Глава 22
Откровенность в правильный момент — страшная сила, или вира за кровь
(Дворец Амидал. Малый гостевой зал) В первый момент после разговора по связи с матерью я немного напрягся. Когда человек, который с давних пор существует с тобой, как будто в разных мирах, не влезая в твои дела, но от которого в немалой степени зависит твоё существование, дёргает тебя таким тоном и с таким выражением лица, то можно ожидать всего. Однако, уже к посадке я успел обдумать массу нюансов и принять определенную стратегию. Первое, — хоть и не была названа причина напряжения матери, я довольно быстро её вычислил. По крайней мере, как полагал. Чуть более месяца назад на меня было устроено покушение, после чего мной были предприняты определенные шаги. Вероятно разум на той стороне возобладал. И пришло время собирать урожай. Но в большей степени я очередной раз обдумывал другое. Моя проблема была в том, что планы у меня были громадные и слишком долгоиграющие, при этом зёрен, что должны были взойти со временем и серьёзно помочь мне, посеяно было немало. И с каждым годом их становилось всё больше. Главная проблема была в том, что кроме внешних сил, мне была нужна серьёзная поддержка и внутри Дома. До 12 лет такую мне предоставлял дед. Правда ограниченную, так как от дел он во многом отошел и ввиду здоровья, да и просто потому, что многие нити управления Домом в свои руки, после смерти отца, взяла мать. Впрочем, невзирая на размах работ и траты, в целом, работы по будущему носили сильно ограниченный характер. Когда только начал, а активно я работал на этом направлении всего лет шесть, действительно масштабной поддержки и не нужно было. Вполне хватало того что есть. Но уже своё тринадцатилетие я встретил практически в одиночестве. Нет, у меня была почти пара сотен молодых парней и девчат, что всё больше подпадали под моё влияние и в будущем не мало должны были мне помочь. А в нескольких десятках крупных образовательных учреждений, что открывались под моим патронажем на Набу, зрел другой урожай. Он должен был заполнить в своё время нишу среднего звена, по самым ключевым направлениям. Но по ключевой позиции — в Доме, у меня не осталось поддержки. Умер дед, тихо ушедший во сне, который очень многое сделал для меня. Он ещё и служил могучим, невзирая на подорванное здоровье, буфером, меж мной и остальной семьёй. С братьями я давно научился справляться. За те редкие встречи со мной, похоже, я внушил им опаску на свой счет и нежелание связываться. Но если с ними я и не собирался, что-либо менять, по крайней мере пока, то вот с реальным главой Дома — матерью, общий язык найти хотелось бы. Пока был жив дед — ни мне, ни, похоже, матери это было не нужно. Но сейчас наши разногласия могли послужить серьёзным препятствием для обоих. Проблема была еще и в том, что из-за слишком долгого, по сути, раздельного существования, идти первым на встречу было нельзя. С одной стороны, это сразу поставило бы меня в излишне подчинённое положение, а мне, с моими планами полноценно встраиваться в иерархию Дома было противопоказано. Притом мама просто была бы обязана выбрать, именно показательное поставление меня «на место». Уж слишком долго я был вне её власти, а идя на поклон, как бы капитулировал, говоря, что без умершего менее года назад деда, я критично нуждаюсь в ней. С другой же стороны, излишняя самостоятельность всё более напрягала мать, что, похоже, наконец и вылилось в вызов на откровенный разговор. И моя достаточно серьёзная откровенность, которую я собирался проявить, причём, что особо важно, проявленная под давлением матери, делала сразу три дела. Без излишеств, сохраняя мою достаточную самостоятельность, показывала моё желание сотрудничать. А так же искренность, подтверждая, что власть матери, которая своей волей, как бы продавила меня, мной признаётся в полной мере. Но для меня, кроме этих важных нюансов, было важно третье. Невзирая на укрепление моего положения в семье, вплоть до того, что если бы я захотел, то уже сейчас мог бы устроить дворцовый переворот. Но вот мне это было абсолютно не нужно ни сейчас, ни в дальнейшем. И мать в роли реального главы меня более чем устраивала. Так как нужна была сильная фигура, что