Defying Gravity

      Утренний воздух был прохладным и свежим, но Василиса дышала тяжело еще до того, как они ступили на горную тропу. Олеся ускакала вперед, прыгая с камня на камень, в то время как сама Василиса прикладывала усилия, переставляя ноги.       После того, как Олег заплатил за Васины тренировки, девочка проводила в спортивном зале по три часа каждый день наедине с тренером малышей. Тренировки у группы малышей уже давно закончились, но Василисе не терпелось скорее приступить к занятиям, чтобы осенью догнать Олесю по уровню и быть с ней в одной группе. Юля, мягко говоря, сомневалось, что сестре удастся догнать подругу, которая занималась гимнастикой уже четыре года, всего за пару летних месяцев, но девочка была настроена решительно.       Каждое утро Пиджак будил Василису, едва Олеся появлялась на пороге их дома в гимнастических шортах и топе. Юля всегда отправлялась с ними, а когда тренировки у элитных гимнасток тоже закончились, и Ира узнала от Лизы, что Юля бегает в горы с сестрой и ее подругой, она стала появляться на пороге дома Волковых вместе с Олесей. Никто из них не давал Василисе лениться и валяться в постели, а любые детские отговорки не имели никакого эффекта.       Они поднялись примерно на километр в гору. Впереди оставалось еще около трех, когда Василиса сдалась, остановилась и согнулась пополам к носам своих кроссовок. Пиджак уселся рядом и завилял хвостом. Ему нравились подобные прогулки, но, тем не менее, он ждал, пока его маленькая хозяйка восстановит дыхание. Пес склонил голову набок, удивленный тем, какие звуки издавала Василиса. Он обошел вокруг нее, уселся рядом и выглядел так, будто хотел облизать Васе лицо, затем подумал еще разок, покрутился вокруг себя и побежал вверх по холму.       Василиса выпрямилась, переставила одну ногу перед другой и пошатнулась. Приобретение физической формы стало для нее испытанием. Ее тело сопротивлялось изо всех сил. Она начала с пробежек по залу, потом к дому Олеси и обратно, потом до конца улицы и обратно, потом сто метров в гору. То, что Василиса всего через месяц смогла пробежать целый километр под горку с двумя сильнейшими гимнастками мира и одной подающей надежды спортсменкой, заставляло Юлю чрезвычайно ею гордиться. Первые дни мышцы у девочки болели так сильно, что она фактически не вылезала из ванны со льдом, но каждое утро просыпалась и заставляла себя тренироваться. Олеся безостановочно растягивала Василису и бегала вместе с ней. А когда Олег заплатил за ее поездку в гимнастический лагерь, они буквально весь день верещали и скакали по дому, а к вечеру тренировались на «корыте».       На «корыто» Ира не ходила, потому что это вызывало у нее дурные воспоминания, от которых она старалась избавиться, как избавляются от ненужного хлама, но пока ее все еще тяготила ее самостоятельная жизнь, а Юля была не против ее компании.       С Леной она не виделась с того самого дня, как Иван выгнал ее из зала. Когда они поссорились, лицо у нее горело. Сначала она рыдала, потом швырнула пузырек с шампунем о стенку ванной, от чего пластик разлетелся вдребезги, разбрызгивая шампунь по стене. Юля сорвала клеенчатую занавеску, но злилась она не на Лену, а на себя. Одно дело — обмануться в человеке, другое — обманываться раз за разом. Она злилась, потому что снова поверила, что ее кто-то может любить. Она не раз говорила себе, что если доверять людям, они ее подведут. Потому что в ту самую минуту, когда этот человек ей понадобится, его не окажется рядом. А если и окажется, то Юля боялась, что расскажет Лене о своих проблемах, и ей станет еще тяжелее нести эту ношу, чем самой Юле. Слишком долго Юля могла положиться лишь на саму себя. Она твердила себе, что если бы не оберегала Лену так сильно, ей, Юле, было бы не так больно. Олег сказал ей, что это лишь доказывало, что Юля — «человек», что она «жива», но облегчение не наступало. Она чувствовала себя словно небоскреб, в каждой ступеньке которого был спрятан динамит.       