***
Амина стояла рядом со стендом, где был вбит листок с пожеланиями, и вместе с Луной оглядывала помещение и народ, собравшийся здесь. В основном, кстати, были девушки, парней всего-ничего, ну да это и неважно. Главное сейчас дождаться, когда… Вокруг было очень красиво: кругом висели гирлянды, из колонок плавно текла музыка, а украшений на стенах хватало в изобилии. Мирзоева определённо была довольна тем, что они с Тархановой проделали, но ещё больше её прельщал свой внешний облик да макияж с чёрными стрелками на пол лица. Красота. — Ну, и где твой герой любовник? — сбоку послышался очень насмешливый тон, кой принадлежал никому иному, как Луне Ком. — Что-то не торопится с тобою мириться, хотя все уже собрались. Давай лучше пока развлечём гостей, а? — Стой, стой. А это кто рядом с Дашей вон там? — вдруг резко Тендерли прервала её, и после её слов у Ком внутри образовалась приятная волна ожидания: когда же Миночка узнает эту светлую чёлку? И, о да — девушка её узнала. — Блять, это что, Рома? Пиздец… — Видимо, Юечка не смогла ему нормально объяснить, что его не приглашали. Ну, не страшно. Актёрства у данной особы было не занимать. Видите ли, просто на днях Тарханова Эвелина позвонила по номеру Школдыченко, и заявила, что Мокривский тоже приглашён. Знали бы, как та обрадовалась. А как же ведущая то обрадовалась, когда увидела ошарашенные глаза подруги. Мирзоева почесала нос через маску, и грубо пихнула Луну в плечо локтём. — Ты хотя бы понимаешь, что начнётся, когда они увидят друг друга? — Да ладно тебе. Максимум проигнорируют, ну а Мокривский точно уйдёт сразу же. — ведущая демонстративно надула губы, в подтверждение своих слов кивая головой, отчего волосы нависли на лицо. — Будем надеяться. — обречённо протянула Тендерлибае, смахивая пряди с лица собеседницы. Кажется, она была в отчаянии. И, по-мнению Эвелины, вовсе не зря. — Вот и ладушки, рада, что ты успокоилась. А сейчас позволь мне развлечь наших гостей, а то они как-то уже заскучали. — Моих гостей. — Да, точно. Твоих. — примирительно подняла руки Лина, а затем двинулась в толпу, на ходу придумывая, какую игру выбрать первой. Выбор её пал на жмурки, стоило только заметить чёрную ленту, что бросила на столик. Как раз для такого случая подготовила. Девушка громко свистнула и встала в центр, жестами завлекая ребят подойти к ней. — Ну, ребята, что, скучно вам? — Естественно! — пробасила недовольная Мейби Бейби. Боже, и она здесь. Не хватает только Доры. А, ой. — Мы тут с Дашей ждём уже вечеринку, оделись, накрасились, да, Даш? — эти слова Шиханова подтвердила быстрым кивком головы. — Вот видишь? — Да вижу я, вижу. Помолчите и послушайте лучше. Вот, видите. — вытащив из-за пазухи что-то, Тарханова потрясла этим у девушек перед лицами. — Лента. — Ну вроде бы не верёвка. И зачем она тебе? — Не язви. Это не мне, а вам. Всем. Сейчас всё объясню. Эй, ребята, пожалуйста, встаньте в кружок вокруг меня! — ведущая повысила голос, созывая таким образом народ, и, дождавшись, когда это произойдёт, застрекотала. — Будет с вами играть в — тадададам — жмурки! — Жмурки? — брезгливо протянул Серёжа. Да, он тоже был приглашён. — Давайте пивко, ну какие жмурки, ребята? — Пиво вечером, игры днём! — да, Луну было не переспорить. Что сразу ясно по жгучему взгляду, который та бросила в Жожо. У того чуть дыхание не сбило от страха, стоило ей так глянуть. Бедный Пешков. — Так, и кого же назначить ведущим? А потом её взор наткнулся на стоящего рядом с Юечкой Рому, который строчил что-то в телефоне, и в голове снова свернула яркая лампочка. «Эврика! Если я сейчас завяжу глаза Роме и заставлю того бегать, Некоглай его обязательно заметит и уж точно на виду у всех поиздевается. А Амина прекратит свои попытки вернуть эту мразь. Я же хочу, как лучше, почему она не понимает?» — Итак, я выбираю ведущим…– все мысленно молились, чтобы выбор не пал на них. Ну кому хочется бегать по комнате и ловить кого-то, словно ребёнок? Ясное дело, что никому — Вот. — ткнула наманикюренным ноготком в несчастного Мокрицу. — Рома, давай, ты тут вообще киснешь больше всех. Иди сюда. И ведущая, не дожидаясь чужого ни согласия, ни даже кивка, резко потянула Романа на себя, вытащив телефон из рук — отдала тот Юечке, вслед за этим принимаясь окучивать парня. По физиономии стримера было чётко видно, что быть ведомым в жмурках он не хочет уж точно, но — что поделать? Слишком уж Тарханова расторопная. — Да убери ты эту ленту от моих глаз, блять, ебанутая… — начал отбиваться, только вот это, к сожалению, было полностью бесполезно. — Лена! — Что за Лена? Я Лина! Нет, за то, что имя моё исковеркал, теперь точно обязан сыграть. — девушка сделала свой тон грубым и обиженным, и с силой затянула узел сзади. Глаза Ромы погрузились во тьму, а сам он стал чувствовать себя будто бы полностью уязвимым. Особенно, когда Ком затащила его в центр и принялась кружить на месте, проговаривая вопросы: — Кот, кот, где стоишь? — Ну, н-на полу. Что за бред, нахуй?! — Что пьёшь? — Пивас! — прокричал сбоку Пешков. — Лови мышек, а не нас! И Тарханова, напоследок крутонув парня вокруг своей оси, выпустила того из хватки, отчего Роман чуть не осел на пол. В голове закружило, стало чуть-чуть потряхивать, а ещё появилось острое желание поскорее отсюда сбежать. Держало только одно, а именно Даша. Ну не позорить же её! Ладно он, ему то похуй, а вот жену расстраивать не хотелось совершенно, более того — повязка уже была на глазах, а вокруг хлопали в ладоши, призывая тем самым Мокрицу к себе. Вздох — и стример принял решение поскорее кого-нибудь поймать и слиться, затем собрался с духом и сделал первый шаг в пустоту, на ходу пытаясь вспомнить весь тот состав из ребят, которых успел запомнить. А Луна? Как же там её гениальный план? А всё просто. Отпустив Мокривского из своих объятий, Ком обернула голову по направлению к Амине, и тут же заметила, как к ней быстрым шагом подходит Некоглай. Вот прекрасно! Как раз вовремя. Ну а теперь самое время избавиться от девушки с незамысловатым никнеймом «Юечка». Всё точно идёт по её плану, хи-хи! Намеченная цель стояла и наблюдала за тем, как её муж неловко носится по залу, стараясь поймать девчонок, оперевшись плечом о стену и не заботясь о том, что могла испачкать вещицу. Эвелина натянула приветливую ухмылку, и старательно начала пробиваться к девушке, поглядывая на время. Надо сделать всё тютелька в тютельку, обязательно, поэтому убрать эту дамочку нужно как можно скорее. Шаг, и вот уже она нежно притронулась к чужому плечу и удостоила Школдыченко коротким поцелуем в щёку. Ей не хотелось, но таковы обычаи. — Дашуль, привет. Темнить не буду, помощь твоя нужна. Бутылку из одного места одной вытащить ну просто нереально, понимаешь? — щенячьи глазки, а затем и умоляющий жест в виде двух сложенных вместе ладоней. Юечка согласилась сразу же, и это была её роковая ошибка. Какая наивная девушка. А ведь говорили же, что алкоголь только ночью. — Да, конечно, Лин. Куда идти? — В погреб, он внизу. Следуй за мной. — поманила рукой. Девушки двинулись дальше, по лестнице, и оказались в кухне. Там было довольно просторно, а также одна незапертая дверь. Может быть, это и есть погреб? — Стой, нам что, сюда? А это разве не чулан? — в голосе косплеерши появилось еле ощутимое сомнение, и Тархановой это было явно не к чему. — Мы его погребом называем. Пойдём? Тендерли на нас так надеется. — в тоне Луны Ком было столько просьбы, печали, что Дарья поверила сразу, и, передавая девушке свой телефон, быстрыми шажками приблизилась к помещению, а затем исчезла в проёме. — Тут так темно, ничего не вижу. Лун, ты идёшь? Дверь за Юечкой захлопнулась. Бам. — Лун? Эй, ты где?! Что это за шум?! Луна! Открой, это ты заперла?! Но её крики были не слышны, так как тут везде очень хорошая изоляция, да и если бы услышали — точно б не