Глава 45
Вот это «сходил за хлебушком» (*), или время собирать камни
(Там же. Вскоре) Я сидел, неторопливо прихлебывая витаминизированную воду. За последнее время мой организм потерял слишком много воды и просто сил. Психическое истощение тяжким грузом давило на меня очень долго. Сейчас это ушло, но дикая слабость осталась. Никогда такого стресс-теста себе я не давал. И сделала со мной это, в итоге чуть не убившая — мерзость, лежащая сейчас на столике. Хотя вины с себя я не снимал. «Старушка Падме» просто расслабилась. Казалось до поры, ничего не предвещает. Более того, основные даже гипотетические проблемы, давно были учтены и имели подготовку к решению. Я уверился, что хозяин своей судьбы. Не пошёл мне впрок урок с детьми, коих нянчила сейчас на далекой Набу моя мать. Вторая, так как даже спустя более восемнадцати лет жизни тут, даже будучи перерожден в виде дочери Антре Амидал-Херменил, я не забыл свою земную маму Катерину. Ту, в честь которой, всё же назвал свою местную дочь. Может если бы я с рождения плотно общался с Антре, то сейчас было бы проще. Но с начала я пытался вжиться в явно чужеродную «шкурку» и мир, а после несколько ошибочно оценил, родившую меня Антре. Это привело к тому, что я отдалился на долгие годы и от той, кто родила меня во второй раз, и от братьев. Лишь последние пару лет у нас вроде стало налаживаться. Мы оба, как мне казалось, заново узнавали друг друга и это явно шло нам на пользу. Потом мои дети, пусть и рождённые суррогатными матерями. Рождённые хоть и не мной лично, но из моего биологического материала. Которых я психологически уже считал своими. Невзирая даже на то, что их рождение — чистый шантаж Силы. А я и в прошлой жизни не терпел шантаж в отношениях. Но видно отсутствие чего-либо достаточно цепляющего меня в этом далеко не лучшем и чуждом мне мире, засадило мне в душу крючочек любви в виде пары малышей. Понял я это лишь сейчас, после всего маразма последних месяцев. Почти восемь месяцев я маялся всякой хренью. Пусть и тактически имеющей довольно полезные нюансы. Да, я сам хотел того, что совершал в этом загуле. Но мало ли что человек хочет? Люди — существа многогранные. В них уживаются настолько контрастные, подчас, желания и мысли, что если все их человек будет воплощать — «не выдержит кровать». Сколько проблем я породил, даже сложно подсчитать. Причём, как для себя так и возможно для других. А самое худое, что меня оказывается играли. И делали это походя и легко. И сколько подобного прошло мимо моего самоуверенного внимания за эти годы? Казалось бы, что такое загул в восемь месяцев? Нет, когда ты руководитель страны, то расслабленность даже в несколько часов в неподходящий момент, может обойтись неисчислимыми бедами и просто крахом. Но я хоть и занимался немалым количеством проектов, полноценно всем даже в рамках нашего Дома не рулил и близко. Хотя в зоне моего контроля механизм довольно неплохо отлажен и без постоянного пригляда. До поры моё участие носило скорее умеренно надзирающий и креативный характер. Рутинное каждодневное руководство было кому осуществлять и без меня. Потому по линии моих проектов проблем почти не было. Чего не скажешь про прочее. Казалось, весь мир только и ждал, чтобы я отвернулся и «забухал». Теперь я испытывал стыд за себя и опаску, что годы подготовки — на грани вылета в мусорник. Еще недавно думалось, что я схватил джина за бороду. И теперь этот «Хоттабыч» станет моим если и не джокером, но уж старшими козырями точно. Почти всё в реале же было с точностью до наоборот. А ведь проблемы моего тела и души являлись мелочами по сравнению с другими — внешними.***
