Глава 21
Семейные узы, или у каждого свои мысли, желания и оценки
(Дворец Амидал. Малый гостевой зал) Когда-то принцесса Дома Херменил, маленькая Антреливала эллесса Херменил, или по простому Антре, представляла для себя другое будущее. Её Дом был третьим в иерархии самых богатых Домов сектора Чоммелль, но до поры не стремился стать первым. Ибо прекрасно понимал, что внимания к тем, кто борется за это негласное первое место, намного больше, чем к тем, кто хоть и на самом верху, но скромно стоит в сторонке, пока пара сильнейших Домов грызутся друг с другом. Битва гигантов — Дома Амидал с Домом Джевил почти привела к тому, что сконцентрировавшемуся, во многом, на производстве повседневных товаров, заняв там значимую нишу. А её Дому, почти удалось, не участвуя активно в драке, в ней победить. Маленькая Антре уже успела построить воздушный замок мечты, как она станет новой королевой, но жизнь внесла свои коррективы. Гиганты одумались, что было неудивительно, так как потрепали они друг друга сильно, и заключили временное перемирие. Оно ухитрилось продолжаться до сих пор. Хоть и формально, потому что реально даже после него пакостить они друг другу не перестали. Оба Дома несколько ослабли и, чтобы не потерять лидирующие позиции, пошли на заключение союзов через брак. Дом Джевил, один из двух богатейших в секторе, в котором занимал значимое место в тяжелой промышленности, транспортно-логистических компаний и в не особо сильном ВПК, смог договориться о союзе с шестым по силе — Домом Энтерикол, который имел крайне сильные позиции в сфере энергетики и ресурсов. А Дом Амидал поступил, как выяснилось позже, хитрее и дальновидней. Он, как бы вышел из основной борьбы за внутренние рынки, переведя часть активов в сферу экспорта. Причем не абы какого, а элитарного сегмента. Заменив почти половину из своих долей в сильно конкурентных производствах внутреннего рынка на другую. Такую мало конкурентную, ввиду не столь большого распространения для подобного верфей и технологий, причём высокотехнологичную область с серьёзной добавочной стоимостью. Новым драйвером развития Амидала стал выпуск элитарных межсистемных яхт разных классов. За несколько десятков лет, став в сфере экспорта такого специфического товара практически монополистом. Тем значительно снизив накал борьбы с собой, со стороны других Домов. Особенно со своим главным и давним противником — Джевилами. Конечно у Дома остались определенные и немаленькие доли в предприятиях, что оставляли его серьезным игроком и внутри сектора Чоммелль. Гражданские флайеры, торговые сети, сверхтяжелая строительная техника или высокотехнологичные медицинские центры, в которые прилетали пациенты даже извне сектора. И в значительно меньшей степени Дом и семьи его составляющие, продолжал контролировать в сфере производства пищи, металлургических предприятий, топливно-энергетическом секторе и энергетических щитах от 1 до 3 процентов рынка сектора. Но всё это, хоть и делало его самым богатым и способным «держать руку» в очень многих сферах внутри сектора, не давало ему действительно значимую силу в самых чувствительных областях, где конкуренция была особо сильная. Из-за этого и кое-чего другого, Амидал даже получил, со временем, негласное прозвище — «отшельники». Отчасти выпав из серьезных внутренних противостояний на рынке. Амидал так же заключил союз, закрепив его браком, с третьим по силе Домом Херменил, что имел значимую долю в сфере ТПС (*), щитах, охранных структурах и производстве гражданских флайеров. Хоть это дало ему большие, чем ранее финансовые возможности в некоторых областях рынка с низкой добавочной стоимостью, правда довольно востребованных, но не достаточно силы, чтобы нервировать других сильных игроков. Да и сферы за счет которых усилились два Дома, были достаточно терпимыми остальными крупными игроками. Но принцесса Дома Херменил вместо мечты о королевском будущем, потеряла приставку эллесса, перестав