открыли. Не выгодно. — Посиди пока тут. Мне нужно, чтобы Коле никто не мешал. А ты можешь, так что уж извини, дорогуша. Хотя и складывалось впечатление, что Луна — последняя мразь, сама она таковой себя не считала. Более того, для ведущей этот её «план» был просто гениальным! Ведь это всё во благо подруге, не забавы ведь ради… Да-да. А теперь пункт номер четыре. Написать через телефон Юечки Амише, и тем самым выманить ту из зала, отвлекая от Лебедева. Быстро задвигались изуродованные маникюром пальчики, расторопно печатая смс-ку. Yuechka: «Амин, мне срочно нужно, чтобы ты вышла на улицу. Мне очень помощь нужна, только Роме не говори! Пожалуйста!» Затем девушка принялась ждать, наблюдая из-за толпы за тем, как сначала Мирзоева приподнимается на цыпочках, а потом мягко чмокает своего, — подчёркиваю, — бывшего в щёчку сквозь маску. Лина нервно застучала ногтями по панели. Да когда же она уже возьмёт телефон то? Разве не слышит музыку, или, хотя-бы, вибрацию? Эвелина запечатала вновь. Yuechka: «Быстрее, Амин!» На этот раз сработало, и девушка в маске наконец-то вытащила айфон из заднего кармана, разглядывая то, что было написано, видимо, в новом входящем. Внимательно наблюдая за её карими глазами, блогерша сразу же заметила, как стремительно начало меняться выражение внутри них. Сначала удивление, затем непонимание, испуг, и, наконец, мысленная решимость, которая охватила девушку. Просто прекрасно. На прощание снова чмокнула клоуна, но уже приподняв маску, затем сказала что-то, и упорхала на крыльях спасать свою подругу. Дождавшись, наконец, когда та исчезнет за дверью, Луна быстрым шагом начала приближаться к Николаю, дабы не упустить того из виду. Но Шоумен, к счастью, уходить никуда не собирался, а это было очень и очень кстати. Прокашлявшись, девушка встала рядом с неприятелем, ухмыльнулась, и принялась пудрить мозги. — Привет, Коля. — тронула за плечо, заставляя обернуться и заметить её. — Это я, Луна Ком, помнишь меня? Парень хмыкнул, а затем приветственно перехватил чужую руку и притронулся к ней губами. Вот же лицемерная сука. И никакая Амина ему уж точно не нужна, раз ведёт себя так. Подавив рвотный позыв, Тарханова тоже тихонько и глупо захихикала, и поспешила убрать руку за спину. — Привет, Луна. Конечно помню. На Пушку к тебе ходил, весело было… Не то, что тут. Тухло как-то, не понимаю, что за херня вообще кругом происходит? — Да, на шоу весело. А здесь зато тот, кого ты никак не мог выследить…– и сказала это таким тоном, будто бы и не пробивала под ногами сейчас почву. А также медленно-медленно вела эту партию… — Че? Ты о чём это? — Некоглай непонимающе скривил губы, стряхивая волосы со лба, и вслед за этим прищурился. — Голову мне морочить решила?! Видимо не рада, что я здесь? — Да что ты, не злись. Очень рада. Вон там вот, по сторонам погляди. Привет, Рома! — и несколько хлопков руками. А кое-кто, видимо, до сих пор никого не поймал, раз ведёт в жмурках. Секундное замешательство на лице тиктокера, затем по-клоунски расширенные глаза, что сделали Колю чуть страшноватым, и вот уже тот повернул корпус немного влево да метнул взгляд туда, куда настойчиво пялилась ведущая шоу. И, по совместимости, чуть ли не лучшая подруга Амины Тендерлибай. И действительно, как она и говорила: человек, которого и граблями не выманишь. Если ими вообще можно… Ладно, речь не об этом. — Значит, Амина позвала на свой день рождения сначала меня. — ткнул пальцев на себя, а затем тут же перевёл на парня с чёрной повязкой на глазах. — А затем Мокривского?! — Эвелина тут же поспешила учащённо закивать в подтверждении его догадки. — Очень её логика интересная, блять. Совсем ебанут-… Некоглай не договорил, вспомнив, кому сейчас жаловался, и поспешил перевести тему в иную сферу. — Мокрица долго уже так бегает? — скептический взгляд на парня, а затем на губах заиграла другая ухмылка, не удивлённая, а заинтересованная, с нотками насмешки. — Да, ещё никого не поймал, хотя все кружат и подгоняют. Не хочешь ему помочь? — широкая улыбка на лице Луны Ком была такой победной, что сложно было её не заметить. К счастью, — или к сожалению, Лебедев не обратил на это должным счётом никакого внимания, потому что его взгляд безотрывно наблюдал за тем, как стример пытался ухватиться двумя руками за скачущую кругом Мейби Бейби, пытающуюся, изловчась, скорее смыться в местечко подальше от неуклюжего Ромы. Такой забавный. Парень прикрыл рот тыльной стороной ладони, тихо хмыкнув, но, заметив на себе недоуменный взгляд Тархановой, тут же поспешил убрать с лица умиление. Хрен знает, что у этой выскочки на уме. Ну а Лина только и ждала с нетерпением, когда этот неадекватный откроет рот и скажет слова согласия. Она чувствовала уже не просто какое-то желание скорее поменять мнение Амиши об этом двухцветном недоросле Некоглае, но ещё и полностью развернуть весь тот план, который она так долго обдумывала весь вечер. Ну же, давай! Всё же не может закончиться просто так, и трети не прошло… — Слушай, а ведь тут не так уж и скучно. Знаешь, а ведь ты права, нахуй. Я помогу Ромке. Уверен, он точно меня отгадает. Смешно будет наблюдать за его вытянутым от шока лицом. Ну, не скучай. Я пошёл. — закончив свою небольшую, но такую желанную для Ком тираду, Шоумен решительным шагом двинулся в самую гущу толпы — туда, где всё ещё стоял Рома Мокривский. А блогерша тут же, ухмыляясь зубами так самовольно и безумно, вытащила из кармана бридж телефон, а после, включив видеозапись, навела камеру прямо на удаляющегося Николая. И сразу же за ним было видно беспомощного клоуна и разоблачителя Романа Мокривского, что глупо размахивал налево и направо руками. И даже не подозревал, что его враг, которого он давным давно уже, где-то в январе, похоронил за накрутку — сейчас шёл на него, — забавы ради, и точно планировал издеваться. Ну, именно такую версию и планировала выложить Мирзоевой Тарханова, и поэтому внимательно смотрела за развитием событий. А было вот что. Не против, если я начну от лица Коли? Некоглай давно уже понял, что без прощения Амины будет довольно сложно найти общий язык с новой аудиторией, а девушка стала бы очень выгодным лицом в этом его масштабном плане. Ну а также выставить себя в лучшем свете таким образом, чтобы все посчитали его изменившемся человеком: якобы правильным и добрым. Ну согласитесь — если уж ваша бывшая после долгого скандала и панических истерий зовёт вас на свои именины и прощает — это точно категорически меняет мнение людей. Ему нравилось пользоваться своими врагами в благих намерениях для любимого себя, и это было откровенным фактом. Иначе не стоял бы и не позволял Амине себя целовать. Только он понятия не имел, почему она так быстро согласилась, но в глубине души понимал, что Мирзоева тоже хочет использовать его для каких-то своих причин. А вот уже для каких именно — это дело совершенно другое, иное. Он уже говорил, что «любит использовать врагов во благо себе»? Ну так вот сейчас Некоглай неслышным почти шагом приближался к своему самому заклятому врагу с такой целью, чтобы просто… пошутить. От Ромы ему было не нужно совершенно ничего, да, это был бы фурор, снять с подобной личностью тикток или кружок, но только не с Мокрицей. Он же ему руку отгрызёт, стоит притронуться. Но только не сейчас, нет, ни когда стоит с завязанными глазами и его даже не замечает. Может быть, у того плохой слух? Да неважно. Он сейчас просто сам подойдёт… Когда приближающегося к Мокривскому Колю заметила толпа, все сразу же замолчали и замерли, с ужасом или же испугом — а может, даже и с любопытством наблюдая за, видимо, новым конфликтом, развивающемся понемногу. Сначала Лебедев встал напротив Ромы так, чтобы тот сразу на него наткнулся, затем склонил голову вниз, чуть сгорбясь, чтобы до его лица уж точно смогли достать. Интересно, а как же быстро