Солнышко Шоё

Кагеяма сквозь сон чувствует, как кто-то дарит ему тепло, крепко обнимая за талию. И это тепло было таким приятным и родным. Хотелось ощущать его всю жизнь. Он много раз просыпался с Наамой. Она постоянно обнимала его, но его эти объятия душили. — Я так понимаю, настоящие самураи всегда держит катану на готове. Кагеяма хмыкнул, потиравшись носом о плечо Хинаты. — Могу одолжить руку. — Откажусь. — Не хочешь? — Поверь, как только ты полностью восстановишься, почувствуешь, как я хочу тебя. У меня столько приготовлено для тебя. — А ты будешь в костюме, типа я гуглил, и там доминанты все в костюмах были? — Конечно. — О, боже, хочу уже это увидеть. Хината зевнул, и повернулся лицом к Кагеяме. Тот приоткрыл сонные глаза, и растянулся в утренней улыбке. Шоё вновь утонул в синеве этих глаз. Он был готов в каждый день тонуть. До последнего. Хината взял лицо Тобио в свои ладошки, и надавил на щеки, делая из того уточку. — Кагеяма Тобио, он же мой любимый король, поздравляю тебя с днем рождения! После последовал такой мягкий и сладкий поцелуй в губы, что у Тобио мурашки пошли по всему телу то ли от мурлыканья Хинаты, то ли от поцелуя. Кагеяма покрепче сжал рыжика в объятьях. — Спасибо. Хината сладко улыбнулся. Только Кагеяме он дарил такую улыбку. Улыбку полную любви. — Ну и как будем отмечать? Хината почесал затылок. — Ну, мне нельзя больше часа гулять, так что дома. Но погулять все равно надо сходить! Кагеяма откинулся на спину, закрыл глаза, и притянул Шоё к себе поближе. — Хорошо. — Есть идеи куда сходить? — Ммм, в пенсионный фонд? И тут же ему прилетела затрещина в ребра. Прилетела бы. Но Кагеяма был готов к этому. И в последний момент успел поймать маленький кулачек, и тихо рассмеялся. — Эй, я не на много старше тебя! Сейчас договоришься и… Кагеяма посмотрел на своего лисенка. Тот уже успел покраснеть. Это выглядело очень мило. — Ну и? Что будет? — И ничего! Живи пока, тебе повезло, что у тебя сегодня праздник. Все! Пора вставать. Уже практически обед. А у тебя тренировки сегодня нет? — Я отпуск взял. На две недели. Еле отпустили. Игры на носу. — Дак может вернешься на тренировки? Не умру же я тут без тебя. Сам бы справился. — Нет. Врач сказал, что месяц тебе надо помогать с занятиями. Ты для меня важнее, чем волейбол. Хината широко раскрыл глаза, и посмотрел на Кагеяму. — Чего? — Услышать такое от тебя — неожиданно. И приятно. Как самое крутое признание в любви. *** Кагеяма и Хината наконец-таки выбрались из дома. Они решили прогуляться в ближайшем парке. На улице было достаточно холодно. Огромные хлопья снега летели с неба, пытаясь окутать белым цветом каждый клочок земли. Воздух был свеж и колюч. Тобио кутался в теплый синий шарф, подаренный Хинатой. Они остановились на мосту через небольшой ручеёк. Он уже успел покрыться легким слоем льда. Оглянувшись назад, Хината обратил внимание на неглубокие следы от их обуви. Но они быстро пропадали под новым слоем снега. Рядом бегают люди с собаками. К ним подбежал милый песик, и попытался напрыгнуть на Хинату, но Тобио быстро среагировал, встав перед ним. Но собака неожиданно начала рычать на Тобио. Хозяин подбежал к ним, и взял собаку за ошейник. Извиняясь, они ушли. А Хината рассмеялся. -Тобио-куууун, да вы не нравитесь животным. Сделай лицо попроще, а то распугаешь так не только собак, но и людей. Кагеяма взял его за руку, и повел на выход из парка. — Тц, заткнись. Я