Рикошет

Натаниэль укутался в плед, который Никки успел вручить ему, прежде чем отключиться прямо в костюме космонавта, и прошел к крыльцу на дым сигарет. Ближе к выходу сигаретный запах смешался с кофейным. Эндрю, сгорбившись, сидел на ступенях лестницы с накинутой на плечи толстовкой. Натаниэль невольно сравнил его со стражем, охраняющим людей и их сны. — Не спится, кролик? — произнес Эндрю и похлопал рядом с собой. Парень принял приглашение, и, когда присоединился к нему, Миньярд протянул уже подожженную сигарету. — А кофе можно? — без капли стеснения спросил Веснински. — Может, на тебя ещё и дом с машиной переписать? — Постепенно мы к этому придем, — заверил Натаниэль. — Но пока я хочу всего лишь кофе. Эндрю ткнул пальцем в кружку и подвинул ее. Веснински удовлетворенно втянул горячий пар и сделал пару глотков. Напиток оказался слишком сладким, и он слегка поморщился. — У тебя не получается умереть от рака лёгких, поэтому ты сконцентрировался на сахарном диабете? — У тебя не получается махать кулаками, поэтому ты сконцентрировался на язвительных словечках? — передразнил его Эндрю. Натаниэль поднес сигарету к носу. — Кстати, ты говорил о плате, — вспомнил он. — Что ты хочешь? Я выполню любое твое желание. Миньярд, казалось, задумался. Он мог потребовать все что угодно: начиная от правды и заканчивая конкретными действиями. Натаниэль был готов дать ему все, что тот попросит. Ключ, ощущаемый даже сквозь плотную ткань штанов, значил для него слишком много. — Расскажи, как ты устроил побег Кевину, — Эндрю выдохнул просьбу вместе с дымом. — Ладно, — быстро согласился Натаниэль. Он ведь обещал: все. — Ты уверен? Мог бы спросить что-нибудь поинтереснее. — Я не спрашиваю о том, что мне не интересно. Веснински пожал плечами. — Все началось с того, что Рико сломал руку Кевину. Жан почти закончил объяснение грамматики японского языка, когда Рико толкнул Кевина в комнату. Физиономия Мориямы была искривлена злобой и яростью, а заплаканное лицо Дэя было искажено болью и отчаянием. Натаниэль не сразу заметил его окровавленную руку, а, когда увидел торчащую кость, едва слышно вскрикнул. — Подлатайте его к банкету, — выплюнул Рико. — Выезжаем через два часа. Он захлопнул дверь, а Кевин сполз по стене вниз, тяжело дыша и сотрясаясь в судорожных рыданиях, зашептал несвязные предложения. — У него истерика. Помоги поднять и отвести в ванную, нужно промыть и обработать рану, — собранным тоном раздал указания Жан. Натаниэль не сразу сдвинулся с места из-за шока. Его мучили вопросы, его мучили страхи: что теперь будет с Кевином? Что теперь будет с Рико? Что теперь будет с ним и Жаном? Хозяин обязательно накажет племянника, а тот отыграется на них с Моро. Нужно было срочно что-нибудь придумать, чтобы не попасть под горячую руку. — Натаниэль, блять. — Настойчивый голос Жана вырвал его из наполненных паникой размышлений. — Мне хватает одного полубессознательного. Тащи его в ванную, быстро. Кевин не переставал плакать, пока они вели его в ванную. Он не сдерживался в криках и матах, когда Жан поднес его левую руку под струю теплой воды. Моро не был врачом, а тем более, не был хорошим врачом, поэтому допускал ошибки при промывании раны, при вправлении кости и при нанесении швов. — Я так больше не могу! — орал Кевин, давясь слезами. — Блять. Я так больше не могу. — Ты больше никогда не сможешь играть, — хмурясь, пробормотал Жан. — Ты знаешь. Если бы Натаниэлю сломали ведущую руку и отрезали путь в экси, вероятно, он тоже «больше так не смог бы», что бы это ни значило. Он чувствовал себя до ужаса бесполезным, не способным помочь своему бьющемуся в истерике и сломленному в