Испытание повседневностью

Крисания сочла доводы Рейстлина разумными и согласилась пока что оставаться дома, а также здорово помогла с составлением плана действий. Постоянное присутствие Рейстлина в крепости уже не требовалось, поэтому он все чаще работал в Башне, встречаясь с мастерами несколько раз в неделю, чтобы обсудить итоги. Согласия обучать Раду Рейстлин пока не дал, но заверил, что освоить магическое искусство на приемлемом уровне ей точно под силу. Остальное будет зависеть от ее упорства и магического резерва. Они решили, что полгода – достаточные срок, чтобы определиться с ее дальнейшим обучением, а пока ей было необходимо прочесть внушительное количество книг и начать отрабатывать самые простые заклинания. После каждого собрания Рейстлин уделял ей несколько часов, чтобы ответить на вопросы по прочитанному и оценить, насколько она продвинулась в упражнениях. Рада больше не возвращалась к разговору о чувствах и перестала смущать его долгими взглядами. Она была полностью сосредоточена на занятиях, и Рейстлин уже подумывал все-таки взяться за нее самому. Крисания же успела побывать в родном городе. К ее огромной радости, там мало что изменилось, и храм Паладайна стоял на прежнем месте во всей красе. Она не посмела зайти, любуясь издалека. Скорей всего, горожанам не сильно понравилось, что она променяла служение на брак с темным колдуном, но Рейстлин был слишком опасен и могущественен, чтобы кто-то посмел открыто выказать ей неуважение. К тому же, она все еще была умелой целительницей и знающей травницей. Сначала люди сторонились ее, боясь навлечь на себя гнев Рейстлина, но обаянию и открытости Крисании было сложно противостоять. Постепенно они привыкли к ее новому положению и даже начали обращаться за помощью. Некоторые богатые горожане специально предлагали Крисании чересчур щедрую плату, желая таким образом угодить влиятельному колдуну. Участие в подобных интригах претило Крисании, и она соглашалась лишь на малую долю, которую считала справедливой. Ей очень хотелось доказать себе, что она способна выжить в этом мире без богатых родственников, милости Паладайна или протекции мужа. Результаты намекали, что ей было, чем гордиться. В ее новой жизни Крисании особенно полюбились прогулки, наполненные неторопливой беседой. Рейстлин выбирал для этого уединенные тропинки в холмах над крутым берегом залива или негустые рощицы, подернутые красками осени. Несколько раз они все-таки побывали вместе в Палантасе и заглянули в ту самую таверну с красивым видом. Именно там Крисания приметила, что муж отдает предпочтение дарам моря. Памятуя обещание, она договорилась с горожанами об оплате еды, и с энтузиазмом погрузилась в удивительный мир кулинарии. Рейстлину нравилась необычная изысканная кухня, хотя тот их первый хлеб с кашей он вряд ли когда-то смог бы забыть… Даламар в совершенстве владел бытовой магией (и не удивительно, ведь он начинал именно с нее, а Рейстлин требовал от учеников безупречности в каждом заклинании), но в те времена, когда все внутренности постоянно болели, Рейстлин не мог по достоинству оценить вкус. Теперь же удовольствие от пищи было многогранным. Во-первых, у Крисании в самом деле получалось отлично. Заметив, что Рейстлин с большим энтузиазмом ест что-то экзотическое, она с каждым днем пробовала более сложные рецепты. Близость моря, свободное время и отсутствие нужды разворачивали перед ней интересные перспективы. Во-вторых, совместная трапеза была лишним поводом увидеться и побеседовать с женой, расслабиться и отдохнуть от мыслей. Оправившись от тягот военного времени, Крисания ожила и посвежела. Иногда она забывалась и начинала рассказывать какие-то забавные случаи из жизни в храме. Рейстлину это было мало интересно, но такой она нравилась ему даже больше. Однажды вечером, на исходе сентября, Крисания работала над особенно сложным лекарством от детской хвори. Рейстлин заметил это и поинтересовался, не проще ли было бы