Рикошет

Эндрю скрестил ноги и обхватил ладонями лодыжки. Диван на этой неделе казался очень неудобным, поэтому за сорок минут с Би он поменял позу девять раз. На журнальном столике между ним и креслом психолога стояли две чашечки с недопитым какао. Даже какао по спецрецепту Би был отвратительным. — Тебя что-то тревожит? — спросила Бетси. — Слушай, Би, — перевел тему Эндрю, не отвечая на вопрос, — у вас же был обязательный сеанс с Веснински в начале семестра? Что наш маленький Ворон накаркал тогда? Расскажешь? — Ты же знаешь, я не могу обсуждать с тобой своих других клиентов. Но мы можем поговорить о твоих чувствах относительно Натаниэля, — мягко отказала Би. — Помнится, в самом начале ты очень много говорил про него. Что ты о нем сейчас думаешь? Миньярд положил подушку под голову и лег на диван, вытянув ноги. Он сцепил пальцы в замок и уронил его на живот. Что он думает о нем? — Я не думаю о нем, — соврал парень. Терпеливая Бетси Добсон тепло улыбнулась. — Тогда почему спрашиваешь о нем? — Скучно, — протянул Эндрю. — У тебя неудобный диван, Би. Какао настолько дерьмовый, что мне кажется, будто вместо порошка там прах моей матери. Да и вопросы ты задаешь неинтересные. — Так Натаниэль скрашивает твою скуку? — взволнованно уточнила психолог. Эндрю цыкнул. Из всего, что он сказал, Бетси, как обычно, вычленила все самое основное и загнала его в ловушку. Ее проницательность порой нервировала. — Ты, как всегда, права! — все же сказал он. — И тебя раздражает, что он заставляет тебя чувствовать? — Красная линия, Би, — непринуждённо предупредил Миньярд. Это их стоп-слово, черта, которую нельзя переступать. Но было поздно: Добсон уже все просекла. Эндрю увидел озарение в ее блестящих глазах. — Не начинай, — попросил он. — Я про твои заумные психологические теории. Би взяла в руки чашечку какао и отпила пару глоточков. — Кстати, какао обычное. Я готовила его по тому же рецепту, что и раньше, — она пожала плечами. — Да и диван в этом кабинете не меняли несколько лет. Почему тебе ничего не нравится сегодня? Эндрю сполз, так, что его ноги остались на диване, а голова оказалась на ковре с длинным мягким ворсом. Он посмотрел на черные тапочки Бетси, перевел взгляд на настенные часы, висевшие над дверью. До конца сеанса оставалось меньше десяти минут. — Ещё никогда ожидание не было таким мучительным, — поделился Эндрю. — До конца нашего сеанса или до приезда Натаниэля? — невозмутимо переспросила Би, будто она уже знала ответ. — Пожалуй, сегодня я хочу закончить пораньше, — высказал он свое желание и поднялся на ноги. — Мы же можем так сделать? Или помолчим, как, наверняка, было у вас с Веснински. Бетси на провокацию не поддалась. — Раз уж таково твое желание, то давай закончим на сегодня. Буду ждать тебя на следующей неделе, Эндрю, — попрощалась она. Он оказался за дверью кабинета. Возвращаться на тренировку не хотелось: Сет в отсутствии Натаниэля снова разбушевался, пусть и не так, как раньше. Все остальные были на нервах, опять же, из-за одного проблемного кролика. Кролик, впрочем, никуда и не пропадал. Его лицо в паре с Рико Мориямой светилось везде, где только можно было: на каждом телеканале, в каждом журнале и газете. Ещё бы, такая новость! Морияма скрывали имя невесты целых три месяца