просто испугался, что она свалит тебя. На них стали обращать внимание окружающие, и Кагеяма отпустил холодную руку Шоё. — У тебя руки ледяные! Где твои перчатки? — Нуу, нету… Кагеяма раздраженно выдохнул, а изо рта вышел горячий пар. Достав из кармана свои черные перчатки, он раздраженно, но очень аккуратно одел их Хинате. Рыжий смущенно отвел взгляд и пробормотал «спасибо». И так гуляли они недолго. На обратном пути решили зайти в магазин и купить продукты. Из магазина они выходили с огромным пакетом продуктов у Кагеямы в руках, и большим ведром фисташкового мороженного в руках Хинаты, которое тот слезно выпросил. *** — Ну и как будем отмечать? Хината, лежа на диване, коварно улыбнулся, будто задумал какую-то шалость. — Мы наденем парные пижамы, закажем пиццу, откроем винишко и пересмотрим Наруто. Хех. Кагеяма смотрел на него и закатил глаза. — Эээээй, тебе не нравится? Я сейчас расенган в тебя запущу. И в подтверждение своих слов, Шоё запустил в брюнета подушку. Она прилетела точно в цель. В лицо. — Я сейчас кому-то этот расенган в жопу засуну! Кагеяма накинул подушку на лицо Хинаты, и пока тот не опомнился, начал щекотать. Кагеяма знал все слабые точки Хинаты. И поэтому не жалел его. А Шоё заливался смехом, пытаясь высвободиться из захвата. Кагеяма целился то в шею, то в бока. А когда начал щекотать под коленками, Шоё завизжал как девчонка, что вызвало приступ смеха у Тобио. — Ээээй, атаки ниже пояса запрещены, придурок! — Я еще не атаковал. Но схватив рыжика за ногу, он атаковал пятки. Хината взвыл. Но его спас звонок в дверь. Они переглянулись. — Ты кого-то ждешь, Хината? Но смотря на лицо Хинаты, он понял, что тот завис, но неожиданно сел. — Точно, совсем про время забыл. Кагеяма помоги пересесть на коляску. Кагеяма взял его на руки, и перенес. Подкатив Хинату к двери, помог открыть. Там стоял курьер с небольшой коробкой. Хината улыбнувшись, принял коробку, и расплатился. Когда курьер ушел, он попросил Кагеяму довезти его до кухни. Выгрузив коробку на стол, он, уперевшись о стол, встал. — Кагеяма, попрошу тебя выйти из кухни нахрен! Давай, вали. Я позову тебя. Кагеяма, закатив в тысячный раз глаза, ушел в комнату. А Хината открыл коробку. Там был небольшой шоколадный торт, покрытый темно-синий глазурью с белыми точками, как ночное небо. Он аккуратно выгрузил его на стол, и достал свечки. Поставив, он их зажег. И аккуратно добрел до соседней стены, чтобы выключить свет. Все готово. — КАГЕЯМААА, welcome to the ко мне быстренько. Брюнет открыл дверь и там и замер. За столом стоял Хината, улыбающийся во все 32 зуба с тортом. — Ну не тупи, а ко мне иди. Давай, давай. Кагеяма на негнущихся ногах подошел к Шоё и сел на стул. Тот, долго не думая, уселся на его коленках. — Мне кажется или Тобио-кун засмущался? Мягко посмеявшись, рыжик приобнял брюнета за шею. — Загадывай желание, и задувай. Он прошептал это прямо в ухо брюнета, вызывая табун мурашек. Кагеяма думал секунд пять и задул свечи. — С днем рождения, Тобио. Я очень люблю тебя. Теперь уже Хината залился краской. Это было прекрасно видно, ведь через окно падал холодный свет от фонарей на улице, освещая большую часть кухни, создавая волшебную атмосферу. Кагеяма не удержался и приник к губам рыжика. Сначала нежно, вкладывая всю благодарность и любовь, после более жадно. Их языки бились в бешенном танце. Голова шла кругом, а дыхание сбилось к чертям. Эти