прямом и переносном смысле другу. — Больно! Как же больно! — ревел Дэй. — Я к Тимоти, — сказал Натаниэль. — Попрошу обезболивающих или успокоительных. Или что ему там может помочь. — Давай, — махнул Жан, фиксируя дрожащую ладонь Кевина. Отец Тимоти был фармацевтом, поэтому он мог достать любые лекарства и вещества. В Гнезде, где не всегда допускали к врачам после травм и побоев, его товары пользовались большим спросом. Так получилось, что Жан и Натаниэль смогли с ним подружиться. Роджерс частенько снабжал их необходимыми медикаментами и книжками по оказанию первой помощи. Веснински постучал в дверь. Тимоти открыл сразу же, будто ждал его. Верно, он никогда не делал что-либо, пока его не попросят. — Все плохо, да? — сразу спросил он. Натаниэль кивнул. Душераздирающие крики Кевина доносились аж до сюда, хотя Роджерс со своим соседом жили в другом конце коридора. — Мне бы обезболивающих самых сильных или успокоительных. Рико хочет взять его на банкет. Нужно привести Кевина в человеческий вид. Тимоти присвистнул. — Ща. Натаниэль постарался вдохнуть побольше воздуха через нос и выдохнуть через рот. Он посчитал на испанском до пяти, а потом на немецком от пяти до одного. Стоило сохранять разум холодным и подумать о последствиях. Рико сломал руку Кевину. Первый сын экси сломал руку второму. Брат сломал руку брату. Нет. Первый нападающий Воронов сломал руку лучшему нападающему в США. Тецудзи придет в ярость, когда узнает об этом. И одного Рико не хватит, чтобы усмирить его пыл. Он переключится и на Жана с Натаниэлем. Веснински не мог этого допустить: Моро жестоко избили и изнасиловали неделю назад. Он может не пережить новую порцию боли. — На, — Тимоти отдал ему пакет. — Лидокаин внутривенно, потом одну таблетку валиума. Шприц тоже закинул тебе. Натаниэль поблагодарил. Хозяин придет в бешенство. Жана не до конца вылечили. У Кевина торчит кость в районе кисти. — Тим, — просипел Натаниэль, сжимая а ладонях ручку пакета. — Можешь мне дать кое-что ещё? — Да, конечно. Что ещё нужно? Веснински начал числовой отсчёт, перебирая языки. Один — на английском. Два — на французском. Вдох. Три — на немецком. Выдох. Смерть — на японском. Остановка. Пять — на испанском. Вдох. Шесть — на итальянском. Выдох. Семь — снова на английском. Вдох. Восемь — на французском. Выдох. Девять — на немецком. Вдох. На десяти, произнесенной на японском, он принял окончательное решение. — Что-нибудь стимулирующее потенцию, смазку и презервативы, — перечислил он. Тимоти замялся. — Что ты задумал, Нат? — Неважно. Просто принеси, что прошу. Я знаю, что у тебя все это есть. Один — на английском. Два — на французском. Три — на немецком. Смерть — на японском. Натаниэль знал, что какая-то его часть сегодня умрет. В его сознании всплыли предостережения Жана по поводу Рико. В его голове созрел план. Самый уебищный план на свете. Самая отвратительная идея. От одной только мысли желудок Веснински скручивало. Я так больше не могу, — проплакал Кевин. У меня больше нет сил сопротивляться. Я не доживу до выпуска, — прошептал Жан. Рико нажал на курок, когда сломал Кевину руку, запустил неотвратимый механизм, что в будущем обязательно приведет к неизбежным плохим последствиям. — Две таблетки. — Роджерс вложил в его раскрытую ладонь препараты. — Я не знаю, что ты задумал, но понимаю, насколько дерьмово тебе может быть. Они помогут. Если одна не подействует, закинься второй. — Спасибо тебе, Тимоти. Натаниэль спрятал все под футболку и побежал в комнату. Кевин полулежал на полу и дрожал, Жан сидел рядом с поникшей головой и плечами. — Лидокаин внутривенно, таблетку валиума в рот, — повторил Веснински слова