Василиса глубоко вздохнула и снова устремилась вверх, отвлекая Юлю от мыслей. Она знала, что у сестры болело все тело, оно болело и у Юли, потому что даже для нее это было слишком. Но она, все же, ловила себя на мысли, что физическая боль не была препятствием, Юля тренировалась и с большей болью. Боль шла в комплекте с ее видом спорта. Но по прошествии нескольких недель в одиночестве, Юля стала чувствовать, что так сильно тормозило ее от того, чтобы чаще выходить из дома. Ее проблема крылась не столько в ее теле, сколько в ее сердце. И она не имела ввиду мышцу в центре своей грудной клетки. Она думала о месте внутри нее, где обитала любовь и надежда. Место, где она ощущала бабочек. Юля положила руку себе на живот и устремила взгляд на сестру с ее подругой и догоняющую их Иру. Ей нравилось думать, что это место, где жила Лена, даже когда ее не было рядом, находилось где-то за Юлиным пупком. Она думала о том, что, может быть, когда она упала с бревна, что-то в ее теле повредилось и теперь подтекало, позволяя надежде понемногу утекать. Со временем она поняла, что ее проблема была похожа на головоломку, которую было невозможно собрать, потому что теперь у нее была уйма времени, чтобы копаться в себе и разбирать завал из своих собственных проблем. Роскошь, которую Юля себе никогда не позволяла. - Мы это сделали!!! - радостно прокричала Василиса, останавливаясь на самой вершине горы, откуда просматривалась прекрасная Сочинская панорама, лучи восходящего солнца нагревали утренний воздух и ласкали морские волны вдалеке. Щеки у всех раскраснелись, а по вискам упрямо сползали капельки пота.       Олеся с Василисой уперлись ладонями в плоские камни и принялись делать один «спичаг» за другим. Старшие же их энтузиазма не разделяли то ли от усталости, то ли потому, что уровень их энергии с возрастом и количеством тренировочных часов стремительно угасал. Они немного посидели на камнях, а потом засеменили вниз. На перекрестке Ира попрощалась со всеми и, отказавшись от предложенного Юлей чая, отправилась к себе домой. Олеся от чая тоже отказалась, аргументировав это тем, что мама ее «убьет», если она не явится к завтраку. - Юля, а вы с Леной что, больше не любите друг друга? - осторожно поинтересовалась Вася, останавливаясь на крыльце. - С чего ты взяла? - Юля обошла ее, толкнула дверь и шагнула в прохладу их дома. Жужжание кондиционера и холодильника успокаивало и расслабляло. Василиса двигалась за сестрой маленькими шажочками и потягивала воду из своей бутылки. - Она к нам в гости больше не приходит… - сказала Вася, поставив бутылку на стол. - И гулять с тобой не ходит… - Я все еще очень сильно ее люблю, ладно? - быстро ответила Юля. Она залезла в холодильник и вытащила несколько яиц, палку колбасы, помидоры и сыр. - Сначала поедим, потом помоемся, или наоборот? - Сначала помоемся, конечно! - возмутилась девочка. - Ты что, хочешь, чтобы мы тут воняли сидели за столом? - она сказала это в точности, как их отец, что не могло не вызвать улыбку на Юлином лице.       