Испытание повседневностью

Изысканные витражи отбрасывали на воду разноцветные блики. Крошечные стекляшки складывались в прекрасных русалок и диковинных рыб. Крисании показалось, что каждый раз, когда она отводила взгляд, сюжет на окнах менялся. Почти все помещение занимала огромная ниша, заполненная водой, куда от входа вели мраморные ступени и терялись в глубине. Как только они с Рейстлином вошли, в углах зала вспыхнули каменные печи, источая приятное тепло и едва уловимый запах благовоний. Впервые за долгие годы Рейстлин вспомнил маленькую теплую баньку в Утехе, где они с Карамоном мылись в детстве. Роскошь и редкая дорогая магия, очевидно, впечатляли Крисанию, но ему вдруг остро захотело оказаться с ней наедине в более камерном интимном месте. Рейстлин так давно пытался выжечь память обо всем, связанным с детством и юностью, что упустил из виду некоторые интересные мелочи. Раньше нескончаемые приглашения Карамона погостить неделю или две у них с Тикой представлялись ему настоящим кошмаром, но с появлением жены такая идея могла бы заиграть новыми красками. А пока - его выход! Рейстлин уже начинал ревновать, подмечая, с каким восторгом Крисания любуется игрушками Даламара. Из-за его неуемной тяги к прекрасному вся Башня оказалась завалена разного рода волшебными безделушками, а Рейстлин даже не обращал внимания. Кристалл на посохе засиял, и витражи на окнах стали медленно затемняться, погружая купальню во мрак. Крисания испуганно придвинулась, а в следующий момент потолок заполнили звезды, в точности повторяя полуночный небесный свод. - Рейстлин! Это просто чудо! – Крисания прижала руки к груди, любуясь волшебством, сотворенным лично для нее. – Это… как свадебный подарок! - Чудо - это то, что ты сейчас здесь. Рейстлин сбросил мокасины из мягкой замши, которые успешно заменили домашнюю обувь, и попробовал воду босой ступней. – Уже комфортно, можешь наслаждаться. Если станет холодно, тебе нужно просто мысленно приказать, и печи послушаются. Я расширил границы бытовой магии, ведь теперь ты ее хозяйка. - Давай разделим это удовольствие вместе? – предложила Крисания, взяв его за руку. – Представим, что сейчас ночь, и мы на том прекрасном побережье, которое видно из твоей лаборатории. Рейстлину понравилась мысль провести с ней время на песчаном пляже при свете луны, но он не мог позволить им так рисковать. Побережье – это не поляна в далекой глуши, потребуется гораздо больше заклинаний, но даже они не смогут обеспечить полную безопасность. За Башней и окрестностями наверняка неустанно кто-то следил, ожидая, когда он потеряет бдительность. Палантасская Башня всегда представляла собой лакомый кусочек для любого амбициозного колдуна. Жаль, но они в самом деле могли насладиться доступным. - В таком случае, не обещаю, что тебе не придется мыться повторно, - вполголоса отозвался Рейстлин, массируя плечи стоящей перед ним Крисании. Она никак не могла насмотреться на звезды. - Кажется, воды здесь достаточно, - она склонила голову. – Жаль, в наших краях не восходит созвездие Паладайна. Рейстлин тоже поднял глаза. Это были здешние, знакомые им обоим звезды Палантаса, но, возможно, для Крисании было бы интересней увидеть небо других континентов? - Я могу навести подобные чары в любой комнате, если захочешь. - Это удивительно – наблюдать за передвижениями светил, искать по картам созвездия… За время путешествия у меня было мало времени, чтобы внимательно изучить их, - она смотрела вдаль расфокусированным взглядом. - Однажды мне захочется вернуться туда. В Истар. Знаю, все станет по-другому, но небо не успеет поменяться за столь короткий срок. - И это будет. Дай время людям залечить раны. Для тебя там сейчас слишком опасно, к тому же, большинство все равно не примет твоей помощи. - Понимаю... И теперь мое место – рядом с тобой. Крисания медленно коснулась его туники и потянула вверх. Рейстлин послушно поднял руки, наслаждаясь неизведанным ощущением от того, что его раздевает женщина. Стайка мурашек пробежала вдоль позвоночника. Дыхание сбилось, когда Крисания опустилась на колени, чтобы развязать тесьму на брюках и спустить их к щиколоткам. Действия напоминали ритуал, словно она вновь была жрицей и смиренно ублажала лелеемое ей божество. Оказывается, чтобы прочувствовать подобное, не обязательно завоевывать Пьедестал Богов. Рейстлин переступил через брюки, позволив жене сложить их и отодвинуть поближе к двери. Опустив голову, он любовался ей, сидящей перед ним с лучистыми глазами, в которых угадывались звезды. Крисания не могла не заметить, что ее губы были совсем рядом с его обнаженной плотью, но намеренно игнорировала это, заставляя теряться в сладких догадках, что же она сделает в следующую минуту. Мог ли он представить себе такое, когда в последний раз был здесь? Безуспешные попытки прогреть грудь приносили облегчение, пусть и недолгое. Кашляя и сплевывая кровь, Рейстлин жадно