parasites in the blood

я не любил зеркала, отвергая себя, разбивая, крича. руки в крови, осколки внутри: в сердце и в ранах. душа моя в шрамах. утешь и согрей, моих монстров убей. легко прикоснись, в моем сердце свернись. губами прижмись и чуть наклонись. лишь правда в глазах, в твоих нежных руках. мое отражение — — твое благоговение.

стекло разлетелось на осколки, крик и звук разбитого разнесся по всему дому. Нил смотрел на то, что осталось от зеркала. его руки рвали рыжие волосы на макушке, дыхание было прерывистым, почти похожим на скулеж. отец. отец смотрел на Натаниэля из осколков своими хищными глазами, ухмыляясь. он смеялся в его ушах и скалил зубы. рыжие, почти цвета крови, волосы были в привычном для Балтиморского Мясника хаосе. «Натти, Натти, ты весь в отца!» — слова Лолы звучали противным высоким писком в его голове. она говорила это, когда маленький Натаниэль вытирал кровь свежеубитой свиньи со своего лица. длинные тонкие пальцы с алыми ногтями крутили детское личико, любуясь. «такой хорошенький! жаль, что настолько ничтожен» — она говорила это, оставляя след красной помады вместо крови на щеках. за время пребывания в доме Ичиро Нил никогда не видел своего отражения. зеркало завесили по его просьбе еще до того, как он оказался в этой комнате. никто не сказал. никто, черт возьми, даже не упомянул о том, что цвет волос Нила изменился. а сейчас он не мог дышать. казалось, что чертова ванная комната крутится, что мебель в ней прыгает, шум скрипящих труб был похож на визги свиньи в его ушах. Натаниэль кричал, смотря в глаза отцу, он ударял кулаками по стеклу вновь и вновь, но Натан Веснински становился только реалистичней, покрываясь кровью. Натаниэль был убийцей, он вырос, как замена Балтиморского Мясника, как правая рука Ичиро Морияма, как воспитанник Кенго Морияма. так почему же он так безумно сильно боялся походить на отца? почему же он думал, что не станет как Натан? нет, Нейт никогда не смущался убийств, никогда не противился этому, ведь вырос с кровью на руках и лезвием в ножнах. но наслаждался ли он этим? никогда. как бы не повернули наркотики мозг Натаниэля, единственный раз, когда он наслаждался смертью, был на пляже в Калифорнии. запах горелого мяса, жженых волос и бензина проник в голову, как счастливое воспоминание. но разве ненависть к Мэри не делала Натаниэля похожим на отца? дверь в ванну распахнулась: комната остановилась в своем безумном танце, скрип труб и визг свиней исчез. был только Натаниэль и кровавые осколки стекла. и Эндрю. Миньярд часто дышал, смотря на сцену, его глаза метались от осколков к Натаниэлю, сопоставляя правильную картинку в голове. Эндрю упал на колени перед Натаниэлем, убирая его руки от стекла. рыжий не шипел, когда почувствовал куски зеркала под кожей, он не издавал ни звука. крик умер в нем. — Нил, — хрипящий голос Эндрю был так знаком и близок сердцу. — хэй, зайка, посмотри на меня. но Нил не поднял глаз. он смотрел на кровоточащие руки, на кровь, капающую на осколки, на отражение отца. — Нил, — рычание. Эндрю коснулся его затылка и провел по волосам, пытаясь привлечь внимание. — как долго? — Нил наконец поднял голову. его слова казались скрежетом. — как долго вы собирались молчать? Эндрю и сейчас мог только молчать. он не знал ответа. — не трогай меня, — Нил дернулся в сторону от Эндрю, в то время, как тот отшатнулся. казалось, его ударили. — я отвратителен и опасен. уходи. — это ложь. — Эндрю все так же сидел на коленях перед Нилом, больше не пытаясь коснуться. он смотрел в глубокую голубизну глаз, сейчас наполненную отчаянием и болью. — ты не отвратителен, ты не опасен для меня, ты не испорчен и в этом нет твоей вины. — у Нила