— Ну Уэнсди! Я же не знала, что мы играем! Один разок, ну пожалуйста! – зацепившись за её форму, законючила Синклер, чуть было не падая на пол. Но Вещь её удержал. – Спасибо, Вещь. — И после этого ты от меня отстанешь и не будешь приставать неделю? — Максимум два дня. На большее не надейся. – оскалилась девушка, выпрямляясь. — Надеются жертвы, когда убегают от маньяков. Ладно. Но учти, – Уэнсдей ткнула пальцем в чужую грудь. – Если "влюбишься" в меня, потом не жалуйся.

— Гречкин, блять! Из-за тебя всё! — Это ты его выпустил! Лёша, блин. Лови давай!

Кирилл Гречкин – сраный Омега-сталкер, вообразивший себя его суженным, вот только Лёше этого добра не надо по горло.

— Я собственноручно... – насажу на свой член Юджи Итадори – мысленно подумал Оккоцу. А вслух сказал: – Разделаюсь с Юджи Итадори. У Юты были свои *грязные* методы.

Прости меня солнышко Я и не думал Что будет так больно Я не продумал — Ты урод – ты не я. Ты страшный, Илья. У тебя некрасивые черты лица, нету контуров. Ты дерьмо, запомни уже. Ненавижу тебя, жуткий урод. Ты урод, и ты должен это понять. Уроды не должны думать, что они хоть на немного – личности. Даже твои родители не виноваты в том, что ты такой страшный. — Очнись, урод… Ты слышишь? Такое страшное и нелепое. И слишком красивое для этого мира.