сладкие, мягкие губы сводили с ума Тобио. Повсюду витал запах яблок. Его любимый запах. Он крепче обхватил одной рукой талию, а другой бедро рыжика. Хината оторвался от таких желанных губ, тяжело дыша. — Что же ты загадал? Кагеяма прикусил мочку ушка. — Не скажу, иначе не сбудется. — Так, все, теперь торт! Надо включить свет. Кагеяма встал из-за стола вместе с Хинатой, подхватив его под ягодицы. — Можно меня уже отпустить. — Нет, не отпущу. После этих слов последовал мягкий шлепок по пятой точке Шоё. — Ну-ка, руки держим при себе! — Это уже я буду решать. Присев обратно за стол, брюнет посмотрел на торт. — Он напомнил мне твои глаза. Ну цвет. Такой же красивый. Вот ложка. Пробуй! — Спасибо. Мне очень приятно. Попробовав кусочек торта, Кагеяма почувствовал, как он словно растаял во рту. — Невероятный вкус. Мне нравится. — Я рад. *** Кагеяма и Хината переоделись в парные пижамы. Они, на удивление, были обычными. Только по цветам отличались. У Кагеямы черная, а у Хинаты оранжевая. Ну и, разумеется, Кагеяма просто не мог лишний раз не напомнить Хинате, что тот похож на разговаривающий мандарин. А Хината, разумеется, не мог удержать себя и не дать тому подзатыльник. Они смотрели телевизор и пили вино. Кагеяме было хорошо, как никогда. Вокруг витала комфортная атмосфера. Тобио массировал ступни рыжика, а тот без умолку комментировал каждый шаг героев. Кагеяме хотелось, чтобы так проходил каждый вечер. Он не очень любил праздновать свое день рождение, так как родители постоянно пригашали домой большое количество гостей. А Кагеяма не любил все эти большие сборища. Как съехал от родителей, он перестал как-либо отмечать этот день. Только принимал поздравления по телефону. Да и тем более, единственный человек, с кем он хотел проводить этот день, уехал в Бразилию. Но Хината звонил ему по видеосвязи, и поздравлял. Даже торт ставил перед камерой, и заставлял Кагеяму делать тоже самое. Они болтали всю ночь. И Кагеяме становилось легко на сердце. Каждый раз он загадывал, чтобы Хината в этот день был рядом. Желание наконец-таки сбылось. — Кагеяма. Кагеяма вздрогнул от неожиданности. Даже и не заметил, как задумался. — Да? — Я хочу попробовать. Кагеяма не понял. — Чего попробовать? — Ну, то, что мы практически сделали в больнице. Кагеяма застыл. Ему не послышалось? Он нервно выдохнул. А Хината стал напоминать помидор, а не мандарин. — Эм, ну, а если не получится? Хината опустил голову, и прошептал: — Не попробуем — не узнаем. Кагеяма не верил своим ушам. Нет, он безумно хотел этого, но ему было страшно. А если Хинате не понравится? Или будет больно? Что тогда? Правильно ли он сделает, если согласится попробовать. Хотя в прошлый раз, в больнице, вроде все было нормально. Может это алкоголь так на него подействовал. Кагеяма метался между желанием и страхом сделать что-нибудь не так. — Хорошо… Только попробуем без проникновения. Хината покраснел еще больше, но позволил Кагеяме взять себя на руки. Они отправились в спальню. Кагеяма аккуратно положил Хинату на кровать, как самое дорогое, что у него есть, и навис над ним. Проведя рукой от шеи до живота, Кагеяма почувствовал, как быстро стучит сердце Хинаты. Боится? Переживает? Он склонился ниже, и провел языком по ушку. Хината сдавленно выдохнул, а брюнет опустился ниже. Охватывая шею и подбородок, Кагеяма касался губами каждого миллиметра. Не удержав себя, он оставил небольшую метку в основании