Отодвинув продукты подальше от края столешницы, чтобы собака не достала и не стащила ничего, Юля поманила сестру в ванную комнату. Она щелкнула заколками, которые Иван и Олег все же сделали для того, чтобы слуховые аппараты не выпадали из Васиных ушей, вытянула из ушей силиконовые вкладыши и осторожно сложила аппараты на полочку над стиральной машинкой. Василиса тут же перестала слышать все, что происходило вокруг. Пока Юля настраивала нужную температуру воды, Вася быстро стянула с себя одежду. Она пошлепала Юлю по бедру, вынуждая ее оглянуться.       «А вы помиритесь?» — показала девочка. Юля пожала плечами и развела руки в стороны.       «Я не знаю…»       Василиса кивнула и полезла в ванну, когда Юля махнула ей рукой. Стянув с собранных в пучок волос резинку, Юля тщательно вымыла сестре волосы, призывая ту закрыть лицо ладошками, чтобы пена не попала ей в глаза. И хотя шампунь у Василисы не вызывал слез, рисковать Юле не хотелось. Ей вспомнилось, как Олеся удивилась тому, что Юля не стеснялась сестру и свободно ходила с ней в душ. Ее же больше удивило, что Лена никогда так не делала. - Тебе помидоров побольше или поменьше? - спросила Юля, когда они с Васей оказались на кухне в чистых пижамах. - Мне побольше колбасы! - Василиса положила подбородок на сложенный кулак, а второй рукой выводила неясные узоры на деревянном столе.       Юля нарезала ломтики колбасы на кубики, смешала их с порубленными помидорами и высыпала содержимое на раскаленную сковородку. Готовила она в основном на сливочном масле, потому что его Василиса любила больше. Когда колбасные кусочки покрылись золотистой корочкой, Юля влила на сковородку взбитые с молоком яйца, добавила немного соли и накрыла блюдо крышкой. Пока Василиса доставала тарелки, Юля вскипятила чайник, открыла крышку и посыпала их омлет сыром, после чего снова накрыла сковородку крышкой, чтобы сыр расплавился. - Юль… - тихо позвала Василиса. Когда Юля посмотрела на нее, что-то у нее внутри похолодело от той печали, что сидела у девочки на лице. - Вы же с Леной помиритесь, правда? - Помиримся… - пообещала Юля, зная, что она не могла ответить иначе. Василиса кивнула, соглашаясь. Юля поставила перед ней тарелку с омлетом, и она смела его в считанные секунды. - Ты спать пойдешь или мультики посмотришь? - Не знаю! - Вася бодро пожала плечами, продолжая дожевывать остатки своего завтрака. - А я, пожалуй, посплю! - Юля театрально зевнула и потянулась.       Подвинув чашку с чаем поближе к сестре, Юля похватала тарелки и быстро забросила их в посудомойку. Оставив Василису на кухне, брюнетка побрела наверх в свою комнату. Она заползла под холодные простыни. Шелковая пижама тут же обдала кожу прохладой, и Юля могла поклясться, что ткань ночной сорочки билась у нее на животе так, словно у нее было маленькое сердечко. Она скучала по Лене. Лена нашла ее, когда она погибала. Она исцелила ее, когда этого не могли сделать все гимнастические площадки мира и лучшие тренеры страны. Юля была Робинзоном Крузо, а Лена — Пятницей. Юля была не в силах спасти себя и не говорила на принятом в подростковом мире языке, а Лена понимала ее, отряхивала от меловой пыли и заново учила ходить. Юля верила, что Лена спасла ее, когда, казалось, ее уже нельзя было спасти. Ее влияние на Юлю было огромным, а невозможность слышать ее голос оглушала. Последние несколько недель казались Юле жизнью в мире, в котором на небо не всходили ни солнце, ни луна, ни звезды. Она не расставалась с Лениной Олимпийской медалью, клала ее на подушку рядом с собой, когда засыпала, чтобы чувствовать запах слез, с которыми Лене эта медаль досталась, но это служило лишь очередным слабым утешением. Юля не могла повернуть время вспять. Не могла смирится с невозвратностью того, что произошло, как бы она ни старалась. Закутавшись поплотнее в быстро нагревающееся одеяло, Юля провалилась в беспокойный сон.