правит в Доме, но которая вполне лояльна ко мне. И что берёт на себя львиную долю обязанностей главы, до которых мне, откровенно говоря дела не было. В будущем мне ещё придётся попотеть в роли королевы, а потому торопливо возлагать на себя балласт глобального управления, пусть и меньшего масштаба, я не хотел. Хотя опыт такого управления и не помешал бы мне до того, как я столкнусь с большим вызовом. Но получать его в ущерб родной семье, как бы я не относился к некоторым представителям оной, я не хотел. Всё же семья это семья. И в отношении неё некоторые вещи лучше терпеть, чем искать за счет родных выгоду. И пусть матери было далеко до деда, но все эти годы она вполне неплохо справлялась с управлением Домом Амидал. А это было крайне не просто, так как Дом состоял из десятков крупных и сотен мелких дочерних компаний и предприятий и массы младших семей рода Амидал. И была она, на мой взгляд, вполне на своем месте. Пусть и не идеальна. Но, кто из нас идеален? Поэтому, входя в небольшой зал, украшенный фресками и оформленный в спокойной цветовой гамме, я готовился быть беспрецедентно честным. Ну, насколько возможно. Потому что мне требовался блицкриг в отношениях. Резкая смена настроя и отношений между нами. А для этого лучше инструмента найти было сложно. Чтобы усилить эффект, невзирая на то, что после покушения меня постоянно и всюду сопровождала охрана, её я оставил при входе в зал. Правда была, лишь видимость беззащитности, а кроме нужного впечатления, я преследовал и другую цель. Разговор явно должен будет затронуть слишком много прямо или косвенно вещей, что лучше оставить вне ушей даже крайне лояльных гвардейцев. Часть из которых получала двойную зарплату из моих и матери рук. Увы, при всем уме она похоже не знала простую истину, купить можно не всё. А лучшую лояльность рождают не деньги, а идейность и уважение к нанимателю. Многие из гвардейцев, впрочем этот принцип, вообще был довольно распространен у меня, видели от меня достаточно, чтобы понимать, я не совсем простой наниматель. И моё отношение к ним уже не раз помогало мне в жизни. Мама родила меня в 53 года. В Республике, с её медициной, ну, если вы могли себе позволить её в полном объеме, это был расцвет жизни для расы, к которой мы принадлежали. Уже вполне зрелая, но ещё более чем бодрая и активная. Значимый спад нередко начинался, лишь после 70, а то и к 80 годам. Оставляя за рамками сильных одаренных, кои ухитрялись значимо обходить возрастные ограничения для обычных разумных. Сейчас моей матери, было уже почти 67 лет, но встреть я её в своем старом мире, не дал бы и 50. Очень стройная до сих пор, она вовсе не вела праздный образ жизни. К тому же не чуралась, в разумных пределах, медицины. Свой относительно невысокий рост я приобрел от матери. Хотя, может это мне с моим мужским сознанием, её 169 см казались слишком низкими. Всё же в прошлой жизни и в мужском теле у меня было 186 см. А сейчас, невзирая на постоянные занятия спортом, в том числе растяжками, и то, что мне пока было, лишь 14 лет, а значит организм еще будет расти — уже было понятно, что ориентироваться в этом придётся на мать. Это было то немногое, кроме женского тела что рождало дискомфорт. Ну, ещё и странные сны, которые доставали меня уже почти полтора года, до сих пор пытаясь навязать мне материнство. Впрочем, с ними я смог наконец справиться. Более-менее. Чему немало помогли прошлые занятия с джедаем. Хотя было подозрение, что это непонятное давление затаилось. Не хотелось бы уподобиться местным конспирологам, что чуть ли не всё оправдывая кто Силой, как таковой — считая её Мировым коллективным разумом. А кто и вовсе, предполагая наличие в ней неких неведомых отдельных сущностей, что влияют на физический мир её посредством. Да, таковых в Республике хватало. И речь шла не о джедаях или «сказочных» ситхах, а именно о мире мистики и высших энергий. Я бы и рад в этот бред не верить, но в последнее время моя уверенность пошатнулась. Конечно, ответ мог быть банальным. На меня кто-то вполне материальный осуществлял воздействие. Но во-первых, я «испытывал» желание забеременеть в совершенно разных местах и обстоятельствах. Чётко в «кровящие дни». И рядом со мной