(Чуть ранее) — Вы уверены, что этот перстень действительно сотворил со мной то, из-за чего я последние дни чуть не сдохла?! — к концу фразы я с тихой и спокойной речи чуть не перешел на крик, но тут же подавил свой порыв. Хватит с меня руководствоваться эмоциями. Слишком много я ими наворотил уже. Теперь только контроль и разум будет править бал. С порывами, вообще теперь стоило быть осторожней. После того, как старый джедай внимательно осмотрел меня, обнюхав сродни собаке, он довольно быстро взял след. Из сейфа в моей каюте извлекли перстень, который чёрт знает, как туда попал. Я уже и забыл про него. И убей бог не помню, чтобы туда его клал. В принципе, с чего бы мне в этот поход брать с собой какие-либо украшения, понять было сложно. Единственное, что я взял с собой в этот поход — сугубо утилитарный обруч, который в своё время использовал при обучении у присутствующего тут нынче Мракса. Взял его, лишь на всякий случай, если в путешествии столкнусь с сильными одаренными. Сейчас я сидел напялив его себе на голову так, что казалось снять его с меня можно только фомкой. Конечно, еще сразу после осмотра, джедай что-то со мной сделал. От этого стало явно легче. Почти ушло ощущение, впервые испытанное мной, что застрелиться — хорошая идея. Лютейшая депрессия, что я ранее не испытывал в своей жизни, ушла. И мне она крайне не понравилась. Осталась очень сильная усталость. А стоило надеть ментальный обруч, так еще и мысли перестали напоминать ржавые шестеренки. — Несомненно, эта дрянь довольно широко распространена, скажем так, в узких кругах, — бывший джедай изучающе осмотрел перстень. И выражение его кроме брезгливости не могло скрыть пусть лёгкого, но удивления. — Вы же сказали, что это относительно известная вещь. — …? — приподнял бровь он. — Но я вижу удивление на вашем лице. — О, тут всё просто, точнее странно. Подобные вещички крайне распространены. Обычно с ними сталкиваются четыре типа разумных. — Кто же. — Первые — профессиональные гробокопатели. Вторые — просто любопытные дегенераты любящие полазить по гробницам ситхов, — обойдя перстень, Мракс задумчиво склонился над столом. — А третьи? — А? — приходя в себя, встрепенулся старик, — да, третьи это скупщики краденого, которым, если им повезло, скидывают всякое дорогое и не очень барахло из ситхских гробниц первые. — Полагаю, четвёртые — сами джедаи, что исследуют гробцицы ситхов. — Верно. — Всё равно — это мало что разъяснило, — с неудовольствием заметил я. — Видите ли, ваше высочество, У ситхов смерть, зачастую, это далеко не всегда конец пути. Впрочем, у джедаев раньше бывало так же. Очень многие гробницы продолжают оставаться пристанищем уже умерших ситхов. Пусть они почти мертвы и уже не имеют подходящих для себя тел. — И? — У тех из них кто не хочет уходить в Силу и кто, чтобы остаться тут, привязал себя до поры к своей гробнице, обычно есть два желания, — Мракс со смешком хмыкнул. — Дайте угадаю — обрести тело и убраться из своего склепа? — Ну, это одно из — хотя дело это сомнительное само по себе. И второе, чтобы их не тревожили. — Серьёзно? И чем они там занимаются? — с недоумением, попытавшись представить мрачную гробницу, в которой дрыхнет почти дохлый ситх, спросил я. — Понятия не имею, — равнодушно ответил джедай. — Я не большой поклонник изучения гробниц ситхов. — Не любите копаться в могилах? — Дорожу своей жизнью. Это дело сильно небезопасное. — Перстень, — возвращаясь к тому, что волновало меня не гипотетически. — Ах да, когда обычные разумные лезут в гробницы, обычно ближе ко входу они находят, либо плохо скрытый тайник, либо труп с зажатой, какой-нибудь очень дорого выглядящей драгоценностью. Небольшой, но такой, которую хочется взять, — Мракс саркастично улыбнулся. — А дальше? — Тут просто. Такие вещицы служат основой для нескольких примитивных, чтобы максимально быть универсальными, конструктов из тонких Силовых заклятий. Обычные разумные иногда называют это магией, проклятием, прочим бредом, но это просто очень умелое использование Силы. И ничего более. — Чтобы убить? — Отнюдь. Гробница и без того полна ловушек. А только что вошедший