Тимоти. Потребовалось время, чтобы Кевин перестал всхлипывать и успокоился, насколько это было возможно в сложившейся в ситуации. Натаниэль сел в позу лотоса и начал качаться. Тревога отозвалась сильным сердцебиением и обильным потоотделением. Он потер влажные ладони друг о друга и вздохнул. — Вам нужно бежать, — произнес Веснински, дождавшись, пока Жан выбросит все тряпки и сядет рядом. Замутненные глаза накачанного антибиотиками Кевина и изумлённое лицо Моро послужили ему ответом. — Дэвид Ваймак — твой отец, верно? Лисы будут на банкете. Иди к нему и проси взять вас с Жаном в команду. — Ч-что? — промямлил ничего не понимающий Дэй. — Сдурел? — выгнул бровь спокойный Жан. — Ты хочешь, чтобы Рико нас добил? — Наоборот, — возразил Натаниэль. — Я его отвлеку. А вы вдвоем бегите. Моро схватил его за шкирку и отвёл в сторону. Он вперился в Натаниэля серьезным взглядом, на дне которого плескалось негодование. — Что. За. Херню. Ты. Блять. Несёшь, — разделяя каждое слово, бросил он. Лёгкие обожгло беспокойством. — Бери свой бумажник и документы. Вещи Кевина заберу сам, — взялся за свое Веснински. — Хозяин нас убьет, когда увидит его состояние. — Он убьет тебя, если мы сбежим. — Не убьет. Я нужен ему. — Натаниэль, блять. — Жан, — настоял Натаниэль. — Собирайся. Рассудив, что разговор окончен, он прошел в свою комнату и натянул на себя костюм. Бабочка на шее затягивалась петлей, и дышать становилось труднее. Ехать на этот банкет всей Свитой было очередным капризом Рико, а Натаниэль вообще не должен был там находиться, но сейчас это было только на руку. Жан одел Кевина и замотал кисть в эластичный бинт. Выглядело так, будто он просто ее потянул. Ничего страшного — Лисы подлатают Дэя и также окажут помощь Жану, если вдруг потребуется. — Мы готовы, — сообщил Веснински. — Как там мой брат? — кисло поинтересовался Морияма. — Успокоили его, — отчитался Натаниэль. — Вот и отлично. Спрашивать у Рико, как тот себя чувствует, смысла не было. Очевидно, дела у него шли хуже некуда. Хозяин пока не был в курсе дела, но как только узнает о поступке племянника, никому несдобровать. Натаниэль воспользовался тем, что Рико отошёл к зеркалу, чтобы поправить галстук, спёр паспорт Кевина и подмешал таблетки в кофе Морияме. К тому моменту, как они приедут на банкет, они начнут свое действие. Веснински и Дэй поехали в отдельной машине: Натаниэль, потому что официально не был в составе Воронов, Кевин из-за сломанной руки, хотя версия для незнающих была такова: Натаниэлю стало одиноко, и он захотел ехать с другом. Они не обмолвились ни одним словом за все время поездки, предпочитая игнорировать друг друга. Каждый из них прислонился к своему окну и тихо хоронил частицу себя: Кевин — лучшего игрока в экси, Натаниэль — свою человечность и остатки гордости. — Посмотри, как ведут себя в обществе Вороны, — сказал Рико, когда они приехали в университет. — К следующему году я жду от тебя такого же подобающего поведения. Натаниэль двинул челюстями, чтобы послать его, но «иди нахуй» застряло в районе глотки. Он с силой сжал кулаки, чтобы сдержать бушующие внутри эмоции. — Даже не попытался раскрыть свой рот, — хмыкнул Рико. — Ты все ещё умеешь удивлять, Натаниэль. Жан бросил на них хмурый взгляд, но Веснински покачал головой. Он наблюдал за Лисами издалека, такими беспорядочными и шумными. Кевину с Жаном сложно придется в их команде, но со временем они смогут адаптироваться. Скучно им там точно не будет. На середине банкета, когда столы убрали и расчистили площадку для танцев, Дэй сразу же затерялся в толпе, пробираясь к Лисам. Веснински потерял из виду и Жана, зато увидел беспокойного Рико. Он