либо были разные люди, либо не было их вовсе. Это не говоря о том, что теперь я постоянно носил защиту от внешнего воздействия на разум. Но это никак не сказывалось на стабильном, периодическом давлении по теме деторождения. И лишь медитации стали наиболее действенным средством купирования подобного. А потому оставалось подозревать — это идёт изнутри, а не навязано извне. Видимо, моё рождение сильно пошатнуло некие местечковые устои нынешнего мира на планах энергий Силы. Наиболее очевидным было конечно, исходя из куцых знаний прошлого мира о детище Лукаса, что дело в изменении уже внесённом. Ликвидировав Энакина, по понятным причинам я пресёк линию наших потенциальных детей. Люка и Леи. Могло ли это породить ту хрень, что появилась у меня после полового созревания? Это было пространство откровенных домыслов. Увы, пока мне не с кем было посоветоваться в этом. Я выкинул явно неуместные сейчас мысли и, пройдя внутрь, продолжил наблюдать за матерью. Правильные, элегантные черты лица, чуть припухлые губы, да насыщенно серого цвета глаза. Вот то, что видели окружающие при первой встрече с матерью. Только если приглядеться, можно было заметить отблеск властной твердости в глубине её глаз. И именно его я увидел, когда только вошел в зал. Гостевой, что, похоже, подавал мне определенный сигнал и должен был настроить на правильный лад. Увидев мою понимающую улыбку, предварившую поклон и приветствие, мать тихо хмыкнула и жестом пригласила присесть в соседнее кресло. Символично было то, что оба они стояли перед окном, по направлению к обычному миру, городскими шпилями заметно не достающими до помещения, в котором мы находились. — Ты позвала, я сразу пришла. Как и сказала, если меж нами кто-то попытался внести рознь, то я готова ответить на все твои вопросы, кои тебя, мама, волнуют, — я сел в кресло, принял максимально расслабленную и внешне беззащитную позу. — Неужели на все? — мама улыбнулась, а тон её навевал на мысли, что сейчас ко мне подойдут и подоткнут одеяльце, чтобы мне было теплее и уютнее. Правда взгляд с этим диссонировал. Он навевал впечатление прищура, за прицелом. — Практически, — я, под чуть напрягшимся взглядом матери сунул руку в карман, вытащил приборчик похожий на яйцо и, включив, положил его на столик рядом. По удивлению матери было видно, она явно опознала очень дорогой, но обычный для важных деловых встреч прибор под характерным названием «Глушилка». — Неожиданно, — мать задумчиво откинулась, как будто заново выстраивая сценарий разговора. — Что знают двое, могут узнать и в самой паршивой кантине, но в нашем случае, полагаю, мы вполне можем обсудить некоторые вещи, без особого риска того, что кто-то из нас проболтается. А потому хватит и защиты от прослушки. — Хорошо, посмотрим к чему нас заведет такой разговор. Прежде чем мы перейдем к делу, я хотела бы тебя спросить, но главное, получить наконец честный ответ — чего ты хочешь? — Переделки системы и получения того объёма власти, который для этого понадобится, — легкомысленно и иронично изобразил я. — Это шутка? — с недоумением уточнила мать. — Отнюдь. Если и шутка, то та, от которой, в своё время, многим будет не до смеха. — Уточни. — Мне не нравится, что у нас слишком многое решается Домами, которые часто путают личное с государственным. Слишком велика их власть, несоразмерно мала ответственность. Это делает нас всех, всё королевство, излишне уязвимым. Более того, будь государство сильнее, более централизованным и многое, невозможное сейчас, стало бы вполне выполнимо. Причем, в том числе, вполне себе меркантильное. Под ногами лежат россыпи возможностей, которые гасятся раздробленностью власти. С минуту мать разглядывала меня, как будто впервые увидела. Похоже, ошарашить её мне удалось сполна. После чего осторожно сказала: — Ты долгое время обходила вопрос трона, избегала и увиливала от общения с истеблишментом Набу, не говоря уже о Домах с периферии. Складывалось ощущение, что тебя, вообще это не интересует, но такое я не предполагала. Это дед забил тебе голову этими глупостями? — Мама, дед тут не причем. Хотя да, он немало в молодости поборолся с другими Домами. Просто ты, даже дед, и тем более Диркан, слишком привыкли