в неё осторожен, на грани паранойи. Подобные вещицы призваны кроме соблазна, снизить критичность мышления, волю, да усилить эмоциональность вора. — И всё? — с недоумением уточнил я, еще раз взглянув на поганый «дар данайцев» (**). — О, этого более чем достаточно. Ведь человек решивший поживиться богатствами из гробницы уже настроен определенным толком. Уже желает наживы, стремясь побыстрее добраться до самых вкусных мест. Но его разум говорит — это опасно, не торопись, а воля позволяет разуму достучатся до тела с его липкими от страсти наживы ручками. — Но не проще ли было просто убить сразу. Зачем такие сложности? — Кто знает? Хотя возможно ответ прост. У подобных разумных занимающихся этим профессионально, нередко встречаются артефакты, созданные ушедшими из Ордена моими коллегами. И простые убийственные конструкты, пропитанные угрозой, обнаружить они в той или иной степени могут. А сложные слишком быстро могут выдохнуться. Да и сделать их многократно сложнее. Другое дело, что это не помогает полноценно. Даже для обученного одарённого такое опасно, что уж говорить про прочих. — И они всё менее осторожничая и торопливо лезут во всё плотнее застроенную ловушками западню, — задумчиво пробормотал я. — Именно. — Но это объясняет, лишь часть моих проблем. — Увы, такие вещи в принципе не рассчитаны на долгое действие. Их задача сходу соблазнить визуально, быстро присосаться к ауре разумного и максимально споро раскачать сознание. Стимулируя одни области мозга, да тормозя другие. А остальное делает сам вор и его желания, с уже существующим на текущий момент настроем. Но в вашем случае дело пошло сильно дальше, к тому же усугубилось, как полагаю, вашим образом жизни. — О чём речь? — Вы ведь не забросили медитаций с тех пор, как я вас им обучил? — мужчина проницательно взглянул мне в глаза. — Нет, — распространятся я не собирался, но тут было не до утаивания некоторых вещей. — И, полагаю, вам всё легче становилось эти медитации проводить? — Было такое. — Я конечно не специалист в полной мере по этой тематике. Но смотря на вас сейчас и с учётом известных нюансов, считаю, что не возьми вы эту гадость с собой — эффект постепенно сошел бы на нет, вернувшись к привычной норме. А тех проблем, что у вас есть сейчас, вы бы избежали. Но дистанция между вами и перстнем оказалась недостаточной. И каждый раз, когда вы начинали медитировать, взаимодействуя с Силой, наступал синергетический, но к сожалению негативный эффект. — Который… — Вы ведь помните, что я вам говорил про кокон из ауры, в котором живёт каждое живое существо? — И который защищает, по сути, их от воздействия Силы. — Точнее от взаимодействия с оной. Умелый одарённый легко может обойти эту эфемерную грань у себя, но уже попытавшись напрямую воздействовать на другого, тут придётся приложить много больше усилий и умений. — И вы хотите сказать, что своими действиями и «благодаря» этой дряни, я продырявила свою ауру? — Не просто — «продырявили», о нет, она у вас нынче, как дуршлаг, — старик огорчённо покачал головой. — И когда это зарастёт? — теперь еще лечить и чёртову ауру, чтоб её. Но смотря на молчаливо и с сочувствием глядевшего Мракса, я почувствовал, как по спине поползли холодные мурашки предчувствия. — По мелочи, наиболее критичные повреждения — я уже залатал. Более значимо? Сложно сказать — лет десять, двадцать, тридцать. Тут вам никто точно не скажет. — А полностью? — уже понимая ответ, просипел я, начиная осознавать глубину проблем. — Никогда. Такое исправит только лопата. — Лопата? — уточнил я, уже погружаясь в размышления и думая, кого бы подыскать для получения альтернативного диагноза и проверки оценки Мракса. Доверять ему стоило с осторожностью. Да и вообще, никому верить до конца нельзя. Даже в себе, подчас, стоит сомневаться, как показали последние восемь месяцев. — В смысле — смерть, могила, — пояснил