после объявления помолвки, ну а после шоу Кэти Фердинанд произошел настоящий фурор. Эндрю посмотрел все интервью, которые они давали. На удивление, Рико и Натаниэль выглядели счастливой парочкой. Настолько приторной, что даже такому любителю сладкого, как Эндрю, хотелось выблевать все свои кишки. Он искал причину такого поведения Веснински: Рико должен был его запугать или шантажировать. Натаниэль ни разу не раскрыл свой рот, пока жених не разрешил ему. А если и открывал, то только для того, чтобы выговорить заранее выученный текст. Это выглядело жалко. Миньярд сел в машину. Если не заберёт Кевина, тот разноется и проест ему всю плешь. Терпеть его истерики хотелось в последнюю очередь, поэтому он забрал их с тренировки, стараясь как можно меньше контактировать со старшекурсниками. Они ходили мрачнее тучи, в особенности Бойд, так трогательно привязавшийся к своему соседу по комнате. Их тоской отдавало за километр, и Эндрю, у которого жизнь итак была полна депрессивных оттенков, не хотел попадать под такое влияние. — Эй, Кевин, Нат ведь сегодня вернётся? — спросил Мэтт, когда они уже заходили в общежитие. — Откуда я знаю? — рассердился Дэй. Действительно, откуда он знает: Натаниэль ведь даже видеть его не хочет. Эндрю усмехнулся. — Мэтью-Мэтью, — пропел Миньярд. — Хочешь совет дам? Бесплатный. Да ведь? Так вот: избавься от своей симпатии к этому птенцу, потому что долго он с нами не пробудет. Бери пример со своего второго соседа. Он хоть и тупоголовый, но понимает больше тебя. — Чё сказал? — встрял упомянутый Сет. Эндрю проскакал по ступенькам наверх, игнорируя высказывание Гордона. Он ввалился в комнату и остаток дня провел за просмотром какой-то мыльной оперы. Смысловой нагрузки было ноль, зато это отвлекало от навязчивых мыслей. Никки смылся в комнату Мэтта, Аарон скрылся в библиотеке, наверняка, со своей бесящей девчонкой, а Кевин сидел в комнате и залипал на матчи. Вечером, когда Кевин и Эндрю стояли у порога, собираясь на поле для ночных тренировок, вернулся понурый Никки. Он скинул обувь и доложил: — Натаниэль все ещё не вернулся. Как будто Эндрю было не плевать. — Когда-нибудь он уйдет и больше не вернётся, Никки, — заметил он, так и не поняв до конца, для себя или для кузена это сказал. — В следующем году появятся менее проблемные новобранцы, и тренер выпнет его из команды. Да, Кевин? Хэммик устало плюхнулся на кресло. Кевин молча побрел к лифту. Миньярду не нравилось воздействие, которое оказывал Натаниэль на Лисов. Может, в этом и заключалась его цель? Привязать к себе, а потом уничтожить их изнутри. Но что-то все равно не вязалось: тогда бы Веснински не стал защищать их от Рико. Эндрю с недовольством заметил, что снова вернулся размышлениями к теме Натаниэля. В машине он выкрутил музыку почти на полную громкость и стал напевать под нос песню. Обычно ворчавший Кевин был до странного молчалив сегодня. В Лисьей Норе Дэй сразу же направился в раздевалку: всё-таки истерике — время, тренировкам — час. Эндрю захлопнул дверь и побрел по темным коридорам к домашней скамье. В его тайнике лежала бутылка, которую Ваймак отдал ему после матча против Черепах. Тусклый свет от дальнего прожектора падал на паркет. Тренер вполне мог забыть его выключить после сегодняшней утомительной