***

      Когда в дверь постучали, Вася резко выпрямилась. Олег сегодня работал в больнице, и ушел еще до того, как они с Юлей вернулись с утренней пробежки. Олеся стучалась иначе, о ее приходе Василиса могла узнать даже без слуховых аппаратов: так оглушительно громко долбила дверь ее подруга.       Девочка сползла с дивана, запихнула остатки печенья себе в рот и принялась быстро жевать, попутно стряхивая крошки со своего лица и пижамки, которую ей на лето купил папа. На секунду девочка поймала себя на мысли, что даже у нее в голове слово «папа» звучало так нежно и трепетно, что грело изнутри все ее существо.       Оказавшись у входной двери, Василиса помедлила. - Кто там? - громко спросила девочка, держась за дверную ручку вспотевшей ладонью. До дверного глазка она не доставала, а идти за стулом побоялась. - Это Лена… - послышался приглушенный, неуверенный голос из-за двери. Василиса облегченно выдохнула, широко улыбнулась и распахнула дверь. - Ты меня напугала! - картинно простонала девочка, сгорбившись. Она отошла, чтобы Лена могла войти.       Девушка улыбнулась, заметив заботливо собранные Юлей передние кудряшки у девочки на макушке. Волосы у нее все еще были влажные, а резинка неплотно перехватывала непослушные пряди, от чего «хвостик» слегка съехал вбок. Весь Васин вид говорил о том, что она должна была только что вылезти из постели, но лицо у нее было бодрое, а тут и там, будто улики на месте преступления, виднелись оставшиеся крошки от печенья. - Ты к Юле? - спросила Вася, закрывая дверь.       Она расслабленно обошла Лену и преградила ей путь, складывая руки на груди. Поджав губы, девочка стала оценивающим взглядом изучать свою гостью. Под натиском разноцветных глаз Лена съежилась, думая о том, как много Юля успела рассказать сестре. Она знала, что брюнетка ничего не скрывала от Василисы, и поймала себя на мысли, что побаивается осуждения этой маленькой семилетней девочки. - Она сказала, что вы поссорились! - изображая безразличие, проговорила Василиса. - А что она еще сказала? - сглотнула Лена. - Ничего… - маленькие плечики дернулись. - Обещала мне, что помирится с тобой… - сказать, что Лена испытала облегчение, — это не сказать ничего. Она буквально могла почувствовать, как с нее свалился неподъемный груз, плечи расправились, позволяя ей глубоко вдохнуть. Так глубоко, что у нее даже закружилась голова и потемнело в глазах. - Только она спит… - Спит?! - Лена удивленно вскинула брови. Она тут же осеклась, услышав, как звучал ее голос. Удивленно и разочарованно. Словно сам факт того, что Юля могла спать ошеломил ее. - Угу… - промычала Василиса, пятясь в сторону гостиной, где по телевизору показывали мультики по каналу «СТС». Нарисованный Джеки Чан в компании своей племянницы охотился за очередным амулетом, исполняя трюки, которые гимнастке такого уровня, как Лена, казались самым настоящим оскорблением. - Но я тебе этого не говорила если что! - девочка открыла рот и постаралась подмигнуть Лене, но вместо этого у нее получилась неясная гримаса.       «Поняла». — Лена приложила сложенный кулак к виску, а затем выбросила указательный палец. Василиса сдавленно хихикнула и кивнула.       Лена потратила много времени на изучение языка жестов, и теперь могла общаться на базовом уровне. Иногда ей даже не терпелось попрактиковаться с Василисой. - Если что, я… - она потыкала пальцем куда-то в потолок и закатила глаза, но Вася уже не обращала на нее никакого внимания, поглощенная мультфильмом на экране.       На журнальном столике стояла такая огромная чашка с чаем, что Лена на мгновение засомневалась, сможет ли девочка ее поднять. Но когда Василисе удалось это без особого труда, девушка тряхнула головой и на цыпочках прошмыгнула по лестнице. Она остановилась у Юлиной комнаты. Видимо во сне той стало жарко, и теперь скомканное одеяло валялось на полу у кровати. Сама Юля лежала на спине, ночная рубашка у нее перекрутилась, оголив ее левый бок. Лена осторожно вошла в комнату и еще осторожнее опустилась на край кровати. Она протянула руку, чтобы коснуться любимой девушки, но замерла в нескольких сантиметрах. Так близко, что могла чувствовать тепло ее тела на своей ладошке.       «Да что со мной такое?! — мысленно ругала себя Лена. — Я же нормально живу! Не болею! Не голодаю! Не сирота! Не наступила на мину и не осталась калекой без рук и без ног!» — и все же она не понимала, почему ей вечно всего было мало.       В ней зияла какая-то дыра, и все, что она принимала, как само собой разумеющееся, просыпалось сквозь нее, как песок. Ей казалось, что она съела пачку дрожжей, от чего зло, созревавшее в ней, выросло в два раза. Ее затошнило, но в ее желудке не было еды. Хотелось бежать босиком, пока стопы не начнут кровоточить. Хотелось закричать, но она молчала так долго, что уже разучилась. Лена сглотнула, убрала волосы за уши, опустила руку Юле на живот и осторожно провела пальцем по ребрам. От солнечного сплетения до бедра. Потом еще и еще. Она знала, что Юле безумно нравилось, когда она так делала, но после того, что они друг другу наговорили, сомневалась, что она теперь придет в восторг. - Привет… - сонно промычала Юля. За своим занятием и мыслями Лена даже не заметила, что разбудила ее. - А ты мне как раз снилась…       «Значит, я все еще имею для нее значение…» — подумала в ответ Лена и почувствовала, как чья-то невидимая рука оттащила ее от пропасти. - Юль, я… - начала Лена, но голос вдруг перестал повиноваться ей. - И ты меня прости… - прошептала брюнетка, прикрывая глаза.       Она положила руку поверх Лениной. Лена отчаянно пыталась вспомнить Юлин вкус, но ей приходилось притворяться, будто она его помнила, когда на деле он почти стерся из ее памяти, так давно они не целовались. Ощущения были похожи на ту ромашку, что Лена в детстве засушила в толковом словаре Ожегова, надеясь, что она сможет вернуть лето в любую секунду, но когда открыла словарь в январе, то увидела лишь желто-коричневые лепестки, рассыпающиеся в пыль от любого прикосновения. Последний месяц она иногда шептала по ночам, имитируя Юлин голос: «Я люблю тебя, Ленок. Ты у меня самая лучшая». Она приоткрывала губы, воображая, будто Юля была призраком, который опускался на нее, ложился ей на губы, проскальзывал в живот, будучи единственной пищей, которая могла бы утолить Ленин голод. - Как твоя голова ? - прошептала Лена. - Болит немного… - ответила Юля. - Иногда... - Я очень по тебе скучаю… - сглотнула Лена.       Юля не ответила. Она сжала Ленину руку в своей и потянула ее на себя. Долго уговаривать ее не пришлось, Лена упала рядом, прижалась носом к Юлиной шее и вдохнула такой любимый аромат ее кожи, смешанный с запахом кокосового крема для тела. Потом еще и еще раз. - Прости, что я наговорила о твоей маме… И о тебе… Я не со зла… - И ты прости, что я на тебя наехала… - Юля сжала ее в объятиях, стала целовать ее в макушку, дожидаясь, пока Лена сама поднимет голову, чтобы у Юли появилась возможность подарить ей свой самый нежный поцелуй.

***

- А где я буду сидеть? - спросила Василиса у Ивана. Она держала в руках ручку от ярко-розового чемодана, который Олег купил ей специально для поездки в гимнастический лагерь. Он был такой огромный, что доставал Василисе почти до самого плеча. - Я думал, ты будешь с сестрой сидеть… - Иван растерянно почесал затылок, не ожидая подобных вопросов. - Не говори, глупостей! - Олеся подкатила свой чемодан, который был не меньше Васиного, остановилась и ткнула подругу в плечо. - Ты будешь сидеть со мной! - А как же твои подружки из «Корбута»? - Вася поковыряла носом кроссовка асфальт и глянула на девочек примерно их с Олесей возраста, в которых сразу же можно было узнать спортсменок. На их фоне Василиса выглядела настоящим дилетантом. Уже перед сáмой поездкой в ее светлую голову закралось сомнение в том, что поездка в гимнастический лагерь была хорошей идеей, ведь Василиса только начала заниматься. Но Юля убедила ее, что гимнастический лагерь был мало похож на их тренировочный центр. Что в основном там будут упражнения на растяжку и выносливость, а это для Василисы не станет испытанием. Вася боялась, что другие девочки станут ее обижать, как это было с Юлей, когда она только попала в «Корбут», но этого не случилось. Олеся познакомила ее со своими подружками, и они радостно приняли нового члена их команды. Особенно обрадовались они, когда Вася показала им своих кукол «Барби». Глядя на все это, Юля немного успокоилась. Попасть в один отряд им с Василисой было не суждено, поэтому, как и положено старшей сестре, она испытывала некое