стример догадается, кто же стоит перед ним? Тот отреагировал не сразу, сначала опять помахал руками в стороны, будто бы вокруг были невидимые, бесшумные люди, затем осторожно сделал маленький шажок вперёд и, становясь более менее уверенным, что на его пути никого нет, быстро двинулся всем телом прямо на ожидающего его Николая. Бам — столкновение, и ничего не понимающий Рома начал отчаянно хвататься за стоящий, по его мнению, высокий столб, сразу же понимая, что это, кажется, человек. И не просто человек, а первый, кого он поймал. Чуть кряхтя от напряжения, всё-таки смог встать ровно и вроде как не шатаясь, внимательно навострил слух, будто бы кот какой-то, и вытянул руки вперёд, пытаясь нащупать тёплое тело. И да — у него это получилось. Рома действительно смог дотронуться до кого-то, и это была такая радость, что улыбка невольно тронула его тонкие губы. Клоун улыбнулся в ответ, хотя тот и не мог его видеть, а затем, перехватив вдруг резко чужие руки, положил себе на лицо, где находились мягкие щёки. Мокривский нахмурился. Что этот человек себе позволяет, слишком грубое обращение! Но потом и эта мысль выветрилась у него из головы, ведь парень вспомнил, что должен был не только поймать кого-то, но и угадать личность. И честно — Роман вообще не понимал, кто перед ним. Может быть, если пощупать получше — можно будет узнать? Ведь уже запомнил плюс услышал практически всех. Но этот человек, кажется, был ему незнаком. Тонкие пальцы перебежали с лица на волосы, потёрли кончики, немного подёргали, огладили по всей длине, и тогда ведомый понял, что это то девушка, и у этой дамочки причёска каре. Забавно. Очень нежная кожа, мягкие щёки, широкие плечи, и властная хватка. А также очень приятный одеколон, плавно вбивающийся в лёгкие… Что-то это ему очень сильно напоминало, но только что? — Это, дайте-ка подумать… Ого, долго же угадывал. Неужели понял лишь после стольких то ощупываний? А девушка Ромы ревновать не будет, что тот разных девушек трогает? И даже парней. Вон как его облапал, стыдно в глаза посмотреть. Ну у Мокрицы они завязаны, так что не страшно. — Это… Дора, да? Даша на том конце комнаты чуть не подавилась лимонадом. Как можно было спутать её, тощую и низкую девушку, с этим огромным Некоглаем, у них же даже волосы не похожи?! У неё пробор другой, есть чёлка. У Лебедева на две стороны сплит… Но видимо, разоблачитель думал, что всё именно так, потому то и сказал, не сомневаясь, и вот уже собирался снимать ленту, как его осадили. Шоумен одной рукой перехватил чужие запястья, и вот уже с другим взглядом пытался вчитаться в блаженное от собственной победы выражение лица Ромы, ошарашенно бегая по нему глазами. Не узнал. Принял его за какую-то девушку, совершенно не подходящую по его телосложению, и как-то ещё уверен, что выиграл! Николай кинул взгляд на такую же изумлённую Дору, что неопределённо пожала плечами. И где же они похожи? В каком месте? Абсолютно, совершенно разные, не головой, не жопой, блять. Но главное было не это. Беспокоило его вот что: Рома его не узнал. Не узнал вообще. И даже сейчас, даже когда тот прямо перед ним стоял, и давал право себя угадать. Парень резко метнул взор на завязанные глаза Романа, секунду подумал… И тут в его голове что-то щёлкнуло. Что-то до ужаса странное, непонятное. Но то, что он придумал, Коле ну очень понравилось. Ну, раз Мокривский его не видит, не знает, что это он и не слышит — значит, и понять ничего не сможет. Ну а это очень интересно, согласитесь? Такой слишком беспомощный, уязвимый и соблазнительный… Аж в дрожь берёт. Да, это определённо в какой-то степени возбуждало и давало повод для не очень хороших мыслей. Хотя что такого? Ведь все мы мечтаем поймать своего заклятого врага с завязанными глазами и что-нибудь ему сделать. Неприятное. Хотя, может быть, мы обойдёмся без «не»? Ну, кто знает. Поэтому, чуть ещё пораскинув мозгами, накрутчик принял решение довериться своему внутреннему извращённому Я, и по быстрому утащить парнишку куда-нибудь совсем в другое место, стараясь при этом держать крепко, чтобы Мокривский не мог сбежать. А тот уже вырывался, кричал и возмущённо пытался оттолкнуть от себя назойливого комара, что сцепил между собой его руки, и сейчас юрко тащит куда-то вслед за собой. — Отпусти, блять! Ты слышишь меня?! Отпусти, кому говорю? Эй, Даш, помоги, меня другая Даша увести хочет, ты разве не поможешь? Но в ответ он услышал лишь негромко прозвучавший смех вокруг, и не единой реплики от Юечки, что сразу же заставило стримера замолчать. Неужели ему никто не поможет? Неужели его все бросили и покинули, а спасать вообще не планируют? Неужели всё так сложно, о боже… И куда его тащит эта поганая Барби Сайз гёрл, мать твою? — Я возьму? — тихонько спросил у стоящего сбоку Кореша Некоглай так, чтобы Роман не мог его услышать, и указал на красную ленту в руке, похожую на ту, что была на глазах ведомого в игре. — Да, конечно, Ко-…– чужой рот тут же прикрыли, приложив палец к губам, и тиктокер покачал головой в стороны, тем самым давая понять, что говорить так громко лучше не стоит. — Ну, понял, принял, осознал. Удачи, дядя. Они отсалютовали друг другу, затем Коля схватил с протянутых рук длинную ленту, покрепче сжал в ладони запястья Мокривского, а после они вместе потопали из комнаты, не заботясь о том, что играла осталась без главного и единственного ловца. Да гостям Амины и неважно было, все уже набегались, да и никому не интересно носиться на ногах от неуклюжего стримера. — И куда он его потащил? — Я откуда знаю? — Будем надеяться, что ничего плохого не сделает. — Да максимум трахнет. Стоящие сбоку близняшки [не ебу, кто] переглянулись, а затем весело рассмеялись, хрюкнув в кулак. Но дольше, чем надо было, гостям скучать не пришлось, ведь это как раз было по новому пункту в плане Луны Ком. И она точно планировала очистить помещение, а затем скорее двинуться за парнями. Вернее, она и понятия не имела, что Коля куда-то утащит Рому, но а вот в клуб пора было именно сейчас, и не секундой ранее. Пора бы, хотя и без именинницы. Но Тарханова, по правде говоря, точно была уверена в том, что ребята её отсутствия даже не заметят по причине того, что явно уже заебались находится в четырёх стенах без нормальной выпивки, — вообще без выпивки, — и каких-никаких нормальных развлечений. А то как в детском саду, право. Не хватало чаёчек принести и тортик поставить. Хотя его Амишка, как раз таки, и купила… Да уж, подставила она подругу конкретно, в её же день рождения. Будем надеяться, что она бросит поиски Юечки, и отправится тусоваться вместе со всеми. Ну а пока… — Ребята, ребята, ребята! — Ком двинула в центр, где недавно стояли «флиртующие» Рома с Колей, и весёлым голосом громко объявила. — Мы все сейчас пойдём в клуб. — Боже мой, ура. — Ну наконец-то. — А я бы хотела тут ещё посидеть. Все с выражением посмотрели на Мейби. — А что? Вскоре в комнате, кроме Эвелины, не осталось никого, кто мог бы ей помешать. Ей не понравилось то, что она сняла на камеру, ведь ничего Некоглай Мокривскому, как бы обидно не было это признавать, и не сделал. Девушка от досады съела лежащий на столике чей-то банан, а затем побежала в туалет, чтобы поскорее выплюнуть. И тогда то, сидя на коленях у толчка, в её голову пришла ещё одна гениальная мысль: нужно оказаться на месте раньше, чем Лебедев и повязанный поголовно, — вернее, поглазно, — бедный Ромочка Мокривский, а затем где-то спрятаться, поставить камеру и записать всё то, что там будет происходить. Главное сделать это так, чтобы её не заметили, а потом скинуть видео Мирзоевой или даже самой показать, чтобы она лично от её лица убедилась в плохих намерениях Коли. Гениально! Линочка, ты просто молодец! Похлопывая себя по щекам, девушка вскочила на ноги и двинулась с места. Парней заметила уже в конце коридора, и они явно