смотреть на окружающее под определенным ракурсом. Для вас власть других Домов, что-то хоть и относительно изменяемое, но, — я хмыкнул, — неизменное. А это не так. Их власть сильна не потому, что реально сильна, а потому, что её считают таковой. А это, как говорится — две больших разницы. — Ты молода и просто не понимаешь насколько могущественны Дома. Твоё несколько обособленное от реального истеблишмента времяпровождение, играет с тобой злую шутку. Наивно считать, что остальные уступят свою часть власти королеве. Ведь я так понимаю, ты всё же собираешься ей стать? — Собираюсь, когда буду готова. А то, что избегаю их, так лучше им будет знакома, лишь малая часть меня к осмыслению, чем дам повод для подозрений плотным личным общением с ними. И ничего наивного тут нет. Более того, лучшая импровизация — это хорошо подготовленная импровизация. И когда придет время, они сами не заметят, как их власть окажется в моих руках. А когда поймут, будет поздно. — Они это не примут. — Десяток, другой мастодонтов, что сейчас имеют власти пусть и меньше, чем у королевы, но не намного — не примут. Но молодое поколение или отодвинутые сейчас от руля другими их родственниками — примут. Часть фигур послабее и вовсе не рискнут, ввиду разности веса перечить, а прочие встроются в тень сильнейшего. К тому же, со мной им перепадёт больше. И прибыли и защиты. Одни это поймут сами, другим это намекнут, а те немногие, что не попадут в первые две категории, но будут достаточно сильны, чтобы воспротивиться — уйдут в небытие. Так или иначе. — Поэтому ты набрала молодых себе во двор так рано и так много? Хм, но среди них не так много тех, кто принадлежит к сильнейшим Домам королевства. Да и не думаю, что их хватит, даже если допустить, что ты сможешь переформатировать нынешний свой Двор под себя, сделав полностью лояльными в этом деле. — Так они и не совсем для этого. Хоть некоторые из них и могут, в том числе, послужить в нужном ключе. — Зачем же? — Скамейка грамотных и лояльных управленцев высшего звена, которые, к тому же, могут стать соратниками, а не просто подчиненными. Этот крайне востребованный элемент станет на определенном этапе критичным. И без них мне просто не получится сделать абсолютное большинство задуманного. — Однако, но тогда, как ты повлияешь на тех, кого хочешь лишить власти? — Ну, не всей, но да — отодвинуть от государственной власти, собираюсь. А как, часть ответа позволь утаить, а часть такова. Возможности. Конечно, некоторые мастодонты, особенно среди возрастных властителей — без власти, как таковой, уже обойтись не могут. Но большинство, даже среди серьёзных фигур таких хватает, воспринимает власть, как средство упрощающее обогащение. И вот последнее я могу им предложить. Не сейчас, но в будущем. Впрочем, кое-что я смогу дать довольно быстро. — Ты что же хочешь их купить? — пораженно и с неверием вперилась в меня мать. — Это даже не наивно, а глупо. — Купить? Ну, не надо меня считать глупой. Дать возможности, не более. Масса таковых, как и сказала, валяется под ногами. Республика довольно аморфное образование, и хоть рынки её давно поделены, при большей жёсткости в них вполне можно влезть. «Просто», — тоном я обозначил кавычки этого деяния, — нужно быть достаточно сильным, чтобы уметь защитить себя от тех, кому такие действия не понравятся. Да быть разумным, чтобы не увлечься. — Гладко стелешь, хотелось бы примера возможностей или это тайна? — Их много, но приведу, лишь два, пока. Первый — гунганы, второй — видимо причина, почему ты меня вызвала, — с улыбкой я напомнил матери повод для разговора, о котором она, похоже, немного забыла. — Гунганы? — с недоумением вопросила мать. — Именно. Их щиты — золотая жила. По сравнению с этим, мои занятия этих лет в оружейной сфере — детский лепет. Но время не пришло, слишком многое в этом направлении надо будет еще сделать. И пока государство не стало заметно сильнее и более централизованным, их стоит отложить на потом. — Это удивительно, но пока поверю на слово. А кроме этого — торговля оружием? — Значит я права, они всё же вняли голосу разума. — Объяснись. — Покушение, что было недавно. Помнишь убийцу, что забрали мои люди? — Который умер от ран? — Ну, — я