Цивилизация Ноккеров

Намуни, который от шока не мог выговорить и слова, молча бежал за любимой. Его лапы готовы были в любую минуту подкоситься и уронить на размокшую грязь лёгкое, словно пёрышко, тело своего хозяина. Шутка ли, провести на них целый день. Каждый коготок его чувствовал, что ещё пара скачков — и одним когтем у маленького охотника станет меньше. Или даже не одним. Длинные белые хвосты молний со страшной силой впивались в поверхность Ноккари. Казалось, что скоро от малышки останется только космическая пыль. Но напуганного «бельчонка» беспокоило вовсе не это. Его сердце замирало при одном взгляде на горизонт, где одиноко маячил маленький бирюзовый силуэт. — Доченька! Не бойся! Мы бежим за тобой! Мы побежим со скоростью подстёгнутого кролика. Без обид, Кесси. Но девочка-Кермер даже не обернулась. Когда же группа Ноккеров, состоявшая из Нешили, Нелми и Намуни, подбежала к ней, последний нежно взял её за передние лапки и заглянул пушинке в глаза. По-прежнему они оставались такими же тёмными и безрадостными, вот только одно изменение рыжий пушистик всё же заметил — они словно застекленели. Крошечные чёрные зрачки малышки, прежде живые и подвижные, теперь смотрели в одну точку, а ярко-зелёная склера теперь выглядела как лёд. — Кесси! Доченька моя! Умоляю, скажи что-нибудь! Но девочка продолжала молчать. Тогда Немми, шёрстка которого уже слиплась от холодных Небесных Вод, сделал шаг вперёд. — Я понимаю, что с ней происходит. Духи её предков хотят забрать душу крошки к себе. Нахождение в нашем бренном мире лишь портит ей жизнь. Понимайте, как хотите, но Кесси, видимо, считает, что она выше этого. Представление верного опекуна Намуни об этой тихой и скромной малышке вмиг перевернулось с ног на голову. Он понимал, что больше никогда не увидит приёмную дочь живой. Он так хотел крепко обнять её, но мог лишь наблюдать за ней с уважением. Ему нечего было сказать. А что тут было говорить, когда ответы на все вопросы, что всё это время копились в его голове, уже были получены? Кесси — сестра Немли, бывшего Нокки, который когда-то, в далёкой позапрошлой жизни был Бирюзовым огнём. А поскольку тот Кермер, которым был изумрудный «енотик», был предком Карри, он был таким же индивидуальным, как и его потомок. Неудивительно, что Кесси, будучи тем, кто она есть, была так непохожа на остальных Кермеров — безжалостных убийц. И тут Намуни понял — если он не способен удержать милую Кесси, он должен сделать так, чтобы глубоко в его подсознании сохранилось незабываемое воспоминание об этой прелестной крошке. Он понял, ЧТО ИМЕННО он должен сделать. — Кесси! — в сердцах вскрикнул «бельчонок», хоть знал, что девочка-Кермер не слышит его. Все Ноккеры вокруг вздрогнули от неожиданности. — Пожалуйста… Я хочу в последний раз… послушать, как бьётся твоё сердце… Не произнося ни слова, Нешили и Немли наблюдали за тем, как пушистый зверёк осторожно, чтобы не задеть острыми когтями ни единой шерстинки, обнимает дочь за плечи, приседает на задние лапки и прикладывает рыжее ушко к горячей звёздочке на её лбу… Звёздочка отвечает тихим прерывистым шипением, как и положено «сердцам» Бирюзовых огней. Шипит… молчит… снова шипит… и снова молчит. В этих приятных звуках Намуни замечает отдалённое сходство с утренним шипением своей любимой — Нешили, которым она поднимала его на охоту. Сейчас он слышит, как мерно «бьётся» это маленькое «сердце»… но не может поверить в то, что шипение становится всё тише и тише… Вот он уже слышит не отчётливые звуки гибнущего огня, а тонкий писк новорождённого Смерика. Не желая терять самое дорогое для себя существо, «бельчонок» крепко сжимает его в своих объятиях. Но ничего не чувствует. Открывает глаза. И видит пустоту перед собой и белую струйку над головой. Белый парок, медленно кружась игривой змейкой, взмывает ввысь, озаряя серое от непогоды небо ярким белым светом, который тут же гаснет, оставляя после себя лишь маленький след в душе рыжего зверька. *** Ночь. Уже наступили те самые Восемь Часов Спокойствия. Все восемь Ноккеров уже мирно дышат на своих мягких подстилках из мятых листьев Голубой Жизни. Лишь только дыхание маленького «бельчонка» время от времени прерывается тихим стуком Печальных Вод о твёрдую землю. Серая «кошечка» оборачивается, заботливо глядя на него: — Что с тобой, Намуни? — Ты не представляешь, сколько эмоций сейчас теснится во мне. Кажется, не может их столько уместиться в такой маленькой душе. — Не беспокойся, милый. Она ушла за самой собой. — За самой собой? Как это? Что это значит? — Если честно, я сама не знаю. Пара закрывает глаза. А перед ними, словно «солнечное пятнышко», которое обычно плавает перед глазами после долгого взгляда на солнце, сверкает бирюзовая звёздочка.