто лет в тюрьме молодой мужчина, и набросится на тебя с объятиями и предложениями хорошо провести время, он никогда тебя не полюбит. Это невозможно. Поттер весь такой добрый и дружелюбный, но он никогда не простит тебя достаточно, чтобы полюбить. Слишком похоже на минное поле ваше общее прошлое. Слишком много зла ты ему сделал, желая, чтоб тебя заметили и боясь своих собственных чувств. И отца, конечно. И Волдеморта. Да что там, даже если бы у тебя и был какой-то шанс, Поттеру не нравятся парни. У него были только девушки, ты же помнишь. Ты мечтаешь о невозможном. Как всегда. Какой же ты жалкий, Драко Малфой. Боль и отчаяние заполонили душу Драко. Как его угораздило оказаться в одной камере с Гарри, Мерлин его раздери, Поттером? Что он будет делать с этими вернувшимися старыми и новыми чувствами? Что ему остается, слушать, как Поттер удовлетворяет себя под одеялом, мечтая о девчонке Уизли? Видимо, да. Драко никогда не покажет, что он чувствует на самом деле. Он точно не будет пытаться завоевать Поттера. Есть такое слово — невозможно. А еще — отвержение. Непонимание и отвращение. Драко будет любить бывшего врага издалека и не подавать виду. Как и всегда. А потом выйдет из тюрьмы и уедет куда подальше. Несмотря на свои мучения, Драко чувствовал себя таким живым...***
Утром Гарри вспомнил о том, что случилось вчера ночью, еще не открыв глаза. Стыд молнией пронзил все тело. Боже. Он же совершенно не контролировал себя. Что если Малфой все слышал? Да, конечно он все слышал... Хорошо, чертов Хорек никак не мог знать, что вызвало такую реакцию в теле Гарри. Слава Мерлину. Не поднимая глаз от земли и даже немного сгорбившись, он одевался, заправлял кровать... - Мееерлин, Поттер, ну что ты как отличник-третьекурсник, ей-богу, красный, как свекла... — протянул издевательски голос Малфоя — Все делают это, если ты не в курсе. Впрочем, может, все гриффиндорцы — евнухи... - Я не... — Гарри действительно, кажется, покраснел до уровня вышеупомянутого корнеплода, и не знал, что сказать — Короче, извини, это все конфета и... Я уважаю твое личное пространство, ты не думай. Заглушающие чары пока не... - Забыли, Поттер. Подрочил на наркотические ... сиськи-письки, с кем не бывает — Малфой плюхнулся на стул и раскрыл пыльного "Сирано де Бержерака". — я жил в одной спальне со слизеринцами, помнишь? Гарри подумал о "сиськах-письках", которые ему показала конфета и... о, вагина Морганы, об этом лучше не думать, не посреди бела дня... Гарри ретировался почистить зубы, тщательно стараясь не покраснеть еще больше, так и лопнуть можно...***
Для Гарри день проходил очень нервно. Он невпопад перелистывал страницу за страницей, не читая, и пытался обдумать, что такое с ним произошло вчера вечером. Он боялся, что все отразится у него на лице, а они ведь с Малфоем существовали в камере всегда на виду, друг напротив друга. Уткнувшись в Диккенса, Гарри пытался понять, как поцелуй с Малфоем стал его мечтанием. Не простой фантазией, а тайной мечтой. Тело, похоже, точно было согласно с конфетой. А что думает остальной Гарри? Что он вообще чувствует к Малфою? Он просто хочет его или что?***
- К ДУШУ ПРИГОТОВИТЬСЯ! — проорал голос с потолка. Морганина мочалка! Впервые за их совместную жизнь в этой камере объявили банный день! Наконец-то можно будет помыться по-настоящему. Из общей камеры ее обитателей водили в маленькую душевую, где мылись только заключенные из их камеры. Гарри отыскал мочалку, шампунь, гель для душа и стал ждать конвоя. Малфой же со своей розовой мочалкой отошел в дальний угол и принялся раздеваться. Но их ведь не поведут в душ голыми?.. Насколько могут далеко зайти издевательства стражей над одиночниками? - Малфой, ты что это? — Гарри смотрел во все глаза на оголяющиеся места Драко Малфоя и одновременно уверял себя, что он этого не делает. - А ты чего? — Малфой пытался вытащить ногу из штанины — душ всего на пять-семь минут. Надо успевать, а то Салазар свидетель, опять трубы прорвет и никакого душа на месяца. — Говоря это, Малфой отшвырнул робу на стул, а потом начал стягивать с себя трусы, и Гарри быстренько отвел взгляд, покраснев, блин, наверняка, покраснев. Что, вообще говоря, происходит? И тут он услышал, как совсем рядом хлынули струи воды. Боже, в дальнем углу вода поливала голого Малфоя прямо с потолка, а потоки стекали в решетку канализации, которая, оказалось, была в полу в этой части камеры. Это и есть душ?! В