приближались к кухне, туда, где в чулане сидела Юечка. Так, если срезать, то легко можно оказаться первее. Благо, в этом доме был другой ход, и, можно сказать, тайная комната, ведущая прямо на кухню. Знаю, вы это себе не представляете, но такое действительно возможно! Подбоченившись, Тарханова быстро забежала за барную стойку, и только-только поставила телефон между бутылок, чтобы камера могла всё заснять, как на кухню быстро шмыгнул Николай, до сих пор грубовато таща вырывающегося из рук Рому. Того перспектива быть в недо-плену, видимо, ни разу не прельщала, и парень любыми способами пытался сбежать. А ещё он, кажется, наконец-то докумекал, что поймал вовсе не певицу Дашу-Дору, а самого что ни на есть пацана. И этот пацан явно по габаритам превозмогал стримера в размере и силе. Потому что выбраться из этого балагана тот не мог сейчас никоим образом. — Отпусти меня, скотина! За похищение тебе такой срок вбахают, мало не покажется, сука! — ну Мокрица, как всегда — в своём репертуаре, грозится ментовкой. Причём уже одному и тому же человеку подряд, заметьте это. Только вот парень из сквада Фриков этого не знал, иначе бы точно вместе с клоуном не пошёл, нашёл бы способ спастись. Нахуй ему это надо, идти с Некоглаем? Но лента была повязана крепко, и это определённо было Лебедеву на руку. А чтобы не выбрался, тот начал завязывать чужие запястья другой, красной лентой, при этом всё делая молча, а затем, сделав дело, повернул Романа к столу и заставил на него облокотиться ладонями. И стримеру ничего не оставалось, как подчиниться, не прекращая материть неизвестного. Ком шокировано поспешила зажать рот рукой. Кажется, она поняла, что Некоглай собирается сделать. Ну а пока наша героиня вечера так бесстыдно подглядывает и пытается не попасться, мы узнаем, о чём же думают Рома и Коля всуе. Вот Рома сейчас думал, например, о том, что его вскоре, кажется, убьют, или же сделают что похуже. Но когда он почувствовал, как этот человек заходит за спину и начинает поглаживать его талию через футболку, парня бросило в такой холодный пот, что нормально думать о плане побега больше не получалось. А план его был таков: Ударить локтём придурка и попытаться снять со своих глаз повязку. Только вот сложно будет сделать это с завязанными руками. Ну а вот Коля думал совсем о другом. Например о том, какова сейчас уязвимость Мокривского, и воображал в своих тёмных мыслях такие козни, от которых у бедного гения точно шарики за ролики бы закатились. Сначала он представил, что просто поржёт и сфоткает оппонента на камеру, затем, что подразнит, тыкая в него пальцами, ну а после… После он заметил, что в доме бесшумно, да ещё и Ромочка очень жалобно всхлипывает, и выглядит так развратно и открыто, что внутри происходит болезненный откат возбуждения, волной пробирающийся к горлу. Стример дрожит от страха, хотя всё ещё может ходить, и его никто здесь не держит, бежать вздумается — ход как раз открыт. Но Шоумен не хотел бы, чтобы всё так просто закончилось. Ему это неинтересно, ведь даже и половины из задуманного плана он не сделал. Хотя вот этого пункта здесь прописано не было, что являлось несомненным фактом. Просто напугал, заставил молить отпустить его, просить о помощи. Это всё, конечно, прекрасно, да и в сеть можно слить, только вот… Не особо хочется. Не нравится исход. Поиздеваться, подразнить всегда успеет, а вот застать Мокривского в такой ситуации, связанного, беспомощного, словно котёнка — Некоглай навряд-ли когда-нибудь сможет. Такое чувство, будто здесь была какая-то качественная подготовка, будто бы кто-то заранее всё продумал и просчитал. Почему он так думает? Всё просто. Во-первых, где Юечка? Разве она не должна была кинуться первой Мокрице на помощь и спасти его из лап «противного и злого дракона» по имени Коля? Во-вторых, Амина. Та ведь собиралась не отлипать и окучивать его весь этот вечер, где она вообще? Съебалась куда-то, и не вернулась? Может, волки ей носопырку отгрызли? Ну, Лебедев на это точно надеялся, аха-ха. И последнее: почему все умотали без самой именинницы, вырубили музло и бросили свои тухлые посиделки? Вот же додики чёртовы… Плевать, эта ситуация явно подстроена, но он ей ничтоже сумняшеся воспользуется. Просто какое-то стечение обстоятельств, а если и так — то почему бы и нет? Искусанные губы скривила улыбка, полная затаённого предвкушения. Ну что же, поиграем в жмурки, Рома? Успеешь угадать, прежде чем кончишь — сможешь выиграть. А если нет… Тиктокер обязательно пересмотрит своё выгодное решение насчёт Амины, ведь с Мокривским так весело! А целовать шлюховатую бывшую, что виснет то на Жожо, то на Дипинсе, ему точно ну просто противно. Пускай зависает с ними, если, конечно, догонит. Ну а накрутчик определённо сейчас пустит свои пальца погулять где-нибудь пониже. У Романа перехватило дыхание именно в тот момент, когда он почувствовал прикосновение холодных и длинных пальцев к своему бедному телу, кое быстро начали щупать да лапать за бока и живот, совершенно не заботясь о том, что это, надо заметить, ни в какие рамки не лезет. Ему было страшно, колени начинали дрожать при каждом шорохе и звуке, а сам он случайно глотнул внутрь столько воздуха, что неприятно закружилась голова. Единственное, что Роман мог, это стоять здесь, оперевшись на стол, и ощущать спиной, как к нему прижимается кто-то, кто точно маленькой хрупкой девчушкой не является. Да и знал Мокрица, что это не Дора! Но надо же было хоть что-то сказать, чтобы скорее съебаться. Ну а что, каре есть? Есть. Вот и достаточно. Правда у Доры длиннее, а у этого человека чуть ниже ушей, да и волосы какие-то гладкие. Девушки обычно завивку используют там, блеск какой, а эти… Нет, не нравились ему эти волосы. Ой, вернее — не нравилось вообще всё. С какого права этот человек может так бесстыдно его лапать, и… — Не надо, пожалуйста. Хотя бы предпринял попытку спастись. Зубы в тот же момент сомкнулись на его тонкой шее, после этот неизвестный за подбородок поднял его голову вверх, открывая больше места для мокрых поцелуев, что сопровождались характерными звукам. Болезненно сжав зубы, Мокривский попытался сдержать крик от неприятных ощущений, ведь единственное, что действительно было открыто — это именно рот, что самому приходилось прикрывать. К счастью, уши тоже были заблокированы лентой, хотя он и всё слышал, и это очень даже спасало их от сладостных укусов. Но он бы, всё-таки, предпочёл снять эту повязку полностью, дабы увидеть своего мучителя. Было неприятно, стримера даже тошнило слегка, когда его трогали. Но что он мог поделать, кроме как смиренно подчиниться и ждать самого худшего? Ну а пока в атаке была всего лишь шея, загривок и хрящики, кои облизывали языком как-то по особенному медленно, словно насильник не спешил делать своё дело. Раз он не может выбраться из этой ситуации, то хотя-бы попытается понять, кто же это. И Мокривский, стараясь не обращать на тягостные ласки должным счётом никакого внимания, принялся думать о том, кто бы мог творить с ним такое. Но пока в голову не приходило ничего. Хотя навряд-ли придёт, когда зубы вдруг исчезли с шеи, а руки переместились к спине, ногтями царапая область позвоночника. Было больно, но терпимо, только вот следы останутся. И очень сложно будет доказать потом Школдыченко, что это не измена была, это его изнасиловали, блять, у Амины на дне рождения. И где сами Юечка и Мирзоева в это время были — было не ясно. Чёртовы дуры, его же утащили буквально! И никто, не один человек не выкрикнул имя его похитителя. Блин, блин, блин! Некоглая же, кажется, охватила жадность — больно лихорадочно он начал обследовать косточки пальцами, ведя по рёбрам, позвонкам и ключицам своими тонкими изящными руками, а его горячее дыхание жарко опалило вдруг чужой загривок, заставляя вздрагивать. Первое прикосновение выше, по