тренировки. Но нет. Миньярд вгляделся в темноту и заметил слабые очертания человека, будто лежавшего на полу. Он поставил виски с громким стуком, чтобы дать о себе знать, и щёлкнул рубильником. Яркий свет ослепил на секунду и залил собой всю площадку. Эндрю понял, кто это был. Натаниэль Веснински лежал на огромной оранжевой лисьей лапе в центре поля, сложив руки на груди, и смотрел в потолок. Он не дернулся, когда Миньярд приблизился к нему. Выглядел Натаниэль так себе: потухший, словно рухнувшие небеса, взгляд, опухшие губы — вряд ли это был отек Квинке, — красные, местами посиневшие засосы, тянувшиеся от самого подбородка до ключиц и терявшие след под серой толстовской. — Кевин посчитает богохульством то, что ты используешь поле для экси, как кровать, — произнес Эндрю. Слова дались ему с трудом. В груди, как огромный пожар, вспыхнула ярость. Он не знал, на кого злился больше: на самого себя, на Натаниэля или Рико. Веснински не ответил. — Твой язык доставлял проблемы, и поэтому его тебе вырвали? — спросил Эндрю. — Грустно, если так, — продолжил провокацию. — Кто же будет меня развлекать своими язвительными словечками, если у тебя отобрали твое самое опасное оружие? — Вы все такие одинаковые, — прохрипел Натаниэль. Его голос звучал тихо и измученно. — О, отлично. Ты заговорил, — кивнул Миньярд. — Когда ты вернулся? Помнишь, моя очередь задавать вопросы. — Утром, — ответил Натаниэль. — Где ты был все это время? — На крыше. — Почему не пришел на тренировки? — Не хотел показываться в таком виде. Могли возникнуть вопросы, а я не готов на них пока отвечать. Кряхтя, Натаниэль поднялся на ноги. Он сделал всего пару шагов, и его колени предательски надломились. Эндрю действовал машинально: он и сам не понял, как в секунду оказался рядом и подставил свое плечо для него. Только сейчас он уловил тонкий запах геля для душа и жар, шедший от разгоряченного после душа тела. Это тепло было единственной на данный момент вещью, говорившей о том, что перед ним стоял живой человек, а не мертвец. — Ты тренировался? Сколько? — С того самого момента, как Лисы покинули стадион, — выдохнул Натаниэль. — Так тренер знал, что ты здесь, — догадался Миньярд и посчитал в голове: они уехали часов пять назад отсюда. — Захотел почувствовать себя свободным после того, как побывал в золотой клетке, птенчик? — Я всегда был и буду в клетке. И она вовсе не золотая, Эндрю, — прошептал Веснински. — На мне всегда будет поводок. — Он подёргал правой ногой, на лодыжке которой ощутимо висел трекер слежения. От внезапной честности внутри Эндрю что-то больно сжалось. — Тут кто-то есть? — послышался голос Кевина из коридора. Натаниэль вмиг отстранился и, пошатываясь, направился к выходу. — Поправь свою одежку, кролик, — сказал ему Эндрю. — И напиши Рене. Она не будет задавать лишних вопросов. Натаниэль показал большой палец, накидывая на голову капюшон. Он спрятался в тени, чтобы Дэй смог пройти внутрь, а потом скрылся в темноте туннеля. Кевин огляделся по сторонам и нахмурился, завидев Эндрю в центре поля. — Тут нельзя находиться без формы. — Да-да-да, — отмахнулся Миньярд. — Как жаль, что мне похуй. — Ты не веришь в сожаления. — В том-то и дело, умник. Кевин заткнулся. Эндрю прошел на скамью и сделал пару глотков виски.