джедай. — Полагаете после того, как сдохну, я вылечусь? — из меня потек сарказм. — Учитывая, что нынче вас кардинально меньше защищает от Силы ваше тело — всё возможно. Сильные одарённые в нужный момент перед самой смертью специально критично истончают грань между собой и Океаном Силы, что пронзает всё и вся в нашем Мире. После чего наиболее полно ощущая его биение, входят в синхронность с ним. И «Уходят в Силу», как считается — сохраняя свою личность и сознание. — А дальше? — Да кто же знает? Пока никто не возвращался, чтобы прояснить этот вопрос. А те немногие призраки ситхов, что есть в мире, не спешат делиться с нами этими знаниями, — он саркастично усмехнулся. — То есть это теория. — Да. Но не обольщайтесь. Это лишь мизерный шанс для вас теперь. Так как даже очень опытным одарённым в прошлом далеко не всегда удавалось исполнить этот трюк. Да и не факт, что сохранив себя тут, сразу после смерти, они не растворились в Силе полностью, уйдя за грань. Джедай вздохнул, как гонец принёсший плохие новости. Хотя, куда уж хуже? И резюмировал: — Вы — значимая фигура. Всегда будете на виду, а с учетом ваших политических амбиций, многие десятки, а то и сотни миллиардов разумных будут время от времени вас вспоминать. И уверяю вас, да вы и сами понимаете это, зачастую, желать многие из них будут вам скорее негативного. — Говорят, что у политиков толстая шкура и их не проймешь проклятиями и негативом, что на них льют конкуренты и народы, — пробормотал я. — Верно мыслите. Теперь вам это будет непросто сделать. Каждый разумный, даже если он и не сильный одарённый, всё равно пусть и немного, но к Силе отношение имеет. Оставляя свой след в Силе и осуществляя своё воздействие через неё. Обычно это проходит мимо того, на кого его мысли и пожелания направлены, так как почти все оказывающие подобное влияние, делают это посредством крайне сырых и убогих конструктов-посылов. Впрочем, опытные ситхи такое, вовсе умели использовать для своего усиления. Специально приоткрываясь для любой, даже негативной энергии и преобразуя её в нужную себе. Он оценивающе посмотрел на меня и продолжил. — Но вам следует думать о другом. Разумных много, каждый что-то своё желает. Иногда они более-менее синхронизируются — вот это самое опасное. И чем больше и лучше они знают разумного, о котором думают, ключевое — его реальную натуру, тем сильнее воздействие. — То есть, если образ в массах не соответствует реальному…, — я задумчиво протянул. — Можно ли нивелировать хоть часть негатива исказив, скажем так, пиарную картину себя? — Именно, верно уловили, но в вашем случае ситуация усугубляется тем, что вы, в отличии от прочих, нынче слишком открыты для Силы. Это и умеренный плюс для несильного одарённого, что тем не менее пытается практиковать элементы осознанного общения с Силой, но и одновременно огромнейший минус. Плюс в том, что вы много легче можете улавливать волны, что пускают своей жизнедеятельностью все разумные. Особенно разумные. И просто те же общие медитации у вас теперь будут получатся много проще и легче. А с другой… — Целый букет издержек и опасностей, с другой стороны, — как плюнул я. — Верно. — Это не говоря о том, что для сильных одарённых я нынче много более открыта почти во всех смыслах, — с подозрением взглянул я на него, подавляя рефлекс проверить, есть ли всё ещё на моей голове ментальный обруч. — И это, пусть и отчасти, но верно. Я вижу в вас следы в Силе недавнего эха смерти и проклятий в ваш адрес очень многих разумных разом. Уж не знаю, где вы ухитрились это наблюдать лицом к лицу, но такая одномоментная смерть порождает большое волнение в Океане Силы. — Отчасти? — «верить никому нельзя» — продолжала крутиться в моей голове мантра. — Ну, вот сейчас вы относительно закрыты. — Относительно? — Разум закрыт полностью. А вот тело, — джедай улыбнулся, казалось он ничего не сделал, но мой живот