быть принцессой и стала женой Джериала, первого наследника Дома Амидал. Став Антре си Херменил-Амидал. Сама она восприняла это болезненно. Мечта о потенциальном первом месте во властной иерархии всего сектора, сменилась вторым-третьим местом в иерархии пусть и богатейшего, но одного Дома. Причем, утеряв перспективы стать когда-либо королевой. Брак, как элемент союза, лишь усиливает обязанности жены. Потому долгие годы замужества она пыталась родить своему новому Дому дочь, что станет принцессой. Которая теоретически получит возможность, воплотить мечту своей матери. Увы, один за другим рождались сыновья, а Сила, похоже, решила, что дочери ей не родить. По крайней мере, в это со временем стала верить сама Антре. Впрочем, спустя годы, она всё же приняла своё положение и свои амбиции удовлетворила, как жена главы Дома. Более того, со зрелостью пришло понимание — мечты, которые она считала до брака крайне вероятными, на деле имели не так и много шансов на успех. Более того ей даже пошел на пользу уход в тень, где она исполняла вторичную брачную роль залога союза двух богатых Домов. Ушел флёр подростковой наивности, молодость же была занята родами и заботой о всё более разрастающемся семействе. И когда пришла зрелость и мудрость, она была готова использовать их в наилучшем не только для себя, но и для семьи русле. Для семьи, потому что с годами она приняла свою роль и успокоилась. Более того, нашла в своём положении много возможностей, при минимуме рисков. Муж был, при всех явных достоинствах, которые она смогла оценить, лишь став зрелой женщиной, грамотным главой Дома. Но зато она, со временем, научилась быть умелой шеей, что эту голову поворачивала в нужную сторону. Этому немало помогал характер мужа. При всем уме, в некоторых вещах он был довольно предсказуем и прост. Впрочем, она старалась этим не злоупотреблять, так как с годами искренне полюбила этого человека. Хоть её личные амбиции и поутихли со временем, но полностью, вовсе не исчезли. Жалела она, лишь о том, что упустила воспитание сыновей. Родив мужу пятерых детей, их детство она скорее испортила, чем добилась глупой цели молодости — отдалить их от отца мужа. Последний, заключив этот союз двух Домов, сложил с себя пост главы Дома, отойдя в тень. Невзирая на это, в большей степени именно его слова с делами и вели Дом по его пути. Глупое противостояние между бывшим главой Дома, прожженным интриганом с сомнительной моралью и Антре, привело к тому, что оба не получили нужное себе, при этом еще и Дом ослабили. Лишь с годами она поняла свою глупость. И родив наконец дочь, в свои 53 года, она потеряла любимого мужа. Когда он погиб в катастрофе, Антре поняла, что глупости молодости привели её к ситуации, когда она осталась одна, с напряженными отношениями со свёкром, которые на деле ничем значимым не были спровоцированы. Но изменить ситуацию было поздно. Более того, её попытки не дать свёкру серьёзно участвовать в воспитании внуков, компенсировались тем, что она сама мало участвовала в процессе. Это серьезно разбаловало мальчишек, а когда она поняла ошибку и спохватилась, менять что-то было уже поздно. Смерть мужа вогнала её в долгую депрессию, оказалось, что за годы жизни без значимых и слишком ярких событий меж ними, тем не менее, в ней проросла к нему глубокая и спокойная любовь. На несколько лет она дистанцировалась почти от всего. Осознание многочисленных ошибочных решений в прошлом, лишь усугубило её состояние. Но самых страшным было не это. И об этом она никому и никогда не признавалась. Её новорожденная дочь её пугала. Почему-то никто не замечал этого, а с годами стали списывать на личностные качества самой Падме, но Антре помнила ощущения, что несколько раз возникали у неё с её обостренными недавними родами чувствами. Из маленькой милой девочки, что пускала пузыри, да с особым удовольствием присасывалась к кормящей груди, предпочитая именно её, а не искусственное кормление, иногда