розоватым соскам — и вот уже слух Лебедева уловил первый стон и сладкий всхлип связанного Мокривского, что возбуждал, льстил и будоражил намного больше, чем секс с самой профессиональной шлюхой в городе. Или даже во всей России, твою революцию. Неважно — главное, что у него, кажись, уже встал. Стоило его врагу всего лишь подать голос, и сделать его на тон выше. Думается, что пора бы уже Мокрицу ещё попугать, ну, чтобы не расслаблялся. Положив голову на чужое плечо, Коля прижался к Роме вплотную, навалившись всем весом, чтобы тот мог почувствовать его возбуждение. И Рома почувствовал. И действительно испугался, когда понял, что чуть ниже спины в него упирается существенный бугорок сквозь ширинку чужих штанов, что явно не означало ничего хорошего. Только лишь то, что дальнейшие развития событий будут явно продвигаться не в его пользу. — Чёртов ты ублюдок, ты этого не сделаешь, блять. — голос Мокривского охрип и звучал очень страстно, так, по крайней мере, думалось Шоумену. И он даже чуть на него не ответил: «сделаю-сделаю», но сразу же одумался, используя рот с той целью, чтобы обкусать молочные плечи. Кончики пальцев размазали по коже тёплый пот, затем мазнули вниз под джеггинсы, и принялись лапать по бёдрам, очерчивая по кругу ягодицы. Забавно, как после этой реплики Ромик выгнулся и удовлетворенно промычал, пытаясь, несмотря на приятные ощущения, скинуть назойливые руки. Лебедев это принял по своему, и сжал свою жертву в объятиях, снова губами быстро проходясь по истерзанной шее. Холодная испарина снова прошлась по телу Мокривского, тут же обращаясь в до боли контрастный жар, а губы нервно задрожали прежде, чем выпустить пару судорожных вдохов, после чего последовали сладкие всхлипы, приятно дурманющие тиктокеру голову. Всё это смешивалось, звучало громко и грязно, и если бы их кто-нибудь сейчас видел и слышал, то точно бы обоих позорно осудил. Или бы даже снял на камеру для вещдоков, чтобы показать подруге. Как Луна Ком, например. Если она после этого оклемается, конечно. А ведущая определенно была в очень глубоком шоке, только вот она ещё не видела самого главного. Но мы ей это сейчас покажем. И даже расскажем. Вам, вернее. Вы же читатели, а не Луна. А жаль. Ждать и соблюдать какие-то там прелюдии Коле, честно говоря, не хотелось, да он вообще не планировал так долго удовольствие растягивать. Ну просто… Когда они с Мокрицей столько времени смогут провести вдвоём? Да чуть ли не никогда. Так почему бы и не поиграться? Пускай Рома сам захочет его, разрешит и расслабится. Поймёт, что лучше играть по его правилам, тем более, когда ты связан и не имеешь возможности вырваться. А если и так, то куда он уйдёт? Весь мокрый, возбуждённый и раскрасневшийся, со сцепленными руками и завязанными глазами. Нет, клоун не позволит, определённо не позволит. Чтобы Мокривский ебнулся или убился, блять, по дороге? Нет, нет и нет, и это точно чревато последствиям. Только вот неизвестно, когда рамки в голове Ромы спадут, а рядом с ними на столе стоит очень, кстати, вкусный торт. Аминочка же не против, если её бывший немного им воспользуется? В благих, конечно же, целях. Да и навряд-ли та обидится, ведь всё для гостей — это её самая коронная фраза. Эвелина Тарханова, наблюдавшая за этими его действиями, думала совершенно противоположное. Ну уж вот этого она Коленьке точно не простит. Мокривскому же было всё равно на кремовый торт, ему вообще по барабану на то, что думает там насчёт этого Тендерлибае — но только до того момента, пока не почувствовал внутри себя смазанные в чём-то пальцы, что настойчиво начали проталкиваться, а затем во рту другую пару, и… это что, кремовый торт? А там что, тоже… Господи, какой же это пиздец. Но ещё более тошно стало после того, как он ощутил внутри себя пустоту и резко вздрогнул, услышав сзади причмокивания, будто бы кто-то облизывал… пальцы. Извините, у автора рвотный позыв. И у Ромы тоже. Ну, продолжим. После данной маленькой фикции предыдущие действия вернулись вновь, растягивая стенки ануса как можно шире, чтобы войти потом менее чем болезненно. Всё-таки, у Некоглая не было склонностей к садизму и парнем он был опытным, хотя сейчас именно насиловал, а не делал это по обоюдному согласию. Хотя пока ещё не совсем. Но если разоблачитель не видел его лица, то и доказательств нет. А другие… Это так, формальности. Деньжат даст, и всё решится. Но не решится его стояк, –! , — что, кажется, уже болезненно выпирал. А также очень болела нога, потому что её ему пытались отдавить. Еле сдержался, чтобы не вскрикнуть. Вот же наглая сука! — Что, даже сейчас рта не откроешь? — сквозь стоны от разрабатывающих толчков издевался Мокрица, зло брыкаясь на месте. Если бы только были открыты руки… Как бы было хорошо! Он бы стянул с себя эту противную, грязную повязку, схватил бы какой-нибудь острый предмет со стола, — или торт, — и тогда…– Мне не нрав-вится, блять, то, че ты делаешь. И если ты планировал-…– монолог Романа чуть прервался на оперную паузу, — то бишь, на стоны, вскрики и тд, — а затем продолжился вновь. — Если ты планировал заставить меня тебя захотеть, то, блять, можешь забыть об этом нахуй. Хорошо, именно так и поступит. Если тот не хочет сам, по-хорошему — будет всё с помощью инициативы Некоглая, и уж точно прямо сейчас, и без сомнения по-плохому. Пальцы вновь обмакнулись в сиренево-розовый тортик с блёстками, и резко вернулись в проход, заставляя Мокривского содрогнуться и с силой опереться ладонями на поверхность стола, скуля от двояких ощущений: ему было то ли хорошо и приятно, то ли так плохо, что начинало щипать в глазах. А это очень и очень плохо, ведь тогда чёрная тряпка намокнет, и всё, Ромуль, пиши пропало — будешь стоять здесь в самом эпицентре дискомфорта: сзади тебя будут насиловать, а спереди, на лице, висеть мокрая повязка. Неприятно, согласитесь? Зато один плюс — кажется, мучитель не был мудаком последним, и определённо ничего грубого не делал. Ну, до того момента, как… Замерев, Тарханова приготовилась смотреть, буквально слыша в ушах заполошно стукающее сердце. А от стонов этого «блондинчика» ей честно было ну очень и очень гадко. Будто ты лежишь на кровати, а рядом с тобой ебутся твои парень и лучший друг. Хотя здесь были враги, и уж точно не взаимная любовь. Вау, статья 131 УК РФ за изнасилование. Если этот материал попадёт в ментуру, Шоумена точно посадят на пять лет, и тогда Миночка точно не будет боготворить этого цветика-семицветика ебаного. Если только не будет таскать подачки в тюрьму. Амина, ну почему же ты так любишь всяких разных уебанов, скажи пожалуйста? Не людей, что готовы сделать для тебя всё, а вот таких… Стойте, он что, собирается делать это так? А Роме точно удобно? Боже мой. Коля устало закатил глаза, чувствуя новый удар ногой уже по голени, и резко пихнул коленом Мокривского к столу, заставляя привстать на цыпочки, что удержался таким образом от болезненного падения; потом вытащил изнутри испачканные в смазке и креме чёрные ногти, и вытер их о свои штаны, забив хуй на то, что после этого они будут грязными. И снова у него глубоко в груди прошлась та сладостная дрожь предвкушения, а губы растянула такая извращённая улыбочка, что у нормальных людей вызвала бы приступы омертвения. Этакая хрень ничего хорошего не предвещала. Но разве можно по другому, если перед тобой находится такое наивное тело, да и вообще сам Рома Мокривский? Даже принципы поиграться и бросить сейчас были отложены на второй план, и в голове Лебедева чётко промелькнула мыслишка о том старом прошлом, где он когда-то восхищался этим самым человеком: кажется, это было из-за компиляции, составленной из чужих проебов и показанных другим под острым соусом с красивым названием: разоблачение. Да, тогда то он Мокрицей по-настоящему гордился, считал кумиром, следил, кадрил как-то даже. До того