Ты… ты однажды мне сказал, что ты не герой. Были времена, когда я даже думал, что ты не человек. Но позволь мне сказать, ты был лучшим человеком. Самым человечным из всех. И никто никогда не убедит меня, что ты обманывал. Я был так одинок, и я стольким тебе обязан. Но, пожалуйста, осталась еще одна вещь, еще одна вещь, еще одно чудо, Шерлок, ради меня, не будь мертвым. Сделаешь это ради меня? Просто прекрати это. Прекрати.
Крис пустым взглядом смотрел на доску, где учительница писала предложение на немецком. иностранный язык легко втекал в его разум, так же легко вытекая из него. в этот раз его волосы были высветлены до отвратительного блонда, а глаза — карие, что вместе выглядело максимально ненатурально, но***
Матис хлопнул подносом по столу, улыбаясь своими пухлыми губами, когда столкнулся с уничтожающим взглядом. — привет, Крис! — голос звучал хрипло, чуть рычаще. Крис только подтверждающе «мгыкнул», возвращаясь к тому, чтобы водить едой по тарелке. из-за наркотиков у него расстраивался желудок, и, в конце концов, стало легче не есть, чем наоборот. — будешь сок? я заметил, что ты любишь апельсиновый. — Крис поднял взгляд с тарелки. — что ты ко мне приебался, а? — Матис не выглядел удивленным или расстроенным этим вопросом, продолжая улыбаться. — ты выглядишь грустным и одиноким. — он пожал плечами и еще раз протянул сок, который Крис ухватил. дают — бери, бьют — беги, как говорится. — я в порядке, мне не нужна нянька. — парень напротив вскинул руку, в этот раз выглядя оскорбленным. — я даже не пытался, просто хотел познакомиться. — Крис молча пил сок, моргая на него. — меня зовут Матис, если ты не запомнил. Крис помнил, поэтому опять промолчал. его сок начал сюрпать, когда коробочка опустела. он разочарованно посмотрел на напиток, откидывая. — окей, Мати, если ты будешь давать мне сок каждый обед, то я согласен терпеть тебя. — темноволосый заливисто засмеялся, и губы Криса расплылись в искусственной улыбке.***
Матис следовал за ним почти всегда, улыбаясь и рассказывая что-то новое. Крис никогда бы не признался, что привязан к нему, но это было так. он чаще игнорировал Лауру, проводя больше времени с парнем. Крис, конечно, никогда не терял бдительности, готовый защитить и себя, и Матиса, если это потребуется. мать была им недовольна, угрозы отвести его к терапевту все чаще звучали из ее уст, заставляя Криса вздрагивать каждый раз. темноволосый немец был самым тактильным созданием, существующим на земле. он продолжал класть свою голову на голову Криса, каждый раз хихикая в макушку из-за их разницы в росте. он запихивал их руки в одну варежку, оправдываясь тем, что руки блондина всегда были слишком холодные. Крис стал гораздо реже улыбаться своей наркотической улыбкой, выдвигая на передний план немного безумную, но настоящую ухмылку. только для Матиса. он рассказал другу столько своей истории, сколько мог, не подвергая того опасности. даже те маленькие кусочки чуть не довели Матиса до слез, и это был первый раз, когда Крис позволил обнять себя. у темноволосого были такие огромные руки, что, наверное, могли бы раздавить Криса. но он никогда не верил в это, ведь руки Матиса были соразмерны его огромному сердцу. поэтому, когда эти руки запустили ему в волосы, когда обвили ему талию, он знал, что может доверять. руки не были морщинистыми, сухими и костлявыми — он был в безопасности. Матис целовался нежно и медленно, боясь сделать больно и неприятно своими прикосновениями. Крис же был огненным пожаром, который разгорался еще сильнее из-за наркотиков. они были противоположны, но так идеальны в тот момент.***
Лаура избила Криса, когда увидела его вместе с Матисом впервые. он не сопротивлялся, не считая, что это стоит того, чтобы выслушать еще больше криков банши. женщина цеплялась за него когтями и костлявыми кулаками, даже не пытаясь скрыть следы избиения, настолько разгневанной она была. Матис был зол, когда увидел его на следующий день, быстро сопоставив кричащую женщину и синяки по лицу Криса. он утащил его в спортивный зал, чтобы тренировать боксу. Крис знал, что никогда не ударит Мэри Веснински, какое бы имя она не носила, но был не против узнать что-то новое, потратить свое избыточное количество энергии и провести больше времени с Матисом. на третьем занятии, в душевой, Крис впервые опустился на колени, беря красную головку члена в рот. вода лилась на его футболку, делая ее совершенно бесполезной в сокрытии шрамов, но ему было плевать. он наслаждался эйфорией на лице Матиса, чувствуя, что может сам контролировать происходящее, что он сам хочет этого, что его впервые не принуждают. Матис держал руки за спиной, дрожа своим крупным телом.***
Крис опять же сбежал от матери на Рождество, которое они все равно не отмечали. в последний раз***
Лаура сказала ему, что они собираются уходить, что Германия больше небезопасна для них. — это ложь, мы давно никого не видели из людей отца, — Крис скрестил руки на груди, отказываясь собирать свою бедную сумку. — что ты хочешь сказать этим, Натаниэль? — прошипела женщина, перепроверяя документы. — я хочу сказать, что у тебя уже паранойя, Мэри. — он подошел к двери, собираясь взять ключи и уйти, чтобы провести время где-нибудь не рядом с этой безумной женщиной. — я не собираюсь уходить, в этом нет причины. громкий хлопок был ударом его лица о дверь. Крис чувствал, как кровь течет из носа на губы и подбородок, и знал, что Матис опять будет злиться. — ты… — Мэри шипела сквозь зубы. — неблагодарное дерьмо! опять пошел к своему ебырю, да?! — она ударила опять, гораздо сильнее. — ну ничего, господин терапевт вправит тебе мозги, когда мы вернемся, Натаниэль. вправит… — в его глазах и голове потемнело, когда лоб в очередной раз столкнулся с деревом. — а я пока разберусь с любовной проблемой.***
Крис очнулся уже в машине со связанными руками. все его тело, а особенно голова, ныло. абстиненция накрывала с головой, так как в отключке он не принимал лекарства. Мэри вела машину и даже не обернулась на него, услышав хрипение. — сука… — просипел он, выблевывая желудочный сок, единственное что было в его организме. — ты гребанная тварь. — доктор тебя исправит, Натаниэль. — Мэри все так же смотрела лишь на дорогу. прищурившись, он увидел засохшую кровь под короткими ногтями. — Мэри… — это рычание было угрожающим и в то же время наполнено тревогой. — что, черт возьми, ты сделала? где он! — последнее он кричал, видя, как тот самый острый, знакомый взгляд прожигает его сквозь зеркало заднего вида. — я всего лишь убрала помеху. теперь тебе не к кому вернуться, есть только ты и я, Натаниэль. весь мир, будто замер. звуки утихли, а в голове звучало только «ты и я, Натаниэль», «устранила проблему». ему было плевать, что через несколько часов он окажется в лапах своего насильника, плевать, что его лицо разбито, а нос сломан. Матис? его Мати мертв? Мэри убила его? будто прочитав вопрос в его глазах, женщина показала зубы, чем-то напоминая Лолу в ее худшие времена. — да, я убила твоего ебыря.мир треснул, как самое хрупкое стекло.