выглядывала удивительно жёсткая личность. Она то со снисхождением, то с терпеливым, но раздражением, поглядывала на окружающих. Это всегда вызывало у неё опасливую дрожь, лишь с большим трудом скрываемую ото всех. Почему остальные этих моментов не замечали, Антре не знала. Единственное логичное объяснение придуманное Антре — её дочь отмечена Силой. Женщина иногда слышала всякие сплетни и байки, имевшие хождения среди слуг на тему Силы. Ранее она лишь улыбалась на глупости ограниченных людей, но теперь некоторое из подслушанного очень органично лёгло на странности дочери. Но хуже было другое. Спустя годы, она всё же начала приходить в себя, да переборола в себе странности дочери. И тогда оказалось, та уже давно находится в тени свёкра. Более того, невероятно трудно поддаётся влиянию извне, даже со стороны более прожженного в этом деда. Это привело к тому, что Антре пришлось занять позицию, чуть в стороне, позволяя ситуации развиваться самотеком. Травмы деда Падме еще больше отдалили его от контроля за Домом. Её же старший сын, хоть и был крайне далёк от понимания многих очевидных и нужных вещей для главы Дома, но подпадал под влияние матери. Это позволяло вести дела Дома вполне неплохо. Увы, чего-то серьезного с её старшим сыном было не сварить, так как его, как и его младших братьев, управленческая усидчивость находилась на крайне низком уровне. И хоть образование им дали хорошее, но некоторая поверхностность и расслабленность из-за легкости бытия, что демонстрировали её сыновья, не позволяли на них сколько-либо серьезно положиться. В отличии от них дочь демонстрировала прямо противоположные качества. Правда с каждым годом всё больше было видно, насколько больше Падме делала неоднозначных, особенно для маленькой девочки вещей. Что странно, она пыталась выглядеть, как её заметно более старшие братья. Выглядеть со стороны. И не без успеха. Как будто ребенок пытался строить долгосрочную интригу, причём вполне по взрослому, хоть и не без огрехов. Те немногие, кто общался в эти годы с Падме думали, что это сказывается влияние деда, успевшего в своё время немало пошуметь в истеблишменте сектора. Но Антре видела, в её дочери, изначально, было слишком много личностного в этих чертах. И всё это не очень соответствующего возрасту дочери. Для себя Антре решила, что невзирая на все эти странности, дочь все же является её кровью, а потому частью семьи. Однако с каждым годом деятельность Падме напрягала мать всё больше. И дело было даже не в её характере или в том, что та, похоже, ценит, лишь деда. И не в том, что практически не воспринимает всерьез ни братьев, что было понятно, ни свою мать, что было уже неприятно. А в том, что её действия были слишком странными и мало укладывающимися в шаблоны. То она захотела создать свой двор, чем немало успокоила мать. При этом всячески дистанцировалась от обсуждения политики и будущего королевского трона. Стараясь игнорировать максимум возможного из высших раутов. Как будто и не собиралась королевой становиться. Начинала серьёзно интересоваться безопасностью, делая службы Дома, как будто при помощи деда. Но тут Антре не обманывалась, не раз была невольным свидетелем, вполне равноправного обсуждения вопросов с этим связанных. И тут же серьезно вкладывалась в ВПК (**). Чтобы кто не говорил, что это развлечения, но суть то у этого была на поверхности. А хоть сектор их и был довольно мирным, с относительно слабым ВПК, но военным производством занимались. И это была сфера других Домов. При этом свёкр, который немало поспособствовал отходу Дома от сфер, вроде ВПК, и подобных довольно жестких в конкуренции, почему-то смотрел на действия внучки снисходительно. А то с какой рьяностью Падме стала вкладываться в образование? И ладно бы ради заработка, но ведь дочь, тратя немалые деньги, сводила это, чуть ли не к благотворительности. А её активное влезание в развлекательный сектор рынка? Да, она его расширила, но