выскочил перед Мориямой, загораживая путь. — Чего тебе? — брякнул Рико. Время пришло. Один — на английском. Два — на французском. Три — на немецком. Смерть — на японском. — Я хочу тебя, — прошептал Натаниэль и вздрогнул от собственного голоса. Надломленного и тихого. Рико уже направлялся к Лисам, но когда услышал Веснински, остановился. Он медленно повернул голову к нему. — Что ты сказал? — уточнил он, и ядовитая ухмылка расплылась по его лицу. — Я сказал, что хочу тебя, — уже смелее повторил Натаниэль. — Ох, так вот оно что, — произнес Морияма, подходя ближе. Он наклонился и положил подбородок на плечо Натаниэля, его дыхание опалило кожу на шее. — С чего ты вдруг захотел меня? — Ты был крут в последних играх, и на одной из них у меня встал, — придумал Натаниэль. И Рико засмеялся, даже немного истерично. Сейчас он не мог отказать, потому что препарат действовал. — Не сейчас, Натаниэль. — Лучше сейчас, — поспорил Веснински. — Иначе потом я могу передумать. Казалось, слова Натаниэля вкупе с таблетками затмили разум Рико, потому что он совершенно забыл о Кевине. Взяв парня за руку, он сплел их пальцы, и они вместе отправились в номер. Натаниэль пытался проглотить ком, подступающий к горлу, но не мог. Мозг рисовал тошнотворные картины, и он закрыл глаза. Капли пота стекли по виску, и бабочка будто затянулась сильнее. Но его держало обещание: Кевин выберется из Гнезда и заберет Жана с собой. Кевин сможет, Кевин это сделает. Номер Рико был шикарным, дорого обставленным, с огромной двуспальной кроватью с балдахином, столом на десять персон, мини-баром и панорамными окнами. Морияма толкнул его на кровать и развязал галстук, не спуская черных голодных глаз с Натаниэля. Его дыхание участилось, на лбу проступила испарина. — Я ждал, когда ты придешь сам и попросишь меня, Натаниэль, — хищно произнес он, наклоняясь для поцелуя. Натаниэль приоткрыл рот, пропуская язык Рико, и глухо застонал. Он читал, смотрел видео, готовился, пока ехал на банкет. Чтобы задержать Рико, чтобы удовлетворить его, чтобы Рико забыл про все на свете. Чтобы Кевин сбежал, чтобы Жан сбежал вместе с ним. Чтобы… Холодные длинные пальцы Рико начали расстёгивать пуговицы на его рубашке и гладить его грудь. Натаниэль не знал куда деть свои руки, поэтому повторил за ним. Морияма разорвал поцелуй, чтобы усмехнуться. — Нет, — остановил он. — Я буду в одежде. А ты будешь голым. Стук сердца отдался пульсацией в голове Натаниэля. Почувствовал стыд и смущение, и то, как кровь прилила к лицу. Он коротко кивнул и потянулся к губам Рико, закинул ладонь на его затылок, и целовал, целовал, целовал. Пока Рико не снял его рубашку полностью, обнажая плечи, предплечья, твердую грудь, впалый живот и шрамы. Он провел пальцами по каждой белесой полоске, по каждому ещё незатянувшемуся порезу, которые сам недавно оставил на чужом теле. Натаниэль старался не вздрагивать при прикосновениях, но Рико не замечал эту еле заметную дрожь или принимал за возбуждение. — У тебя такое уродливое тело, Натаниэль, — прошипел Рико в самое ухо и прикусил за мочку. — Но мне нравится, что я был одним из тех, кто его таким сделал. — Да, Рико, — ответил Натаниэль, когда его положили на спину и принялись расстёгивать ремень. Звон пряжки отдавался гулом где-то внутри него. Тошнотворный ком поднимался все выше и выше. Глаза застилались туманом, а дыхание становилось прерывистым и громким. Но не таким громким, чтобы перекрывать голос Рико. Когда Рико стянул с него трусы, руки Натаниэля автоматически сомкнулись в паху. — Убери, Натаниэль, к чему стеснения? — С-сейчас, — пролепетал Натаниэль, — С-сейчас. Я… Натаниэля начало трясти. Таблетки, которые