панике Гарри стал стягивать с себя одежду. Семь минут! Так хотелось постоять под горячими струями, но не прямо же в камере и не прямо же вплотную к голому Малфою? Гарри побежал под душ, на ходу подбирая гель и шампунь, и из-за всех сил стараясь не прикрываться темно-зеленой мочалкой. Душ был действительно горячим, но стоять приходилось очень близко к Малфою. Это был явно душ на одного... Гарри впервые находился в такой ситуации. В Хогвартсе во всех душевых были кабинки, и парни выходили из них, обернувшись полотенцем. Но Азкабан плевал на любую приватность. Спасибо, срать не надо было глядя друг другу в глаза. Малфой протянул руку, возникнув из горячих струй и пара, и взял у Гарри из рук шампунь. У смущенного Гарри совсем слегка захватило дыхание. Малфой был таким же мокрым, как и в мечтании, так же близко — но невыносимо голым. Гарри разрывал интерес, смущение, стыд и скребущий намек на желание. Блядь, но ведь надо еще мыться, а не стоять столбом под водой, украдкой поглядывая на обнаженного сокамерника. Гарри протянул руку к шампуню, стоящему рядом с такой голой ногой Малфоя, тут же поскользнулся, проехался задницей по полу и ударился затылком. В голове потемнело, мысли кричали: какой же я неловкий придурок! Гарри разлепил глаза и увидел Малфоя, склонившегося над ним прекрасного молодого человека. Хотя Гарри без очков и среди водопада с потолка видел плохо, но разглядел он достаточно. Малфой явно отъелся и перестал выглядеть, как чахоточник. Наоборот, он казался таким сильным и здоровым, возвышаясь над Гарри среди потоков воды. Крепкая фигура ловца, мускулы выпирают на красивой протянутой руке... Может быть, это не Малфой, а какое-то волшебное речное существо? Речное существо мужского пола — перевел он взгляд пониже пояса. Очень мужественное существо мужского пола... Гарри глаз не мог отвести от сокамерника. От дорожки темно-золотистых волос, изящно и трогательно спускавшихся к паху, захватывало дух и, он быстро переместил взгляд выше. Волосы на голове Малфоя тоже выглядели темнее от воды. Прямо как в мечтании...Он поймал недоумевающий взгляд сокамерника, наконец, спохватился, схватил протянутую руку, шампунь и ретировался под завесу струй. Едва он домылся, как вода перестала течь с потолка, и они с Малфоем оказались друг напротив друга, голые и сверкающие чистотой. Мыльная вода утекла в решетку, с хлопком включился подогрев пола и лужи на полу стали подсыхать. Одиночник должен был мыться в углу собственной камеры. Минус лишний человеческий контакт, пусть и со стражем Азкабана. Никакого совместного мытья с другими заключенными. Пытка полным одиночеством. И это была бы действенная пытка, если бы не Грейнджер. И пусть они едва влезли вдвоем под этот издевательский душ, Драко такого точно не забудет. Боже, пусть эти трубы снова прорвет, Драко не выдержать такого испытания каждую неделю... Держать за руку этого неловкого придурка, прямо как в мечтании... Мерлинов хуй и задница, зачем на свете существует влечение одного человека к другому, это же просто невыносимо! Придурок стоял прямо перед ним, абсолютно мокрый, волосы наконец-то легли послушными прядями, обнаженный, как какая-то блядская древняя маггловская статуя, альбом с колдографиями которых Драко однажды обнаружил в Мэноре. Ага, Осушающим беспалочковым он, конечно, не овладел, это же чуть ли ни его первый душ. Полотенец одиночникам не полагалось, Пэнси и Грейнджер, наверное, этого не знали. Только не блуждать очевидно-голодным взглядом по этому телу!.. Голый Драко подошел к голому Поттеру вплотную, надеясь, что его дрожь в коленях не заметна, и поднес руку к лицу идиота. Наложив осушающее, он подумал, и еще убрал Поттеру неравномерную щетину. Этот кретин без палочки как без рук, а еще воспитан магглами... Чем вытираться? Гарри понял, что полотенец-то у них нет. Шли секунды, а он стоял абсолютно голым прямо напротив Драко Малфоя и это было нестерпимо некомфортно. Таким беззащитным Гарри себя давно не чувствовал. Он судорожно соображал, не вытереться ли простыней, когда невыносимо голый Малфой зашагал прямо к нему. Гарри напрягся — и тут теплая волна обняла его от макушки до пяток. Малфой развернулся и зашагал прочь, сам абсолютно сухой, прямой, сверкающий соблазнительной... да, соблазнительной задницей. Гарри возвел очи долу и поинтересовался, что же это за жизнь такая настала, если действительно его самая насущная мечта — это Драко Малфой.