конкуренты не спят и пройдёт не так много времени, как конкуренция станет и тут очень ожесточенной. Складывалось впечатление, что Падме пытается заниматься сразу многими противоречивыми векторами деятельности. Со временем, возвращая Дом в активную борьбу за внутренние рынки, причем в тех областях, где ему придётся драться со слишком многими. Причём семья их Дома была довольно ослаблена, а потому вполне могла не пережить такого. А там младшие семьи их Дома могут начать задумываться, а не сменить ли старшую семью в их лице? В рамках Дома амбиции Падме были слишком велики, но она шла всё более напролом. Лет пять и она влезет этими изменениями в серьезную драку сразу с несколькими сильными группами игроков сектора. Влезет не только сама, но и втащит этим все их семьи. Однажды, пару лет назад, Антре сильно напряг и еще один момент. Учитывая дистанцирование, которое из-за разных причин возникло за эти годы между ней и дочерью, Антре, что нынче реально держала их род в своих руках, просто не могла не пытаться серьёзно присматривать за тем, чем занимается дочь. Та, с которой они так связывают общее будущее своих семей. Но которая продолжает вести всё более самостоятельные игры, да еще и непонятного толка. Так как Падме нередко обитала во дворце матери, то ненавязчивое наблюдение за ней Антре удавалось вести относительно неплохо. Правда Падме редко делала что-то важное во время нахождения не у себя. Однажды, Антре, благодаря своей привычке по возможности хотя бы во дворце, держать дочь на виду — стала свидетелем части разговора дочери по даль-связи. Лишь часть разговора она слышала, но смысл поняла. Как её двенадцатилетняя дочь, что при всех своих странностях и несоответствующей возрасту твердости, была, как считала ранее Антре, довольно доброй девочкой, — заказала убийство, какого-то мальчика. Она бы поняла будь он местным. Мало ли, серьёзное столкновение, сильная обида и месть. Пусть и такая. Высший свет видел и не такое. Но ребенок, судя по всему, был где-то в другом секторе. А Падме никогда за пределы Чоммелля не вылетала. Но больше всего Антре поразила обыденность с которой Падме говорила о убийстве ребенка, которого никогда не видела. Как будто решила чашку чая выпить. Антре даже подумала, что дочь просто проверяла свои возможности по такому действию. Выбрав кого подальше от места обитания. Несколько следующих дней она пыталась заметить за дочерью, какие-то изменения или просто эмоции. Но событие явно не отложило сильных эмоциональных проблем в сознании Падме. Единственное, та была некоторое время, периодически задумчива, как будто решала в уме сложные уравнения. Не подслушай Антре часть того разговора, так и не заметила бы ничего. Мать постоянно пыталась понять, каковы амбиции дочери. Она несколько раз заговаривала с ней о Королевском пути, но в ответ получая отсутствие интереса и увод разговора в сторону. Что несколько напрягало, так как если принцесса не хочет стать королевой, то её всё более проглядывающие амбиции нацелены на Дом Амидал. А учитывая излишнюю самостоятельность Падме и увиденное матерью за эти годы, нежелание иметь Падме над собой сильно ограничивающее руководство, — ситуация начинала играть новыми красками. А потом, к концу года, тихо умер свёкр. Старик давно умирал, напоминая развалину, но был единственным, кого дочь уважала и относилась с вниманием. Но его смерть, которая произошла в тот же год, что и подслушанный разговор о убийстве неизвестного мальчика, тем лишь усугубив подозрения Антре. Кроме того, теперь дочь, что годы всё более усиливала своё положение, осталась без единственного сдерживающего фактора. В последующий год Падме всё активнее летала по сектору, по разным делам, а её интересы явно стали слишком выходить за пределы интересов принцессы, пусть и очень богатого Дома. И если раньше это видели, лишь немногие, то теперь это стало бросаться в глаза всё большему количеству людей. В 14 лет Падме и вовсе, в обход