момента, пока не попал под удар сам. Вот тогда то он и хлебнул слегонца дерьма. И впору бы мстить сейчас, но да ах — так не хочется… Потом отомстит, просто Рома сопротивляться перестал, почему бы и не отложить месть на когда-нибудь… никогда? Плевать, в голове уже совсем мозги набекрень, Коля даже не видит, как расстегивает ремень. И как ищет что-то в кармашке он тоже не видит. Презерватива не было, как назло, но и на это накрутчик наплевал, решив, что СПИД — дело редкое, да и вообще здесь никто не являлся какой-нибудь ебаной шлюхой! Ну он на это, хотя-бы, надеялся. Да ладно, сейчас главное сделать всё как можно аккуратнее. Расширив ноги чуть шире чужих, Некоглай опять прижался вплотную к горячему телу, мысленно молясь о том, чтобы не раздавить ненароком парня, и одной рукой тоже оперся в поверхность стола, пытаясь удержать равновесие. Голову же накрутчик положил Роману на плечо, чуть щекоча испорченную засосами шею, тут же снова чмокнув стримера куда-то в районе лица. Губами бы тоже заняться, пока время есть… Ну ладно, самое сладкое после обеда. Хотя поцелуи уж точно не сравнятся с тем, что сейчас он сделает. И будет внутри также липко, как сладкие пальцы после торта. Снова вернувшись в старое положение, с силой сжал мягкие ягодицы в своей цепкой хватке и судорожно принялся их раздвигать, затуманенными глазами наблюдая за тем, как парень под ним начинает дёргаться от страха того, что сейчас произойдёт. Ему очень, очень нравилось то, каким Мокривский был уязвимым, милым и беспомощным, хотя и не прекращал извергать такие слова, что у Шоумена волей-неволей сворачивались уши в трубочку. Но ещё сложнее было то, что ответить то было нельзя. — Гнида ебаная, червяк, нахуй, чтоб ты сдох, и чтоб твоя мать сдохла, и чтобы тебе завтра штык в жопу засун-…зас…– засунул. Только вот не Рома, да. Ха-ха-ха, блять, оцените шутку от 0 до 5! Только сначала поймите. Сначала Коля предварительно сплюнул на свои собственные пальцы, чтобы смазать головку — всё же, тортом это делать как-то… Ну не вызывает данный способ доверия у него, блять! Ну а разрабатывать Ромочку кремом было самое то, ведь сладкое подходит сладкому. Пиздец кринж. Затем, после того, как орган был готов к работе, — как бы это не звучало смешно, вот я уже минуту не могу успокоиться от смеха, мать моя профсоюз, — юноша неспешно начал проводить членом между филейной части, мучая Мокрицу, прежде чем в него войти, а затем аккуратно принялся толкаться внутрь, опять прижимаясь всем телом. Нет, он точно его раздавит. Но это того стоило, просто потому, что с каждым неосторожным движением Рома рисковал свалиться со своего положения, и стоять больше не на цыпочках, а уже носом на столе, что было бы довольно больно. Тот и сам это понимал, поэтому старался держаться стойко, хотя руки начинало уже тянуть, а запястья ослабевать. Но стимул был, да. И это не не быть выебаным, это просто сохранить своё родное лицо, всё раскрасневшееся и пошедшее по коже красными пятнами из-за волнения. Лёгкий толчок в тело, и из чужой глотки тут же вырывается хриплый вскрик, наполненный болью. Да, Ром, по первой будет сложно. Но ты это, держись. Вот у Лины тоже лишение девственности было не особо… Кстати, девушка уже не шевелилась. Она просто ждала, когда бог позволит ей умереть, или хотя-бы оглохнуть. Ну слишком громко уж, блять, Ромка начал стонать, он что, блядь последняя, или же шлюха? Где так научился? Неужто в порнушке? И это, причём, от боли. Вот и Коля охренел, и уже было решил, что тот его троллит и издевается, как ладонь, что начала неловко поглаживать чужую щёку, нащупала на ней что-то мокрое. И кажется, что это были слёзы. Значит, никто здесь не клоуничал, и разоблачителю действительно было больно. Только вот… Попытки медленно входить Лебедева буквально раздражали и сводили с ума, растянутый приход всё равно был слишком узким для того, чтобы нормально трахнуть свою слабую жертву, а тяжёлое дыхание в чужое плечо чуть ли не выдавало реальную личность тиктокера, что было бы очень прискорбно. Нет, нельзя было, чтобы он проиграл, чтобы Роман угадал его прежде, чем сам кончит от полового акта! Ну уж очень хочется выиграть, хотя и сам стример этого их мысленного спора не знал. Ну естественно, он же мысленный. А ещё взгляд то и дело косился на уши, ведь он не добрался только до них. Ну да ладно, не будем так рисковать. Двигая бёдрами, Некоглай проник на сантиметр глубже, выбивая ещё парочку болезненных вскриков, а затем заметил, что член, спустя время, уже почти полностью вошёл во всю длину. Если так двигаться и дальше, результат будет существенным, и им обоим обязательно станет легче. Просто надо быть осторожным… Но таковое делать было сложно, и всё из-за того, что внутри, да и снаружи чужое тело было слишком мокрым, и даже обследующие наглые пальцы нащупали на ляжках следы смазки, что неприятно пачкала одежду как Коли, так и Ромы, приводя тряпки в непригодное состояние. Ну а что вы хотели, когда собирались трахаться в одежде? Мокривский не собирался делать ничего, но вот его уже полностью расслабленное состояние и закатанные кверху глаза говорили об обратном. Именно в этот момент юноша радовался тому, что у него они завязаны. Чёрт бы побрал эти жмурки во всех их версиях и проявлениях. И кто вообще их придумал? Какому идиоту захотелось завязать себе глаза, кружиться до потери пульса, и бегать за другими такими же идиотами, глупо размахивая руками и пытаясь поймать тупых кретинов, что издевательски хлопают со всех сторон тебе в уши. И вообще — это опасно. Например, можно споткнуться и разбить себе лоб, или уйти за дверь и попасть под машину. Или схватить какую-то шваль за волосы, а потом оказаться изнасилованным, причём ещё и получая при этом болезненное удовольствие, трястись на слабых вконец и связанных лентой, — какого она там цвета? — запястьях, и жалобно скулить, закусывая до крови губы, лишь бы не ублажать насильника своими похабными стонами. Да уж, это действительно была его слабость — слишком уж стонал блядски, такое парню не положено, не отрицайте. И неизвестному сзади него явно эти звуки нравились. Ой, мамочки… Где-то сбоку послышался звук упавшего стакана, и если бы Мокривский и Некоглай не были бы так серьёзно заняты, — изучением ЕГЭ за 11 класс, не подумайте, — очень серьёзным делом, определённо бы это услышали. Но Николай следил лишь за тем, как бы глубже войти и задеть пульсирующую точку, чтобы Рома почувствовал то же сладкое наслаждение, что ощущает и клоун, заставляя сдаться, кончить и отдаться, да настроил свою слуховую волну только лишь на чужие стоны. Блять, ну а насчёт Мокрицы не волнуйтесь совсем, он кроме чьего-то тяжёлого дыхания и собственных всхлипов ровным счётом ничего не слышал, безнадежно пытаясь заткнуть себе рот. Получалось плохо. Да не получалось вовсе. Толчки пошли сильнее, становясь более яркими и глубокими, они превращали его в подобие чего-то жалкого, заставляя каждый раз извиваться, как на жердочке, и увлечённо облизывать пересохшие губы, что и так уже ничем было не спасти. Единственные остатки разума погибли где-то внутри, но даже так, даже если они наскрозь исчезли, где-то там всё ещё оставалась отчаянно пульсирующая мысль, которую Мокривский пытался обдумывать. Кто же этот человек? Забавно, что он пытался. Ведь скоро время закончится, и Рома проиграет. Парочка быстрых фикций, что этот парень произвёл по его члену, кажется, вконец выбили всю гордость из разоблачителя, а слишком быстрые, хлюпающие в анусе толчки членом задели точки достаточно для того, чтобы окончательно сдать штурвалы. Короче, Мокривский ощутил, что находится на грани. А вот Лебедев, каким-то образом поняв это, — да, да, если учитывать, как у кое-кого затряслись колени и голос повысился, а потом сорвался, — лихорадочно перебежал губами с нежной шеи, кою только чуть красил