Тринадцатилетка

Сон Рены был пустым и серым, как осеннее небо. Ну, видимо такими и должны быть сны «людей с характером». Но вдруг его прервал резкий звонок будильника. Снова заиграла та самая песня зайки Шнуфеля: — Doo Bee Doo Bee Doo, You are my sunshine! Doo Bee Doo Bee Doo, You make me feel fine! И тут тринадцатилетка подумала: наверное, она уже переросла эти детские песенки. Время и здесь что-то менять. И Рена быстренько заменила песню зайки Шнуфеля на песню любимой рок-группы Skillet «Not Gonna Die». — Именно они учат никогда не сдаваться и быть готовым идти дальше, — подумала Рена. Нет, не сказала вслух. Нельзя. Она же теперь ДРУГАЯ… После этого она заправила постель. Но не так, как она делала это раньше. Не заворачиваясь в покрывало и катаясь по одеялу, расстилая покрывало по кровати, а как надо заправила. Правильно. После этого она идеально ровно расставила у бортика кровати разноцветные подушки и, ровно держа спину, отправилась в ванную. Там она нежно протёрла чёрные точки на носу специальным лосьоном и долго-долго причёсывалась. Хвост она поправляла так долго, что хоть плачь. Но Рена не плакала. Стиснув зубы, она упорно продолжала делать то, что должна. Войдя на кухню, она поздоровалась с мамой и бабушкой, которые уже завтракали за столом. Они даже удивились не по-детски серьёзному лицу Рены. Тринадцатилетка села за стол, сохраняя идеальную осанку, и принялась за гречневую кашу с хлебом. Этот завтрак она обожала многие годы, но сейчас решила: если она теперь ДРУГАЯ, значит и питаться должна разнообразнее. Поэтому она, не меня выражения лица, спокойно спросила у мамы: — Скажи пожалуйста, мама, что ты ХОТЕЛА бы приготовить сегодня на обед? Мама спохватилась, но всё же ответила: — Доченька, я уже приготовила твой любимый гороховый суп. — А в следующий раз приготовь то, что считаешь нужным. Ладно? — Ну… Ладно, — ответила мама. По её голосу Рена поняла, что она крайне удивлена. Ну, ладно. Скоро мама перестанет удивляться… Справившись с кашей, тринадцатилетка сказала: — Я вымою посуду. За всей семьёй. Не глядя на изумлённые лица мамы и бабушки, Рена подошла к раковине и долго тёрла жирные тарелки намыленной губкой. После этого она решила выйти погулять. Перед этим девочка оделась в выглаженный и постиранный костюм — кофту, капроновые колготки и джинсы. Хоть она и продолжала ненавидеть ношение недавно отстиранной одежды, приходилось ненавидеть тихо. Она же теперь ДРУГАЯ. Выйдя на улицу, Рена направилась к своей любимой площадке, где стояла небольшая синяя карусель. Они с Доми очень любили кататься здесь. Но можно ли позволить себе такое «праздное» веселье ТЕПЕРЬ, когда тринадцатилетка вовсю пытается перемениться. Может, это тоже детская глупость? Да, наверное, да. Когда маленькая светловолосая девочка, освободив качели, ушла со своей мамой, Рена долго качалась на них, глядя ей вслед. Она слушала разговор малышки с мамой: — Мама, а сто, нам узе идти дямой? — Да, Настенька, тебе уже пора обедать. — А мозно мультики посмотреть? — Да, конечно, хочешь посмотреть «44 котёнка»? — Да, да! Отень, отень хотю! — Тогда пойдём. И девочка побежала вперёд, со смехом обгоняя свою маму. Когда семейка уже вошла в подъезд, Рена подумала: — Эх, малышка ещё не знает, сколько в жизни трудностей предстоит. Её маленького сердца ещё не коснулись настоящие беды и потери. Эта же мысль пронеслась у неё в голове, когда она сидела на ветке толстого дерева, на котором уже распускались первые котики. Это дерево было лучшим местом для разговоров Рены и Доминики. В ствол этого дерева много лет назад вросла верёвка — видимо, кто-то обвязал саженец верёвкой ещё во младенчестве. И сейчас тринадцатилетка сидела и представляла, как мучилось невинное растение, когда грубая верёвка врезалась в мякоть её стебля. Но дерево выстояло. Иначе Рена не сидела бы сейчас на его ветке, гордясь им и собой. Теперешней собой. А ещё она думала: — Я буду такой. Буду… такой как ты, Доми.