***

Эндрю радовался тому, что не застиг бурное воссоединение Лисов с Натаниэлем. Ему хватало придыханий мамочки и папочки — Дэн и Мэтта, — носящихся с Веснински, как курицы-наседки с яйцом. Однако нужно было отдать должное Натаниэлю: он вел себя, как обычно — может, чуть отрешеннее, но в целом держался стойко и не делал такое лицо, как в ту ночь на стадионе. Старшекурсники пытались разузнать у него про выходные, но под строгим взглядом Ваймака отстали с расспросами. Выглядел он прилично, приехал живым и здоровым — и то хорошо. Но Эндрю-то все видел: все, что глупый птенчик так пытался скрыть за своими истерзанными перьями. Его глаза, которые меркли, как только все от него отворачивались; его улыбку, которая исчезала, когда никто на него не смотрел; его передергивания, когда Мэтт подходил обнять его. Под предлогом того, что Натаниэль теперь в его группе, Эндрю стал ждать его после тренировок. Веснински варился в душе по полчаса, а потом ещё раз ходил купаться уже в общежитии. Кевин сжимался каждый раз, как смотрел на открытые части тела Натаниэля. Для его шаткой психики это стало ударом, ведь одно дело — просто узнать о том, что Рико трахал его друга, другое дело — увидеть подтверждение. Да ещё и какое: засосы проходили недели две. Морияма будто специально оставил их. Даже находясь вдали, даже если Натаниэль не вступал в прямой контакт с Кевином, последний постоянно нервничал и чувствовал давление. — Ты специально светишь своими синяками? — задал вопрос Эндрю, когда встретился с Натаниэлем на крыше. — Хочешь показать, насколько сильно вы с женихом любите друг друга? — Рико запретил замазывать их, — отозвался он. — Можно? — Не дожидаясь ответа, парень ловко вытащил зажженную сигарету из пальцев Миньярда и поднес к носу. — И в чем его замысел? В том, чтобы убивать Кевина на расстоянии? — предположил Эндрю. Веснински кивнул. — Ещё он считает, что должен показать вам, кому я на самом деле принадлежу. Эндрю затянулся и ощутил на языке горький привкус, будто слова Натаниэля осели на нем неприятным осадком. На самом деле, так и было. — Рико размажет Кевина на игре, поэтому держи его в тонусе, — предостерёг Веснински. — Против него будет играть Жан. Эндрю быстро сообразил и расколол тактику Мориямы. Он собирался загасить Кевина через моральное давление, ведь, чем больше тот забьет, обойдя Моро, тем сильнее последнему достанется в Гнезде. Ведь именно так действовала система Воронов? — Ну и на чьей же ты стороне, перебежчик? — спросил Миньярд с весельем в голосе. — Рико убьет меня, если я не… — Да кому ты чешешь, — беззастенчиво перебил его парень. — Я уже давно понял, что он ни-ког-да, — выделил он каждый слог, — никогда не убьет тебя. Ты мог бы жить в шоколаде, творить все что душе угодно и вертеть им, как хочешь, если бы отказался от Моро. От привязанности одна лишь боль. — Мне показалось, или Эндрю Миньярд попытался дать мне совет? — съязвил Натаниэль. — Дерьмовый совет от того, кто сам привязан к своим братьям и не показывает этого. Эндрю вытаращился на него. — Никки рассказал мне. О вашей матери, Тильде. Ты ведь убил ее, чтобы защитить Аарона, а не из детской зависти или чего-то в этом роде, как все думают, не так ли? — бросил Веснински. — Ты строишь из себя психопата, чтобы оттолкнуть людей, но все равно защищаешь их. Мы с тобой похожи, просто действуем разными способами. Эндрю не смог сдержать хохот от иронии ситуации. Какой-то мальчишка, шпион, враг, которого он держит поблизости, представляющий опасность всей команде, смог его понять. Не Аарон, который поверил его обещанию всего на день, который потом предал и предпочел выбрать мать, избивающую его каждый день. — В отличие от тебя, мне не приходится