шеи, подняв голову, он лизнул нижнюю губу, и почувствовал на своих волосах теплую ладошку рыжика. Тот сжал в руке черные волосы, надавливая на голову, дабы углубить поцелуй. А Кагеяма и не возражал. Открыв глаза, он наблюдал прекраснейшую картину. Возбужденный Хината — это нечто. Искусанные мокрые губы, веснушки, красный носик и щечки. У него даже плечи покраснели. Кагеяме нравилась эта картина. Хотелось запечатлеть в памяти ее на всю оставшуюся жизнь. Кагеяма потянул руки, чтобы расстегнуть верх пижамы. Откинув ее куда подальше, брюнет прошел руками по горячему телу. Его словно током прошибло. Проведя пальцами по каждому ребру, он обратил внимание, как тело Хинаты слабо дергается от прикосновения. Тобио провел указательным пальцем по губам лисенка, и проник им во внутрь. Надавливая на язык, он ощущал, как там горячо. У него начала кружиться голова от этих ощущений, а внизу живота уже давно проснулось возбуждение. Ощущения были настолько острыми. Это все из-за алкоголя? Хината смотрел на Кагеяму полуприкрытыми глазами. Его реснички трепетали, а язык обвивал палец брюнета. Кагеяма наконец вытащи палец, и поднес его к правому соску. Аккуратно проведя по нему, он ощутил, как тот встал. Изо рта Хинаты вышел слабый стон. И он сразу же прикусил губу, чтобы сдержать эти звуки. Кагеяме это не понравилось. Он припал к соску губами, всасывая и тут же прикусывая его. — Не сдерживай свои стоны, Шоё. Я хочу слышать все. Перейдя на второй, он провел языком верх-вниз, прикусив. После начал постепенно спускаться вниз, оставляя засосы на белоснежной коже. Когда губы Кагеямы оказали на животе, Хината резко выдохнул, напрягаясь. Кагеяма начал интенсивнее обводить языком еле заметные кубики пресса. Оказавшись внизу, он одним движением внял с Шоё штаны с нижним бельем. — Шоё, хватит еще больше краснеть, меня это заводит. Голос Кагеямы звучал хрипло. Хинату передернуло от его звучание. Как же возбуждающе. Кагеяма встал с кровати, и подошел к шкафу. Хината немного растерялся. Открыв дверцу, Кагеяма достал все необходимое, и вернулся обратно. От увиденного у Хинаты широко раскрылись глаза. — Лисенок. Ты мне доверяешь? — Д-да… — Отлично, ничего не бойся. Я не сделаю тебе больно. Кагеяма снял с себя верх пижамы. Хината начал жадно рассматривать представшую перед ним картину. Невероятное тело. Бархатная кожа. Идеальный пресс. Сильные руки. Опустив глаза вниз, он увидел нечто огромное выпирающие из-под штанов. А когда поднял глаза вверх, то увидел этот страстный, пожирающий взгляд. Хината не мог поверить, что это все из-за него. Но полюбоваться ему не дали. Ему на глаза легла мягкая шелковая ткань. Стало темно. Он чувствовал Кагеяму рядом, но не понимал, что тот делает. А когда его руки подняли вверх, он почувствовал, как его руки сковывает холодное железо. Наручники. Кагеяма приковал его руки к изголовью кровати. — Т-тобио… — Шшш, все хорошо, я рядом. Хината стал нервно дышать. Он чувствовал, как вес Кагеямы переместился вниз. Он сел между ног Хинаты, немного разведя их. Он поднял правую ногу, и поцеловал выступающую косточку. Хината дернулся. Кагеяма начал целовать пальчики, тут же облизывая их. — Фетишист. — Лисенок, у меня фетиш только на твое тело. Кагеяма поцеловал колено, опускаясь к бедрам. Когда Хината почувствовал там горячие дыхание, непроизвольно вскрикнул. Кагеяме нравилась такая реакция. Он начал целовать внутреннюю часть