новой отметкой прямо к прикрытому уху, и, чуть ослабив прижатую повязку, юрко приподнял её, лаская завиток и мочку языком по всей чёртовой длине. Да, это был ещё один способ отвлечь чужие мысли, отправить их в астрал, и дать Шоумену беспрепятственно выиграть, а Роману кончить и проиграть. И это было действительно ловко, но только до того момента, пока у того в голове вдруг ярко не зажглась огоньком то-оненькая спичка, знаменуемая иногда лампочкой, эврикой, ну или же попроще — идеей. Судорожно вздохнув и уже чувствуя, как скатывается с цыпочек вниз прямо на стол, Мокрица собрался с духом, и коротко произнёс: — Коля? Да, он угадал. Ну кто ещё может заранее праздновать победу, как не Некоглай? Только и только он. Не наноси на лицо штукатурку, не проверивши свою кожу на аллергию. Да уж, лучше бы про медведя сказал. Ну ладно, не суть. Услышав то, что сказал Рома, Луна чуть не грохнулась головой о бар с алкоголем, но сумела удержаться на месте. А вот с Колей это не вышло. Ведь до него дошло, что прозвучало то его имя. Но более всего его смутило другое, а именно: Не крича, не пихаясь спиной, как до этого, его самый заклятый враг запрокинул свою голову вверх, безудержно смеясь, а затем, вслед за этим, быстро двинул бёдрами, загоняя пульсирующий член в себя глубже, и резко обратил свой громогласный смех во вкрадчивый стон, забивая чужие уши такой сладостной мелодией, что у тиктокера невольно потекли слюни. В самом буквальном смысле. Кто его осудит то? Нет, если кто осудит, того я повешу, ну это так, сведению. У Ком поднялись волосы на затылке. Так, стоп. Если Рома узнал, что это, блять, Некоглай, то почему он ведёт себя сейчас так, будто бы доволен этим фактом? А вот сам клоун это понял. Видимо, гений просто поиздевался над ним. Во всяком случае, этот стон точно побудил его вскоре кончить, предварительно вытащив плоть из чужого нутра, — спид, спид, спид, — и всё это вместе со спермой Ромы и прямо на пол несчастной Амины Тендерлибай. Вот уж бедняга, оттирать потом. А вдруг кто-то споткнётся? Когда будет выходить, например? — Ну, говори давай. Как догадался, что это я? — помогая улыбающемуся парню выбраться из пут, мрачно спросил Лебедев. Естественно, он был недоволен, ведь его узнали, всё пошло, блять, не по плану, да и личность он свою раскрыл. — А ты повязку сними, тогда и скажу. — предложил Мокривский, не прекращая улыбаться. Будто бы сам не мог справиться. Тем не менее, Николай ему, всё-таки помог. А потом охуел от увиденного. Перед ним стоял не Рома. Это был Вова Братишкин. Да шучу, блять. Откинув повязку в сторону, Шоумен наткнулся на внимательный взгляд голубых глаз, в которых были невероятно красивые блики, смешивающиеся в дужке. И всё это, по правде говоря, было настолько красиво, что у парня буквально замирал дух, а итак судорожное дыхание становилось ещё тяжелее, хотя это, скорее всего, было после недавнего оргазма. Скажем так — Лебедев залип, ощущая себя так, будто бы очистился от греха, и это ему точно не нравилось. Или нравилось, кто знает? Ведь всем нам хотелось бы оказаться на небесах, даже если эти небеса — всего лишь такие обычные глаза какого-то Ромы Мокривского, которого ты недавно так уверенно и жадно сжимал в объятиях. И где же теперь эта уверенность, если вы стоите прямо сейчас, друг перед другом, и бесконечно много смотрите глаза в глаза, не спеша прерывать этот зрительный контакт. Будто бы эта их встреча была благословлена Богом. Да ебаный рот, мы же не в Монашеском монастыре, в конце то концов. Брр. Передёрнувшись, незамысловатая парочка отмерла, не рискуя больше глядеть друг не друга, и вперила взор в пол. У Ромы в голове было три развития дальнейших событий. Первое. Сейчас он прекратит пялиться на сперму, и побежит на всех порах отсюда вон, сделав вид, будто между ними ничего и не было. Второе. Также прекратит пялиться на сперму и сбежит, но потом позвонит в полицию и расскажет о том, что эта «мразь вшивая» его изнасиловала. Третье. Попробует на вкус чужие губы. И откуда вообще взялся этот третий вариант? Ну точно не из воздуха. А, и кстати. Обещал же сказать. — Ниже наклонись, уебок высокий. — Сам такой. Ну уж извините, не виноваты, что ваш рост метр 20. — Не язви, блять. Я всего ничего ниже тебя. — стример возмущённо ткнул пальцем в чужую грудь, но тут же одёрнул руку, ловя на себе уж больно жадный взгляд. Да такой тёмный, что казалось, будто бы это не глаза вовсе, а чёрное болото, что непременно хочет тебя засосать себе внутрь. Да, так и есть. Там точно плескалось подобное извращённое желание. Главное, чтобы оно не переросло во что-то большее, чем изнасилование, или же просто секс. Ну, Мокрице же понравилось. Не сразу, но понравилось. Как снюс, блять. Сначала хуйня, а потом как вштырит — не оклемаешься. Зато приятно. Не по опыту знаю, не надо это комментировать, я же говорил, что не нарик. Итак, Некоглай безропотно подчинился и чужую просьбу выполнил, улыбаясь так, будто бы наркоман увидел долгожданную дозу. Ну вот, опять я про нариков. Пора лечиться. Напишите за меня проду? Мягкие волосы коснулись розоватого от смущения лица Ромы, ведь накрутчик склонился к нему слишком близко, чуть ли не соприкасаясь носами, и остановился буквально в двух сантиметрах от податливо приоткрытых губ, что так и манили впиться и облизать их. А затем проникнуть языком чувственно, жарко, нежно обследуя стенки и зубы. Фу, и как моя охуенная порнуха превратилась в, — подчёркиваю тремя, нет, нет, — четырьмя линиями, — в долбанную романтику? Блять, эти долбоебы такие милые, я сейчас умру. От смеха, конечно же. Или от умиления? С чего у Лебедева возникли подобные мысли, парень точно не знал, — да автор конченый долбоеб, всё просто, — но голова уже давным давно перестала соображать, и он просто поплыл по течению, снова перехватывая глазами чужой взгляд, что его буквально гипнотизировал своей безумной красотой. А ведь они недавно были закрыты чёртовой лентой, и он даже не видел в них ни выражения, ни реакции на свои развратные, трахающие действия. А ведь глаза — это зеркало… Так, стоп, отставить эти клишированные фразы! Ну какое нахуй зеркало души? — Заткнёшься ты, или нет? — пропищал Николай Лебедев своим тоненьким, девчачьим голоском, а затем раздражённо закатил рыбьи глазюки и громко пнул ногой шкаф, чтобы я точно знал, как его выводят из себя мои комментарии. Но я просто не могу молчать, когда сюжет здесь такой абсурдный и упоротый. — Да блять! — Эм, Колян, это ты кому? — Мокривский недоуменно приподнял красивую бровь, с удивлением поглядывая на орущего собеседника. — Тебе сказать, как я понял, что это ты? — Ах да. — слова Ромочки будто отрезвили его, и парень, вернувшись в недавнее положение, опять склонился к чужому лицу, сокращая расстояние чуть больше, чем было до этого, заставляя Мокривского удушливо сглотнуть. Он явно находился в весомой опасности, и это даже сняв с лица повязку, а с запястий путы. — Весь во внимании. — Ну…– прежде чем ответить, определённо нужно собраться, а у парня это выходило очень даже плохо, что не удалось бы не заметить, даже если ты слепой на один глаз. — Ты начал кричать, что победил. — Не понял. — Короче — во всём виновата твоя несдержанность. Понимаешь? Вот и весь ответ. Кивок головой, и тихий, лёгкий шепоток в до боли желанные губы: — Не знаю насчёт моего проигрыша, Ром, но вот насчёт несдержанности ты прав. Когда дело касается тебя, я всегда несдержан. Будь это какой-нибудь конфликт, или же шанс без разрешения тебя потрогать. В этом случае я буду срываться всегда. И, возможно, делать больно. Ведь это всё — моя маленькая месть. — прошептав это, Лебедев в предвкушении облизал губы, влюблённо ухмыляясь. — Тогда давай угробим и усугубим жизни друг другу? А? Как тебе идейка? Гениальная, да? — кажется, у кого-то здесь поехала крыша, потому что ну не стал бы