Конец октября 1986 года
Нарвик, Норвегия
Здание министерства разрушено жуткими, а прибывшие на место попали в западню. Люциус с Верноном дежурят у палаты Драко и попутно пытаются выяснить, где они находятся, но местонахождение им так и не сообщили, так как в связи с нападениями было решено скрывать координаты больницы. Никакие убеждения не помогали, и Люциус решил просто трангрессировать к Гавриилу (Гарри), вдруг тот в опасности. Малфоя начало затягивать в трангрессию, а когда он всё-таки прибыл на место, то почувствовал чью-то руку на своём горле, после чего его стала затягивать темнота в свои сети. Последнее, что он слышал, — чей-то голос, но кому тот принадлежал, он не смог разобрать.***
Северус уже второй день пытается привести в чувство своего друга, но пока безрезультатно, так как Малфой основательно погрузился во тьму. Гавриил интересовался состоянием своего крёстного и пытался помочь, но его силы были не равны силам тьмы. Мальчик даже пытался у отца узнать, что ему сделать, чтобы Люциусу хотя бы облегчить самочувствие. — Отец, может травы какие добыть или помочь тебе с зельями? — с волнением спросил Гавриил. — К сожалению мы сейчас бессильны, так как нет у нас ничего, что помогло бы вернуть его в чувство, — обречённо сообщил Северус. Гавриил, не понимая что делает, подошёл к лежанке, где лежал Люциус. Присел рядом, положил руку на светлую макушку и в один момент появилось свечение. Люциус, находившийся в бессознательном состоянии, стал шевелиться, но глаз пока не открыл. А рядом сидящий крестник стал тихонько рассказывать, что он узнал от неразуменцев, и когда его рассказ подошёл к концу, Люциус наконец-то открыл глаза, обнимая крестника и вытирая скупую мужскую слезу. Северус же стоял неподалёку и думал: «Сколько же сил у его шестилетнего сына». После невероятных событий дни не пошли, а полетели своим чередом.***
Люциус же и сам был удивлён тем фактом, что Гавриил (Гарри) являлся его крестником, знал бы раньше, можно было бы решить уйму вопросов, связанных с безумным стариком, и даже законными способами, но если так, то тоже не плохо. Старик знать не знает, что Люциус родня мальчишке, а Драко только рад будет, узнав, что его лучший друг ему ближе, хотя это и так было ясно — они так сблизились, что стали братьями. Осталось прийти в сознание, но колдомедики снова разводят руками. Что несказанно бесило Малфоя старшего да и не только его. Северус же не стал молчать после очередного отрицательного ответа колдомедика, и в коридоре разразился самый что ни на есть скандал, с участием выше упомянутого Снейпа. — Да что у нас за медицина такая!? Вы не пробовали кровь очистить, а после влить его же кровь, которая хранится у вас как раз для этих случаев? — совсем взбесившийся Северус уже плевался слюной. — А я вам в сотый раз повторяю, это не поможет, мальчишку ранил жуткий и надо его отключать, а иначе он, придя в сознание, обратится и прикончит всех нас! — парировал небезызвестный в городе колдомедик, Себа́стьян Браун. На их возгласы выбежал Люциус и недвусмысленно заявил: — Я сейчас тебя отключу, чудила на букву м, а сына угробить не позволю! Мало вам моей супруги? Чуть не угробили беременную женщину! Да я от вас даже кожи не оставлю! — доведенный до кондиции мстителя Малфой кинулся бить лицо Себа́стьяна, но к его сожалению Северусу удалось спасти бедолагу барьером. — Лорд Малфой, успокойтесь! Вы ведь в клинике находитесь, а я заслуженный колдомедик! — заявил Браун. — Мошенник ты, а не колдомедик! О тебе только ленивый в городе не знает! — прокричал Люциус. — А Гавриил чем вам не угодил? Почему вы мальчика на карантин посадили? — перебил Люциуса Вернон. — Он контактировал с заражёнными, когда исцелял их, — продолжал врать Себа́стьян.***
Натура его была тонкая, подлая, а его душонка давно поросла не то что мхом, а гнилью покрылась. От жутких отличался он своей изобретательностью к вранью; изворотливости его даже змеи завидуют, много хороших магов загубить успел Себа́стьян Браун, «лучший колдомедик», а по факту лучший мошенник и чокнутый профессор, любивший ставить опыты над детьми. В его практику входили жёсткие методы «лечения», такие как: связывание, избиения, удерживание против воли, и так же проводились незаконные опыты над детьми. Многие подопечные погибали от непереносимости препаратов и прямых издевательств, а суда избежать ему удавалось за счёт связей и подкупа судей.***
Очнулся Гавриил в непонятном помещении. Руки к кровати приковали какие-то верёвки, лишив всякой возможности двигаться. Что-то над головой противно пикало в гробовой тишине светлой комнаты. По телу были прикреплены какие-то датчики, от которых шли проводки к тому аппарату, что, собственно, и издавал этот неприятный звук. Мальчик попытался дернуться, но веревки наглухо привязывали его к кровати. Он попытался крикнуть, но, кажется, его никто не услышал. Все его варианты освобождения, один за одним, оказались провальными и привели только к тому, что голос сел, а руки и ноги болели как от веревок, так и от напряжения. Не имея никакого понятия, как выбраться из этой ситуации, Гавриил стал плакать, а что оставалось делать шестилетнему ребёнку? Верно, выход нашли эмоции, так как мальчик и не думал, что он превосходный борец во всех умениях и манией величия, тем более, не страдал. Пытаясь вызвать магию, Гавриил терял сознание раз за разом, пока не осознал, что стоят барьеры антимагические…***
Очнувшись, Драко ощутил невероятную боль, но не физическую, а моральную, будто душу вынимают. Крик боли раздался по всей клинике. Тем временем все, кто сидел в коридоре, бросились к нему, но их остановил мистер Браун, ссылаясь на то, что мальчик мог обратиться в жуткого, но невозможно удержать отца, когда тот спешит помочь своему ребёнку. Северус схватил Брауна, пока Люциус вошёл в палату и закричал: его сын был привязан к кровати тугими ремнями, а из его тела торчали трубки, наполненные какой то жидкостью. — Свяжи его, Северус, — встревоженно прокричал Люциус. Повторять дважды не пришлось, так как Северус, взглянув в окошко, понял, что он не видит в палате Драко никого кроме Драко, и осознание того, что их обвели вокруг пальца, пришло мгновенно. Освобожденный Драко рванулся в сторону палаты Гавриила, не объясняя ничего взрослым, стал ломиться в дверь, но вот выбить её сил ребенку не хватит, а магия заблокирована возле палаты, и он не знал, как попасть к своему другу. Подошедший Люциус стал было спрашивать у Драко, что произошло и почему его сын пытается попасть в эту палату. — Сынок, эта палата пуста, а ты ещё слаб так бегать, — обеспокоенно произнёс старший Малфой, подымая сына на руки. — Там Гарри! Он не может оттуда выбраться! Отец, он связан! — плача произнёс Драко. — Сев, иди сюда срочно! — крикнул Люциус, не понимая, с чего сын взял, что в пустой палате кто-то есть. Вырубив мистера Брауна, Северус бросился к палате, где стоял Люциус, попутно выбивая запертые палаты, ведь было ясно то, что если ничего не видно, это не значило ровным счётом ничего. Подойдя к Малфоям, он выбил дверь в последнюю палату и ужаснулся.