бедра, покусывая, и всасывая кожу, чтобы оставить побольше следов. А Хината извивался. И стонал. Уже не сдерживаясь. А когда Кагеяма провел языком по всей длине, чуть ли не кончил. Но тут Хината почувствовал, как склизкий холодный палец Кагеямы проводит в том самом месте. — Т-ты же с-сказал, что без проникновения. — Я и не собираюсь тебе вставлять, просто хочу доставить тебе незабываемое удовольствие кое-как по-другому. Тебе понравится. — Но… — Не капризничай. Голос Кагеямы звучал властно. Это будоражило. Хината почувствовал, как в него проник палец. Но эти ощущения были не новыми, ведь он уже делал себе так. Но все равно невероятно приятно. Ведь это делал сам Кагеяма Тобио черт возьми. Но Кагеяма убрал палец, и Хината почувствовал, как в него вошло что-то другое. Холодное. — Что это? — Тихо. Но когда это «что-то» завибрировало внутри, Хината был готов отправится на тот свет. Его добил Кагеяма, который взял член целиком в рот. Хинату накрыло ощущением экстаза и эйфории. Было слишком хорошо. Ему казалось, что он вот-вот умрет от блаженства. Кагеяма сжимал его ягодицы. Завтра точно будут синяки. Но это все завтра. Сейчас Хинату волновал только вибратор внутри и горячий рот Кагеямы. Брюнет водил языком вверх-вниз, всасывая головку, как будто дразнил его. А Хината таял. Как же он хотел схватить руками за волосы, и засадить поглубже. Он дергал руками, но наручники впивались в кожу. И там походу тоже будут синяки. Вся комната наполнилась непристойными звуками. Стонами Хинаты, вибрацией и пошлым причмокиванием Кагеямы. Хината был уже на грани. Но Кагеяма продолжал засаживать член Хинаты себе в горло. Как же ему нравился вкус Хинаты. — Я с-сейчас…конч. Но Кагеяма не останавливался. Он наоборот сделал вибрацию сильнее, и заглотил член поглубже. Хината больше не мог терпеть. Это было слишком. — Т-тобио… Кагеяма почувствовал, как вязкая, горячая жидкость стекала по горлу. Он сглотнул, и поднял взгляд на Хинату. Он был готов кончить от одного вида. Растерзанный и покусанный лисенок лежал, а его грудь часто вздымалась. В глазах мигали звезды. Ноги дрожали. Кагеяма достал вибратор. После подполз к Хинате повыше, и поцеловал. Нежно и ласково. Трепетно и чувственно. Достав ключ, он снял наручники. Растерев руки своему рыжику, он поцеловал каждый пальчик. Тот продолжал тяжело дышать. И молчать. Кагеяма даже слегка напрягся. Он переборщил? Сняв с глаз повязку, он увидел слезы. Это его очень напугало. — Шоё, все хорошо? Тебе больно? Ты плачешь… — Заткнись. Руки Хинаты тряслись. Он приоткрыл глаза, и вымученно улыбнулся. — Это было нечто. У меня до сих пор звездочки в глазах мерцают. Ты нечто. — Тебе понравилось? — Спрашиваешь еще. Я думал, что откинусь. Слишком хорошо. Не могу двигаться. Кагеяма расслабленно рассмеялся. — На это и был расчет. Хината поднял трясущуюся руку, и положил на щеку Кагеямы. Кагеяма накрыл ее своей, и поцеловал. — А как же ты? — Так и должно быть. Сегодня я хотел сделать это только для тебя. — Но это же больно… — Это приятная боль. Думаю, ты сейчас отключишься. Кагеяма нежно улыбнулся и поцеловал Шоё в лоб. Он сходил в ванную комнату за мокрой тряпкой. Протер Хинату, надел пижаму, и уложил под одеяло. А сам отправился под холодный душ, дабы успокоиться. Когда вернулся, лисенок уже спал. Он лег рядом, обняв рыжика со спины. — Это был самый лучший день рождения в мой жизни. Поцеловав его в макушку, Кагеяма быстро уснул.