иронично хмыкнул, — отделённую голову, вполне можно назвать раной. — Что это значит? — похоже мать забыла, что хотела вести беседу, сама став ведомой. Но акцентировать это не стоит, чтобы не создавать абсолютно не нужный негативный флёр. — Он умер не сразу. Когда нанимаешь действительно элитного убийцу, есть опасность, что он, невзирая на все попытки сохранить инкогнито, выяснит кто заказчик. В данном случае случилось именно это. Когда я узнала о них, то отправила им голову этого разумного. Кроме того в посылке был пистолет и прайс-листы моих товаров и заказов наёмников — коллег убитого. Всё это, судя по всему, и вызвало такую реакцию. — Приглашение к торговле, — задумчиво протянула мать. — Да. И намёк — выбирайте, как будем общаться. — Ты серьёзно думала, что они будут торговать или, что ты готова с ними воевать? — Торговать? Нет. Это лишь высшая ставка перед заключением соглашения и для люфта к компромиссу. А вот поделиться лицензиями на производство и получать пусть мизер, но от огромных потоков, что идёт с их заводов — вполне. Всё же не зря их сектор имеет негласное определение, как один из «Заводов Республики». И пусть эта троица оружейников, что владеет огромным кластером ВПК, лишь малая часть сектора ТПК, но они очень значимые фигуры. По сравнению с ними, мои потуги этих лет — возня в песочнице. По крайней мере, в ближайшие лет десять я им не конкурент. А там, посмотрим, что будет выгодно и возможно. — Но не проще ли им было убить тебя, да либо по дешёвке скупить лицензию на товары, в которых у нас, кроме тебя, так сильно никто более особо не заинтересован производить и продвигать? Не получилось в первый раз, так наемников полно. Даже умелых, от всех не защитишься. — Именно, не защитишься. Если потратить готов достаточно серьезные суммы. Смертны все. Только есть нюансы. Я молода и горяча, — я улыбнулся, — смерти мало боюсь, а они пожилые и привыкли к сибаритству. Им бегать от убийц или просто рисковать жизнями не с руки. А у наемников есть услуги, вроде открытых и отложенных контрактов. И неважно, убили ли меня или нет, угрозу это не отменит, лишь запустит. Заказ на устранение и значимая сумма у уважаемых посредников, может творить чудеса. Убить меня сложно, но не такая и невероятная вещь, но когда понимаешь, что это запустит неизбежный ответ, то сразу прочищается сознание. И тогда начинаешь искать альтернативные пути решения вопроса. Не кардинальные и учитывающие компромисс меж сторонами. — И ты считаешь, что они летят за лицензией? — Да, хотя давить будут немало. Но это уже твоя епархия. Договаривайся сама. Я не буду лезть в это. Ведь, будем честны, Домом управляешь ты, а я вовсе не хочу интриговать против тебя. Более того, надеюсь мы вполне сможем в будущем работать в команде. Ты, как реальный глава Дома, самого великого в королевстве. А я, как королева, что этим королевством правит. Мама встала, подошла к окну и задумчиво, на несколько минут, зависла, вглядываясь в городскую суету внизу. Ей было над чем подумать, а я не собирался её сбивать с мыслей. Наконец, что-то решив, она вернулась в кресло, но присела на краешек подлокотника, явно не собираясь более «тянуть резину». — Твои условия? — Что, как и насколько — договариваешься ты сама или Диркан, в конце концов надо же ему как-то подтверждать его «главенство» в нашем Доме. В общем, решай сама. Ты главная, я лишь присутствую в стороне, полностью отдавая тебе первенство. Они договариваются не со мной, они говорят с Домом и его реальным или формальным главами. У меня есть, лишь два дополнительных условия. Причем одно жёсткое, а второе обсуждаемое. — Какие? — Ничего сложного. Будем честны, меж собой. В Доме есть своя иерархия, в которой каждый имеет определённые доли в наших предприятиях. Как и своих нижестоящих младших семей. При этом реально о благосостоянии Дома заботятся в нашей старшей семье, лишь двое — ты и я. Диркан плывёт по течению и, по сути, эффективен, лишь до первого действительно значимого кризиса. Потому тебе просто необходимо иметь самую большую долю в Доме, но странно было бы если мой старший брат, что «глава Дома», — я иронично, одними глазами улыбнулся, — не имел бы так же очень большую долю. Пусть в