вдруг сильно зачесался и я несколько раз дёрнулся и попытался почесать его. Только большим усилием воли, смотря в смеющиеся глаза старика, я смог унял этот порыв, после чего чесотка тут же сошла на нет. — Больше так не делайте! — слегка грубо и чуть повысив голос, пытаясь одновременно скрыть легкую панику, бросил ему я. — И в мыслях не было, я лишь показал проблему, как она есть — наглядно, — джедай успокаивающе и прося прощение, махнул кистью. — И что же ничего нельзя сделать? — Ну, как видите разум свой вы смогли закрыть, причём простейшим, хоть и опасным способом — банально обрезая связь с Силой вашего разума. Есть и разные прочие способы, как правильные и сложные, так и вынужденно простые. И по разуму, и по остальному. От лёгких и быстрых, но с большими издержками, до очень сложных и долгих — с малыми. — И вы конечно готовы мне помочь. — с намеком на сарказм заметил я. — О, несомненно. Думаю, мы договоримся, — максимально искренне улыбнулся этот проходимец. Но вот улыбка, которая очень старалась сойти за честную, сошла с его лица и он, на сей раз действительно искренне и явно озабочено, опять повернулся к перстню. — И всё же очень странно то, что я вижу. — Что же? Вы же сами только что описывали сей предмет. И как я понимаю такие вещи не редкость, если знать, где искать. — Не редкость. За маленьким нюансом. Вот вы, ваше высочество давно ли слышали о ситхах? А такие вещицы — удел работы сильнейших и опытнейших из них. Всякие павшие во тьму джедаи, возомнившие себя наследниками ситхов, тут не помогут. Это продукт явного и очень опытного мастера. Того, кто знает о тёмной стороне Силы не понаслышке и практикует её очень много лет. Причём не наобум, а профессионально. — И? — О, ничего особенного, — джедай просто источал сарказм, — многое, что касаемо Силы в этом перстне — явный новодел. Если приглядеться, то следы старого тут конечно есть. Но этих следов немного. Старый конструкт, с которым, очевидно, работали, напитывая недавно. Совсем недавно, — подчеркнул Мракс.***
(несколько позже) Как будто вселенная решила проверить мою психику, скинув на меня сразу целый «товарняк» проблем. Пока джедай занимался моционом и питался, общаясь с некоторыми моими людьми, я у себя занимался другим. Пытался переварить наш разговор. И чтобы отвлечься, решил проглядеть накопившиеся сводки, новости и прочее, на что забил во многом, улетев в этот чёртов вояж. Просматривая файлы, пробегая глазом новости, я пытался понять, какого хрена мне этот чёртов перстень подкинули. — Ублюдки Джевилы? — пробормотал я себе под нос. Не зря они начали мутить, да сошлись еще и с Дуку. Ладно хоть пока графом являлся брат джедая, известного мне по бредням «пророка» Лукаса. Обычный, если это вообще применимо к старому аристократу, человек. Учитывая это, ситуация проще. К тому же, к чему-то подобному я готовился ещё более десяти лет назад. Хотя Бог знает, что сейчас получится. Как бы делая всё в спешке, не попасть впросак. Новости идущие фоном, вдруг резанули моё сознание. Ведущие каких-то новостей, которые прошли мимо меня, обсуждали, как скажется на этом инициативы канцлера Палпатина. Один глуповатый, но оптимистичный заявлял, что канцлер уже успел себя неплохо показать. Разгребая кучу гуано, что навалил своей некомпетентностью, со скандалом ушедший в отставку бывший канцлер Валорум. Другой настаивал, что два сапога — пара, полагая таланты нового канцлера, активно начавшего шустрить, сомнительными. Он выражал мнение, что они мало отличаются от тех, которые проявлял предыдущий канцлер, когда только пришёл на пост. И который так бесславно кончил. Но мне было на это наплевать. Я смотрел на лицо нового канцлера, показанное крупным планом. — АХ, ТЫ ЖЕ ТВАРЬ!!! Еще когда я попал сюда, спустя немалое время получив доступ к голонету, то в числе прочего выяснил — живёт ли реально, в несколько не соответствующем старой