перехватило дыхание. — я могу убить тебя не моргнув и глазом. — но ты не сделаешь этого. — Нил рванулся вперед, держа осколок в руке. импровизированное лезвие остановилось в сантиметре от кожи. — ты так в этом уверен? — я так в этом уверен. — Эндрю не приблизился к стеклу, как это делают в фильмах, не схватился за него, он просто смотрел. Нил зарычал, откидывая лезвие в сторону, он толкнул Эндрю на пол, подальше от осколков, и навис. — я ненавижу тебя. — руки все так же упирались в грудь, пачкая черную футболку кровью. — и я тебя. ты — моя галлюцинация. — Эндрю запустил руку в рыжие локоны, притягивая бледное лицо ближе. — кого бы ты ни видел в отражении, ты — не он. ты — маленький глупый зайчик; ты — Нил Джостен с дрянным языком; ты — Нейт с острым лезвием; ты — Стэфан с гребаным французским. ты — это тот, кем ты хочешь быть, а не тот, кем тебя заставляли стать. — руки Нила сжались на футболке, глубже проталкивая осколки под кожу. он должен был почувствовать эту боль, чтобы понять, что он сейчас существует, что Эндрю перед ним, Эндрю не боится, не отскакивает в отвращении. — а вообще, ты — чертов придурок. Нил фыркнул. он опустил голову на грудь, пытаясь сдержать дрожь. нет, слезы не лились из глаз, всхлипы не вырывались из груди, но тело дрожало. Нил был так истощен: наркотики, абстиненция, чертовы нервные срывы — казалось, он готов был развалиться прямо сейчас, только Эндрю держал его куски вместе. — нам нужно исправить это. — блондин говорил про руки. он слегка оттолкнул Нила, приводя его в себя и намекая подниматься. — давай же, я позову кого-нибудь. Нил не знал, как он оказался на кровати или сколько времени он на ней просидел, прежде чем дверь в комнату отворилась и показались оба Миньярда и Нэнси. девушка тяжело вздохнула, посмотрев на своего босса. — ты выглядишь, как дерьмо. — сказала Нэнс, подсаживаясь на кровать. — я и чувствую себя примерно так же. — Аарон закатил глаза и сел с другой стороны. Нэнси протянула ему пинцет, взяв точно такой же и себе. оба недо-медика выбрали себе по руке и начали методично доставать осколки из-под кожи. Эндрю стоял у входа в комнату, скрестив руки на груди, и наблюдал. он смотрел не за тем, как работает его брат или Нэнси, а за выражением лица Нила. то ни разу не дрогнуло. они просто смотрели друг на друга все это время. — вы двое чертовски меня напрягаете. — Аарон проскрежетал сквозь зубы, ковыряясь в ранке. — подтверждаю. — Нэнси согласно хмыкнула. — все медики такие нервные? — Нил фыркнул, получив подзатыльник тяжелой рукой девушки. — это ты нам говоришь? мне напомнить тебе, о?.. — молчать! — Нил не мог закрыть девушке рот рукой, поэтому вскрикнул, надеясь прервать хоть как-то. Нэнси засмеялась, добившись нужной реакции. — что это было? — Аарон выглянул из-за плеча Нила, смотря на знакомую. — мне нужен материал для шантажа. — ты не выйдешь из этой комнаты живым, если узнаешь это. — блондин захлопнул рот и фыркнул, закатывая глаза. — больно нужны мне эти ваши мафиозные секретики. — о не-ет, это не они, — Нэнси опять хихикнула, получая в ответ злой взгляд. — ну молчу я, молчу! — я пожалуюсь Инид. — этими словами он заслужил смех. — отлично, я перестану пересылать тебе сообщения Нормана об Алане. — смех прервался. — ты не можешь быть настолько жесток со мной. — Нил отвернулся с ухмылкой на губах. — нет, Нейт! ну я же ничего не сказала. — ты обещала, что больше не будешь упоминать об этой ситуации. — я больше не буду! клянусь своей невинностью. — Аарон сбоку чем-то подавился и выпучил глаза. — это отвратительная клятва. ты невинна так же, как мил Ревваль. — Нэнси издала оскорбленный звук и на секунду скрестила руки на груди. следующий ее щипок