он выпил, чтобы облегчить свое состояние, не действовали. И он все ещё осознавал все, что происходило в данный момент. Поэтому не мог пересилить себя и открыться. — Не знал, что ты можешь быть таким слабым и смущающимся, — сказал Рико удовлетворенно. — Я сейчас подойду, а ты попробуй успокоиться. Ты ведь взял с собой то, что нужно? Рико поднялся и ушел в холл, где они скинули вещи, а раздетый Натаниэль попытался подавить волнение и развязать тугой узел, образовавшийся внизу живота. Он порылся в карманах штанов и проглотил ещё одну таблетку, взятую на случай, если одна не подействует. Рико вернулся с презервативом и смазкой. Натаниэль задышал часто, и его сердце на секунду остановилось. Он знал, на что идёт, но настоящее осознание пришло прямо сейчас, когда он увидел то, что принес Рико. — Достал у кого-то из Воронов? — поинтересовался Рико. — Да, Рико, — прошептал Натаниэль. — Я хочу, чтобы ты называл меня Королем. — Да, мой Король, — послушно ответил Натаниэль. — Ляг повыше и раздвинь ноги, Натаниэль. Наркотик начал действовать, поэтому Натаниэль повиновался. Весь мир кружился и расплывался, делился на фрагменты и собирался вновь. Чувство стыда растворилось в эйфории, охватившей его мозг. Образы Рико, расстегивающего штаны, надевающие презерватив и притягивающие пальцы к его ягодицам, сменялись друг другом. И путались, путались, путались в голове. Натаниэль вскрикнул, когда острая боль на секунду вернула в реальность, когда он ощутил, что тело Рико вжало его в кровать. Он уловил плотоядную улыбку и горящие черные глаза, становившиеся красными. И слышал шепот, который, разбиваясь на осколки, резал его слух. — Хочу, чтобы ты стонал, Натаниэль. — Хочу, чтобы ты умолял меня, Натаниэль. — Хочу, чтобы ты обхватил меня ногами, Натаниэль. Он подавался вперёд, следовал за этим сдавленным шепотом, тянулся губами, откидывался на подушки, сжимал в пальцах простыни, пропитавшиеся их потом. Натаниэль сходил с ума: на него накатывали миллионы мыслей и тут же взрывались фейерверками, оставляя после себя черную абсолютную пустоту. Пустоту, поглощающую его, обхватывавшую, рассматривающую. Это были глаза Рико, изучающие его, наблюдающие за ним, со злым огнем где-то на глубине, уровнем ниже и ниже. — Хочу, чтобы ты плакал, Натаниэль. — Да, мой Король. И снова круговорот. Чьи-то пальцы между его зубов, чья-то ладонь на его плече. Слезы, смешавшиеся с каплями пота и слюнями. Толчки, толчки, толчки. А затем поцелуи, жёсткие, властные, пошлые. Жгучая боль, тихое накатывающее, едва заметное, удовольствие. Не физическое, чувственное. Натаниэль пробовал взять себя в руки, собрать себя и реальность по кусочкам, сложить звуки между собой, по цепочке ощущений прийти к тем, что принадлежат ему. Но он не мог, поэтому смеялся, плакал, снова смеялся. Он извивался, разрывал голосовые связки, громко кричал, потом взрывался хохотом. А потом затыкался. Нет. Это Рико накрывал его рот своей потной ладонью, смыкал его челюсти, приказывал заткнуться. Колокола в глубине онемевшего разума били тревогу, но он смотрел на Рико и позволял тягучей смоле потопить все буйные звуки. Натаниэлю казалось, что это длится целую вечность, словно он застрял в видео, которое перематывают вновь и вновь, вновь и вновь. Возвращают в самое начало, не давая дойти до конца, но начиная все заново и заново. Каждый раз. Все время. Натаниэль выдохнул, когда почувствовал, как что-то теплое разлилось по его животу. Рико нагнулся к нему, поцеловал, укусил за нижнюю губу. Сильно. До крови. — Завтра мы обязательно поговорим, Натаниэль. — Да, мой Король, — просипел Натаниэль, позволяя темноте поглотить его.