волнение. - Перестань ты дергаться… - Лена ущипнула Юлю за бок. - Ты сама в ее возрасте попала в этот лагерь… - Да, но я к тому моменту уже пять лет гимнастикой занималась… - буркнула Юля в ответ. - Ты просто не можешь перестать беспокоиться, верно? - захихикала девушка. Юля смерила ее укоризненным взглядом. - Это непозволительная роскошь! - ответила Юля серьезным тоном, но Лена сразу поняла, что она шутит. - Чего стоим, кого ждем? - Иван Николаевич захлопал в ладоши. - Самолет не будет ждать, пока вы наговоритесь! Быстро в автобус!!! - он стал размахивать планшеткой со списком, подгоняя спортсменок. Юля убедилась, что Василиса зашла в автобус, и только потом зашла сама. Она прошла в конец салона, села на кресло напротив Леси с Васей, которые уже стояли на серо-оранжевой обивке сидений и играли в куклы с девочками, которые сидели позади. Василиса попутно учила их самым важным словам из языка жестов, и все они весело смеялись. - Васька, упадешь! - строго сказала Юля. - Нет! - рассмеялась девочка, схватившись руками за подголовник. - Отстань ты от нее… - прыснула Лена, опускаясь рядом. Юля хотела что-то сказать, но остановила себя, откинулась на спинку кресла и уставилась в окно на блестевшие на солнце двери на входе в центр «Корбут». - Ты когда последний раз там была? - спросила Лена, намекая на спортивный лагерь. - Я там ни разу не была... - Юля дернула плечом. Лена уставилась на нее так, словно видела ее впервые. - Ты не была в «Спортивных Дюнах»?!! - вскрикнула девушка. - Я думала, ты ездила в гимнастические лагеря! - Я ездила... - невозмутимо ответила Юля. - Только в те, что в России. Веня с Максом были в «Дюнах». Я с ними не поехала. - Почему? - Лена дернулась, когда автобус поехал.       Она опустила подлокотник между их креслами, поставила на него локоть и подперла костяшками пальцев свою щеку. Юля медлила с ответом. Она посмотрела Лене прямо в глаза, а потом перевела взгляд на сестру, которая играла с Олесей в «пятнашки», переставляя квадратики с цифрами по деревянному табло в порядке возрастания. - Я начала работать в одиннадцать, чтобы содержать ее... - шепнула Юля. - Там было не до лагерей. Я ездила лишь туда, куда мне давали льготные путевки... И разрешали брать с собой сестру... - Юля вспомнила, как Василиса спала с ней на одной кровати, и однажды, проснувшись среди ночи, Юля не обнаружила сестру рядом и так перепугалось, что ее сердце едва не выскочило из ее горла. Оказалось, Вася во сне перекатилась в изножье кровати, свернулась в клубочек и спала, запутавшись в одеяле. - Ну, тогда на День Нептуна я тебя замочу!!! - злобно хихикнула Лена. - Что еще за День Нептуна? - нахмурилась Юля. - На День Нептуна мы весь день обливаемся водой... - голова Лизы показалась над креслом впереди. Следом за ней показалась и голова Иры. - Даже тренировки отменяют... - театрально вздохнула она.       Юля смерила ее неопределенным взглядом. Ответить что-либо она не успела, потому что автобус остановился у аэропорта города Сочи. Иван стал поторапливать спортсменок, попутно пересчитывая их и отмечая что-то в своем списке, прикрепленном к черной планшетке. Аэропорт жужжал, как и всегда. Информационные трели, голоса дикторов, гул голосов пассажиров. Юле не составляло никакого труда отличить тех, кто куда-то уезжал, от тех, кто откуда-то вернулся: первые куда-то торопились, а вторые расхаживали медленно, так как спешить им было некуда. - Юля!!! - взвизгнула Василиса, дергая ее за подол олимпийки. - Смотри, какая наклейка блестящая!!! - девочка широко улыбалась и принялась размахивать своим новеньким паспортом с хрустящими страницами. Она остановилась, взяла документ двумя руками и открыла его на странице с Болгарской визой. Она покачала документ из стороны в сторону, заставляя голографическую наклейку над фотографией переливаться. Юля прыснула и задумалась, когда нечто подобное приводило ее в такой же щенячий восторг. - Дай сюда! - потребовала Юля, но Вася отскочила в сторону, спрятав паспорт за спиной. - Мне папа разрешил! - девочка показала сестре язык. - Сейчас потеряешь же! - обреченно вздохнула Юля. - Ты что, за дуру меня держишь?! - обиженно буркнула Василиса, отдавая паспорт отцу.       Юля до последнего думала, что он шутил, когда сказал, что поедет в Болгарию с ними, и только в ночь перед выездом осознала, что это не так.       «Неужели ты думаешь, что они оставят одного из ведущих спортивных хирургов-ортопедов страны сидеть дома, пока надежды Российской гимнастики потеют в «Дюнах»?» — Олег удивленно вскинул брови, когда Юля все же высказала все свои сомнения.       Разумеется, она так не думала. Большинство девочек ее возраста сгорели бы со стыда, узнав, что им придется провести трехнедельную лагерную смену бок о бок с отцом, но только не Юля. Она так долго мечтала увидеть своего отца, поэтому теперь даже краткосрочная разлука вызывала у ее организма странную реакцию: когда сердце билось, раздавался противный резкий звук и наваливалась боль. Целый водопад боли. Она безумно любила проводить время с Олегом, даже если он просто чистил рыболовные крючки от оставшейся на них наживки, а Юля просто сидела рядом на стуле и слушала, как Василиса заваливала его бесконечными вопросами о матери. Он рассказывал, как Лариса впервые потащила его танцевать на школьной дискотеке. До этого, Олег никогда не танцевал с девчонкой. И хотя они с Ларисой до этого постоянно купались голышом в озере у Олега на даче, и спали, вплотную прижавшись друг к дружке в тесной кровати, это ощущение почему-то поразило его своей новизной. Он рассказывал детям, как от Ларисы пахло ванильными булочками, а руки его могли чувствовать под вязаным платьем ткань ее белья. Лариса говорила за двоих: о том, как Вова однажды предложил ей встречаться, а она, не зная, что ответить, позволила короткому «да» сорваться с ее губ. О том, как теперь она просто обязана была забрать у него свой эксклюзивный комикс про Супермена, который ей привезли из-за границы, и который она подарила Вове в знак симпатии. Юля слушала, затаив дыхание. Она провела с матерью так мало времени, а он так много. Василиса потом снова и снова просила рассказать эту историю ей перед сном. Особенно ей нравилась та часть, когда песня закончилась, и вместо того, чтобы отстраниться, Лариса лишь подвинулась к нему ближе. - На посадку!!! - заголосил Иван, и все присутствующие в аэропорту обернулись на него.       Василиса ускакала вперед вместе с Олесей, что не могло не кольнуть Юлю в самое сердце: сестра больше не нуждалась в ней так остро, как каких-то несколько месяцев назад. Василиса взрослела, и на Юлю это навевало тоску. - Она совсем забыла о моем существовании... - грустно вздохнула Юля. Она осеклась, когда осознала, что произнесла это вслух, и завертела головой. - Не переживай! - Лена шутливо закатила глаза. - Я с тобой сяду! - Юля в ответ улыбнулась, желая сжать ее руку в своей, но сдержалась.       Они высыпали на поле и заползли в автобус, смешиваясь с другими пассажирами их рейса. Оказавшись в самолете, Юля плюхнулась к окну и стянула с себя олимпийку. Кондиционер в салоне еще не работал на полную, а сквозь гул Юля могла слышать звонкий голосок Василисы. Она и ее новые подружки-гимнастки уже обзавелись собственными шутками и все никак не могли перестать хохотать.       Самолет взмыл в воздух, и Юля заметила, что все это время сжимала Ленину руку в своей. Она дернулась, но Лена крепче сжала ее ладонь, стараясь не позволить окружающим определять темп и скорость, с которыми должна протекать их повседневная жизнь. И тут Юлю словно огрели по голове палкой: Лена проделывала это с ней постоянно. Это она заставила Юлины внутренние часы отсчитывать время куда медленнее. Это Лена перевела стрелки на несколько лет назад и помогла ей начать все сначала. Вдумчиво. Не торопясь. Озарение настигло ее, когда принесли напитки. Юля глядела на бескрайнее небо в иллюминатор, а на откидном столике стоял стакан с кофе. Юля засмотрелась на игру света и совершенно про него забыла. Когда она случайно опустила взгляд и заметила целых полчашки остывшего кофе, то поняла, что не проглотила напиток одним махом, как это всегда бывало. Напротив: Юля пила его медленно, смакуя и наслаждаясь каждым глотком, что было для нее совершенно не свойственно. Заметив Юлино потерянное выражение лица, Лена улыбнулась. - Выпить кофе и почувствовать его вкус... - прошептала она, укладывая голову Юле на плечо. - Это ведь не одно и то же, верно..? - она закрыла глаза, проваливаясь в спокойный сон, а Юле только и оставалось, что кивнуть, соглашаясь...