выбирать сторону, — нашелся Миньярд. — Круг моих подопечных ограничен. Я не набираю в свою группу всякий сброд. — И тем не менее, я в твоей группе, — возразил Натаниэль. — Держи друзей близко, а врагов ещё ближе, — проговорил пословицу Эндрю. — Не боишься, что я всажу нож в твою спину? Если бы ты держал меня подальше, дотянуться было бы сложнее. Эндрю выбросил окурок и усмехнулся. — Но ты ведь не всадишь. По крайней мере, пока Кевин не станет морально сильнее. — Это было утверждение, не вопрос. — В любом случае, я выложусь на полную в этом матче. Приказов поддаваться или мешать вам не было. Рико любит выигрывать честно. — Не думаю, что он вообще что-то знает о понятиях, в корне которых есть слово «честь». — У Рико вообще мало понятий, — пожал плечами Натаниэль. — И ты его жених. Не завидую тебе, — уколол Миньярд. — Спасибо, что напомнил. А то я успел забыть, — огрызнулся Веснински. Такой Натаниэль был привычнее. Жизнь будто перетекла в свое обычное русло, и все упорядочилось. Хотя Эндрю не верил, что у таких людей, как Лисы, может что-то идти по-нормальному. На матч с Воронами распродали все билеты, даже пришлось устраивать места на баскетбольной площадке по сниженной цене с прямой трансляцией. Эндрю это особо не волновало, а вот остальные начали нервничать задолго до самой игры. В пятницу Ваймак собрал их ещё в три часа дня, чтобы толпы болельщиков не раздавили их. Бесполезная полиция, конечно же, не справлялась со своими обязанностями. Тренер заказал им еду и напитки, и все разбрелись по своим уголкам. Аарон, Мэтт и Натаниэль засели в кабинете, чтобы спокойно доделать домашнее задание. Сет с Эллисон скрылись в женской раздевалке. Рене услужливо порекомендовала им не переусердствовать. Дэн поставила фильм в гостиной, и Эндрю с Кевином и Никки с Рене засели на диванчиках. В пять Ваймак отправил команду переодеваться. Кевин старался быть стойким, но его руки, пока он надевал и крепил снаряжения, дрожали. И судя по предупреждению Натаниэля, не зря. Как только Рико и Дэн изобразили дружеское капитанские рукопожатие, Морияма метнулся к Кевину, заключая в быстрые объятия. Из-за рева толпы, скандировавших унылый гимн Воронов, Эндрю не услышал их разговор. Однако Дэй застыл на месте, как вкопанный. Натаниэль кинул на него я-же-говорил-взгляд и пошел в сторону жениха. Но в этот момент Эндрю размахнулся и со всей силы хрястнул клюшкой по стене так, что вибрация прошла по полу и разбудила Кевина. Веснински остановился в нескольких метрах от него. Раздалась оглушительная сирена, оповещая о начале игры. — Надерите им их куриные задницы, — крикнул тренер. Но задницы надирали им, Лисам. Рико, чертов ублюдок, был настолько быстр, что забил уже на третьей минуте. Эндрю глазами проследил за траекторией мяча, но телом заслонить ворота не успел. Моро блокировал Кевина и постоянно оттеснял его. Никки откровенно не справлялся с защитой, поскольку против него играл сам Морияма. Через ещё пять минут Рико забил второй гол. Миньярд достаточно изучил его броски, поэтому следующие пятнадцать минут, несмотря на то, как жёстко прессовали у ворот, он не дал забить ни разу. Вместо этого он решил выйти за свою зону и спасовать мяч Веснински. Пусть кролик докажет, что не соврал. Натаниэль, будучи самым быстрым на всем поле, обошел Джонсона и Жана и ударил по мячу так, что тот попал в сетку Кевина под таким углом, что сразу же залетел в ворота. — Мой Натаниэль хорош, да? — самодовольно ухмыльнулся Рико. Эндрю не ответил. Но он усмехнулся от того, как бодрый и возбуждённый Мэтью Бойд с остервенением загораживал Рико. Сегодня он играл агрессивнее, чем раньше, при любой удобной ситуации нанося удары исподтишка Морияме. Ну, а что? Игра ведь