Ход Эвансов 1. E2-E4

По дороге от Хагрида Гермиона спросила Гарольда о камне. – Гарри, почему ты сказал, что камень Фламеля единственный в Британии? Я читала, что это единственный созданный камень! – девочка слишком сильно верила написанному, и всегда пыталась отстоять книжную точку зрения. – Про то, что книги пишут люди, я тебе уже говорил? – дождавшись неуверенного кивка, Гарольд продолжил. – Через полгода после Фламеля свой камень закончил мой предок. Тогда Эвансы еще жили во Франции, поэтому переписка с Фламелем шла полным ходом. Они начали примерно в одно время, но пошли различными путями. Об этом известно по двум вещам: камню в семейном хранилище и записям прадеда. – То есть у вас есть философский камень?! – Рон замер на месте, неверяще глядя на друга. – Больше тебе скажу, у нас их два, – теперь остановилась и Гермиона. Гарольд решил пояснить. – Сейчас создание философского камня для алхимика является неофициальным признанием Мастерства. Можно сказать – допуском на квалификационный экзамен. Сейчас в мире существует двадцать один камень, еще три считаются утерянными. – То есть в вашем роду целых два Мастера? – Гермиона была удивлена. – Ведь степень Мастера очень сложно получить! – Если иметь правильное образование, то получить Мастера просто. Другое дело, Магистр… В роду Эванс каждый член главной ветви имеет хотя бы одну степень Мастера – заработать собственное прозвище и поддержать честь семьи для нас очень важно. Нынешний глава является Мастером-химерологом, а его наследник в позапрошлом году окончил обучение и теперь готовится к соревнованиям по нескольким дисциплинам. При этом Магистр только один, и тот вошел в род после бракосочетания. – Никогда не слышала о звании Магистра! – девочка догнала бредущего к замку Гарольда и пошла рядом. – Это не ваш уровень. При нынешнем уровне обучения в Европе, для волшебников звание Мастера считается недостижимым, – мальчик хмыкнул, за что получил возмущенный фырк от Гермионы и непонимающий взгляд от Рона. – Примерно так же звание Магистра относится к Мастерам. Для становления Магистром нужно быть лучшим в своем деле. Даже лучше текущего Магистра. – Мне не нравится, что ты постоянно высмеиваешь наш уровень образования, Гарри! – Ничего не могу поделать. На днях я получил ответ из Министерства. Придем в башню, и я покажу тебе деградацию этого уровня образования. У меня есть копии учебных планов тысяча семьсот третьего, когда еще Эвансы не перебрались в Россию. Есть план тысяча девятьсот семьдесят шестого, когда первый раз министром стал маглорожденный волшебник. И есть наш нынешний план. Ты девочка умная, свои выводы сделаешь сама. – И в чем отличия? – Запретили множество предметов, ныне ставших «темной магией»: некромантия, демонология, экзорцизм, ритуалистика, жертвоприношения. – Фу! Жертвоприношение – это очень темная магия! – девочка сморщила нос. – Мда… скажи, Гермиона, принести в жертву сноп пшеницы и кувшин воды, чтобы на мэноре соседа были неурожай и падеж скота – это зло? – Конечно! – А принести в жертву двести человек, чтобы на территории Британии десять лет был урожай, повысилась рождаемость, излечились многие болезни, повысился общий уровень интеллекта и магической силы – это зло? – А?! – Вот и я о том же. Есть добровольные жертвы, когда человек сам – подчеркиваю, – решает принести себя в жертву в ритуале. Так снимаются родовые и посмертные проклятия, так изгнали древнего демона в Тунгусских болотах. Проблема в том, что нельзя заставить, принудить или как-либо воздействовать на человека. Потому жертва и названа добровольной. – Фух, – Гермиона успокоилась. – Это все изменения? – Нет, это то, что запретили до семьдесят шестого. За двадцать лет были убраны из плана дуэли, темные искусства, целительство, руны стали факультативом, а магловедение до сих пор стоит на уровне девятнадцатого века. Ужас, не так ли? – И что делать? – Ну… мне перед поступлением передали голоса Поттеров в попечительском совете и Визенгамоте, поэтому некоторые вещи я попробую