Цивилизация Ноккеров

На пепелище маленького булыжника в невесомости, который некогда был местом зарождения процветавшей цивилизации, теперь, словно в огромном костре, плясало пламя Бирюзовых огней. В воздухе плясали горькие пылинки, вовсе не звёздные, бездушные. Огромные листья Голубой Жизни больше не переливались под солнцем, а Бездонный Пруд пересох от высокой температуры. От тёмных сердец Кермеров, коими и являлись зелёные звёздочки у них на лбу, слышалось не мерное биение, а, скорее, неприятное шипение. Казалось, что Ноккари больше не будет жить ни под каким предлогом. Но не стоит забывать о маленькой фиолетовой «икринке», которой отдала свою жизнь бедняжка Ноззи, и из которой на свет должно было появиться целых восемь маленьких Ноккерят. Сейчас это малюсенькое «зёрнышко», уже готовое к тому, чтобы выпустить на свет своё живое содержимое, лежало под пеплом, который ещё недавно сверкал под солнцем малиновыми лепесточками Фиксии. Там неродившиеся маленькие Ноккеры не испытывали никакого дискомфорта. Напротив, там они были защищены от ночного холода, который приходил на эту сторону планеты Ноккари, когда Бирюзовых огней не было рядом. К тому же, Кермеры даже не догадывались, что предки тех Ноккеров, чей род они так безжалостно отправили в мир иной, скоро снова окажутся дома. Душой, но не телом. Тела у них будут уже другие. Ведь мала вероятность того, что шарики из звёздной пыли растекутся по поверхности планеты и примут такие же формы, как и тысячи лет назад. Вот и пришло время малышам-Ноккерам увидеть мир, который теперь не был таким приветливым и дружелюбным, как раньше. Фиолетовая «икринка» уже пошла первыми трещинами от давления изнутри, и скоро неоновые ошмётки были разнесены ветром по разным концам планеты. Маленькие полупрозрачные «желейные» комочки утонули в горьком пепле, после чего коснулись погребённой под ним поверхности Ноккари. Почувствовав под собой холодные твёрдые камни, Сферы Жизни инстинктивно сжались. Через некоторое время они снова согрелись под горячими лапами Кермеров, разгуливавших наверху. Бесформенная масса растеклась по гладкой поверхности, и каждый из восьми шариков принял свою форму. Первый стал котёнком с кроличьими ушками, второй — бельчонком с длинными, как у росомахи, когтями, третий — барсучонком с хвостом лисы, четвёртый — щенком с кошачьими глазами, пятый — хомячком с головой змеи, шестой — поросёнком с лапками кролика, седьмой — енотом с изумрудной шёрсткой, восьмой — крысёнком с пушистым хвостиком. От высокой температуры масса становилась всё более густой. Как только тела крошек приобрели устойчивую форму, прохладный космический ветерок, словно дождавшись нужного момента, спустился с неба и окутал маленьких Ноккерят. Звёздная пыль, которая несла в себе души первого и второго поколения Ноккеров, накрыла малышей с головой, после чего словно впиталась в них. Надо сказать, для детёнышей это было необыкновенным ощущением. После этого крошки снова расслабились и некоторое время лежали неподвижно, будто привыкая к миру живых. Хоть знания, полученные в прошлой жизни, так и остались у них в голове, нелегко им было снова почувствовать себя материальными, не призраками. Но скоро их маленькие лапки зашевелились и мягко упёрлись в землю. Веки слабо задрожали и через секунду поднялись, открыв Ноккерятам простор для наблюдений. Первым Ноккерёнком, который встал и отправился на поиски приключений, нырнув в кучку горелой травы, был «хомячок», бывший Нокки, самый смелый и любопытный. За ним последовали «котёнок», «бельчонок», «барсучонок», «щенок», «поросёнок» и «крысёнок», по пути ловя лапками горячие искорки, вылетавшие из-под почерневших листьев, и играя с солнечными зайчиками, которые неизвестно как пробились сюда сквозь толстый слой пепла. Один только «енотик» не последовал за беззаботно гомонящими ребятами. Казалось, только он помнил со времён прошлой жизни, что мир не такой «белый и пушистый», каким кажется на первый взгляд. Что многие опасности, о которых ты и не подозреваешь, замерли прямо над тобой, словно стерегут. Что твоя жизнь может являться для кого-то помехой и поводом для раздражения, висеть в душе, словно приманка на верёвочке. Казалось, только он сам знал правду.