Мокривский предлагать такие идеи Коле. Но видимо, недавний оргазм выделил ещё и порцию серотонина, а это, как никак — гормон радости, ну а сама радость — это ответвление любви, потому что любовь, это как раз доверие + радость, и вы это должны знать, если читали учебник по обществознанию за 7 класс. Да, видимо, Мокрица всё ещё находился под влиянием этого «счастья», потому что я только так могу объяснить, почему он вдруг резко вцепился пальцами в чужие волосы и потянул Некоглая на себя. Не секунды не теряя, Шоумен скорее прижал парня к себе поближе и схватил пальцами его за подбородок, вынуждая тем самым приоткрыть рот, затем впустил внутрь язык, озабоченно целуя так, словно хотел сожрать или убить таким образом — но это неважно. Важно лишь то, что стримеру эти обожание и жадность со стороны своего врага очень и очень нравились, и поэтому он ни капельки времени ни применил, чтобы в ответ тут же не задействовать свой язык, не прекращая удивляться, почему вообще они так поступают. Но сейчас на это, откровенно говоря, было всё равно, просто потому что невозможно не ебнуться, когда у Мокривского так трепетно дрожат ресницы, а у Коли очень холодные пальцы, опять гуляющие где-то по телу. Автора опять блять кринжануло… И так вот Лебедев, прихватив с собой ленту, оторвался от сладких губ и завязал её снова на чужих глазах. Мокрица недоуменно вскрикнул, но тот тут же поставил к его губам палец. — Тсс, Ромка. Давай я тебя украду? Услышав это предложение, вышеупомянутый замер, а затем, чуть улыбнувшись уголками губ, коротко кивнул и ответил: — А разве когда крадут — спрашивают? И тиктокеру эта логика нравилась. Он обошёл парня сзади и, положив руки тому на плечи, осторожно повёл вслед за собой, куда-то туда, где кончается Аминин дом, и начинается улица. Короче, в машину. — Есс! — а вот когда парни ушли, в кухне раздался чей-то шипяще победный возглас. — Снято. Эвелина поднялась из-за стойки бара, вытащила камеру из укрытия и нажала на кнопку завершения. Затем, воровато оглядываясь, на цыпочках подкралась на недавнее «место преступления» и со скепсисом осмотрела пол. — Какой ужас. И Тендерли это всё убирать теперь… Вдруг сзади послышался глухой звук двери, где-то там, в конце дома, и был он ну очень громкий. Кажется, это Мирзоева пришла, не найдя бедняжку Юечку, и точно сейчас вне себя от гнева. Ещё и гостей нигде нет. Кажется, пора давать по съебам. Округлив глаза от испуга, Луна было развернулась, чтобы побежать через другую комнату, но тут вдруг резко поскользнулась на чём-то очень неприятном и липком, и резко грохнулась лицом на стол, попадая таким образом в торт. Айфон с лёгкостью вылетел из руки, шлёпнулся на пол, — а тот у хозяйки-именинницы очень и очень твёрдый, — и с дребезгом разбился нахуй, сломался напополам, короче. Да, и такое бывает. Ну всё, плакали вещдоки Тархановой, значит, и не быть ей с Тендер. Да и та, когда всё это узнает, навряд-ли её простит. И девушка, с горе пополам встав, всё же убежала вон, забыв, блять, что в чулане, вообще-то, человек сидит! Дура! Но что же всё это время делала Амина? Всё очень просто. Прочитав сообщение подруги, блогерша заметила, что оно какое-то странное, ведь видела, как Юечка до этого уходила вместе с Луной незнамо куда. А потом приходит эта смс-ка! Она вообще не поняла, что здесь за чертовщина происходит. А ещё у неё дома камеры… И она всё просмотрела, а также нашла скомканный план ведущей…План:
Позвонить Даше и позвать её с Ромой на др Амины.
Разделить Рому и Дашу.
Убрать Дашу.
Убрать Амину.
Натравить Колю на Рому.
Снять на видео.
Показать Амине.
Судя по всему, план не особо сработал. Зато кажется, проведя за камерой столько времени, Тендерлибае получила самый лучший подарок на день рождения. Порнушку с Некоглаем и Мокривским, ахахахаххппз — дьявольский смех. Я тоже так хочу, блять. Ну и ещё, вдобавок, ебанутую подругу, с которой потом надо будет серьёзно поговорить. А пока нужно спасать Юечку. Быстро преодолев расстояние из одной комнаты в другую, Мина с шумом хлопнула дверью, подождала, когда Эвелина унесётся на своих двоих, и кинулась на кухню, тут же со смехом наблюдая испорченный полностью торт. На пол она смотреть не рисковала. Надо будет потом позвонить этим пидорам, чтобы они тут прибрали. Частная собственность, как никак. Мирзоева вспомнила о своей цели, и, приблизившись к чулану, быстро сняла засов и распахнула дверь, оглядывая незадачливое помещение. На старом, давным давно забытом ею пуфе, лежала спящая Школдыченко, подложив под голову руку и пуская на пол слюни. И почему всем так нравится пачкать её пол всевозможными жидкостями? Чуть постояв в дверях и полюбовавшись ею, девушка улыбнулась. — Хотела просто на Коле похайповать, а получила подругу, которая в меня влюблена, двух трахающихся врагов и такую милашку. Произнеся всё это, Амина подошла к сопящей во сне Юечке, стянула с себя маску и присела с ней рядом. — Просыпайся, соня. А затем наклонилась. Даша услышала сквозь пелену Морфея её голос, учуяла аромат сладких шафрановых духов, ну а после ощутила на своей шее мягкий поцелуй, что приятно пустил вибрацию по чувствительной коже. Да, это действительно было приятно. — Пойдём. Видимо, тебе придётся остаться сегодня у меня, потому что Рома поехал к Некоглаю. И они там точно не чаёк на брудершафт планируют пить. Ну, сама знаешь, что враги наедине всегда делают. — она хмыкнула, а затем, подхватив чужое и хрупкое тело на руки, прижала малую теснее к себе и потащила её из чулана вон. Дарья хотела возмутиться насчёт слов о Роме и Коле, но затем забила хуй, решив, что слишком устала и хочет спать. А ещё уж очень в объятиях подруги было приятно, и пахла она вкусно. И целовала нежно.***
Теперь скажу пару слов о том, чем же это всё закончилось. Сначала про клуб и поехавших туда ребятах. Так как именинницы не было, никого туда не пустили, и гости, покричав да позлившись, разошлись с горе пополам кто куда. Зато трезвые, не считая Серёжу и это его «пивко». Луна Ком. С Эвелинкой Амиша очень серьёзно поговорила, и сказала, что всё, что она там сделала и напридумывала себе — совершенно неуместно и глупо, и запирать людей, снимать чужой секс на камеру и выгонять её гостей — это незаконно и прощению не подлежит. Короче, Мирзоева послала её нахуй, но потому, что Луна через несколько дней отомстила ей, спалив лицо без маски. Вот такие вот кукусики. Ой, дела, блять. Некоглай и Мокривский, конечно же. У Ромы, кажется, серотонин не закончился, потому что уже на второй день они с Николаем во всю снимали тиктоки и стримили, а также сосались, трахались и… тд. Короче, вся эта поебота, как у влюблённых. А ещё Лебедев завёл второго кота и назвал его Эл, а затем подарил его Мокривскому. У Некоглая, походу, запас серотонина был нескончаемым. Как и их секс… экхм, экхм! Любители ролевых игр, блять. Юечка. Юечка конкретно разъебала пацанов, чуть не избила бедного Колю, но Амина её остановила, сказав, что эти педики того не стоят. Ну, потом ещё зачмокала и успокоила, поэтому косплеерша опять забила на них хуй. Зато Луне пизданула за чулан, и Тендерли была совсем не против. Теперь, к несчастью, Лина прикрывает разбитый нос маской, зато хороший косплей на Амину. И, наконец, тот человек, которого вы все так долго ждали. Дора. Шиханова полностью выпала в астрал, то есть, впала в тильт после того, как её бедную и несчастную сравнили с ебаным Колей. Теперь она фанатка Некоглая, и планирует перекрасить волосы в чёрно-зелёный цвет, и начать накручивать себе онлайн. А потом найти себе какую-то тварину, которая её разоблачит, и переспать с ней. И детей завести… Да шучу я, шучу. Шутка. Пошутил я. Или нет? Короче, пол Некоглай мыл. Это же он насильник, так что ему и нагибаться, ухахахаха. А Рома следил. М-да, зря Амина их опять там одних оставила. Ой зря… Но это уже совсем другая история.