реале она и меньше твоей. В принципе, что ему, что другим моим братьям, при всём их образе жизни, действительно больших денег не надо. Наш Дом крайне богат, а у них, уж прости мама, но довольно убогая фантазия, как можно эти богатства тратить. Но после тебя и старшего брата, я полагаю, что имею право занять по долевому участию — третью позицию в иерархии. На большее не претендую, но у меня всё более возрастают траты, хоть и прибыль растет не менее быстро. Но пока я не стала королевой, большее долевое участие в предприятиях Дома серьёзно мне поможет в подготовке будущего. — Это решаемое. Если договориться с гостями удастся на значимых условиях, то это станет вполне оправданным и соразмерным, но ты сказала что условий два. — Помнишь лоханку, что у нас заказал один королёк из Внешнего Кольца? — Этот поганец сдох после переворота, из-за своих запредельных трат на личные нужды, а его наследники отказались оплачивать, уже достроенный нами корабль. А мой сын заключил такой контракт, что теперь крайне дорогой корабль повис мёртвым грузом на нашем балансе. Впрочем, со временем он уйдет, правда с дисконтом, уж больно завышена была цена изначально. Забыть такое сложно. — Это да, братец, что он делает, слава Силе, всё чаще, решил поиграть в главу Дома. Но соблазнился большой ценой, заключив дырявый контракт. Но не ему в пику я это вспомнила. Я хочу продать корабль. За его полную цену. — Это где же ты нашла такого любителя по-пижонить? — Ну, это для Внешнего Кольца корабль запредельно дорог, а для Среднего просто очень дорогой. А для тех же наших гостей из ТПК, что прилетят после нашего согласия на встречу, это хоть и не мелочь, но вовсе сумма не страшная. — Так-то так, но что-то не припомню, чтобы рынок такого товара для даже миров из нашего Среднего Кольца, был открыт в центральных мирах. И с чего ты думаешь, что они захотят покупать корабль у нас? — Ну, частичное закрытие рынка от нас не означает, что они не могут покупать, если сами того захотят. А зачем им корабль, ну, я полагаю — пригодится. Никогда не знаешь, когда что может понадобиться. — Что же, если тебе удастся сплавить им этот товар, я не против. Прибыль со сделки можешь тогда забрать, за вычетом себестоимости корабля. — Значит решено.***
(Две недели спустя) Чёткие инструкции по прилету гостей сработали и в этот раз. Корабль с торговцами оружием приземлился на дальней площадке за дворцом, высадив довольно представительную делегацию. После чего улетел на ближайший космодром общего пользования. Лишь корабли Дома и то, очень ограниченное количество таковых, имело право долго находиться в охраняемой дворцовой зоне. Остальные, что привозили важных гостей если получали право, вообще высаживать их внутрь периметра, оставаться тут права не имели. Вот и этот прекрасный корабль, целый день, пока шли ожесточенные споры и торговля между матерью с помощниками и этими оружейными засранцами, ждал их за городом и лишь вечером его вызвали забрать уставших, добившихся довольно мизерной первичной платы, но согласившихся на неплохой процент с прибыли с продаж всех линеек мехов, лицензии на которые они купили у нашего Дома. И вот теперь тройка этих типов шла к выходу из нашего дворца. Среди них особо выделялся высоченный и тощий разумный, с сильно вытянутой головой и чуть сероватой кожей, При явном запредельном богатстве, он как бы особо шиковал тем, что одет был крайне просто, напоминая этим миллиардеров из моего старого мира, что легко могли себе позволить ходить в простеньком свитере, подчеркивая свою особость. И вот он, проходя мимо, «добродушно» решил меня подколоть. — Когда мне сказали, что есть девочка, желающая стать большим оружейником, я не поверил. Обычно маленькие девочки такими делами не занимаются. Да еще и на Набу. — А я вот раньше считала, что мууны больше по банковскому делу, а не по кровавому оружейному и удивлена не меньше вашего, — улыбочка гиганта, что высокомерно взирал на меня сверху, будучи сантиметров на сорок выше, вызывала бы раздражение, если бы я не знал, что скоро она пропадет. — Хм, — муун снисходительно хотел меня похлопать по плечу, но одумался. Похоже, хоть он и налакался по итогу заключения соглашения, но вменяемость не