использовать в подобном случае жреческий дар. Она изумленно подняла на него глаза. - Рейстлин, так ты ничего не заметил? Крисания отложила тонкий ножичек и недорезанные корешки, встала из-за стола и подошла совсем близко. Она выглядела такой же, как всегда. - Я уже не жрица и больше не владею исцеляющей силой. Рейстлин сосредоточился… и ничего не почувствовал. Видимо, дар угасал постепенно, потому что, засыпая в ее объятиях, Рейстлин улавливал его сияние вместе с теплом и любимым запахом. - Как он посмел?! – злоба исказила его лицо. – Паладайн поклялся, что ничего тебе не сделает, а теперь это! - Нет-нет, Рейстлин, ты просто не знаешь, все не так. Паладайн не одобряет, когда ему присягают против воли. В отличие от других храмов, к нам нельзя привести младшего сына только из-за того, что ему не хватило земли в наследство. Это должен быть осознанный выбор. Точно также, Паладайн не препятствует желающим оставить служение. Правда, такое случается крайне редко, потому что это навсегда отрезает путь назад. Навыки и знания остаются, но не божественное исцеление. Связь разрывается, и это становится физически невозможным. На самом деле, мой дар должен был исчезнуть на следующее утро после того как… - После того, как ты оказалась в моей постели? - Понимание обрушилось на Рейстлина с силой каменного обвала. - И ты знала об этом, когда пришла ко мне? Крисания истолковала ужас в его словах по-своему. - Ну… да. Но это не должно было помешать нам открыть Врата. Паладайн милосерден к земной любви и не стал бы отрекаться от меня только из-за этого, как внезапно сделала Такхизис в случае с тобой. Он же знал, знал, что жрецов Паладайна не просто так называют его «праведными детьми»! Крисания говорила ему, что девственность - одно из главных условий служения. В ту ночь она была его капризом. Он и подумать не мог, что запросил с нее такую цену! Если бы за ее любовь пришлось отказаться от магии, что бы он выбрал? - Ты сознательно променяла дар и будущее на ночь со мной? Он дышал так тяжело, что Крисания забеспокоилась. Она никогда не видела на лице Рейстлина столько эмоций сразу и не могла взять в толк, что же его так поразило. - В любой момент ты могла отказаться от моей безумной затеи, потребовать вернуть тебя в Палантас и преспокойно влиться в ряды Братства. - А, вот ты о чем… Не уверена, что именно в тот вечер я мыслила так уж связно… Все было как во сне… Рейстлин сглотнул, вспоминая, как в ту ночь был близок к тому, чтобы просто заставить ее отдаться ему. Но эту черту он не перешел. - Ты впервые не отталкивал меня, а утром нас ждала Бездна. Я думала, что другого шанса испытать это с тем, кого я люблю, может не быть… Он отвернулся, не в силах смотреть в эти чистые глаза. – Но за время похода я, разумеется, много думала о своей жизни и нашем плане. В юности церковь Паладайна стала для меня первой возвышенной целью. Потом все мои чаяния были сосредоточены на том, чтобы заставить тебя обратиться к Свету, - Крисания печально рассмеялась. – Истар отрезвил меня, и более всего, я захотела помочь тебе сразить Такхизис. Ну а после… Я пожелала твоей любви. Рейстлин внимательно ловил каждое слово, не в силах поверить, что она знала, чем жертвует. – Стыдно признать, но я всегда хотела больше, чем уже имела. Не думаю, что ослепленная такими мыслями, я могла бы просто забыть обо всем и вернуться в свою скромную келью… Каждый день, глядя в окно, я видела бы вдалеке твою Башню, и гадала, как все могло бы сложиться… Рейстлин помнил, какой повстречал ее. Крисания ни за что бы ни отступила, как и он. Но вот так просто отдать магию? Ему это казалось непостижимым. - Хотя, - задумчиво продолжила Крисания. – Было кое-что, чего я, в самом деле, опасалась. Тогда я уже почти смирилась с тем, что твои раны мне не исцелить, но очень боялась, что мне просто не хватило опыта… Весь следующий день я снова и снова возвращалась к мысли, что из-за моего нетерпения ты лишился единственного шанса вернуть