ловил моменты, когда боль утихала. Во время приступов даже одежда становилась суровым испытанием, но он ни разу не просил Даламара о помощи, тратя последние силы, чтобы натянуть рубашку на мокрое тело и дотащиться до постели. Любовь и обожание Крисании прогнали болезненные воспоминания. От нее исходили волны эротического магнетизма, который вкупе с благовониями и теплым паром дурманил голову. Хотя, возможно, Рейстлин просто перестал нагнетать. Он нагнулся, подобрал ситцевые юбки платья, сложившиеся синей лужицей вокруг Крисании, и легко высвободил ее из него. Рейстлин присел на корточки, их колени едва соприкасались, открывая новые грани интимности. Он взял лицо жены в ладони, поглаживая скулы большими пальцами. Крисания блаженно улыбалась, прикрыв глаза. Поцелуй, о котором она мечтала все утро, получился до невозможности нежным и медленным. Казалось, Рейстлин не пытался с помощью него распалить желание. Все, что у него пока не получалось ей сказать, было вложено в это крошечное проявление любви. Его язык не приникал глубоко, он трепетно обводил контуры рта, задерживаясь в уголках, а потом сменялся теплыми влажными губами и горячим дыханием. Рейстлин целовал ее множество раз, но впервые Крисания познала такую глубину погружения и слияния. Долго сдерживаемое желание диктовало свои условия, но обретя все время мира, они могли больше не торопиться и открывать новое в простом. Однако стоило ее языку коснуться его губ в ответ, Рейстлин простонал и прижал ее к себе, целуя по-настоящему, пока плиты пола не начали впиваться в колени. Они поднялись и, взявшись за руки, начали спускаться по ступеням. Крисания остановилась, когда теплая вода была им по грудь, и начала чувственно скользить по телу мужа. Рейстлин не заметил, как повернулся к ней спиной и с наслаждением откинул голову на плечо, позволяя ласковым рукам обмывать его тело. Крисания приметила в нише неподалеку брусочки лимонного мыла. Устроив Рейстлина полулежать на ступенях повыше, она принялась промывать седые пряди, расслабляюще массируя голову. Ее действия создавали небольшие волны, которые набегали Рейстлину на грудь и живот, приятно согревая и возбуждая одновременно. - Еще немного и ты заставишь меня поверить, что я таки стал богом, - язык заплетался, и Рейстлин не сильно за ним следил. – Не хватает только твоего прекрасного тела в моих руках. Крисания улыбнулась и перекинула через него ногу, встав на колени к нему спиной. Ее бедра удобно устроились внизу живота. Рейстлин вел по изгибу талии, стараясь дотянуться до груди, однако это было не просто. Крисания почти легла на его вытянутые ноги, ласково промывая пальцы и ступни. В первый момент он отдернулся, как если бы испугался щекотки, но потом успокоился, разрешая. Она возбуждающе дразнила между пальцами, умело разминала мышцы и сухожилия. Кажется, до этого Рейстлин не подозревал, как сильно устали его ноги за всю предыдущую жизнь. - Если бы ты знала, какой вид у меня отсюда. Крисания обернулась, уверенная, что он говорит о звездном потолке, но Рейстлин сосредоточенно водил вверх-вниз по ее обнаженной спине, очерчивал мягкие ягодицы. Она встретилась с ним глазами, но не опустила их в смущении, как раньше, а продолжала смотреть, еще больше наполняя момент чувствами. Крисания ощущала животом, что он хочет ее, но Рейстлин так мило постанывал, когда она ласкала его ноги, создавая новую степень доверия между ними. Наверное, она поддавалась к нему слишком ощутимо, потому что Рейстлин мягко взял ее за бедра и, не разворачивая к себе, попросил приподняться. Она не успела задать вопрос, как он очень плавно опустил ее на себя, одарив обоих удовольствием от первого проникновения. Рейстлин чуть подтянул колени, чтобы она могла двигаться и, одновременно, продолжить массаж, если пожелает. Руки Крисании, застигнутой наслаждением, едва скользили по его ногам, но даже эти легкие прикосновения многократно усилили ощущения. Чувственные и свободные стоны Рейстлина отзывались внутри Крисании счастьем и удовольствием. Она очень старалась не забывать о массаже, однако новая поза практически полностью завладела ее вниманием. Теперь его плоть скользила внутри под другим углом, оживляя найденное прошлой ночью новое чуткое место. И как будто ей было мало, руки Рейстлина добрались до груди, не оставляя сил сопротивляться страсти. Ублаженная Крисания то и дело всхлипывала, без сил опустившись на колени мужа. Рейстлин тяжело дышал, пытаясь прийти в себя. Он притянул Крисанию, перебирая мокрые волосы и целуя раскрасневшееся лицо. - Что ты же со мной делаешь… Он словно впитывал реальность через кожу, каждой клеточкой чувствуя себя невероятно живым, сильным и любимым. - Я… я просто хотела отвлечь тебя от грустных мыслей. Она хотела доказать, что он не пожалеет об их союзе, это было очевидным. Жаль, Крисания не знала о своем главном достижении. Она заставила его поверить, что любовь – это жизнь.