***

— Я особо ничего не помню, так что все в порядке, — возвращаясь в настоящее, подытожил Натаниэль. — Ты никогда не был в порядке, — ответил Эндрю и, потушив сигарету, достал следующую. — Ну, он мой будущий муж, так что это что-то вроде выполнения супружеского долга? — рассудил Веснински, выхватывая сигарету из пальцев Эндрю. — Это прину- — Это ничто, — перебил Натаниэль. — У нас была кое-какая договоренность с Младшим Лордом, так что меня никто не смел трогать в этом плане. Но после того, как узнал, что я сам согласился на это с Рико, Младший Лорд уже не был так благосклонен ко мне. — То есть, ты продал свою безопасность в обмен на жизни Кевина и Жана? — Кевина, — сердито поправил Веснински. — Жан все ещё там. И он все ещё страдает. — В любом случае, Ичиро Морияма решил сделать меня женихом Рико, чтобы наказать меня, а не Рико. — С чего такой интерес к твоей персоне от двух азиатских ублюдков? — Видимо, я тот ещё красавчик. — Видимо, ты тот ещё магнит для проблем, — сказал Миньярд. — Согласен, Мориямы те ещё проблемы. Но, может быть, у меня на заднице действительно есть магнит? — Натаниэль поднялся и повернулся к нему спиной. — Эндрю, посмотришь? Закончишь то, что началось в подвале. Эндрю бросил на него беглый взгляд и закурил сигарету. — Какой же ты дебил, Веснински. Я тебя ненавижу, — выдал он. Они внезапно замолчали. Эндрю смотрел на ночное небо, Натаниэль смотрел на Эндрю. Тусклый свет фонарей и неяркое свечение луны очерчивали его профиль, прямой нос, губы и кажущиеся белыми волосы. Под толстовку Миньярд надел черную облегающую рубашку, под которой выступали крепкие мышцы. Веснински помнил, как Эндрю удержал Кевина после шоу Кэти Фердинанд. — Не смотри на меня так. — Как так? — Вот так. Иначе я столкну тебя с лестницы. — Падал и с более высоких мест. Но если столкнешь, я утяну тебя за собой, — пошутил Натаниэль. Они просидели ещё полчаса, наблюдая за тем, как сигареты дотлевали до фильтра. Рассказ выдался трудным, но Натаниэль не жалел, что поведал эту историю. Он был уверен, что она не выйдет за пределы этой ночи и головы Эндрю. — Эта история кажется незаконченной, — перед тем, как они пошли спать, заключил Миньярд. — Ты спросил только про побег, а не то, что было после. А после была ужасная боль. Натаниэль вспомнил, что произошло ночью, что заставлял говорить Рико. И он говорил. Что заставлял делать Рико. И он делал. Как послушная собачка, выполняющая команды. Только когда водитель спросил, все ли с ним в порядке, Натаниэль понял, что он все это время дрожал. Холодный пот выступил на лбу, и он, обняв себя за плечи, трясся, трясся, трясся. Наркотики помогли притупить боль вчера. Сегодня без мутнящих сознание веществ он оставался с ней один на один. И ему было чертовски страшно. Не вытерпев, он попросил остановить машину, выбежал на обочину дороги и выблевал все, что съел на завтрак. — Может, к врачу? — спросил мужчина. — Я в порядке, — заверил его Веснински. Но, как и сказал Миньярд, в порядке он не был тогда и не был ни разу после побега Кевина. О том, что Дэй сбежал один, Натаниэль узнал только когда они вернулись в Эвермор. Когда он увидел избитого до полусмерти Жана, оттраханного, как последняя сука, Жана, разбитого и почти не дышавшего Жана. Натаниэль почувствовал, как крошатся и ломаются его кости, как его мир разваливается на части, как умирает не его часть, а он сам. Острая боль пронзила грудную клетку, и он упал на колени рядом с полуживым Жаном и зарыдал. Жертва, принесенная им прошлой ночью, готовность пожинать свои плоды после, — все это было зря. В ту ночь он продал не только свои тело и безопасность, он продал свою душу. Дьяволу, которого звали Рико Морияма. И пусть трекер на лодыжке появился лишь спустя полгода, поводок, тянущийся от его шеи, Рико получил ещё на зимнем банкете. В тот день прежний Натаниэль — язвительный, несгибаемый и смелый, — умер. Его убило предательство Кевина, его убило то, что Жан едва не погиб из-за него, а Тимоти сломили. — Ты же помнишь, кто я, Натаниэль? — Да, мой Король.