потерял, — а чего это у вас охрана в таких костюмах, неужто ждёте нападения? — не смог все же удержаться оружейник. — Бронескафы положены гвардейцам Дома. К тому же, чуть более месяца назад на меня было осуществлено покушение. — Как вижу безуспешное, — я всё не мог понять, то ли муун действительно слишком много выпил, то ли хотел отыграться на чисто эмоциональном уровне, а может решил просто меня проверить на психологическую устойчивость. — Почему же, трое моих людей погибли, а некоторые были ранены, слава Силе, с последними уже всё в порядке. — Гибель своих разумных всегда прискорбна, особенно если они ценные, — муун лицемерно выразил сожаление. Если бы я посмотрел со стороны, увидел бы, как окружающие, недавно расслабленно идущие к выходу по длинной внешней террасе дворца, с недоумением и возрастающим по мере разговора напряжением, уставились на меня с мууном. Но мне было наплевать на это. Я в этот момент смотрел в сторону далекого космодрома, откуда, через пустынное поле подлетал корабль оружейников. — Ценными их делает то, что они Мои разумные. Они ценят меня, я отвечаю им тем же. Так что принадлежности ко мне — уже более чем достаточно, — я немного помолчал и внезапно спросил, — у вас довольно большой корабль, не дешёвый, но им вполне управляются трое разумных — это так? — Да, обычно пилотов трое, но сейчас их четверо, — с внезапным подозрением напрягся муун. — Три или четыре, — немного. Если это не действительно ценные люди, — я повернулся к мууну, и увидел его расширившиеся глаза, когда за моей спиной, что-то грохнуло, а спустя несколько секунд раздался грохот падения корабля, который величественно подлетал к нашему дворцу. Муун, как и остальные присутствующие в ужасе хотел, что-то вскрикнуть, но наткнулся на мой спокойный взгляд. Всё это время я так и не повернулся на шум, внимательно смотря на главного в делегации оружейника. Напряжение в воздухе буквально на электризовало окружающее пространство. Секунд двадцать мы мерились взглядами с мууном. В конце которых он взял себя в руки, а вокруг повисло тягостное и опасливое молчание. Лишь за моей спиной раздавался шум, от спешащих спасателей к взорвавшемуся и упавшему кораблю. — Я удивлена, что такие богатые разумные, летали на таком не безопасном корабле. Хорошо, что этот несчастный случай случился, когда вас на нём не было. Я бы очень не хотела терять такого значимого для нашего Дома партнера, как вы. Впрочем, приношу свои соболезнования вашим пилотам, в такой катастрофе выжить было практически невозможно. Но я не хотела бы, чтобы этот славный вечер, закончившийся к взаимному удовлетворению нашего Дома и вашей компании, был омрачен вашей невозможностью улететь. У меня есть для вас отличный корабль, достойный таких значимых персон, который, и я в этом убеждена, не упадет так внезапно и более чем соответствует вашему положению. Уверена, это, при всех случайных неприятностях, чуть не омрачивших вечер, стало бы отличным завершением сделки. Пока я говорил, а тягостное молчание висело над террасой, муун не рефлексировал, как остальные, а напряженно думал, внимательно смотря на меня, оправдывая то, что именно он был главой делегации. — Ваше высочество считает, что предлагаемый корабль достаточно хорош и не так плохо летает, как этот? — муун легко кивнул в сторону «трупа» своего корабля. О, как, даже, впервые за весь день вспомнил, что ко мне стоит обращаться, ваше высочество. — Более чем. Это станет славной точкой в «этом деле». — Хорошо, покажите так расхваливаемый вами, ваше высочество, корабль. — Прошу к моему кораблю, мы быстро подымемся на орбиту, где я лично проведу экскурсию по вашей покупке. Один из помощников дернулся было остановить мууна, что-то одновременно агрессивно и испуганно шепча тому на ухо, но был резко одернут главой. — Займитесь обломками, возможно там кто-то выжил, а я ненадолго вас покину, — после чего муун, легким кивком приказав нескольким разумным сопровождать нас, пошел за мной. Оставив шокированными на террасе, что своих коллег, что мою мать с помощниками. — Мама, я ненадолго. Скоро вернусь, — проходя мимо матери я постарался изобразить лицом кирпич, чем лишь вызвал лёгкий нервный тик глаза у родительницы.