сказке, описанной Лукасом, такой персонаж, как Шив Палпатин. Он был, причём еще до моего рождения стал представлять королевство, улетев с Набу в столицу Республики. Не знаю почему, но возвращаться он не собирался. Так и работал и жил вне нашего захолустья. Так мне казалось до текущего времени. Проблема была даже не в том, что когда я улетал из королевства, на Корусанте в Сенате начал раскручиваться скандал в высших сферах. Его я понятно пропустил из-за сборов к походу. Будто это совпадение, хотя чёрта с два это случайность. И не в том, что его итог был налицо — прошлый канцлер опорочен, нынешний же Палпатин, на белом коне красуется на трибуне пред тысячами сенаторов. Не страшно, что закопавшись в свои глупости, я даже не заметил — в Сенате поменялась главная задница. В конце концов, как раз это не страшно, а просто маркер, который для меня значил, совпадение еще одного элемента «баек Лукаса». Которые с разной степенью ошибок, кое-как, но живут и пахнут до сих пор. Самым поганым было другое. Я уже сталкивался с этим человеком. Лицом к лицу. Стоило увидеть его крупным планом, пусть он и выглядел сильно по другому в нынешней одежде — узнавание пробудило одновременно страх и ярость. И легло недостающим пазлом, сразу в несколько до сих пор непонятных мне вопросов и подозрений. Незадолго до того, как у меня попала вожжа под хвост, которую, как сейчас понятно, помог породить чёртов перстень, на одной из встреч с набуанскими аристократами, я встретил этого ублюдка. Тогда я еще чуть не повздорил с прилетевшим на Набу за каким-то хреном Оби-Ваном. Посетившим нашу столичную планету вместе со своим учителем. И уже уходя оттуда, меня придержал этот мужчина, оказавшийся мерзким ситхом. Благообразный, чуть в летах, но в прекрасной форме мужчина, как бы случайно увлек меня тогда разговором. Сейчас я уже не особо помню, о чём и как долго мы беседовали. Вроде ничего опасного для меня мы не обсуждали. Да, кажется и не особо продолжительно говорили, но… итог известен. — Случайно, как же! Понятно кто прислал мне наёмницу и подкинул эту дрянь. Пазл сошелся. У меня похолодела спина, а что он узнал, общаясь тогда со мной? — Проклятье, не случайно я посеял на том рауте одну из набора ментальных серёжек, надетых специально, из-за посещения вечера джедаями. — О Господи, если я пропустил это, то как давно эта падла наворачивает круги вокруг меня? — на несколько секунд я почувствовал себя пловцом в океане, вокруг которого крутится характерный плавник акулы, который я ранее принимал за дельфиний. Я вспомнил моего местного отца и особенно деда. Того, что единственный уцелел в давней катастрофе флаера. Выжил, но серьёзно пострадал. И хоть прожил потом ещё 12 лет, но всё равно ушел явно раньше возможного. — Нет, — пробормотал я успокаиваясь, — это уже паранойя. В конце концов: «банан, это иногда просто банан» (***), а авария летающей машины — обычно просто авария. Я поймал своё отражение в зеркале, поняв, что бормочу себе под нос, напоминая шизика, разговаривающего с самим собой. — Соберись, тряпка, — поставил я точку и встал. Предстояла уйма дел. И время утекало. «А об этом я подумаю завтра» (****).***
(Корусант. Ресторан недалеко от Сената Республики) — К сожалению, мой предшественник немало успел наломать дел и делишек. Но с вашей помощью и моими скромными усилиями, мы… кха, кха, — один из сидящих за столом мужчин с пробивающейся благородной сединой, закашлялся на полуслове. — Что с вами канцлер? — полный мужчина в строгом, но довольно шикарном костюме изобразил на своем лощёном лице сопереживание. — Всё хорошо, просто вино попало не в то горло, — поперхнувшийся, как ни в чём не бывало улыбнулся, жестом подозвав официанта. — Принесите другое вино, похоже это не хочет, чтобы его пили, — добродушно пошутил мужчина. — Или вас поминают недобрыми словами завистники, — тихо засмеялся его собеседник.