матери, что стратегически контролировала дела Дома, по сути являясь его негласным главой за спиной сына, заключила очень важный контракт на поставку вооружений с Орденом. Но в этом случае мать еще могла понять, что ситуация так сложилась и гостящий на играх дочери магистр Ордена, захотел сам, по быстрому, подписать контракт с ней. Но потом, спустя полтора месяца после неожиданного покушения на Падме, в Дом Амидал пришел запрос на деловой визит от довольно известных оружейников из ТПК. Они хотели прислать довольно представительную делегацию к ним. Но последней каплей стало то, что в запросе был указан адресат делового контакта — принцесса Падме. Как будто нет главы Дома, что еще можно было понять, но, что важнее, нет и её, Антре, о которой многие знали, как о реальном правителе Дома. Антре поняла, что более нельзя откладывать неприятный разговор с дочерью. И деятельность Падме требует обсуждения тет-а-тет. Иначе, эти мысли Антре пыталась гнать от себя, но они уходить не хотели, вскоре в Доме может обнаружиться новый теневой глава, а она, как прошлый, уйдет в небытие. Она не обманывалась, даже близкие родственники, подчас, легко лили кровь родичей, если считали выгоду от этого достаточно высокой. Падме, как окончательно показало недавнее покушение, очень плотно контролировала службу безопасности Дома. Серьезно усилившуюся за эти годы, да ставшую практически сильнейшей на Набу. Но у Антре было, чем удивить дочь, если смутные подозрения которые она гнала от себя даже теперь, окажутся правдой. И из десятка гвардейцев, что в последнее время сопровождают дочь, как минимум четверо, точно всё еще работают на Антре. При этом знают об этом, лишь они сами. Но это был самый крайний вариант. Жизнь среди богатейших людей имеет свои недостатки и правила, иногда смертельные. Но опытная интриганка, при всех подозрениях в отношении дочери, всё же не хотела доводить до такого, в большей степени желая наладить взаимопонимание. Если амбиции матери и дочери смогут найти точки соприкосновения, этим обязательно стоило воспользоваться. Всё же семья — это семья. А жизнь Антре показала ей, как подобные ошибки и торопливость в прошлом, приводила к взаимной аннигиляции интересов, могущих послужить на благо всех сторон. И повторять эти ошибки, если оставались на то шансы, совсем не хотела. — Госпожа, корабль вашей дочери приземлился, — секретарь тихо подошел сзади к задумчивой Антре. — Хорошо, проводи её сюда, — пока секретарь шел к двери, Анре мазнула взглядом по двум гвардейцам у двери, в верности которых она была уверена. Если разговор свернет не туда, их и тех кто есть среди ближней охраны дочери хватит. А будь их больше пары, Падме могла бы и что-то заподозрить. Антре вздохнула, жаль, что она не сдержалась и когда пришло то злополучное сообщение о встрече от оружейников извне. Позволив себе несколько жёстко пообщаться с дочерью. Лучше было бы дождаться спокойно её возвращения. А так, если у Падме были настроения, в которых мать её стала подозревать, то подобный вызов её, лишь насторожил. Впрочем, судя по виду зашедшей Падме, та, как будто ничего особенного в недавнем разговоре не увидела. Хотя, как дочь умеет пудрить мозг окружающим, мать была в курсе. И не обманывалась расслабленным видом Падме. — Что случилось, мама? — Падме продефилировала легким шагом к маме и села в кресло в паре метров, приняв, показательно, крайне расслабленную и беззащитную позу. — Нам пора серьезно поговорить дочь. Время пришло. — Надо так надо, я не против, только зря ты, мамочка, смотришь на меня так настороженно, как будто я не твоя любящая дочь, а чужой человек, от которого не знаешь, что ждать. — Ты моя дочь, это факт. И я тебя люблю, надеюсь взаимно, но есть некоторые вещи, что я хочу уточнить, чтобы они не отравляли отношения меж нами. — Что же, я готова внимательно выслушать тебя, развеяв явные наветы, — Падме мило улыбнулась одними глазами и твердо взглянула матери в глаза.