здоровье. Я поставила свои сиюминутные чувства выше твоего будущего. Это был поступок, недостойный жрицы... - Твой Паладайн отлично подлатал меня, глупо отрицать. Я благодарен ему и обязательно верну долг. - Все работает немного не так, ты снова не понял. Паладайн не может исцелять сам. - А наказывать, значит, может? - Снова нет. Он использует силы мира, но не способен создавать что-то из пустоты. Люди будут рассказывать истории о пламенном ливне над Истаром, но мы оба видели, что это была огненная гора. Паладайн лишь немного сместил неизбежное ко дню Кровавой мессы, чтобы придать происходящему смысл. - Ты хочешь сказать, что это все равно бы произошло? - Разумеется. В какой-нибудь обычный солнечный день… Но все выглядело так, словно это божья кара. Паладайну ведомы все события в мире, но нельзя взять немного времени в одном месте без того, чтобы где-то оно потекло медленнее или совсем остановилось. Как я уже говорила, он старается, но крайне сложно просчитать последствия каждого действия во всех возможных реальностях. Как правило, приходится выбирать меньшее из зол и двигаться дальше. Новая информация Рейстлина крайне заинтересовала, но Крисания вернулась к теме его исцеления. - Моего дара было недостаточно, чтобы вылечить тебя, а Паладайн бессилен без живой пары рук. Ты был чем-то очень важен для него, поэтому он предложил мне... небольшую сделку. Изменять физику мира он не может, но немного растянуть или сжать время одного человека в его власти. Последние слова Рейстлину крайне не понравились. В арсенале темной магии было много ритуалов с использованием человеческой жизненной силы, но даже сейчас он ни за что бы не поверил, что Паладайн не брезгует чем-то подобным. Узнать, что платой за выздоровление стало время жизни Крисании, было бы чудовищно. Хотя, безусловно, в этом она вся. Паладайну даже не пришлось бы просить. - Паладайн замедлил угасание моего дара до дня нашей свадьбы… В Книгах Бытия будет начертано, что я впервые легла с тобой в лесу. А потом он каким-то образом собрал воедино силу, отпущенную мне на всю жизнь в день посвящения, и влил ее в те несколько недель, что мы провели в Замане. Теперь ты здоров, и мне не о чем сожалеть. Главной цели я добилась, и цена, которую пришлось за нее заплатить, не так уж высока. Я получила больше. Крисания долго целовала его, а потом приложила руку к груди. Его сердце застучало быстрее от ее действий, и она счастливо улыбнулась. Откровение Крисании перевернуло мир Рейстлина с ног на голову. То, что люди, подобные его брату, ничего не понимали в магии – это просто. Восторг и могущество, что она давала, были им недоступны. Но Крисания, так же, как и он, упивалась положением и возможностями, которые открывало служение. Рейстлин так давно хотел ее, и той роковой ночью решил наградить себя за превосходную игру. Он не сомневался, что получит удовольствие от обладания такой прекрасной женщиной. Крисания же пришла к калеке, измученному болезнью и телесной слабостью. Вряд ли она была настолько невинна, чтобы не знать, как это происходит. Рейстлин не производил впечатление мужчины, который смог бы одарить ее каким-то сказочным экстазом, ради которого стоило поставить на карту все. В лагере она спала в палатке Карамона, очарованного ею донельзя, но брат ее не интересовал. Конечно, она могла рассчитывать на особые сладострастные заклинания, но в тот момент Рейстлин почему-то был уверен, что Крисанию оскорбило бы подобное. Он не делал с ней ничего особенного, но она радовалась самой маленькой ласке, как редчайшему из подарков. Все сводилось к тому, что уже тогда Крисания хотела от него больше, чем одну ночь, и была готова на все ради его любви. Рейстлин бережно собирал и хранил в памяти каждое доказательство ее привязанности, но последнее открытие подняло у него в душе настоящий ураган. Если когда-то брак и представлялся ему чем-то недостойным внимания, сейчас он без сожалений был готов признать, что ошибался.