you?

юнги — староста пуффендуя, невозможно влюблённый в книги по травологии и зельеварению. чимин же — задиристый ученик слизерина, славящийся отменной игрой в квиддич. по неясным причинам враждовать они начали ещё на первом курсе, когда юнги потерял своего мышонка, а нашёл его чимин в своей кровати поздней ночью. он громко ругался, безжалостно швырнул зверька в лицо пуффендуйца и затаил обиду, которую вскоре стал выплёскивать в виде обидных слов и действий. если юнги питал любовь к ботанике, то страстью пака стала трансфигурация, которую он научился применять на самом себе и стал полноценным анимагом: обращаясь змеем, он часто пугал юнги, что вечно сидел в библиотеке за книжками. — перестань, пак! — староста замахнулся каштановой палочкой, ожидая, когда тот примет естественный облик, — обернись сейчас же! — чимин, словно готовясь напасть, стал кружить вокруг него, высовывая длинный раздвоенный язык и шипя тихо, — остолбеней! — змей оказался отброшен мощным потоком магии и парализован. юнги, схватив оставшиеся книги, быстро удалился из библиотеки и пошёл на вечернее собрание старост. *** в общем зале уже собрались все, кроме учителя, и тихо переговаривались, обсуждая итоги недели каждого факультета. близился конец учебного года. юнги улыбнулся мягко, здороваясь со старостами. — слизерин выходит на первое место в этом году, — похвалился марк, — осталось выиграть квиддич, и нас уже не догнать. наконец-то справедливость на нашей стороне. — если бы те дураки с шестого курса не пошутили над профессором бринс, у вас был бы шанс, — хмыкнула элора, — когтевран вполне заслуженно был лучшим факультетом в прошлом году. мы показали хорошие результаты. — и у всех вас будет шанс выйти на финишную прямую уже послезавтра, — юнги обернулся, услышав посторонний голос, — в пятницу мы проведём квиддич, — преподаватель полёта, ким намджун, был несколько встревожен, — один из охотников пуффендуя, — он посмотрел на юнги, — находится в лазарете, так что каждой команде придётся убрать одного игрока. предупредите свои факультеты, пусть начнут тренироваться. от этой игры будут зависеть ваши итоговые очки. юнги всей душой ненавидел квиддич только из-за пак чимина, возомнившего себя королём этой игры. он ждал пятницы, чтобы очень грубо отомстить ему за все обиды и опозорить перед всей школой. *** — эй, мин юнги! что ты себе позволяешь? — по дороге до гостиной пуффендуя он снова столкнулся с этим задирой. чимин вжал его в стену, злостно рыча, — не смей больше поднимать на меня свою палочку, иначе пожалеешь. — пошёл ты, придурок, — юнги оттолкнул его, — не забывай, что я староста и могу повлиять на тебя. хочешь быть снятым с игры в эту пятницу? я позабочусь об этом, — мин, нахмуренный, прижал взятые в библиотеке книжки поближе и ушёл, оставив пыхтящего от негодования слизеринца в коридоре. он закрылся в гостиной и выдохнул, стараясь успокоить своё бушующее сердце. страшнее этой глупой вражды с чимином только то, что этот заносчивый змей ужасно нравился юнги. милому, ответственному старосте, любящему книжки по травологии, зельям и фантастическим существам нравился дурацкий выскочка-анимаг, который всей душой ненавидел его. юнги поджал губы от обиды и, поздоровавшись со студентами в гостиной, ушёл в свою спальню, где провёл целый вечер в раздумьях, может ли он понравиться чимину и как отомстить ему за все гадости. идея появилась в его голове неожиданно, вернее, план мести оказался совмещён с планом по покорению сердца слизеринца. *** вечер пятницы был шумным, полным споров и глупых ставок, а юнги был доволен своим ужасным планом, но был тихим, как и всегда, с книжками в руках и палочкой в кармане плаща. на стадионе он не показывался, прятался под трибуной, ожидая выхода зазнайки-пака. в один момент стало очень шумно, юнги отчётливо слышал выкрики имени чимина и готовил свою каштановую палочку, чтобы совершить пакость. мин рассматривал свой объект ненависти и воздыхания, хотя чужие ноги и длинные плащи мешали ему, он просунул палочку в отверстие между скамейками и полом и взмахнул ей в тот самый момент, когда чимин готовился словить мяч. — ваддивази! — максимально тихо выкрикнул он, глядя на бладжер и зажмурился, прикрыв ладонью рот. будет очень плохо, если его услышали. зрители охнули, когда железный мяч, отбитый загонщиком гриффиндора вверх, изменил свою траекторию и полетел через всё поле прямо в чимина, совершенно не ожидавшего столкновения. мяч-вышибала сбил пака с метлы в один миг, ударив в бок, и юнги честно испугался за него, услышав шокированные выкрики. перед тем, как убежать в лазарет, он увидел, как падающего охотника замедлили, смягчив его удар с землёй. игра была закончена в пользу гриффиндора, и следующий этап, определяющий победителя года, был перенесён на другой день. юнги содрал корочки на губах, подглядывая за профессором кимом и медсестрой; чимин часто вздыхал и поскуливал, пережимая правую руку, но в тот же момент он был рад, что железный мяч сломал только её. — кости срастутся быстро, но ощутимо. уже в понедельник вернёшься в гостиную и приступишь к занятиям, — мадам манон была как всегда строга, будто совершенно не желала возиться с