жестокая сама по себе. А на сороковой минуте Натаниэлю чуть не сломали нос. Он осел на пол, размазывая перчаткой кровь по всей решётке шлема. Рико резко развернулся к оплошавшему Ворону и дал ему звонкую пощечину. Виновника травмы удалили с поля с красной карточкой, хотя Эндрю был уверен: его итак бы убрали, не судьи, так сами Мориямы. Дальше мир для Миньярда размылся. Вороны утомили его раньше, чем он рассчитывал, и синдром отмены нагрянул совсем не вовремя, пусть он с этим и боролся. Последние остатки внимания он сконцентрировал на отражении летящих в ворота мячей. В середине второго тайма Рене заменила его. Эндрю уже валился с ног и не мог удержать в руке даже клюшку. Вороны отвесили пару комментариев о том, насколько он слаб, однако в тот момент парень думал только о том, как набрать воздуха в лёгкие и не вывернуть внутренности прямо на поле. В итоге Лисы проиграли со счётом 8:13. Эндрю увидел, как Рико подошёл к Кевину в конце матча. Его лицо было, как и всегда, высокомерным и довольным, но после слов Дэя оно вытянулось в презрительном удивлении. Ваймак постучал по плексиглассу, привлекая внимание ребят и призывая их возвращаться. — Мы сегодня проиграли, — сказал он, — но набрать восемь очков против сильнейшей команды по экси — это подвиг. Разбор полетов, как обычно, будет в понедельник. А сейчас собирайтесь, мы выезжаем к Эбби. Я все утро набивал ее холодильник выпивкой и едой. — Кевин, ну ты даёшь! — воскликнул Никки, имея в виду разговор с Рико. — Впервые слышал, как ты нас хвалишь. Это же искренне было, да? Да? Да? — Отвали, мы отвратительно сыграли, — пробурчал Кевин и посмотрел на Натаниэля. — Эй, ты как? Тот сидел на скамье, подняв голову вверх и втягивая кровь, идущую из носа, обратно. — Нас жёстко выебали в жопу, — хмыкнул Сет, — а его выебали вдвойне. Что за тупые вопросы, однорукий? — Сет! — накинулся на него Мэтт. — Я в порядке, — прохрипел Веснински и проверил свой телефон. — Тренер, я отойду на пару минут. Ваймак загородил ему выход из раздевалки. — Ты куда? Там сейчас толпы журналистов. Подожди, пока девчонки не вернутся с интервью. — Мне надо отойти, — упрямо повторил Натаниэль. — Меня хочет осмотреть врач Воронов. — Я тоже могу справиться с осмотром, — вмешалась Эбби. — У тебя что-то болит? Он засунул вату в нос. — Нет, но Рико настаивает. Я не могу ему отказать. Я быстро. — Я пойду с тобой, — сказал Ваймак. — Никаких «но», — добавил он, когда увидел, что рот Натаниэля открылся. Была ли эта тренерская забота или страх, что Натаниэль разболтается о том, как Эндрю не принял таблетки, отчего обессилел во втором тайме, он не знал, но больше склонялся к первому варианту. А вот мотивы Рико были не совсем очевидны. Как человек, так заботящийся о своей репутации, мог позволить себе ударить своего сокомандника в прямом эфире? Это было похоже на рекламный ход, поскольку стадион загудел одобрительными вскриками. Морияма защищал своего жениха — чем не будоражащий заголовок для очередной статьи. Вот только Эндрю, несмотря на поплывшее сознание, смог разглядеть другой подтекст: Рико одержим Натаниэлем. Даже не так — поглощён. Это было сделано не ради пиара, просто парень на секунду потерял самообладание и действовал из-за бурлящего в крови адреналина, а не из холодного расчета. Вряд ли тот Ворон с пятнадцатым номером на спине вновь выйдет на поле, вряд ли он вообще куда-либо выйдет. Теперь взаимодействие с Натаниэлем показалось ещё более опасным, чем раньше. Эндрю считал его просто игрушкой в руках Рико, марионеткой, ничего не значащей деталью. Но он ошибся. Веснински представлял большую ценность, а значит, имел больше власти. Вот только один вопрос: догадывался ли об этом сам Натаниэль? А Рико?