изменить. *** – Добрый день, господа, – очередной председатель заседания попечительского совета школы чародейства и волшебства Хогвартс Августа Лонгботтом начала внеочередное собрание. – Мы собрались здесь для того, чтобы поприветствовать нового члена совета – Гарольда Джеймса Эванс-Поттера! Одиннадцатилетний мальчик, стоящий в зале, поклонился председателю. Раздались редкие аплодисменты. Послышались шепотки. – Опекун мистера Эванс-Поттера – Лорд Любомир Эванс, – прислал мне личное заверение, что Гарольд готов принять участие в делах совета, – шепотки прекратились. – Мистер Эванс-Поттер, займите предназначенное вам место. Мальчик сел в кресло с вырезанным на спинке гербом Поттеров. – Раз уж мы собрались здесь сегодня, то, возможно, есть какие-либо вопросы, которые необходимо обсудить? – Если разрешите, я бы хотел поднять два вопроса, – руку поднял новый член совета. – Мистер Эванс-Поттер? Что ж, озвучьте свои вопросы. – Первый вопрос – причина нахождения в совете директора школы чародейства и волшебства Хогвартс. Согласно статье сто шестьдесят пятой, являющейся основанием для создания попечительского совета, пункту пятому – директор не может иметь голоса в совете. – Гарольд, мальчик мой, я отвечаю за род Блэк, чей последний представитель находится в Азкабане. – Мистер Дамблдор, в этом зале я представляю род Поттеров, поэтому требую соответствующего обращения. – Прошу прощения, мистер Эванс-Поттер, этого больше не повторится. – На каком основании мистеру Дамблдору принадлежит голос рода Блэк? – мальчик все так же задавал вопросы совету, а не присутствующему в зале директору. – Насколько мне известно, вы не являетесь близким родственником или душеприказчиком. Также вы не упомянуты в завещании Сириуса Ориона Блэка. Таким образом, голос рода Блэк должен принадлежать либо мне – его крестнику, – либо Люциусу Малфою – мужу Нарциссы Блэк. Требую голосования по этому вопросу через месяц. – Месяц? Не сейчас? – Августа Лонгботтом была удивлена сроком. – С чем связан подобный временной промежуток? – Помимо голоса в попечительском совете, я имею голос в Визенгамоте. На ближайшем собрании я потребую и пересмотра дел сорока семи волшебников, попавших в Азкабан без судебной процедуры, и последующего судебного разбирательства с Веритасерумом. Таким образом, может выясниться много новых фактов, и Лорд Блэк может занять свое место в Визенгамоте и попечительском совете. А может и не занять, – мальчик глотнул из стоящего перед ним стакана. – Перед заявлением я дам интервью Пророку, поэтому замять вопрос не удастся. В случае нахождения хотя бы одного невиновного лица, я потребую от Министерства и членов Визенгамота, оставшихся с того времени, нечто большее, чем денежная компенсация. Чего-то, что не позволит подобному произойти вновь. – Ваша точка зрения мне ясна, – чтобы прекратить возникший в зале шум, председатель несколько раз стукнула молоточком по столу. – Какой ваш второй вопрос? – Меня не устраивает уровень образования в школе чародейства и волшебства Хогвартс. Раз уж по независящим от меня причинам я не могу покинуть эту школу, я надеюсь хотя бы получить приемлемый уровень знаний. – Чем тебя не устраивает наше образование, малец?! – с места вскочил один из челнов совета – маленький худенький старичок с длинной завивающейся на конце бородой. – Думаешь, получил голос, и можешь смело менять мир? – Думаю, да, – Гарольд смерил оппонента ленивым взглядом. – Я получил копию учебной программы и могу заявить, что за три года общеобразовательного обучения в школе Китеж я знаю больше, чем нынешние выпускники Хогвартса. По всем предметам. А это показатель. *** После заседания Альбус Дамблдор догнал Гарольда. – Гарольд, зачем ты все это делаешь? – Я не знаю, как вы распланировали эту партию, но ваше место за доской занял я. Вы же в лучшем случае будете тренером, и при любом раскладе – зрителем. И я советую вам не пытаться совать мне палки в колеса, иначе я решу, что вы стоите с другой стороны доски, и моя реакция будет соответствующей.