учениками. — когда он сможет играть? — не удержался профессор. женщина отмахнулась от него, мол, спроси что попроще, и указала на дверь, очевидно ожидая, когда посторонний покинет лазарет. юнги притаился, но всё равно был замечен учителем, который покачал головой неодобрительно, будто знал больше положенного. — все свои действия, юнги, стоит как следует обдумывать, — он вздохнул, — я думаю, вы сможете подружиться. мин кивнул, опустил голову максимально и стал ждать, пока мужчина не пойдёт дальше. он так и не понял, о чём именно было известно намджуну: его чувства к чимину или нападение на него во время матча. было стыдно. через пятнадцать минут мадам манон вышла из лазарета, но теперь мин спрятался получше и затих, ожидая, когда звук её шагов растворится в воздухе. он приоткрыл тихонько скрипучую дверь и быстро проник внутрь, столкнувшись сразу с двумя недоуменными лицами: мин совсем забыл, что в лазарете лежит ещё и охотник его факультета. — хосок! — вырвалось совершенно случайно, — я решил проведать тебя. прости, что так долго не заходил, — он улыбнулся искренне, но с мыслью, что пришёл не к нему. чон улыбнулся в ответ, подвинувшись на кушетке так, чтобы староста смог присесть, и сразу же стал рассказывать о своих делах и о том, как скучно проводить здесь дни. чимин нахмурился, фыркнул себе под нос и отвернулся, сделав вид, что лёг спать. уже поздно вечером, сидя в своей спальне, юнги думал о том, что у него осталось совсем мало времени на то, чтобы навестить чимина в лазарете. и ещё меньше времени на то, чтобы подружиться. *** юнги тяжело вздыхает, сидя за ужином в общем зале. ребята шумно переговаривались, шутили и с интересом разглядывали присланные от родителей посылки и письма, то и дело пихая мина локтем в бок, чтобы тот оторвался от жаренного цыплёнка на тарелке. — эй, отнесёшь паку? всё равно пойдёшь к хосоку. он поднимает глаза на ученика слизерина. кажется, это был питер, но юнги не был в этом уверен; он посмотрел на протянутое письмо и подумал, что это какой-то подарок судьбы. — конечно. у него появился маленький шанс начать общение, и упускать его он не собирается. чимин пожалеет, что измывался, точно пожалеет. после трапезы, откуда он стащил несколько лакричных конфет, мин пошёл в лазарет, запихнув в карман переданное письмо. нужно всего-то проявить дружелюбие и угостить ребят, а в частности чимина. — юнги, ты пришёл! — хосок счастливо помахал ему рукой, — меня выписывают завтра, представляешь? уже здоров. — отличные новости! я к вам обоим не с пустыми руками, — чимин покосился на него, приподняв бровь, — парень с твоего факультета попросил передать. и конфеты… от меня. — заколдованные небось, — фыркнул пак, выхватив из рук сладости и бумагу, — это от дяди. хосок весело похихикал про себя и протянул ладони, когда юнги подошёл и к нему. — они лакричные, — мин несмело улыбнулся, — а когда выпишут тебя? — он оглянулся на чимина, хмуро читающего письмо, — всё нормально? — ага, — парень смял бумагу, — я уже в порядке, так что сегодня буду спать на своей кровати, — он замолчал, будто задумался о чём-то, а юнги за рукав дёрнул хосок, которому явно хотелось о чём-нибудь поговорить. — ты дашь мне свои конспекты и свитки, чтобы я выучил темы? я пропустил уроки защиты, профессор аббот просто убьёт меня! — она не такая уж и стерва, как все говорят. — конечно, ты же у нас любимчик учителей. юнги вскинул брови, пока хосок подбирал с пола челюсть. слизеринец впервые принял участие в их разговоре, пусть в очередной раз это был глупый сарказм и некая злоба. мину было приятно, что его замечают. — ты тоже мог им быть, но вместо этого кричишь на каждом углу о квиддиче, — он хмыкнул и улыбнулся. — квиддич, между прочим, классная игра, которая даёт много возможностей! — хосок задумчиво стал жевать очередную лакричную конфету, — например… — пропустить неделю занятий из-за травм? — и это тоже! чимин лишь согласился, сказав, что это – большие выходные, и не стал больше ничего говорить. позже зашла мадам манон, которая сразу же выгнала мина из лазарета, а пака отправила в гостиную слизерина. воодушевлённый коротким разговором юнги поджидал его там, нервно измеряя шагами коридор и бормоча про себя глупости. — ты что, потерялся, мин? — чимин в очередной раз был максимально невежлив, — иди в своё крыло, пуффендуец. — я староста, могу ходить там, где захочу. и твоего разрешения я не спрашивал, — мин сложил руки на груди, — и вообще-то… я тебя жду. — влюбился, мышонок? — слизеринец хохотнул нервно и незаметно обтёр влажные ладони о свою накидку, — в лазарете постоянно сидел, на разговор выводил, конфеты притащил… — да? да, думаю, давно, — юноша нахмурился, — это я скинул тебя с метлы на матче. хотел проучить. — тебя явно никто не учил ухаживать, раз ты решил меня убить за пару шуток. — пару шуток? ты издевался надо мной столько лет! — мин вспыхнул от злости, грубо толкнул парня в грудь и попытался уйти, как и всегда, но был остановлен слицеринцем, — чего тебе? — сходим на свидание в хогсмид? зимой там красиво. юнги кивнул неловко и всё же сбежал, а в понедельник получил прилетевшую в затылок записку на уроке прорицания: «я зайду за тобой после пяти».