пинцетом был специально совершенно случайно мимо. через какое-то время Нил уже сидел с забинтованными руками и целой кучей кусочков зеркала на маленьком подносе. — если ты в следующий раз захочешь что-нибудь ударить, то вспомни, бля, что здесь есть спортзал и груша. — Нэнси поцеловала его в лоб и дала подзатыльник напоследок. — в крайнем случае, можешь ударить Кевина, — поддакнул Аарон. к счастью для себя, он не оставил поцелуя у Нила на лбу и не решился поднять руку, чтобы дать подзатыльник. Аарон лишь махнул ладошкой на прощание и задержал взгляд на своем брате, который все это время молчал. близнецы кивнули друг другу, и Аарон ушел. Нил откинулся поперек кровати, смотря в пустой потолок. эта комната не была той, в которой жил маленький Натаниэль. он не захотел переживать свою абстиненцию в месте, хранящем столько воспоминаний. за все время в доме он так и не зашел в свою старую комнату. Нил знал, что Ичиро так и живет в той же комнате, что и девять лет назад. кровать рядом с Нилом прогнулась. Эндрю лег рядом, тоже глядя в потолок. — что ты там высматриваешь? — в старой комнате Нила на потолке были кляксы краски, на ниточках свисали пластмассовые медузы. он озвучил это Эндрю. по скрипу кровати стало понятно, что блондин повернул голову. Нил вторил ему и теперь смотрел прямо в ореховые глаза. он мог видеть красивый зеленый цвет, смешивающийся с карим. это захватывало его дух. — покажешь мне ее? — Нил настолько отвлекся, что сначала не понял, о чем его спрашивают. — я хочу увидеть твою комнату. — Эндрю повторил. губы Нила непроизвольно расплылись в улыбке. — пойдем, — он почти свалился с кровати и протянул руку Эндрю, забыв, что та ранена. блондин фыркнул, берясь за место чуть выше кисти. в доме Нил не носил длинные кофты и сейчас Эндрю мог чувствовать выпуклые шрамы на руке. он нежно провел по ним пальцами, заставив рыжего задержать дыхание. — пойдем. — слова Эндрю звучали почти нежно. Нил почти бежал до своей старой комнаты, а Эндрю следовал за ним. в доме было так много поворотов и комнат, и блондин не знал, как Нил может тут ориентироваться без такой памяти, как у него самого. сколько рыжий здесь прожил? Нил замер перед одной из комнат. она не была помечена чем-то особенным, наоборот, была точно такой же, как и все остальные. маленький ключик, который Ичиро отдал ему, как только они вновь вошли в дом, знакомо лежал в ладони. Нил вставил его в замочную скважину и повернул. легкий щелчок. дыхание перехватило, пока Нил открывал дверь. она не скрипела, постоянно смазываемая слугами в ожидании старого хозяина. внутри было все, как и в тот день, когда Натаниэль ушел: голубые медузы свисали с потолка, расстрелянная мишень гордо висела на стене, вокруг нее были приклеены плакаты, чертежи и записки (многие из них были написаны рукой Кенго или Ичиро, некоторые даже Мирая, зачастую на иностранном языке), учебники и книги на разных языках стояли на полках, альбом с высохшими красками все так же забыто лежали на столе, комикс на прикроватной тумбочке вместе с ночником в виде облака. Эндрю рядом с ним вздохнул. он оглядывал комнату с большими удивлёнными глазами, будто не мог поверить, что здесь когда-то жил Нил. — это выглядит, как детская мечта. — единственное, что он произнес. Эндрю отпустил руку Нила, желая изучить это место. он прикасался к каждой книжке, читал записки и рассматривал чертежи, Эндрю даже коснулся пальцем маленькой медузы. Нилу нравилось наблюдать за ним, лежа на кровати. он знал это место как свои пять пальцев, знал каждый уголок, как линии на ладони, каждую книжку, как шрамы на предплечьях. да, эта комната была родным местом и то, что здесь находился Эндрю, казалось правильным.